— Сюрпризами? — озадаченно спросила Джил Феррис.
— Сейчас объясню. Мой дедушка рассказывал о комедийном актере по имени Сэм Левензон, который рос в семье настолько бедной, что его мать покупала у лоточников консервы по два цента за штуку. Так дешево из-за того, что с них послетали этикетки, и никто не знал, что внутри. Она говорила своим детям, будто они едят «завтрак-сюрприз». Они никогда не знали, что им попадется. В общем, по фотографиям второго дома Лауры можно судить, что она росла в солидной семье со средним достатком. Пожалуй, даже чуть выше среднего. — Джейк помрачнел. — Сняв общим планом несколько домов по соседству с бывшим жилищем Лауры, я поехал через весь город к Маунтин-роуд, где она прожила первые шестнадцать лет своей жизни. Очень приятная улочка и, откровенно говоря, дом больше в моем вкусе, нежели тот, со статуями в эллинском стиле. Так или иначе, едва я начал фотографировать, как остановилась патрульная машина и злющий полицейский пожелал знать, чем я занят. Когда я объяснил ему, что пользуюсь своим гражданским правом фотографировать на улицах, он предложил мне сесть в патрульную машину и доставил в участок.
— Он арестовал тебя, Джейк?! — воскликнула Джил Феррис.
— Нет, мэм. Вовсе нет. Меня допросил начальник, и поскольку я полагаю, что сослужил хорошую службу следователю Дигану, когда предупредил его насчет Лауры Уилкокс, — она позвонила в отель и крайне взволнованным голосом попросила оставить комнату за ней, — то посчитал себя вправе заявить начальнику, что являюсь спецассистентом мистера Дигана в деле об исчезновении Лауры.
Мне будет не хватать этого мальчика, когда он закончит учебу, подумала Джил Феррис. И решила, что ничего страшного, если на несколько минут опоздает к дантисту.
— Начальник поверил тебе, Джейк?
— Он позвонил мистеру Дигану, и тот не только не поддержал меня, но еще и предложил начальнику бросить меня в камеру, а потом потерять ключ. — Джейк строго посмотрел на учительницу. — Это не смешно, мисс Феррис. Я считаю, что мистер Диган нарушил обязательство. Начальник оказался гораздо более благожелательным. Он был настолько любезен, что разрешил мне завтра окончить фотосессию, поскольку я успел сделать лишь несколько фотографий дома на Маунтин-роуд. Он просто предупредил, чтобы я не нарушал частных владений. Сейчас я проявлю сегодняшнюю пленку, а завтра, с вашего позволения, опять возьму под расписку фотоаппарат и закончу съемки.
— Хорошо, Джейк, только помни, что таких фотоаппаратов больше не делают. Поосторожнее с ним, ведь отвечать придется мне. Ладно, я убегаю.
— Буду беречь как зеницу ока, — крикнул Джейк ей вслед. Так оно и будет, подумал он, перемотав и вытащив из фотоаппарата катушку с пленкой. Хоть начальник и предупредил, чтобы ноги моей не было в частных владениях, но ради достойного материала я совершу акт гражданского неповиновения, сказал он себе. Я сделаю снимки задней части дома Лауры на Маунтин-роуд. Поскольку дом нежилой, меня никто не заметит.
Он направился в фотолабораторию и начал печатать снимки — это было одно из самых его любимых занятий. Он находил этот процесс творческим и увлекательным — следить, как из негативов возникают люди и предметы. Один за другим он прикрепил снимки к бельевой веревке на просушку; затем достал лупу и принялся их внимательно рассматривать. Все удались, — ему не в чем себя упрекнуть, — но один снимок дома Лауры на Маунтин-роуд, который он сделал как раз перед тем, как возник полицейский, оказался куда интереснее прочих.
Что-то с этим домом не так, подумал Джейк. До того, что хочется куда-то забиться и там затаиться. В чем дело? Ведь качество отличное. Может поэтому? Чересчур аккуратно. Он присмотрелся получше. Дело в шторах, торжествующе подумал он. Шторы в той спальне, что в конце дома, они отличаются от других. На фотографии они вышли гораздо темнее. Когда я снимал, то не заметил, хотя солнце тогда светило вовсю. Джейк присвистнул. Кажется, он вспомнил... Когда просматривал в интернете материал об убийстве Карен Соммерс, там было сказано, что ее убили в угловой спальне на правой стороне дома. Помнится, была еще фотография места происшествия, на которой обвели те окна.
А не поместить ли в статью два разных снимка этих окон? Можно будет подчеркнуть, что ту самую роковую комнату, в которой убили девушку и в которой шестнадцать лет спала Лаура Уилкокс, окружает темная аура. Это добавит немного изысканной сверхъестественной жути.
К его разочарованию, увеличение показало, что цвет различается из-за внутренних штор, которые задернуты позади декоративных, видимых с улицы.
Но зачем разочаровываться? А вдруг там кто-то живет и боится показаться на свет? А что, отличное место, чтобы спрятаться. Дом перестроили. На веранде стоит мебель, значит и в доме, скорее всего. Никто там не живет. Но кто-то ведь его купил? Забавно, если окажется, что Лаура Уилкокс купила свой прежний дом и отсиживается там с Робби Брентом.
Не самая глупая мысль, решил он. Стоит ли подкинуть ее мистеру Дигану?
Черта с два. Может мысль и безумная, зато моя. Диган посоветовал начальнику полиции бросить меня в камеру. Раз так, то пошел он к черту. Больше не дождется от меня помощи.
75
Сэм, как и обещал, пробыл у Дороти Коннорс ровно пятнадцать минут. Когда он увидел, что она совсем немощная, то повел себя мягче и быстро сообразил, что она просто беспокоится за доброе имя своего почившего супруга. Как только он понял это, ему стало легче добиваться поставленной цели.
— Миссис Коннорс, доктор Шеридан разговаривала с Пегги Кимболл, которая одно время работала на вашего мужа. Чтобы помочь доктору Шеридан в поисках дочери, мисс Кимболл заявила, будто доктор Коннорс мог и обойти правила усыновления. Если именно это вас беспокоит, могу вам сразу сказать, что дочь доктора Шеридан найдена, и удочерили ее законно. Более того, доктор Шеридан сегодня вечером ужинает с приемными родителями и очень скоро познакомится со своей дочерью. Эта стадия расследования завершена.
Женщина вздохнула с явным облегчением. Значит, он рассеял ее тревоги.
— Мой муж был замечательным человеком, — сказала она. — Было бы ужасно, если бы через десять лет после его смерти люди стали думать, будто он делал что-то нехорошее или незаконное.
Делал-делал, подумал Сэм, но я здесь не за этим.
— Миссис Коннорс, я обещаю: все, что вы скажете, никоим образом не будет использовано для того, чтобы запятнать доброе имя вашего мужа. Пожалуйста, ответьте на такой вопрос: не знаете ли вы, кто мог иметь доступ к данным по Джин Шеридан в клинике вашего мужа?
В голосе Дороти Коннорс не было ни следа нервозности или манерности, когда она ответила, глядя Сэму прямо в глаза.
— Даю вам честное слово, что не знаю такого человека, но если бы я знала, то сказала бы вам.
Они сидели на застекленной террасе, и Сэм подозревал, что здесь миссис Коннорс проводит большую часть времени. Она настояла на том, чтобы проводить его до двери, но у порога остановилась в нерешительности.
— Мой муж устроил десятки усыновлений за сорок лет медицинской практики, — сказала она. — И всякий раз делал снимок младенца после его рождения. Он писал дату рождения на обороте каждой фотокарточки, и если мать давала имя ребенку прежде чем отдать его, он и имя тоже записывал.
Она захлопнула дверь.
— Идемте в библиотеку. — Сэм последовал за ней через гостиную, затем через стеклянные двери, ведущие в закуток с книжными полками.
— Здесь фотоальбомы, — сказала она. — Как только доктор Шеридан ушла, я отыскала фотокарточку ее ребенка с именем «Лили» на обороте. Признаюсь, я жутко перепугалась, что ее удочерение было одним из тех, которые невозможно проследить. Но сейчас, когда доктор Шеридан отыскала дочь, ей наверняка захочется иметь фотографию Лили, на которой девочке три часа от роду.
Шеренга фотоальбомов занимала целую секцию полок, размеченных датами за сорокалетний период. Из альбома, который достала миссис Коннорс, торчала закладка. Она открыла его, вынула фотографию из прозрачного кармашка и отдала Сэму.
— Будьте добры, передайте доктору Шеридан, что я за нее очень рада.
Сэм вернулся к машине и бережно спрятал во внутренний карман фотографию малютки — широко раскрытые глаза, длинные ресницы и редкие волосики. Какая красавица, подумал он. Можно представить, как горько было Джин отказываться от нее. «Глен-Ридж» недалеко отсюда. Если она там, надо завезти ей фотокарточку. Майклсон собирался позвонить Джин после разговора с ним, так что та, видимо, знает о встрече с приемными родителями.
Когда Сэм позвонил, Джин была в комнате и с готовностью согласилась встретиться с ним в вестибюле.
— Дай мне десять минут, — сказала она. — Я только что вылезла из ванны. — Затем добавила: — Сэм, что-то случилось?
— Ничего не случилось, Джин. — По крайней мере, пока, подумал он, ибо предчувствие беды не покидало его.
Он ожидал, что Джин будет светиться от радости, предвкушая встречу с Лили, но увидел, что она чем-то обеспокоена.
— Давай пройдем туда, — предложил он, кивнув в дальний угол вестибюля, где стояли кресло и диван.
Джин сразу же рассказала ему о своих тревогах.
— Сэм, я начинаю думать, что это Марк посылал мне факсы.
Он заметил боль в ее глазах.
— Почему ты так думаешь? — спокойно спросил он.
— Потому что он проговорился. Он знает, что я была пациенткой доктора Коннорса. Я никогда ему об этом не рассказывала. И еще кое-что. Вчера он интересовался у портье, не получила ли я факс, и был явно разочарован тем, что факс не пришел. Дело в том, что факс ошибочно включили в чью-то почту. Марк рассказал мне, что работал вечерами в клинике доктора Коннорса, причем в то же время, когда я ходила туда на прием. И потом, он видел меня в Вест-Пойнте с Ридом. Он даже знает его имя.
— Джин, обещаю, мы будем присматривать за Марком Флейшманом. Скажу тебе прямо. Я никогда не был в восторге, что ты доверилась ему. Надеюсь, ты не передала ему то, что утром сказал Майклсон.
— Нет, не передала.
— Не хочу тебя пугать, но я считаю, что тебе нужно соблюдать осторожность. Ручаюсь, что человек, рассылающий факсы — кто-то из твоего выпускного класса. Кто бы им ни оказался — Марк или другой, прибывший на встречу, — я больше не считаю, что это из-за денег. Думаю, мы имеем дело с психотической, потенциально опасной личностью.
Он посмотрел на нее долгим взглядом.
— Тебе понравился Флейшман, верно?
— Верно, — призналась Джин. — Вот почему мне так трудно поверить, что он может быть вовсе не тем человеком, каким кажется.
— Рано еще об этом говорить. Ладно, я кое-что привез, надеюсь, это поможет тебе встряхнуться.
Он достал из кармана фотографию Лили и объяснил, в чем дело. Затем краем глаза увидел, как в отель заходят Гордон Эймори и Джек Эмерсон.
— Может тебе лучше подняться к себе и там посмотреть, — предложил он. — Явились Эймори и Эмерсон, если они заметят тебя, то подойдут.
Джин быстро прошептала: «Спасибо, Сэм», взяла фотографию и поспешила к лифту.
Увидев, что Гордон Эймори заметил ее и собрался догонять, Сэм двинулся на перехват.
— Мистер Эймори, — сказал он, — вы уже решили, как долго здесь пробудете?
— Самое позднее до выходных. А почему вы спрашиваете?
— Потому что если мисс Уилкокс в ближайшее время с нами не свяжется, мы сочтем ее пропавшей без вести. И в этом случае нам придется гораздо обстоятельней беседовать с людьми, которые общались с ней перед исчезновением.
Гордон Эймори пожал плечами.
— Она с вами свяжется, — отмахнулся он. — Однако официально заявляю, если вы пожелаете связаться со мной, то я останусь в этих краях даже после того, как съеду отсюда. При посредничестве Джека Эмерсона, нашего агента, мы намерены приобрести большой участок земли, на котором я планирую построить свою корпоративную штаб-квартиру. Поэтому, выехав из отеля, я планирую пожить несколько недель у себя в Манхэттене.
Джек Эмерсон с кем-то разговаривал у конторки, а теперь подошел к ним.
— Есть новости про гаденыша? — спросил он у Сэма.
— Гаденыша? — вскинул брови Сэм. Он прекрасно понял, что Эмерсон говорит о Робби Бренте, но виду не подал.
— Нашего местного комика, Робби Брента. Ума ему что ли не хватает понять, что любые гости, пропавшие или не пропавшие, как та рыба — на третий день смердят? В смысле, достал он уже этим рекламным трюком.
Похоже, Эмерсон порядочно хлебнул виски за обедом, подумал Сэм, глядя на его раскрасневшуюся физиономию.
Оставив без внимания замечание о Бренте, он сказал:
— Мистер Эмерсон, поскольку вы живете в Корнуолле, вас наверняка нетрудно будет найти, если мне понадобится поговорить насчет Лауры Уилкокс. Как я только что пояснил мистеру Эймори, если она в скором времени не даст о себе знать, мы зарегистрируем ее как пропавшую без вести.
— Не выйдет, мистер Диган, — сказал Эмерсон. — Как только мы с Горди — то есть, Гордоном — уладим наши дела, я уеду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39