Уздечка великолепного чёрного жеребца была украшена серебром, а гордый наездник свысока озирал деревню, презрительно выпятив губу. Но тут Гвинет заметила выбритую голову с кольцом тёмных волос над ушами, рясу под черным плащом и чётки из слоновой кости на поясе. Нет, всё-таки не лорд.
— В аббатство едет, — негромко заметила она, глядя, как всадник исчезает за поворотом дороги.
— Ты видела его коня? — с тоской произнёс Гервард. Пальцы его задёргались, будто тянулись за скребком, навести глянец на без того лоснящуюся шкуру. — Я бы правую руку за такого отдал!
— Не подобает священнику красоваться на такой лошади, — благочестиво заметила Гвинет. — Даже аббат Генри довольствуется мулом.
— Это рыцарский конь, — вздохнул Гервард. — Если бы кто-нибудь хоть ненадолго поставил нам в конюшню такого! Похоже, те кости действительно ценные!
Брат с сестрой завернули за угол, и увидели кучку людей, столпившихся возле кузницы. Над толпой возвышалась могучая фигура Тома Смита. Видимо, кузнец только что пришёл от наковальни — даже молот из руки не выпустил. Все собрались вокруг монастырского эконома брата Барнабаса и брата Питера, того самого старика, что так неосторожно дотронулся до волос королевы Гвиневеры.
Гвинет ускорила шаг. Брат Барнабас — важная птица. Может, он принёс новости из аббатства? А вот и всадник, что обогнал их на дороге. Надо же — придержал коня возле кузни и с интересом прислушивается к разговору.
Пробираясь сквозь толпу, Гвинет задела блестящий бок коня. Тот мотнул головой и переступил с ноги на ногу. Уздечка зазвенела. Гвинет почувствовала, как огромное копыто просвистело в каком-то дюйме от её ноги. Она отшатнулась и почти упала на руки Герварда.
— Осторожно, дитя, — бросил приезжий, успокаивая своего скакуна. Он смотрел на Гвинет сверху вниз, и глаза его были серыми и холодными, как зимнее небо. — Ты испугала лошадь!
Краска бросилась Гвинет в лицо.
— Простите, сэр, — вежливо извинилась она.
Ничего себе! Огромный конь чуть не растоптал её, а этот тип говорит, что она ещё и виновата! Кипя от негодования, она отвернулась и успела расслышать последние слова брата Барнабаса:
— …И приходите завтра, к третьему часу. Аббат Генри хочет сделать объявление, которое будет интересно всем вам.
— Какое объявление?
Говорил Рис Фримен, хозяин ближайшей к аббатству лавки. Толстый и краснолицый, он и не думал скрывать раздражения.
— Нет у нас времени по аббатствам шататься! Работы полно!
Гвинет обратила внимание, что слова лавочника очень огорчили брата Питера. Старый монах дрожащей рукой осенил себя крёстным знамением и укоризненно посмотрел на мастера Фримена. Но тот ничуть не смутился.
— Рис, время, отданное богу, не может быть потерянным, — упрекнул брат Барнабас. — Я уверен, объявление стоит того, чтоб его услышать.
Гвинет и Гервард радостно переглянулись. Похоже, отец Генри решил рассказать всем о своей находке! Скоро новость узнают повсюду, а в аббатство валом повалят пилигримы. И конец всем бедам!
— Серьёзное заявление!
Гвинет так и подскочила, услышав над головой этот резкий голос. Всадник наклонился к брату Барнабасу.
— И что же случилось? — нарочито растягивая слова, поинтересовался он. — Уж наверное, что-то важное, если ваш аббат намерен рассказать об этом всем без исключения!
Судя по интонации, приезжий даже представить себе не мог, чтобы в такой дыре, как Гластонбери могло что-нибудь случиться. Но добрый нрав брата Барнабаса не изменил ему и на этот раз.
— Так оно и есть, брат. И ты тоже можешь узнать об этом завтра после третьего часа…
Красивое лицо незнакомца исказилось от гнева.
— Ты не ответишь на мой вопрос?
— Простите, сэр, но такие вещи не обсуждают на улице, — вежливо улыбнулся брат Барнабас. — Не соизволите ли вы назвать своё имя и воспользоваться гостеприимством аббатства?
— Меня зовут Годфри де Массар, — сообщил всадник. — Я прибыл из Уэллса с письмами для аббата.
Гвинет взглянула на брата. Если вновь прибывший из Уэллского собора, неудивительно, что у него такой чудесный конь, а ряса сшита из новой плотной шерсти. Все знают, что в Уэллсе обет бедности блюдут не так ревностно, как в Гластонбери. И тем более неудивительно, что гость так заносчив. Церковники из Уэллса всегда старались показать своё превосходство над Гластонбери, а уж теперь, когда аббатство сгорело почти дотла, они и вовсе злорадства не скрывают.
— Тем более мы рады видеть тебя, брат, — вежливо наклонил голову брат Барнабас. — Позволь мне проводить тебя в аббатство.
— Не надо, — отмахнулся отец Годфри. — Дорогу я знаю, а ползти с твоей скоростью мне будет тяжело.
Его тонкие губы искривила улыбка.
— Не сомневаюсь, что аббат мне все расскажет…
Он стегнул коня и вскоре скрылся из вида.
Брат Барнабас с облегчением вздохнул, и, повернувшись к толпе, напомнил ещё раз:
— Приходите все. Завтра, к службе третьего часа.
Он зашагал в сторону аббатства, а потом вдруг обернулся и торжественно воздел руки к небу:
— Господь благословил нас, друзья мои! Грядут лучшие времена! Идём же, брат Питер, — добавил он тише, обращаясь к своему спутнику.
Все уже расходились, но брат Питер ещё стоял, ломая пальцы и бормоча себе что-то под нос. Увы, Гвинет стояла далеко и слов разобрать не смогла. А стоило ей шагнуть вперёд, как старик затряс головой и заковылял по дороге вслед за братом Барнабасом.
Месса в часовне Пресвятой Девы подошла к концу, но двери пока оставались закрытыми. Сегодня здесь собралось необычно много народа — все пришли послушать обещанное объявление. Час третий был для деревенских жителей поздним утром, хотя солнце и взошло всего пару часов назад. Гвинет с братом стояли рядом с родителями. Гвинет печально смотрела на отца с матерью. Какие же они измученные! За последний месяц у мамы прибавилось седых волос, а папина приветливая улыбка стала какой-то вымученной… Она привстала на цыпочки, пытаясь разглядеть гроб через плечо рослой миссис Флэкс. Выдолбленное бревно лежало там, куда его положили вчера, но крышка вновь была на месте. Гвинет ужасно хотелось рассказать родителям о вчерашней находке, чтобы они больше не боялись за «Корону».
Отец Генри все не начинал, и Гвинет начала вертеться по сторонам, разглядывая здание. Уходящие ввысь колонны, узкие арки окон, обтёсанные каменные стены — мастера хорошо потрудились во славу Господа. Гвинет приятно было думать, что её дядюшка Оуэн тоже вложил сюда частичку своего труда, и даже они с Гервардом сыграли свою крошечную роль, таская каменщикам еду и питьё из трактира. Конечно, имён рабочих никто и не вспомнит, но дело их рук простоит сотни лет.
Толпа зашевелилась — отец Генри прошествовал к гробу. Монахи неподвижно застыли вокруг. Годфри де Массар подошёл к аббату и остановился рядом с ним в головах гроба.
— А этот-то что здесь делает? — прошептала Гвинет на ухо брату.
Но Гервард лишь удивлённо покачал головой. Отец Годфри говорил, что привёз из Уэллса письма, а ведёт себя так, будто он здесь самый главный…
— Итак, друзья мои, — начал отец Генри, — я пригласил вас сюда, чтобы рассказать потрясающие новости. Все вы не понаслышке знаете, в каком бедственном состоянии пребывает аббатство после пожара. Деревне тоже пришлось разделить нашу беду. Но, Господней милостью, пришёл конец нашим испытаниям!
В часовне было так тихо, что слышно было, как переминаются с ноги на ногу обутые в сандалии монахи. Даже надменный отец Годфри внимательно слушал, хотя лицо его и сохраняло выражение ленивой скуки.
— Незадолго до смерти короля Генриха, — продолжал отец Генри, — у нас в аббатстве появился странствующий бард. Сам король прислал с ним весть о том, что на монастырском кладбище зарыто сокровище. До сих пор мы не искали обещанных богатств. Но теперь, в час крайней нужды, решили попытать счастья. И вот что послал нам милосердный Господь.
Гвинет вновь привстала на цыпочки и заглянула через плечо миссис Флэкс. Отец Генри держал в руках свинцовый крест.
— В начале мы нашли вот это, — объяснял аббат. — Латинская надпись на кресте говорит нам, что здесь, на острове Авалон, похоронен король Артур. Мы стали копать дальше, и нашли гроб, сделанный из цельного ствола дуба — тот самый гроб, что вы видите перед собой.
По его знаку брат Тимоти и брат Патрик с двух сторон подошли к гробу и подняли крышку.
— Внутри, — продолжал отец Генри, — находятся скелеты мужчины и женщины. Мы считаем, что это останки короля Артура и королевы Гвиневеры.
Если аббат ждал бурной реакции, он не был разочарован. Жители Гластонбери встретили новость возгласами радости и удивления. Джефри и Айдони переглянулись. Лица их светились от счастья, а из глаз постепенно исчезала неуверенность последних месяцев.
— Слава тебе, Господи! — воскликнула Марджери Карвер.
— Что будете делать дальше? — прогудел кто-то за спиной. Гвинет обернулась. Говорил Финн Торсон, шериф, могучий здоровяк с огненно-рыжими волосами и зычным голосом.
— Я только одно хочу знать! — Рис Фримен не стал дожидаться, пока отец Генри ответит шерифу. — Когда вернутся пилигримы? Когда в наших кошельках вновь зазвенят денежки?
И только Годфри де Массар не проронил ни звука. Наверное, онемел от изумления, услышав потрясающую новость. Впрочем, судя по выражению лица, сюрприз не показался заносчивому гостю приятным. Похоже, аббат ему ничего не рассказывал.
— Я напишу епископу, — продолжил отец Генри, как только ему удалось перекричать толпу, — и в Вестминстер, представителям короля. Думаю, вскоре мы увидим, как дороги заполнятся пилигримами, а аббатство примет прежний богоугодный вид. А пока мы должны позаботиться о том, чтобы останки не пострадали. Кто из вас вызовется покараулить их ночью?
— Что? — пробурчал какой-то каменщик за спиной Гвинет. — Вылезать из кровати и мёрзнуть всю ночь, наблюдая за кучей старых костей? Мне, искусному мастеру?
— И не стыдно тебе? — одёрнул его дядюшка Оуэн. — Зачем мы, по-твоему, работаем? Разве не для того, чтобы паломникам было где посмотреть на такие вот кости?
Он повернулся к аббату:
— Ваше преподобие, я с удовольствием подежурю час-другой!
Отец Генри улыбнулся и поблагодарил. Побуждаемые примером Оуэна, свои услуги предложили ещё несколько человек. Когда брат Барнабас записал имена добровольцев, отец Генри разрешил всем по очереди подойти и посмотреть на скелеты.
Откровенно говоря, Гвинет была разочарована. Король Артур был благороднейшим из рыцарей, а что от него осталось? Кучка жёлтых костей и могильного праха…
«Хватит! — одёрнула она себя. — Времена Артура миновали, и сейчас этот прах — самое дорогое из сокровищ аббатства. Не принесёт покоя мёртвому королю, если жители Гластонбери умрут с голоду, а храм останется недостроенным».
Подняв глаза, Гвинет вдруг обнаружила, что стоит рядом с отцом Годфри. Приезжий размышлял над гробом, будто над сложным абзацем в богословской книге. Отец Генри протянул ему крест, Гвинет обратила внимание, как недоверчиво гость рассматривал драгоценную реликвию, словно надеялся обнаружить в ней какой-нибудь изъян. В конце концов, он неохотно выпустил крест из рук, и аббат положил его на алтарь.
Старшие Мэйсоны остановились поболтать с Марджери Карвер, предоставив своим детям выходить вместе с толпой. Гвинет заметила в дверях могучую фигуру шерифа Торсона, а рядом — его жену Хафизу и двенадцатилетних близнецов Айво и Амабель. Рыжие, как огонь, двойняшки славились своими проказами на всю деревню. Амабель энергично замахала Гвинет, и та побежала к подруге, но по дороге наткнулась на кучку оживлённо споривших людей. В центре её стояли брат Патрик и какой-то незнакомый каменщик.
— Если это кости короля Артура, — громко возмущался каменщик, — то я — король Тартарии!
— Но ведь отец Генри показывал вам крест, — увещевал его брат Патрик. — Мы нашли его в земле над гробом, а на кресте написано, что в могиле — король Артур.
Каменщик не сдавался. Тут в разговор включился Хауэлл Смит, брат кузнеца Тома.
— Не могут это быть Артуровы кости! — заявил он, обиженно хлопая огромными голубыми глазами. — Артур спит, сокрытый от людских глаз, и в час нужды он снова проснётся. Как в песне — ну, вы знаете. «Под зелёным холмом», и все такое.
Детская логика Хауэлла растрогала Гвинет. Том Смит улыбнулся и потрепал брата по плечу.
— Меньше надо бардов слушать, парень! Крест с надписью — это вам не сказки.
— Сказки не сказки, а находочка-то на редкость удачная!
Гвинет обернулась. Конечно же, говорил Рис Фримен. Можно было и сразу догадаться.
— Именно теперь, когда аббатству так не хватает денежек — раз! — и нашлись кости Артура, да ещё и заботливо подписанные! — ехидничал лавочник.
Брат Патрик обернулся.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросил он тихо.
— Этот скелет — такой же король Артур, как и я, — заявил Рис, ухмыляясь. — Кости мула, или, может, коровы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15