— И, по словам Филиппы, медальон из Дунфермлина тоже оказался сильно магнитным.
Маклеод кивнул, но Перегрин, казалось, все больше и больше тревожился.
— Адам, это бессмысленно. Я не могу спорить с фактами… но почему Балморал? Это не укладывается в систему.
— Нет, система появилась позже, — ответил Адам. — Вчера вечером Филиппа предположила — и, мне кажется, она права, — что удар по Балморалу был пробным. Или, может быть, это была демонстрация силы. Когда он достиг цели, эти ответственные знали, что готовы перейти к следующей цели.
— Ага, систематическим убийствам разных масонов, — горько сказал Маклеод.
— Да, но я не могу не думать, не прячется ли за этим какая-то еще более мрачная цель, — ответил Адам. — Если просто хочется убивать людей, то незачем идти на подобные хлопоты и, несомненно, психические расходы, чтобы поразить их стихийной молнией… хотя я уверен, что большинству людей в моменты раздражения случалось желать, чтобы молния поразила надоевшего неприятеля. Ружья, бомбы и тому подобное гораздо более эффективны.
— Однако факт, что наши неприятели идут на такие значительные хлопоты и затраты, помещает их исходные мотивы далеко за пределы простой злобы на Вольных Каменщиков. И потому все более важным становится узнать, кто они и в чем заключается их конечная цель, до того, как будет слишком поздно. К счастью, теперь у нас есть один из их медальонов — и это тот шанс, который мы искали. Перегрин, у вас что-то запланировано на сегодняшний вечер?
Перегрин жадно подался вперед.
— Ничегошеньки. Я приготовился на случай, если понадоблюсь вам.
— Хорошо. Тогда мне надо, чтобы вы поехали и нашли кое-какие карты, — сказал Адам. — Мне нужны топографические карты всей Шотландии — самые большие и самые подробные, какие вы сможете найти.
Перегрин тихонько свистнул.
— Я знаю, о чем вы говорите, но за полным набором мне придется доехать до самого Эдинбурга, особенно в воскресенье.
— Тогда вам лучше отправиться, пока не закрылись магазины. Марш!
Когда художник ушел, Адам вздохнул и неудобно поерзал в кресле, переключаясь на Маклеода.
— Ну, что с этим инспектором Нейпиром, который, похоже, так жаждет причинить неприятности вашим собратьям-масонам?
Маклеод фыркнул.
— Хороший вопрос. Не знаю, какая муха его укусила, но вчера после вашего звонка я счел обязательным посмотреть вечерние новости. У любого человека, конечно, есть право на свое мнение, но людям его положения обычно хватает осмотрительности держать подобные мнения при себе.
— Ага, хуже того, что он наговорил, трудно представить, — сказал Адам. — Что заставляет задуматься, не было ли это умышленной неосмотрительностью, рассчитанной на то, чтобы подбросить топлива в огонь. Что вы узнали о нем?
Маклеод пожал плечами.
— Боюсь, ничего особенно замечательного. Сегодня утром заглянул в канцелярию и вытащил его досье. Психологический профиль описывает его эдаким трудягой. Знаете этот тип: человек продвигается скорее тяжелым трудом, чем способностями. Но и у него есть свои амбиции. Его документы показывают, что он провел последние десять лет в управлении, упорно, методично поднимаясь по служебной лестнице, пока не оказался там, где мы видим его сегодня.
— Так, по-вашему, в нем нет ничего необычного?
— Ничего. В сущности, он такой обыкновенный, — во всяком случае, теоретически, — что само по себе почти странно. По общим отзывам, он эдакий нелюдим: не женат, нет близких родственников. Не особенно популярен среди подчиненных, но о врагах говорить не приходится. Кажется, худшее, что можно сказать о нем, что он грубоват и очень замкнут.
— А его послужной список?
— И снова почти нечего сказать. Работает, и это все. У него нет выговоров — даже за мелкие нарушения. Однако нет и поощрений.
Маклеод нахмурился.
— В самом деле, странновато для человека его положения и стажа. Вот так сразу я не могу вспомнить ни одного другого инспектора, у которого не было бы по крайней мере одной похвалы за отличную службу. Интересно, как наш приятель Нейпир смог достичь этой точки карьеры, не совершив ничего так или иначе выдающегося.
— Х-м-м-м, да. Почти так, словно он сознательно избегал привлекать к себе внимание, при этом нарабатывая повышения по службе, — сказал Адам. — Что говорит вам инстинкт?
— Инстинкт говорит, что в этом человеке кроется больше, чем отражено в досье, — откровенно сказал Маклеод. — Если я не нужен здесь, то лучше поеду и попробую еще покопать. Мы знаем, что у Рыси есть свой человек в полиции. Готов держать пари, это Нейпир.
* * *
После ухода Маклеода Адам воспользовался временным затишьем, чтобы урвать немного времени для необходимого сна. Он проснулся два часа спустя и как раз сел выпить чаю в библиотеке, когда Перегрин вернулся в Стратмурн с затребованными Адамом картами.
— Вы бы поверили, что мне пришлось посетить две сервисные станции на автомагистралях и четыре книжных магазина, прежде чем я смог собрать полный комплект? — воскликнул художник, размахивая результатами своего труда. — Я не смог достать Оркнеи, так что остается надеяться, что там ничего плохого не происходит. Куда их теперь?
— Пока просто бросьте их на диван, — улыбнулся Адам. — Вы ели что-нибудь?
— После ленча ничего. А что?
— Хорошо, тогда вы и не получите ничего еще час-другой, потому что я хочу поручить вам одно дельце, которым лучше всего, особенно когда учишься, заниматься на пустой желудок. Хотели бы попробовать свои силы для поиска с маятником?
— Я?
Процедура не была незнакома Перегрину, ибо он видел, как Адам использует разновидность поиска с маятником в замке Дунвеган, тоже в сочетании с картами, чтобы определить приблизительное местонахождение похищенного Знамени Фейри. Его глаза слегка расширились при мысли испытать что-то подобное самому.
— Я, конечно, охотно попробую, — сказал он, — но, надеюсь, вы научите меня.
— Именно это я и собираюсь сделать, — сказал Адам. — Хотя сначала нам надо сделать некоторые приготовления… главное из которых — освободить на полу больше места, чем есть здесь. Хэмфри пошел взять медальон из домашнего сейфа. Как только он присоединится к нам, мы перенесем операцию в салон.
В салоне казалось прохладно после уютного, знакомого тепла библиотеки. По-прежнему двигаясь неловко, Адам подошел к викторианскому шезлонгу у стены и приказал Хэмфри и Перегрину расчистить пол в центре комнаты. Когда они начали разворачивать карты и раскладывать их в должном порядке, Адам неуклюже открыл обитую шелком шкатулку, принесенную Хэмфри, и осторожно вынул закопченные остатки кулона с Рысью.
Он неподвижно лежал на ладони, по-прежнему под влиянием ограничений, наложенных накануне Филиппой, чтобы усилить начальное воздействие Маклеода, но Адам тем не менее чувствовал неактивный остаток злобы, вложенной в него при создании. Если повезет — и если Адам правильно оценил потенциал Перегрина в этом отношении, — медальон должен дать им возможность проследить тонкую психическую нить, все еще связывающую его с создателями.
Временно отложив медальон, Адам достал из шкатулки моток тонкой голубой шелковой нити и подозвал Перегрина, чтобы оторвать кусок длиной с его руку. Потом Перегрин вернулся к картам, а Адам неуклюже, пользуясь в основном левой рукой, надежно обмотал один конец нитки вокруг медальона, чтобы сделать свободно качающийся маятник. Он попытался было намотать свободный конец нитки на указательный палец правой руки, но нагрузка на плечо была слишком большой, и оно, конечно, не выдержало бы того, что задумал Адам. Нет, придется Перегрину самому исполнить это упражнение.
Он поднял голову и обнаружил, что Перегрин ждет, стоя перед шезлонгом, а Хэмфри — у двери. Ковер из карт был разложен: вся Шотландия показана в двух измерениях, все геологические детали и очертания отмечены разнообразными сочетаниями зелени и золота. Адам улыбнулся, увидев, что помощники проявили инициативу и соединили карты по совмещающимся углам клейкой лентой. Положив маятник обратно в коробку, он поблагодарил и отпустил Хэмфри, потом повернулся к Перегрину.
— Придвиньте кресло и устройтесь на минуту поудобнее, — приказал он. — Начнем с техники.
— Рано или поздно это должно было случиться, — усмехнулся Перегрин, отправившись за стулом с овальной спинкой, стоявшим в другом углу. Плюхнув его на ковер напротив шезлонга Адама, он сел и сказал с кривой усмешкой: — Ладно, послушаем худшее.
— Расслабьтесь. Вы готовы к этому, — улыбнулся Адам. — Для начала очень краткий урок по теории поиска с маятником. Если говорить как можно проще, то маятник работает по принципу, который лучше всего описать как закон соответствий. Этот закон постулирует, что мир символов и мир материальных объектов существуют во взаимосвязи друг с другом. Другими словами, то, что существует физически, может быть воспринято символически тем, кто обладает достаточными для дела знаниями.
— Возьмем карту Шотландии, которую вы с Хэмфри только что старательно сложили. — Он махнул левой рукой. — В одном смысле, это просто раскрашенная бумага, но в другом смысле карта — непосредственное символическое продолжение страны, которую она изображает. То, что занимает пространство в материальном мире, занимает равноценное пространство в мире символов — и именно поэтому мы можем определить местонахождение одного в измерениях другого. Успеваете?
Перегрин кивнул.
— В голове немного гудит, но, кажется, успеваю.
— Прекрасно. В таком случае переходим к следующему пункту — самому маятнику. Использовать в качестве маятника можно, потенциально, что угодно, лишь бы оно несло в себе заряд остаточной энергии, связанной либо с человеком, занимающимся поиском, либо с объектом, который он пытается найти. В данном случае мы будем использовать то, что осталось от медальона Рыси, который вы нашли в Дунфермлине.
Он указал на медальон с шелковой ниткой, свешивающейся из шкатулки атласного дерева.
— Итак, вот теория той специфической связи, которую мы ищем. Для того чтобы выполнить функцию, для которой он был создан, — то есть своего рода стержневого молниеотвода, этот медальон должен быть магически связанным с человеком, который на самом деле вызвал молнию, не исключено, что при посредстве некоего могущественного артефакта. Предполагаю, что этот последний — торк, который вы увидели на Кэлтонском холме. Где торк, там и человек, обладающий им. Вы будете ходить по карте, используя маятник, чтобы засечь соответствие, и, надеюсь, мы таким образом сможем обнаружить местоположение этого повелителя молний.
Перегрин поглядел на карту, поджав губы, потом снова на медальон.
— О'кей. Мне взять его каким-то особенным образом?
— Вы получите более четкий контакт, если будете держать нитку большим и указательным пальцами — только крепко, чтобы не уронить.
Осторожно, помня полученный ранее удар, Перегрин сжал конец нитки и поднял медальон из шкатулки. Медальон слегка закачался, и он ощутил странное покалывание, почти так, словно медальон жил своей собственной жизнью.
— Советую также снять ботинки, — сказал Адам. — Это поможет вам установить физический контакт с поверхностью карты и тем, что она представляет. Потом очистите разум и постарайтесь сделать себя как можно более пассивным. Нам надо, чтобы маятник притягивался к «дому».
Перегрин кивнул и стряхнул коричневые кожаные туфли. Покалывание, распространяющееся от маятника, стало сильнее. Выпрямившись, он сделал три медленных, глубоких вздоха, заземляясь и сосредотачиваясь, как научил Адам. Следуя за ставшей настойчивой тягой маятника, он подошел к южному краю карт.
Под взглядом Адама, у которого с шезлонга открывался прекрасный обзор, Перегрин медленно пошел по похрустывающей бумаге. Осторожно ступая ногами в носках, он держался центра нарисованной суши, медленно продвигаясь на северо-запад.
— Я, несомненно, чувствую тягу, — доложил он, не глядя по сторонам. — Эдинбургом она, кажется, особо не интересуется. Скорее направлена к Фолкерку… Да, теперь, кажется, сильнее. Немного западнее… немного севернее… может быть, к Стерлингу…
Движение маятника, казалось, стабилизировалось, когда Перегрин подошел ближе к Стерлингу. Он затаил дыхание, ожидая, что произойдет. Но как раз, когда ему показалось, что маятник вроде бы останавливается, он внезапно почувствовал резкий рывок, и маятник неравномерно закачался без заметной согласованности.
— Черт, похоже, потерял! — пробормотал Перегрин.
— Не беспокойтесь, — спокойно сказал Адам. — И не пытайтесь повлиять на результат. Очень важно оставаться пассивным. Просто замрите и ждите. Закройте глаза, если это поможет. Когда связь восстановится, не пытайтесь предугадывать или истолковывать — просто действуйте в соответствии с тем, что чувствуете.
Кивнув, Перегрин закрыл глаза и сосредоточился на восстановлении контроля над дыханием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68