— Не могу, сэр. Все частоты забиты.
— В таком случае он и не ждет от нас капитуляции.
Мичи глянул на Сатоха, дабы убедиться, как он воспринял это известие. Тот безвольно водил пальцем по карте, явно смирившись со смертным приговором, вынесенным всем силам Дома Куриты, что присутствовали на Барлоу. Если Дэвиону не ответили на предложение о сдаче, никто не осудит его войска, если они перебьют всех куритан, что попадутся им по пути. А затем они могут сообщить, что все попытки прекратить сопротивление были всего лишь уловками, дабы сблизиться для нападения.
Конец был неминуем.
Мичи повернулся к связисту:
— Здесь вам больше нечего делать. Найдите оружие и присоединяйтесь к отважным солдатам, которые защищают лагерь.
— Мы должны держаться здесь, — еле слышно пробормотал Сатох. — Мы должны завершить план... тот план... тот план, что принесет нам успех.
Несмотря на приказ Мичи, связист остался стоять. Его лицо было олицетворением ужаса, а взгляд молил о спасении.
— Вы получили приказ, солдат, — хрипло сказал Мичи. — Выполняйте его!
Связист кинулся к дверям, пытаясь спастись бегством. Мичи продолжал наблюдать за таи-и, который копался в картах — в тех картах, данные на которых уже несколько часов не соответствовали действительности. Сатох ничего не соображал. Не обращая внимания на то, что делалось вокруг, он начал отдавать приказы подчиненным, которые были уже убиты или взяты в плен силами Дэвиона.
У Сатоха не хватило силы воли, и его нежелание признать реальность привело к предательству тех, кто служил под его командой; последний приказ таи-и обрекал их на бессмысленную гибель. Войска, взлелеянные и воспитанные Миноби, гибли без цели и смысла.
Нет, это не та служба, которой мог бы гордиться Дом Куриты, решил Мичи. Его лицо застыло в жесткой маске решимости, когда он понял, что нужно делать.
И в грохоте битвы никто не услышал одинокого выстрела.
XXVI
Резиденция правителя Галедон-сити, Галедон V, военный округ Галедон, Империя Драконов,
2 ноября 3026 г.
— Военный правитель, регент Ком-Стара из Галедона просит аудиенции.
Адъютант застыл неподвижно, весь воплощенное внимание, кулак правой руки прижат к сердцу — как принято отдавать честь среди военных Дома Куриты. Самсонов обратился к Джерри Акуме, не обращая внимания на адъютанта.
— Интересный поворот, — сказал он. — Обычно, нанося ему визит, я держал за спиной не меньше батальона, чтобы регент уделил мне хоть минуту своего драгоценного времени. Что вы об этом думаете?
— Может, достопочтенный регент Фуд хочет произвести на вас впечатление чем-то более внушительным, чем три дюжины боевых роботов.
Самсонов разразился хриплым смехом.
— Вряд ли он сможет убедить меня, разве что машин у него будет куда больше.
— Даже регент Ком-Стара на планете — всего лишь человек, военный правитель. — На лице Акумы блеснула многозначительная усмешка. — Многим нравится демонстрировать внушительность своих доводов. Может, наш регент заслуживает снисхождения.
— Не исключено, что вы и правы. Если он ищет неприятностей, он их получит, и тогда ему останется только вопить о святости его покоев. Должно быть, ему что-то надо. — Самсонов выпятил нижнюю челюсть и потер подбородок. — В любом случае, он должен почувствовать, с кем имеет дело. Для начала заставим его подождать.
Самсонов бросил взгляд на адъютанта.
— Введите сюда регента ровно через час.
— Хай, правитель.
Точно через час регент был приглашен в кабинет правителя, но человеком, переступившим порог двери, которую открыл перед ним Акума, был не Джи То Фуд.
Складки церемониальной мантии облегали высокую и худую фигуру; гость ничем не напоминал толстого старого бюрократа, с которым им приходилось иметь дело в прошлом. Блики света отражались от плотной дорогой ткани мантии, от украшений и от лысого черепа.. На лице его были видны следы времени, но твердая поступь нового регента свидетельствовала, что возраст не лишил его уверенности и решительности. Приблизившись к военному правителю, который сидел за массивным столом твердого тикового дерева, он поклонился и сказал:
— Да пребудет на вас благословение Святого Блейка, сын мой.
Самсонов бросил на гостя холодный взгляд. Смену регентов, о которой ему не сообщили, явно можно было рассматривать как попытку поставить его в неудобное положение. Что ж, посмотрим, кто из нас двоих кого переиграет, решил он. Не ответив на благословение, жестом он показал на кресло. Регент ничем не дал понять, что это мелкое оскорбление задело его. Не проронив ни слова, он сел на указанное ему место.
Молчание затянулось. Каждый из них ждал, что другой наконец разрядит напряжение. Не в силах справиться с обуревавшим его любопытством, первым нарушил молчание Самсонов.
— Чему обязан честью вашего посещения, регент?
— Это честь для меня, правитель. С сожалением должен сообщить вам, что регент Фуд призван для исполнения других обязанностей. — Гость сделал секундную паузу, изобразив вежливую скорбь. — Он сообщил Первому Кругу, что ваши с ним отношения складывались как нельзя лучше и к взаимному удовлетворению ничем не были омрачены. И я не сомневаюсь, что таковыми они останутся и в дальнейшем. Я, сменивший его, именуюсь Алехандре Калафон. Я прибыл, чтобы вручить вам свои верительные грамоты. Все соответствующие документы доставлены с еженедельной почтой и находятся у вашего секретаря в приемной.
— Но конечно же у вас есть и другая причина для визита?
Регент одарил его тонкой улыбкой, как бы давая понять, что обоим им ясна очевидность этого предположения.
— Обязан ли тут присутствовать этот человек? — спросил Калафон. Он не спускал взгляда с Самсонова и сидел совершенно неподвижно, но не подлежало сомнению, что он имел в виду Акуму, который продолжал стоять у дверей.
— Естественно. Он много раз на протяжении службы доказывал, что достоин моего доверия.
— Если на то ваше желание, правитель. Не сомневаюсь, что вы прекрасно разбираетесь в своих людях. Тому, кто заслужил ваше доверие, можно не бояться кары, которую Дом Куриты дарует тем, кто предает его тайны. — Бросив этот зловещий намек, регент пустился в обстоятельное повествование о своем путешествии в Галедон и об удовольствии от приятной погоды, которой тот встретил его.
Самсонов понимал, что гость несет всю эту чепуху, подчиняясь общепринятой у куритан моде: прежде чем перейти к делу, необходимо уделить время светской болтовне. Самсонов также знал, что тому, кто первый перейдет к делу, угрожает опасность потерять лицо — опять-таки в соответствии с куританскими обычаями. Очередная глупость из числа тех, с которыми он сталкивался каждый день. Не в пример многим соратникам из силовых структур Империи, он не считал себя связанным формальными ритуалами и понятием чести. Такие правила он обращал себе на пользу лишь в тех случаях, когда они отвечали его намерениям или же когда он сталкивался с соперником. Но регент не принадлежал к Дому Куриты, и потому соблюдение им правил в самом деле вызывало раздражение. Чем скорее он закончит, тем лучше.
— Должно быть, вы очень занятый человек, регент, — прервал его Самсонов. — Как и я. Давайте отбросим все эти формальности и поговорим как старые друзья, без всяких вступлений и увертюр — перейдем прямо к делу, которое привело вас сюда. — Военный правитель наклонился к нему и серьезно спросил: — Так что вам надо?
— Как пожелаете, правитель, — согласился с ним Калафон.
Самсонов не заметил никаких признаков того, что регента задело столь грубое нарушение этикета с его стороны. Может, с этим человеком и стоит иметь дело.
— Боюсь, что вы неправильно поняли цель моего визита, — спокойно продолжил Калафон. — Мне от вас ничего не надо. Более того, я хочу кое-что предложить вам. — Помолчав, он добродушно улыбнулся. — Чисто случайно в моем распоряжении оказалась информация, которая может представлять определенную ценность с точки зрения ваших последних начинаний.
У Самсонова тут же вспыхнуло подозрение. Что этот человек знает о его «начинаниях»? Военный правитель прищурился.
— Какого рода информация?
— Позвольте мне поведать вам о некоем солдате. О пилоте боевого робота по имени Фадре Сингх.
— Я не имею привычки приобретать солдат, регент, — фыркнул Самсонов. — Я-то думал, что у вас есть информация.
— Пилот Сингх — весьма интересная личность, правитель. Знакомы ли вы с его историей?
— Нет, — раздраженно буркнул Самсонов. Регент не обратил внимания на его реакцию, явно намереваясь и дальше вести разговор в своем ключе. Ему нравилось играть роль делового партнера. Но чем скорее старик покончит со своей болтовней, тем быстрее он уберется. — Не сомневаюсь, что вы можете мне поведать о ней.
— В определенной мере, — столь же благодушным тоном ответил Калафон. — Самые последние успехи Сингха связаны с Волчьими Драгунами. Он блистательно зарекомендовал себя во время рейда на Хоффу в три тысячи двадцать третьем, где вел себя как настоящий самурай Дома Куриты. Мне рассказывали, что когда его командир пал духом, он взял на себя руководство боем, что и решило исход кампании. И рейд на Хоффу кончился благоприятно для Империи, не так ли?
Самсонов продолжал хранить безмолвие, что позволило Калафону принять его молчание как подтверждение точности сведений, полученных от его источников.
— Увы, — продолжил регент, — к сожалению, с несчастным Сингхом обошлись не лучшим образом. Двусмысленное положение, в которое он поставил своего командира, перевесило его заслуги на поле боя. Возревновав к ним, офицер унизил бедного Сингха и выгнал его из отряда. Он получил назначение на одинокий форпост на Мизери. Это мрачный унылый мир, где большая часть континентов холодна и негостеприимна, а в зонах вулканической активности стоит невыносимая жара. Словом, то было изгнание в полном смысле слова, которого герой не заслуживал. На Мизери он встретил товарища. Предполагаю, тоже из числа наемников. Женщина была обаятельна и смогла внести умиротворение в его душу. От этой милосердной самаритянки я и узнал о судьбе несчастного Сингха.
Калафон остановился, дожидаясь реакции слушателя.
Самсонов же использовал это время, дабы обдумать, в какой мере может быть полезен оскорбленный и униженный Драгун. Это приманка, решил он. Тем не менее ловкая рыба может стащить наживку и не попасться на крючок.
— Значит, Сингху не повезло с Драгунами, — сказал он.
— Вот это мне и дали понять, — уклончиво ответил Калафон.
— Почему это должно меня заинтересовать?
— Ах да, конечно. Вы же не покупаете солдат. Простите мою дырявую память. Но есть кое-что еще.
— Как-то длинной темной ночью на Мизери пилот Сингх завел обстоятельный разговор со своей приятельницей. В его ходе он кое о чем намекнул данной леди — о так называемом «Плане хегиры».
Он утверждал, что этот план предполагает полномасштабный исход Волчьих Драгун из пространства Дома Куриты. Может ли это представлять для вас какой-то интерес, правитель?
— Глупый вопрос, а ведь вы далеко не дурак, регент. Какова ваша цена?
— Не будем говорить о цене. — Калафон распростер руки, давая понять, что он совершенно откровенен. Он улыбнулся, и по лицу его разбежались морщинки. — Я ничего не собираюсь вам продавать. Просто в знак доброй воли я преподношу вам дар.
— Добрая воля имеет смысл, если встречает такую же ответную реакцию, не так ли? — сказал Самсонов, глядя в черные глаза Калафона, в глубине которых поблескивали искорки холодной продуманной расчетливости. «За этой внешней воспитанностью кроется опасная личность, — сказал про себя Самсонов. — С ним надо вести себя осторожно и продуманно».
— Рад убедиться, что вы действительно столь мудры, как мне о вас рассказывали, правитель.
— Порой мудрость не торопится дать о себе знать, — сказал Самсонов, включаясь в игру вежливыми оборотами и уклончивыми выражениями. — Предоставьте мне время обдумать грустную историю этого воина. Может, я и найду способ как-то облегчить его судьбу.
— Благородство угодно пресвятому Блейку. — Калафон поднялся. — Теперь я должен покинуть вас, правитель. В нашем хозяйстве многое нужно приводить в порядок. Там вы, конечно, можете меня застать. Да пребудет с вами благословение Блейка, сын мой.
С этими словами регент направился к дверям, которые Акума распахнул перед ним. Служитель Ком-Стара прошел мимо него, не обращая внимания на внимательный взгляд Меченосца.
— Весьма интересный человек, — задумчиво сказал Акума. — Пользы от него может быть куда больше, чем от Фуда.
— Но и весьма опасный.
— Тем интереснее будет иметь с ним дело. Самсонов уставился на своего адъютанта, но не обнаружил на его лице ничего, кроме преданности.
— Когда-нибудь вы слишком глубоко сунете руку в огонь, Акума.
— Заверяю вас, — блеснул взгляд Акумы, — что я всегда очень осторожен, когда играю с огнем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60