Как вам известно, в других секторах война стремительно разрасталась. Наша колония на планете процветала. Аборигены освоили производство дополнительных материалов для нужд войны — они были охвачены радостными предвкушениями. Выросло целое поколение, усвоившее новые знания. Молодежь связывала свои надежды с большой Вселенной. Наш анклав на Вердее мечтал о счастливой жизни по окончании войны. Все шло хорошо.
Но в один прекрасный день…
Экипажу патрульного корабля повезло. Пятнадцать лет безмятежного спокойствия не притупили бдительности гарнизона Вердеи. Приемная станция обнаружила аномалию — идентифицировала слабый сигнал среди естественных шумов и помех космического фона.
Со скоростью, близкой к световой, источник излучения направлялся в сторону Аджеты — он должен был пройти в непосредственной близости от звезды на расстоянии меньше двух миллионов километров. Факт этот не представлял никакой угрозы, но вызывал определенный научный интерес — как, например, мог образоваться такой объект? К счастью, шкипер судна оказался осторожным человеком. Он прервал рейс и отправился с докладом прямо на Вердею. Для детального изучения странного объекта начальство отрядило большой корабль, снабженный всем необходимым.
«Удача не во всем сопутствует нам», — думал контр-адмирал Саймон Берлинг. Дредноут «Целестия» уже преодолел почти тридцать миллиардов километров, выйдя за пределы кометного облака; но по-прежнему ничего не было видно.
Обзорные экраны в главном центре управления — в корабельной рубке — окружили Берлинга мириадами звезд. Аджета сильно выделялась среди остальных, но тоже была лишь яркой бриллиантовой точкой на окраине одного из молочно-белых галактических рукавов.
Наступила полная тишина, такая полная, что биение пульса в висках казалось контр-адмиралу раздражающей помехой. Медленно, словно через силу, Берлинг перебросил расположенный перед ним рычажок сканера. Область обнаружения значительно увеличилась.
Сначала он разглядел что-то очень яркое, сплошное свечение. Нечто, находившееся в пятнадцати мегакилометрах, ползло от созвездия к созвездию. Увеличение возросло, и оптика превратила изображение в пятнышко неясных очертаний, но сквозь легкий туман окружающего сияния капитан разглядел овальный предмет примерно шестидесяти метров в поперечнике, с разогретым добела носом и угольно-черной кормой, где располагались непонятные трубы, окна и кабели.
«Его масса покоя составляет около миллиона тонн. — Мозг капитана несколько раз прокрутил оценочные данные, полученные от технической службы. — Полная масса с учетом скорости примерно в три раза больше…»
— Да, — произнес капитан в гробовой тишине, — это, без сомнения, искусственный объект. Снаряд.
Объект выполз за пределы экрана, однако капитан не стал включать слежение. Он перевел взгляд в противоположном направлении. Вдали, на Сучке, ярко вспыхнула красная точка.
— Это запуск, — хрипло произнес он. — Где еще?
В памяти всплыли значения расстояний до карликового солнца и окружающих его планет. Еще младшим офицером Берлинг несколько раз бывал на Сучке. Он помнил, как поразила людей полная безжизненность этой планеты: слабые ветры гуляли между горными грядами и песчаными отмелями, поверхность была усеяна множеством кратеров самых различных размеров. Среди них притаились три искусственного происхождения. Он помнил день, когда корабли Флота впервые прибыли туда, обнаружили и уничтожили покинутую базу халиан. Он помнил гигантский огненный цветок, на время затмивший мрачноватый свет местного солнца.
«Наши предки поступили очень мудро, дав звезде именно такое название. Окажись мы здесь с еще нерастраченным боекомплектом, тогда, вполне возможно…»
Но теперь уже поздно… Слишком поздно.
Берлинг отвернулся от экрана; его лицо покрывали глубокие морщины, но в фигуре еще чувствовалась неукротимая медвежья мощь.
— Нет никаких сомнений, чьих это лап дело, — произнес он. — После того как атака халиан была отражена, недобитые хорьки вернулись на Сучку. Они знали, что не смогут удержать планету, но все-таки тайно проникли на нее и оставались там, пока к нам не прибыло подкрепление. Тогда-то они и запустили эту автоматическую систему.
К капитану подошел Мэтью Мак-Клеллан, его старший помощник. Лицо старпома превратилось в маску боли, кулаки судорожно сжались.
— Как могло произойти такое, сэр? — с мукой в голосе вымолвил он.
— Простое, но эффективное инженерное решение, — ответил Берлинг. Техники недавно проинформировали его о свежих находках и идеях. — Поставили на астероид реактор, который преобразовал большую часть массы астероида в энергию. Внутри установили сенсоры и системы управления, защитив их от радиации. В первые годы полета, когда ускорение было небольшим, провели коррекцию траектории. Ускорение возрастает с потерей массы и к концу полета станет максимальным. Расчеты полагают его среднее значение равным одной десятой «g». Следовательно, объект летит с ускорением уже не один десяток лет. В конце, когда двигатель исчерпает все запасы рабочего вещества, объект будет перемещаться со скоростью, почти равной скорости света. Ему осталось лететь еще примерно пять лет. — Он вздохнул. — Замечательное оружие. Достаточно сделать всего один выстрел. После удара Флот быстро выяснит, что же именно произошло, и больше уже никогда не попадется на подобный трюк. Каких-то неведомых халианских гениев явно посетило вдохновение, вот и реализовали идею на практике. Сомневаюсь, чтобы кто-то из этих хорьков оставался в живых сейчас и мог бы насладиться зрелищем свершившегося отмщения.
Мак-Клеллан яростно покачал головой, как конь, осаждаемый слепнями.
— Сэр, я никогда не поверю, что халиане способны на это. Их мозги устроены совсем иначе. Да и уровень техники отстает. Даже Флоту, чтобы запустить подобную торпеду, пришлось бы собрать лучшие инженерные мозги со всего Альянса. И разве может отдельная эскадрилья планировать свои действия на столько лет вперед.
— Я сам не ожидал ничего подобного, — согласился Берлинг. И добавил суровым голосом: — И тем не менее эта штука движется у нас на глазах.
Мак-Клеллан разжал кулаки и в знак протеста воздел кверху руки.
— Сэр, никто не способен запустить ракету столь точно — на расстояние в десять световых лет!
— А они смогли, — прогремел Берлинг. — Навигация здесь даже еще более удивительна, чем сам по себе полет; однако мы же видим, что эта техническая проблема решена. Вы и в самом деле очень хорошо знаете этот район — все окрестные звезды, различия в плотности газа и пыли, все остальное. Но даже с максимально полной информацией ваш бортовой компьютер не сможет сделать правильные коррекции курса даже при таком ускорении, пока не приведет снаряд к цели… — У него к горлу подкатил комок. — Очевидно, халиане побывали здесь и досконально разведали этот район еще до того, как здесь оказались мы. Это, конечно, совсем не похоже на них, но факт налицо. Мы провели сверхточные измерения и вычисления и теперь знаем наверное: меньше чем через сутки эта штуковина врежется в Вердею.
В ослепительно-белом свете снежная вершина священной горы казалась парящей в небесах. Под ней рябили кроны лесных деревьев с золотисто-зелеными листьями, перемежающимися тенистой темнотой прогалин. Ветер был полон лесных ароматов, в укромных долинах журчала чистая родниковая вода ручьев. Сюда спускался на водопой зверь с высокими ветвистыми рогами. Его не пугало присутствие пары, недвижно сидящей среди полевых цветов — аборигена и человека. Эти двое настолько сдружились, что первый научил второго священной тайне тройного пути, благодаря которому дух может слиться с красотой безраздельно.
— Где? — простонал Мак-Клеллан.
Берлинг неопределенно повел плечами.
— Где-то в северном полушарии, откуда видна Сучка. Точнее место падения мы пока не можем определить. Но это и не столь важно. В любом случае последствия будут аналогичны столкновению с большим астероидом. Катастрофы такого типа обычно приводят к смене геологических периодов. Огромные цунами, землетрясения, вспышки вулканической активности, пожары, тучи вулканического пепла, штормы, многолетняя, зима, наконец… На Земле последний раз такое случилось в эпоху динозавров. — Он произнес это ровным скучным голосом, пытаясь хоть так сдержать готовые выплеснуться наружу рыдания.
— Вердеане…
— Возможно, они сохранятся как биологический вид. Если кто-то и уцелеет, то считанные единицы. Затем их постигнет ужасный голод. Не останется сельского хозяйства, будет разрушена цивилизация. И наша база тоже не сможет помочь аборигенам. Все сооружения и имущество станции погибнут при катастрофе. Мы, конечно, успеем эвакуироваться, но вряд ли когда-нибудь вернемся обратно. Условия на планете еще долго будут слишком тяжелыми, и затраты на эксплуатацию станции станут неоправданно велики.
— О Господи! И все это завтра!
— Снаряд движется так быстро, что почти догоняет свой собственный свет, — невелик по размерам… Все продумано: вердеане смогут увидеть его только за считанные минуты до катастрофы.
Вероятно, ночь. В фиолетовой дымке при свете звезд, которые не смогла затмить поднявшаяся над горизонтом луна, залив Исатха кажется залитым жидким серебром. Светила преобразили пышное оперение вердеан, превратив дневную лазурь в таинственное внутреннее сияние. Изредка попадаются люди, такие же умиротворенные и спокойные. Откуда-то льется тихое журчание флейт. Обнаженные корни деревьев покрывает фосфоресцирующий лишайник. Вдалеке на вершине холма виднеются освещенные окна поселения Флота, ставшие теперь нераздельной частью этого мирного пейзажа.
И вдруг — внезапная вспышка в небе.
— Система глобальной защиты, — почти извиняющимся голосом проговорил Мак-Клеллан.
— Вам известно не хуже, чем мне, — ответил Берлинг, — у нас нет никаких средств, чтобы остановить тело, обладающее таким огромным моментом силы. Вспомните, какая у него масса и скорость!
— Но, сэр, мы на флагманском корабле, у него огромная огневая мощь. А у этого снаряда наверняка нет ни защитных экранов, ни вооружения. Неужели мы не можем испарить его?
— Эта мысль первой приходит в голову каждому, а не только вам. Если бы мы были подготовлены, как, вероятно, будем в дальнейшем — тогда, очевидно, мы могли бы питать какие-то надежды. Но прямо сейчас мы ведь движемся в гиперпространстве, выйдем из него далеко впереди цели, а времени изменить траекторию у нас уже не остается. Заградительный огонь также отпадает — боеголовки не взорвутся. Когда объект летит с такой скоростью, столкновение с ним уничтожит взрыватель еще до того, как он успеет выполнить свою задачу. В лучшем случае нам удастся произвести детонацию в непосредственной близости от цели, но тогда почти вся его энергия рассеется в пространстве, а объект просто пролетит через образовавшееся при взрыве облако, совершенно не отклонившись от курса. — Берлинг нахмурился. — Инженерный отдел рассмотрел несколько идей, но пока решение не найдено. Над проблемой продолжают работать. Можно лишь надеяться, что им удастся придумать что-нибудь эффективное.
— Когда станет совсем поздно.
— Хватит хныкать! — Мак-Клеллан сделал судорожный глоток. — П-простите, сэр. У меня на Вердее осталась семья.
«Ты уже почти вдовец; твои дети выросли и уйдут насовсем».
Берлинг тихо вздохнул.
— Мне все известно. Поймите меня правильно — я в таком же положении. Но не забывайте — у наших есть хорошие шансы выжить. Непосредственное воздействие столкновения вряд ли существенно повлияет на их район, а Флот организует эвакуацию еще до того, как разразится экологическая катастрофа.
— Остается только молить Бога об этом, не так ли?
— Молитесь! Если это чем-то вам поможет. Тогда упомяните и аборигенов.
Оба мужчины замолчали.
На заднем плане находились атомная электростанция и полуавтоматическая фабрика. В небольших лавочках продавались удивительно изысканные ручные поделки. В парке ветер разносил мелодии поющих воздушных змеев. Две мамаши следили за детьми, играющими под цветущим деревом.
— Мне кажется, — сказала Джейн, — что когда они вырастут и расцветут, то будут мечтать о таком и делать такое, что мы не можем и вообразить.
Селена молча слушала подругу, а потом добавила на своем удивительном журчащем языке:
— Надеюсь, мы все-таки поймем их. Разве новая жизнь началась не при нас?
— Вниманию капитана, — внезапно послышалось из интеркома. — Технический доклад.
— Опечатайте свою сеть. — Берлинг подошел к терминалу и сел в кресло перед ним. Мак-Клеллан продолжал стоять.
На экране появилось обветренное лицо капитана Пикавея.
— У нас есть некоторые оценки для вас, сэр.
— Да? — резко произнес Берлинг, хотя смятение, которое он тщетно пытался скрыть, слишком явно бросалось в глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Но в один прекрасный день…
Экипажу патрульного корабля повезло. Пятнадцать лет безмятежного спокойствия не притупили бдительности гарнизона Вердеи. Приемная станция обнаружила аномалию — идентифицировала слабый сигнал среди естественных шумов и помех космического фона.
Со скоростью, близкой к световой, источник излучения направлялся в сторону Аджеты — он должен был пройти в непосредственной близости от звезды на расстоянии меньше двух миллионов километров. Факт этот не представлял никакой угрозы, но вызывал определенный научный интерес — как, например, мог образоваться такой объект? К счастью, шкипер судна оказался осторожным человеком. Он прервал рейс и отправился с докладом прямо на Вердею. Для детального изучения странного объекта начальство отрядило большой корабль, снабженный всем необходимым.
«Удача не во всем сопутствует нам», — думал контр-адмирал Саймон Берлинг. Дредноут «Целестия» уже преодолел почти тридцать миллиардов километров, выйдя за пределы кометного облака; но по-прежнему ничего не было видно.
Обзорные экраны в главном центре управления — в корабельной рубке — окружили Берлинга мириадами звезд. Аджета сильно выделялась среди остальных, но тоже была лишь яркой бриллиантовой точкой на окраине одного из молочно-белых галактических рукавов.
Наступила полная тишина, такая полная, что биение пульса в висках казалось контр-адмиралу раздражающей помехой. Медленно, словно через силу, Берлинг перебросил расположенный перед ним рычажок сканера. Область обнаружения значительно увеличилась.
Сначала он разглядел что-то очень яркое, сплошное свечение. Нечто, находившееся в пятнадцати мегакилометрах, ползло от созвездия к созвездию. Увеличение возросло, и оптика превратила изображение в пятнышко неясных очертаний, но сквозь легкий туман окружающего сияния капитан разглядел овальный предмет примерно шестидесяти метров в поперечнике, с разогретым добела носом и угольно-черной кормой, где располагались непонятные трубы, окна и кабели.
«Его масса покоя составляет около миллиона тонн. — Мозг капитана несколько раз прокрутил оценочные данные, полученные от технической службы. — Полная масса с учетом скорости примерно в три раза больше…»
— Да, — произнес капитан в гробовой тишине, — это, без сомнения, искусственный объект. Снаряд.
Объект выполз за пределы экрана, однако капитан не стал включать слежение. Он перевел взгляд в противоположном направлении. Вдали, на Сучке, ярко вспыхнула красная точка.
— Это запуск, — хрипло произнес он. — Где еще?
В памяти всплыли значения расстояний до карликового солнца и окружающих его планет. Еще младшим офицером Берлинг несколько раз бывал на Сучке. Он помнил, как поразила людей полная безжизненность этой планеты: слабые ветры гуляли между горными грядами и песчаными отмелями, поверхность была усеяна множеством кратеров самых различных размеров. Среди них притаились три искусственного происхождения. Он помнил день, когда корабли Флота впервые прибыли туда, обнаружили и уничтожили покинутую базу халиан. Он помнил гигантский огненный цветок, на время затмивший мрачноватый свет местного солнца.
«Наши предки поступили очень мудро, дав звезде именно такое название. Окажись мы здесь с еще нерастраченным боекомплектом, тогда, вполне возможно…»
Но теперь уже поздно… Слишком поздно.
Берлинг отвернулся от экрана; его лицо покрывали глубокие морщины, но в фигуре еще чувствовалась неукротимая медвежья мощь.
— Нет никаких сомнений, чьих это лап дело, — произнес он. — После того как атака халиан была отражена, недобитые хорьки вернулись на Сучку. Они знали, что не смогут удержать планету, но все-таки тайно проникли на нее и оставались там, пока к нам не прибыло подкрепление. Тогда-то они и запустили эту автоматическую систему.
К капитану подошел Мэтью Мак-Клеллан, его старший помощник. Лицо старпома превратилось в маску боли, кулаки судорожно сжались.
— Как могло произойти такое, сэр? — с мукой в голосе вымолвил он.
— Простое, но эффективное инженерное решение, — ответил Берлинг. Техники недавно проинформировали его о свежих находках и идеях. — Поставили на астероид реактор, который преобразовал большую часть массы астероида в энергию. Внутри установили сенсоры и системы управления, защитив их от радиации. В первые годы полета, когда ускорение было небольшим, провели коррекцию траектории. Ускорение возрастает с потерей массы и к концу полета станет максимальным. Расчеты полагают его среднее значение равным одной десятой «g». Следовательно, объект летит с ускорением уже не один десяток лет. В конце, когда двигатель исчерпает все запасы рабочего вещества, объект будет перемещаться со скоростью, почти равной скорости света. Ему осталось лететь еще примерно пять лет. — Он вздохнул. — Замечательное оружие. Достаточно сделать всего один выстрел. После удара Флот быстро выяснит, что же именно произошло, и больше уже никогда не попадется на подобный трюк. Каких-то неведомых халианских гениев явно посетило вдохновение, вот и реализовали идею на практике. Сомневаюсь, чтобы кто-то из этих хорьков оставался в живых сейчас и мог бы насладиться зрелищем свершившегося отмщения.
Мак-Клеллан яростно покачал головой, как конь, осаждаемый слепнями.
— Сэр, я никогда не поверю, что халиане способны на это. Их мозги устроены совсем иначе. Да и уровень техники отстает. Даже Флоту, чтобы запустить подобную торпеду, пришлось бы собрать лучшие инженерные мозги со всего Альянса. И разве может отдельная эскадрилья планировать свои действия на столько лет вперед.
— Я сам не ожидал ничего подобного, — согласился Берлинг. И добавил суровым голосом: — И тем не менее эта штука движется у нас на глазах.
Мак-Клеллан разжал кулаки и в знак протеста воздел кверху руки.
— Сэр, никто не способен запустить ракету столь точно — на расстояние в десять световых лет!
— А они смогли, — прогремел Берлинг. — Навигация здесь даже еще более удивительна, чем сам по себе полет; однако мы же видим, что эта техническая проблема решена. Вы и в самом деле очень хорошо знаете этот район — все окрестные звезды, различия в плотности газа и пыли, все остальное. Но даже с максимально полной информацией ваш бортовой компьютер не сможет сделать правильные коррекции курса даже при таком ускорении, пока не приведет снаряд к цели… — У него к горлу подкатил комок. — Очевидно, халиане побывали здесь и досконально разведали этот район еще до того, как здесь оказались мы. Это, конечно, совсем не похоже на них, но факт налицо. Мы провели сверхточные измерения и вычисления и теперь знаем наверное: меньше чем через сутки эта штуковина врежется в Вердею.
В ослепительно-белом свете снежная вершина священной горы казалась парящей в небесах. Под ней рябили кроны лесных деревьев с золотисто-зелеными листьями, перемежающимися тенистой темнотой прогалин. Ветер был полон лесных ароматов, в укромных долинах журчала чистая родниковая вода ручьев. Сюда спускался на водопой зверь с высокими ветвистыми рогами. Его не пугало присутствие пары, недвижно сидящей среди полевых цветов — аборигена и человека. Эти двое настолько сдружились, что первый научил второго священной тайне тройного пути, благодаря которому дух может слиться с красотой безраздельно.
— Где? — простонал Мак-Клеллан.
Берлинг неопределенно повел плечами.
— Где-то в северном полушарии, откуда видна Сучка. Точнее место падения мы пока не можем определить. Но это и не столь важно. В любом случае последствия будут аналогичны столкновению с большим астероидом. Катастрофы такого типа обычно приводят к смене геологических периодов. Огромные цунами, землетрясения, вспышки вулканической активности, пожары, тучи вулканического пепла, штормы, многолетняя, зима, наконец… На Земле последний раз такое случилось в эпоху динозавров. — Он произнес это ровным скучным голосом, пытаясь хоть так сдержать готовые выплеснуться наружу рыдания.
— Вердеане…
— Возможно, они сохранятся как биологический вид. Если кто-то и уцелеет, то считанные единицы. Затем их постигнет ужасный голод. Не останется сельского хозяйства, будет разрушена цивилизация. И наша база тоже не сможет помочь аборигенам. Все сооружения и имущество станции погибнут при катастрофе. Мы, конечно, успеем эвакуироваться, но вряд ли когда-нибудь вернемся обратно. Условия на планете еще долго будут слишком тяжелыми, и затраты на эксплуатацию станции станут неоправданно велики.
— О Господи! И все это завтра!
— Снаряд движется так быстро, что почти догоняет свой собственный свет, — невелик по размерам… Все продумано: вердеане смогут увидеть его только за считанные минуты до катастрофы.
Вероятно, ночь. В фиолетовой дымке при свете звезд, которые не смогла затмить поднявшаяся над горизонтом луна, залив Исатха кажется залитым жидким серебром. Светила преобразили пышное оперение вердеан, превратив дневную лазурь в таинственное внутреннее сияние. Изредка попадаются люди, такие же умиротворенные и спокойные. Откуда-то льется тихое журчание флейт. Обнаженные корни деревьев покрывает фосфоресцирующий лишайник. Вдалеке на вершине холма виднеются освещенные окна поселения Флота, ставшие теперь нераздельной частью этого мирного пейзажа.
И вдруг — внезапная вспышка в небе.
— Система глобальной защиты, — почти извиняющимся голосом проговорил Мак-Клеллан.
— Вам известно не хуже, чем мне, — ответил Берлинг, — у нас нет никаких средств, чтобы остановить тело, обладающее таким огромным моментом силы. Вспомните, какая у него масса и скорость!
— Но, сэр, мы на флагманском корабле, у него огромная огневая мощь. А у этого снаряда наверняка нет ни защитных экранов, ни вооружения. Неужели мы не можем испарить его?
— Эта мысль первой приходит в голову каждому, а не только вам. Если бы мы были подготовлены, как, вероятно, будем в дальнейшем — тогда, очевидно, мы могли бы питать какие-то надежды. Но прямо сейчас мы ведь движемся в гиперпространстве, выйдем из него далеко впереди цели, а времени изменить траекторию у нас уже не остается. Заградительный огонь также отпадает — боеголовки не взорвутся. Когда объект летит с такой скоростью, столкновение с ним уничтожит взрыватель еще до того, как он успеет выполнить свою задачу. В лучшем случае нам удастся произвести детонацию в непосредственной близости от цели, но тогда почти вся его энергия рассеется в пространстве, а объект просто пролетит через образовавшееся при взрыве облако, совершенно не отклонившись от курса. — Берлинг нахмурился. — Инженерный отдел рассмотрел несколько идей, но пока решение не найдено. Над проблемой продолжают работать. Можно лишь надеяться, что им удастся придумать что-нибудь эффективное.
— Когда станет совсем поздно.
— Хватит хныкать! — Мак-Клеллан сделал судорожный глоток. — П-простите, сэр. У меня на Вердее осталась семья.
«Ты уже почти вдовец; твои дети выросли и уйдут насовсем».
Берлинг тихо вздохнул.
— Мне все известно. Поймите меня правильно — я в таком же положении. Но не забывайте — у наших есть хорошие шансы выжить. Непосредственное воздействие столкновения вряд ли существенно повлияет на их район, а Флот организует эвакуацию еще до того, как разразится экологическая катастрофа.
— Остается только молить Бога об этом, не так ли?
— Молитесь! Если это чем-то вам поможет. Тогда упомяните и аборигенов.
Оба мужчины замолчали.
На заднем плане находились атомная электростанция и полуавтоматическая фабрика. В небольших лавочках продавались удивительно изысканные ручные поделки. В парке ветер разносил мелодии поющих воздушных змеев. Две мамаши следили за детьми, играющими под цветущим деревом.
— Мне кажется, — сказала Джейн, — что когда они вырастут и расцветут, то будут мечтать о таком и делать такое, что мы не можем и вообразить.
Селена молча слушала подругу, а потом добавила на своем удивительном журчащем языке:
— Надеюсь, мы все-таки поймем их. Разве новая жизнь началась не при нас?
— Вниманию капитана, — внезапно послышалось из интеркома. — Технический доклад.
— Опечатайте свою сеть. — Берлинг подошел к терминалу и сел в кресло перед ним. Мак-Клеллан продолжал стоять.
На экране появилось обветренное лицо капитана Пикавея.
— У нас есть некоторые оценки для вас, сэр.
— Да? — резко произнес Берлинг, хотя смятение, которое он тщетно пытался скрыть, слишком явно бросалось в глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43