Он убил отца!
— Этот твой отец — насильник проклятый, чтоб ему и в могиле покоя не знать…
Я снова провалился в забытье, все-таки лопата лопатой, а силы у Гунарта на десятерых хватит.
Окончательно в чувство меня привел Керниус, сунув под нос тряпицу, пропитанную не иначе как орочьей мочой. Я выругался и поднял голову с горы окруживших меня подушек. Затылок пронзила резкая боль.
— Выпей, Черный принц! — Керниус бесцеремонно влил мне в рот хороший глоток вина. Я закашлялся от неожиданности.
— Я поклялся не пить вина!
— Считай, что это лекарство, — ободрил меня старик.
Никакое это было не лекарство, а эстариольское вино урожая 454 года. Будто я в винах не разбираюсь! Я с неприятным холодком внутри подождал некоторое время кары богов за нарушенную клятву. Кары не последовало, видно, богам, как обычно, было не до людей с их ничтожными делами и клятвами, зато в дверь осторожно заглянула Энлика.
— А я была в настоящей темнице! — шепотом похвасталась она.
— Можешь больше не шептать, он уже проснулся, — донесся из-за ее спины голос Энди.
— Сбегай лучше за Гунартом, — попросил ее Керниус.
Вот кого мне совсем не хотелось видеть, так это Гунарта, но Энлика привела его почти сразу.
— Как ты мне надоел, Гунарт! — с чувством сказал я. Тот, как всегда, промолчал.
Таким виноватым видеть своего лучшего врага мне еще не приходилось. Он мялся в дверях, как крестьянин, явившийся на Королевский суд только затем, чтобы обвинить соседа в краже курицы. Он бы, наверно, простоял так целый день, если бы не его матушка. Она протиснулась между косяком двери и широкой спиной Гунарта, выволокла его на середину комнаты и, привстав на цыпочки, отвесила подзатыльник.
— Кланяйся, дурень!
Гунарт неловко опустился на одно колено и склонил голову.
— Ты что, собрался приносить клятву верности? — скривился я. Смеяться было больно.
— Если ты согласен принять ее…
— С чего это вдруг?
— Ты веришь в вещие сны? — ни с того ни с сего спросил Гунарт и, так и не дождавшись ответа, задумчиво произнес: — Я ненавидел тебя. Ты убил Урманда, моего отца. Я поклялся отомстить. Все было так просто… — Гунарт вздохнул и уставился в пол, видимо подбирая слова. — А потом матушка… — заговорил он снова после длительного молчания, — она рассказала мне правду. И я понял, почему боги были за тебя в том поединке. Я должен был умереть уже давно. Я жил только потому, что Урманд не знал, что я его сын. Он убил бы меня, узнай об этом. Получается, что ты дважды спас мне жизнь. Я не знал, что мне делать, пока не увидел вещий сон. Я слышал голоса богов. Они говорили о долге, что важнее любви или ненависти. Ты рожден для великих дел, а мой долг следовать за тобой и оберегать от опасностей. Позволь мне пойти с тобой!
«Твоя работа, Энди?» — громко подумал я, искоса взглянув на своего друга. Энди отрицательно затряс головой. Значит, не обошлось без Керниуса. Но я все равно был страшно доволен. Я всегда хотел видеть Гунарта союзником, а не врагом, пусть даже с головой, забитой бреднями последователей Светлых богов. Меня интересовала его физическая сила, а не содержимое головы.
Глава 14. АРМИЯ РОКСАНДА ВТОРОГО
Эльфы любят детей. Свои у них рождаются крайне редко, но они любят и чужих, даже человеческих. Я тоже люблю детей. Я готов целыми днями возиться с ними, учить обращаться с оружием или держаться в седле, могу даже поиграть в детские игры, когда никто не видит, но заботиться о них не умею. Я вспоминаю, что детям нужно спать по ночам, есть чаще двух раз в день и что они не в состоянии с утра до вечера трястись в седле, только когда начинается нытье. Нытья я не люблю, поэтому у меня просто гора с плеч упала, когда мы все-таки добрались до храма Светлых богов.
Вальдейн с радостью согласился позаботиться об Энлике. Правда, когда я заикнулся о том, чтобы оставить ее в храме, возникли проблемы. Всю дорогу она ехала на Ласточке с Энди, и тот, естественно, пичкал ее рассказами о черной магии. В результате моя маленькая племянница заявила, что не боится никаких призраков и отправится с нами в ущелье Потерянных Душ. Я попытался растолковать ей, какие они опасные, эти призраки из ущелья, даже показал шрам, оставленный призрачным клинком одного из них, но все мои слова не произвели на Энлику ни малейшего впечатления.
— Ты же был без Энди! — заявила она. — Он своей магией всех призраков в два счета по ветру развеет, и мы спокойно пройдем к маме.
— Да не смогу я всех призраков развеять, у меня магической силы не хватит, — пытался отвертеться Энди, но Эплика упорно продолжала считать его всемогущим.
— Ты так нарочно говоришь, просто чтобы меня здесь оставить, а на самом деле ты все можешь! — захныкала она. — Просто вы оба меня не любите! Я знаю! Вы хотите бросить меня здесь навсегда! Я к маме хочу! — Энлика ревела уже в полный голос.
Мы с Энди недоуменно переглянулись. Если Энди чувствовал то же, что и я, то мне было его искренне жаль, потому что я чувствовал себя последним подлецом, бросающим несчастного ребенка на произвол судьбы. Ведь кто знает, что за опасности подстерегают нас на пути в Затерянный город. Может, я и вправду не вернусь, а Энлика так и останется в храме ждать, когда я приду за ней.
— Взять ее, что ли? — неуверенно спросил Энди, переводя взгляд с меня на Вальдейна с Керниусом. — Если что, в защитном круге посидит…
— Я не могу навязывать вам свое мнение, молодые люди, — вмешался Керниус, — но не лучше ли девочке остаться в храме, где она будет в полной безопасности? Как можно брать ребенка в место, которое и взрослые обходят стороной? Или ты настолько безрассуден, Черный принц, что не дорожишь жизнью своей племянницы?
Конечно, с рассудительностью у меня всегда было неважно, но сейчас я был полностью согласен с Керниусом: нечего делать Энлике в ущелье, полном воинственных призраков. Да только, сколько я ни уговаривал ее, капризная девчонка уперлась, как упрямый осел молочника, когда тот пытается втащить его на мост через Королевское озеро, — без морковки не обойтись. Такая «морковка» нашлась у Вальдейна.
— Светлые боги не позволят мне удержать тебя силой, Энлика, — вздохнул он. — Если захочешь, ты можешь уйти. Жаль только, что ты не увидишь праздник последнего дня лета. В храме соберутся эльфы и феи. Да, те самые феи, которые умеют исполнять желания. Они будут веселиться всю ночь, провожая лето. Мало кому из людей доводилось увидеть такой праздник.
Потоки слез, водопадом хлеставшие из глаз Энлики, мгновенно иссякли, и она радостно захлопала в ладоши:
— Давайте все останемся!
— Нет, малышка, мы должны спешить, а то зима застанет нас в горах. Клянусь вернуться за тобой, как только смогу!
— Разве вы не хотите, чтобы фея исполнила ваши заветные желания?
Я покачал головой:
— Феи не исполняют желаний проклятых принцев и недоученных черных колдунов.
— А мое желание исполнят?
— Надеюсь…
— Тогда до свиданья! Скоро встретимся! — скороговоркой выпалила Энлика и, вцепившись в руку Вальдейна, потянула его в глубину храма задавать свои бесчисленные вопросы. Как недолговечна детская привязанность!
— Сам ты недоученный! — обиженно надул губы Энди, но я уже тащил его к выходу. В конце концов, сколько можно прощаться? Стин и Гунарт Сильный, скорее всего, озверели, нас дожидаючись. Я не говорю уже о Счастливчике.
Энди еще раз махнул рукой Керниусу и понуро поплелся за мной. Уходить ему не хотелось. Я догадывался, что маленький колдун мечтал пойти со стариком в Эстариоль, куда тот направлялся, поучиться у него белой магии, а по дороге заглянуть в свой Западный оплот. Что ж, может быть, когда-нибудь…
— А что, феи правда не исполняют желаний принцев и колдунов? — вдруг спросил мой приятель.
— Почему же? Если ты пожелаешь себе деревянную лошадку или мешок каленых орехов, обязательно исполнят! Или думаешь, они способны на большее?
Изящная быстроногая кобыла по кличке Соня летала, как стрела, ни на шаг не отставая от неистово лающей своры собак. Впереди между деревьями, как солнечный зайчик, мелькал хвостик лани, и я, привстав на стременах, старательно целился из лука чуть выше и левее этого светлого пятнышка. Надо было не пропустить единственный подходящий момент, чтобы спустить тетиву и убить лань с одного выстрела и обязательно до того, как ее догонят собаки. Хотя этого все равно никто не увидит. Все участники Королевской охоты отстали еще на Оленьих горах, а я был уже, пожалуй, в Завороженном лесу, из которого, по легенде, все дороги ведут к замку колдуна-людоеда. Легенда, конечно, давно устарела, но люди все равно старались обходить Завороженный лес стороной. Так что никаких дорог в нем вообще не было. Замок, правда, был, но старый и разрушенный. Как-то, год назад, я сунул в развалины свой любопытный нос, но не обнаружил ничего, кроме сложенных аккуратной пирамидой старых черепов да пары исписанных непонятными рунами ветхих книг, оказавшихся, по словам Энди, которому я их потом отдал, сборниками кулинарных рецептов.
Лань мчалась прямиком к развалинам. Среди стройных сосновых стволов они выглядели, как присевший отдохнуть огромный каменный великан в дырявом гномьем колпаке на голове-башне, с оскаленной пастью и пустыми глазницами. Лань одним прыжком перемахнула через пролом стены, оставив собак скакать внизу, захлебываться лаем и лязгать зубами от злости.
Ну и высоко же прыгала эта лань! Я смог допрыгнуть и уцепиться за край пролома, только встав ногами на спину Сони. Верхний камень зашатался, но не обвалился под моей тяжестью, и через мгновение я уже сидел верхом на стене и целился в лань, которая и не думала убегать. Кажется, она рассматривала что-то на дне закрытой решеткой ямы посреди двора. В таких ямах некоторые лорды обожают держать своих пленников. Странная какая-то лань, и рога у нее золотые, и прыгает, будто птица летает, и меня вроде бы не боится. Ну это она зря, конечно. Хотя такую лань лучше не убивать, а поймать живьем. Отец будет счастлив, если я приведу ему лань с золотыми рогами!
Я вернулся за веревкой, предусмотрительно притороченной к седлу моей Сони, и осторожно спустился во двор замка. Лань и не думала убегать. Она равнодушно смотрела, как я стою перед ней и мучительно соображаю, стоит ли попробовать накинуть ей веревку на шею, как это делают орки, или все-таки лучше воспользоваться своей ловкостью и поймать ее за рога…
— Помоги мне, добрый мальчик! — прорезал тишину нежный голосок.
— Я не добрый, — тут же огрызнулся я. Среди наемников Черного замка доброта никогда не пользовалась популярностью, и если меня и называли «добрым мальчиком», то исключительно с целью поиздеваться.
— Помоги мне, — умолял голос, определенно раздававшийся из ямы в центре двора.
Я временно позабыл о золоторогой лани и заглянул сквозь решетку в полумрак каменного мешка. Существо, глядевшее на меня снизу огромными изумрудно-зелеными глазами, определенно было феей. По крайней мере, так эльфы изображали их на своих старинных гобеленах, которыми были украшены черные стены нашего замка.
— Выпусти меня отсюда! — жалобно просило это воздушное создание, напоминавшее миниатюрную эльфийку, облаченную в одежду, казалось сшитую из цветочных лепестков.
— Ты же фея, желания исполняешь… Сама, что ли, выбраться не можешь?
— Я могу исполнять только чужие желания, — вздохнула фея, — поэтому и не могу выбраться из этой ловушки. Я с радостью выполню твое желание, если ты освободишь меня.
— Хорошо, — кивнул я. — Только сначала желание! — В свои одиннадцать лет я мало кому доверял, а желание у меня было. — Верни моего брата!
— Я не могу! — Фея испуганно захлопала длиннющими ресницами. — Пожелай что-нибудь другое!
— Тогда пусть все орки сдохнут!
— Этого я тоже не смогу сделать, — еще больше испугалась фея. — Я не умею творить зло.
— Ну отца моего хотя бы вылечить можешь?
— Нет, это мне не по силам, — опять вздохнула фея. Похоже, вздыхать — это все, что она умела.
— Ну хоть что-то ты можешь? Что загадывать-то?
— Попроси игрушку или лакомство! Ты же ребенок!
— Я не ребенок, я — принц! — обиделся я и презрительно фыркнул. — Тоже мне фея, ничего полезного сделать не может! Ну и убирайся тогда отсюда вместе со своей ланью! — Я оттащил тяжеленную решетку, но феи в яме уже не было, она исчезла. И лани не стало. Не знаю, куда они попали, но, надеюсь, все-таки не к демонам в Бездну. Вроде бы не было у меня такого желания…
До ущелья Потерянных Душ мы добрались уже глубокой ночью. Лошади почуяли присутствие призраков еще у эльфийского обелиска. Несмотря на все уговоры Энди, они категорически отказались идти дальше. Даже Счастливчик фыркал и дрожал всем телом, хоть и провел свою первую зиму в Закатной башне в обществе Роксанда. Помню, старый Призрак просто извел меня своими причитаниями по поводу того, что я превратил в конюшню его королевские апартаменты. Но что мне было делать, если Соню, мать моего коня, отравили, когда ему еще не исполнилось и трех дней от роду?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
— Этот твой отец — насильник проклятый, чтоб ему и в могиле покоя не знать…
Я снова провалился в забытье, все-таки лопата лопатой, а силы у Гунарта на десятерых хватит.
Окончательно в чувство меня привел Керниус, сунув под нос тряпицу, пропитанную не иначе как орочьей мочой. Я выругался и поднял голову с горы окруживших меня подушек. Затылок пронзила резкая боль.
— Выпей, Черный принц! — Керниус бесцеремонно влил мне в рот хороший глоток вина. Я закашлялся от неожиданности.
— Я поклялся не пить вина!
— Считай, что это лекарство, — ободрил меня старик.
Никакое это было не лекарство, а эстариольское вино урожая 454 года. Будто я в винах не разбираюсь! Я с неприятным холодком внутри подождал некоторое время кары богов за нарушенную клятву. Кары не последовало, видно, богам, как обычно, было не до людей с их ничтожными делами и клятвами, зато в дверь осторожно заглянула Энлика.
— А я была в настоящей темнице! — шепотом похвасталась она.
— Можешь больше не шептать, он уже проснулся, — донесся из-за ее спины голос Энди.
— Сбегай лучше за Гунартом, — попросил ее Керниус.
Вот кого мне совсем не хотелось видеть, так это Гунарта, но Энлика привела его почти сразу.
— Как ты мне надоел, Гунарт! — с чувством сказал я. Тот, как всегда, промолчал.
Таким виноватым видеть своего лучшего врага мне еще не приходилось. Он мялся в дверях, как крестьянин, явившийся на Королевский суд только затем, чтобы обвинить соседа в краже курицы. Он бы, наверно, простоял так целый день, если бы не его матушка. Она протиснулась между косяком двери и широкой спиной Гунарта, выволокла его на середину комнаты и, привстав на цыпочки, отвесила подзатыльник.
— Кланяйся, дурень!
Гунарт неловко опустился на одно колено и склонил голову.
— Ты что, собрался приносить клятву верности? — скривился я. Смеяться было больно.
— Если ты согласен принять ее…
— С чего это вдруг?
— Ты веришь в вещие сны? — ни с того ни с сего спросил Гунарт и, так и не дождавшись ответа, задумчиво произнес: — Я ненавидел тебя. Ты убил Урманда, моего отца. Я поклялся отомстить. Все было так просто… — Гунарт вздохнул и уставился в пол, видимо подбирая слова. — А потом матушка… — заговорил он снова после длительного молчания, — она рассказала мне правду. И я понял, почему боги были за тебя в том поединке. Я должен был умереть уже давно. Я жил только потому, что Урманд не знал, что я его сын. Он убил бы меня, узнай об этом. Получается, что ты дважды спас мне жизнь. Я не знал, что мне делать, пока не увидел вещий сон. Я слышал голоса богов. Они говорили о долге, что важнее любви или ненависти. Ты рожден для великих дел, а мой долг следовать за тобой и оберегать от опасностей. Позволь мне пойти с тобой!
«Твоя работа, Энди?» — громко подумал я, искоса взглянув на своего друга. Энди отрицательно затряс головой. Значит, не обошлось без Керниуса. Но я все равно был страшно доволен. Я всегда хотел видеть Гунарта союзником, а не врагом, пусть даже с головой, забитой бреднями последователей Светлых богов. Меня интересовала его физическая сила, а не содержимое головы.
Глава 14. АРМИЯ РОКСАНДА ВТОРОГО
Эльфы любят детей. Свои у них рождаются крайне редко, но они любят и чужих, даже человеческих. Я тоже люблю детей. Я готов целыми днями возиться с ними, учить обращаться с оружием или держаться в седле, могу даже поиграть в детские игры, когда никто не видит, но заботиться о них не умею. Я вспоминаю, что детям нужно спать по ночам, есть чаще двух раз в день и что они не в состоянии с утра до вечера трястись в седле, только когда начинается нытье. Нытья я не люблю, поэтому у меня просто гора с плеч упала, когда мы все-таки добрались до храма Светлых богов.
Вальдейн с радостью согласился позаботиться об Энлике. Правда, когда я заикнулся о том, чтобы оставить ее в храме, возникли проблемы. Всю дорогу она ехала на Ласточке с Энди, и тот, естественно, пичкал ее рассказами о черной магии. В результате моя маленькая племянница заявила, что не боится никаких призраков и отправится с нами в ущелье Потерянных Душ. Я попытался растолковать ей, какие они опасные, эти призраки из ущелья, даже показал шрам, оставленный призрачным клинком одного из них, но все мои слова не произвели на Энлику ни малейшего впечатления.
— Ты же был без Энди! — заявила она. — Он своей магией всех призраков в два счета по ветру развеет, и мы спокойно пройдем к маме.
— Да не смогу я всех призраков развеять, у меня магической силы не хватит, — пытался отвертеться Энди, но Эплика упорно продолжала считать его всемогущим.
— Ты так нарочно говоришь, просто чтобы меня здесь оставить, а на самом деле ты все можешь! — захныкала она. — Просто вы оба меня не любите! Я знаю! Вы хотите бросить меня здесь навсегда! Я к маме хочу! — Энлика ревела уже в полный голос.
Мы с Энди недоуменно переглянулись. Если Энди чувствовал то же, что и я, то мне было его искренне жаль, потому что я чувствовал себя последним подлецом, бросающим несчастного ребенка на произвол судьбы. Ведь кто знает, что за опасности подстерегают нас на пути в Затерянный город. Может, я и вправду не вернусь, а Энлика так и останется в храме ждать, когда я приду за ней.
— Взять ее, что ли? — неуверенно спросил Энди, переводя взгляд с меня на Вальдейна с Керниусом. — Если что, в защитном круге посидит…
— Я не могу навязывать вам свое мнение, молодые люди, — вмешался Керниус, — но не лучше ли девочке остаться в храме, где она будет в полной безопасности? Как можно брать ребенка в место, которое и взрослые обходят стороной? Или ты настолько безрассуден, Черный принц, что не дорожишь жизнью своей племянницы?
Конечно, с рассудительностью у меня всегда было неважно, но сейчас я был полностью согласен с Керниусом: нечего делать Энлике в ущелье, полном воинственных призраков. Да только, сколько я ни уговаривал ее, капризная девчонка уперлась, как упрямый осел молочника, когда тот пытается втащить его на мост через Королевское озеро, — без морковки не обойтись. Такая «морковка» нашлась у Вальдейна.
— Светлые боги не позволят мне удержать тебя силой, Энлика, — вздохнул он. — Если захочешь, ты можешь уйти. Жаль только, что ты не увидишь праздник последнего дня лета. В храме соберутся эльфы и феи. Да, те самые феи, которые умеют исполнять желания. Они будут веселиться всю ночь, провожая лето. Мало кому из людей доводилось увидеть такой праздник.
Потоки слез, водопадом хлеставшие из глаз Энлики, мгновенно иссякли, и она радостно захлопала в ладоши:
— Давайте все останемся!
— Нет, малышка, мы должны спешить, а то зима застанет нас в горах. Клянусь вернуться за тобой, как только смогу!
— Разве вы не хотите, чтобы фея исполнила ваши заветные желания?
Я покачал головой:
— Феи не исполняют желаний проклятых принцев и недоученных черных колдунов.
— А мое желание исполнят?
— Надеюсь…
— Тогда до свиданья! Скоро встретимся! — скороговоркой выпалила Энлика и, вцепившись в руку Вальдейна, потянула его в глубину храма задавать свои бесчисленные вопросы. Как недолговечна детская привязанность!
— Сам ты недоученный! — обиженно надул губы Энди, но я уже тащил его к выходу. В конце концов, сколько можно прощаться? Стин и Гунарт Сильный, скорее всего, озверели, нас дожидаючись. Я не говорю уже о Счастливчике.
Энди еще раз махнул рукой Керниусу и понуро поплелся за мной. Уходить ему не хотелось. Я догадывался, что маленький колдун мечтал пойти со стариком в Эстариоль, куда тот направлялся, поучиться у него белой магии, а по дороге заглянуть в свой Западный оплот. Что ж, может быть, когда-нибудь…
— А что, феи правда не исполняют желаний принцев и колдунов? — вдруг спросил мой приятель.
— Почему же? Если ты пожелаешь себе деревянную лошадку или мешок каленых орехов, обязательно исполнят! Или думаешь, они способны на большее?
Изящная быстроногая кобыла по кличке Соня летала, как стрела, ни на шаг не отставая от неистово лающей своры собак. Впереди между деревьями, как солнечный зайчик, мелькал хвостик лани, и я, привстав на стременах, старательно целился из лука чуть выше и левее этого светлого пятнышка. Надо было не пропустить единственный подходящий момент, чтобы спустить тетиву и убить лань с одного выстрела и обязательно до того, как ее догонят собаки. Хотя этого все равно никто не увидит. Все участники Королевской охоты отстали еще на Оленьих горах, а я был уже, пожалуй, в Завороженном лесу, из которого, по легенде, все дороги ведут к замку колдуна-людоеда. Легенда, конечно, давно устарела, но люди все равно старались обходить Завороженный лес стороной. Так что никаких дорог в нем вообще не было. Замок, правда, был, но старый и разрушенный. Как-то, год назад, я сунул в развалины свой любопытный нос, но не обнаружил ничего, кроме сложенных аккуратной пирамидой старых черепов да пары исписанных непонятными рунами ветхих книг, оказавшихся, по словам Энди, которому я их потом отдал, сборниками кулинарных рецептов.
Лань мчалась прямиком к развалинам. Среди стройных сосновых стволов они выглядели, как присевший отдохнуть огромный каменный великан в дырявом гномьем колпаке на голове-башне, с оскаленной пастью и пустыми глазницами. Лань одним прыжком перемахнула через пролом стены, оставив собак скакать внизу, захлебываться лаем и лязгать зубами от злости.
Ну и высоко же прыгала эта лань! Я смог допрыгнуть и уцепиться за край пролома, только встав ногами на спину Сони. Верхний камень зашатался, но не обвалился под моей тяжестью, и через мгновение я уже сидел верхом на стене и целился в лань, которая и не думала убегать. Кажется, она рассматривала что-то на дне закрытой решеткой ямы посреди двора. В таких ямах некоторые лорды обожают держать своих пленников. Странная какая-то лань, и рога у нее золотые, и прыгает, будто птица летает, и меня вроде бы не боится. Ну это она зря, конечно. Хотя такую лань лучше не убивать, а поймать живьем. Отец будет счастлив, если я приведу ему лань с золотыми рогами!
Я вернулся за веревкой, предусмотрительно притороченной к седлу моей Сони, и осторожно спустился во двор замка. Лань и не думала убегать. Она равнодушно смотрела, как я стою перед ней и мучительно соображаю, стоит ли попробовать накинуть ей веревку на шею, как это делают орки, или все-таки лучше воспользоваться своей ловкостью и поймать ее за рога…
— Помоги мне, добрый мальчик! — прорезал тишину нежный голосок.
— Я не добрый, — тут же огрызнулся я. Среди наемников Черного замка доброта никогда не пользовалась популярностью, и если меня и называли «добрым мальчиком», то исключительно с целью поиздеваться.
— Помоги мне, — умолял голос, определенно раздававшийся из ямы в центре двора.
Я временно позабыл о золоторогой лани и заглянул сквозь решетку в полумрак каменного мешка. Существо, глядевшее на меня снизу огромными изумрудно-зелеными глазами, определенно было феей. По крайней мере, так эльфы изображали их на своих старинных гобеленах, которыми были украшены черные стены нашего замка.
— Выпусти меня отсюда! — жалобно просило это воздушное создание, напоминавшее миниатюрную эльфийку, облаченную в одежду, казалось сшитую из цветочных лепестков.
— Ты же фея, желания исполняешь… Сама, что ли, выбраться не можешь?
— Я могу исполнять только чужие желания, — вздохнула фея, — поэтому и не могу выбраться из этой ловушки. Я с радостью выполню твое желание, если ты освободишь меня.
— Хорошо, — кивнул я. — Только сначала желание! — В свои одиннадцать лет я мало кому доверял, а желание у меня было. — Верни моего брата!
— Я не могу! — Фея испуганно захлопала длиннющими ресницами. — Пожелай что-нибудь другое!
— Тогда пусть все орки сдохнут!
— Этого я тоже не смогу сделать, — еще больше испугалась фея. — Я не умею творить зло.
— Ну отца моего хотя бы вылечить можешь?
— Нет, это мне не по силам, — опять вздохнула фея. Похоже, вздыхать — это все, что она умела.
— Ну хоть что-то ты можешь? Что загадывать-то?
— Попроси игрушку или лакомство! Ты же ребенок!
— Я не ребенок, я — принц! — обиделся я и презрительно фыркнул. — Тоже мне фея, ничего полезного сделать не может! Ну и убирайся тогда отсюда вместе со своей ланью! — Я оттащил тяжеленную решетку, но феи в яме уже не было, она исчезла. И лани не стало. Не знаю, куда они попали, но, надеюсь, все-таки не к демонам в Бездну. Вроде бы не было у меня такого желания…
До ущелья Потерянных Душ мы добрались уже глубокой ночью. Лошади почуяли присутствие призраков еще у эльфийского обелиска. Несмотря на все уговоры Энди, они категорически отказались идти дальше. Даже Счастливчик фыркал и дрожал всем телом, хоть и провел свою первую зиму в Закатной башне в обществе Роксанда. Помню, старый Призрак просто извел меня своими причитаниями по поводу того, что я превратил в конюшню его королевские апартаменты. Но что мне было делать, если Соню, мать моего коня, отравили, когда ему еще не исполнилось и трех дней от роду?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47