А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

.. - Рем
выругался и пропустил несколько слащавых фраз. - Но и люди со своей
стороны не оставляют усилий... удалось, наконец, решить вопрос о
сохранении уровня воды в озере... Из-за сокращения природных вод...
"Они все еще называют эту гадость водой", - отметил про себя с
некоторым злорадством Рем.
- ...полное закрытие дамбы обеспечило подъем воды в озере до шести с
половиной метров над уровнем моря... - продолжала дикторша с
воодушевлением. - В условиях замкнутого бассейна, по мнению ученых,
произойдет усиленное размножение страшасиков...
Тут радостно и торжественно заиграла музыка и стали показывать
службу. Церковь была переполнена. В тусклом и плотном воздухе мерцали
сотни красных огоньков. Голос священника невнятно и гулко рокотал рад
толпой. "Спаси и помилуй!" - вырвалось внезапно из общего хора,
пронзительное, отчаянное, как крик раненого страшасика, там, на озере...
Бог с огромной фрески смотрел вниз гневливым оком с красными воспаленными
веками. Может он тоже был болен, как земля и озеро. А может он плакал там,
у себя наверху, не зная, как спасти, потому что сначала надо вразумить...
Рем не выдержал и выключил телевизор. Звуки из-за стены вновь
проникли в комнату. Там двигали стульями, шаркали подошвами - ребята
уходили. Комок смеха выкатился в коридор. Кто-то без стука рванул Ремову
дверь.
- Мы на толчок, - сообщил знакомый голос, переполненный уверенностью
в успех. - Сегодня можно хапнуть мясца... Что вы, Рем Андреич, скажете
насчет мясца, а?
Рем почувствовал, как ненависть клубком вертится и подпирает к горлу
от одного звука этого голоса. Но он сдержался и поднял голову, переводя
дыхание, будто задыхаясь. Веселая Валькина физиономия кирпичного оттенка с
белыми прожигами скалилась двумя рядами ослепительных фарфоровых зубов.
Потом на секунду Валькина рожа превратилась в обжаренный до коричневой
корочки кусок мяса... Рот наполнился густой слюной, Рем отвернулся и
сплюнул на пол.
- Никак пустой? - наигранно изумился Валька. - Рем, тебе это
непростительно. Понимаю, Коляй - балбес, а ты... - он сделал значительную
паузу.
"Значит, уже все знает от Кольки", - с тоской подумал Рем.
- К тому же надо помнить о долге. Пять литров...
- Но позавчера было только три! - вскричал Рем.
- Так это ж позавчера, мой милый... С позавчера знаешь сколько воды
утекло...
Рем стиснул зубы. Вальку надо было перетерпеть, как головную боль.
- Чего ты хочешь?
- Сам знаешь. Ну, напрягись... Головка бо-бо, я понимаю.
- Стимулин, - пробормотал Рем, с трудом вытолкнув из горла это
слово...
- Вот видишь, вспомнил, - закудахтал Валька тоненьким голоском, столь
неуместном при его большом и красивом теле. - Ну, давай, неси скорей, это
совсем не больно...
Рем свесился с дивана и вытянул за угол свой ящик, запустил руку
внутрь и стал шарить.
- Вишь какой у него сундучок знатный, - хмыкнул Валька.
Рем достал полиэтиленовый мешок, наполненный до половины белым
порошком и связанный узлом у горловины. Помедлив, он взвесил его на руке,
потом лениво размахнулся и бросил. Валька поймал.
- Ну ладненько, - проблеял он. - Считай, два литра отдал. Осталось
три, - и толкнув хилую дверку плечиком, исчез.
"Гад", - прохрипел Рем и вскочил. Пинком ноги сбросил крышку с ящика,
схватил ружье и вылетел в коридор. Но там уже никого не было, даже шаги
стихли, как будто Валька и его дружки мгновенно испарились...
Рем вернулся к себе, ненависть ушла мутной пеной вместе с Валькиным
исчезновением, а следом камнем навалилось бессилие.
"Сдохну, а воды брать больше не буду... получу и отдам всю до капли,
сдохну, но отдам..." - "Не отдашь, - усмехнулся тут же второй, ехидный и
склизкий голос. - Потому что в самом деле сдохнешь тогда..." - "Сбегу! -
хотел крикнуть Рем. - Уеду домой или вообще - куда глаза глядят... Валька
не найдет..." - "Ерунда, этот где угодно достанет, хоть здесь, в общаге,
хоть со дна озера... И дом не спасет".
Мысль о доме тут же сцепилась с мыслью о Сашеньке, а та повлекла
мысль о воде - чистой, прозрачной, такой, какая бывает в воротниках у
страшасиков. Ее можно видеть, когда везут в прозрачных герметичных бутылях
с дойки... Тысяча литров ежедневно в экологическую комиссию. А ему для
Сашеньки надо литр в день и тогда пройдут эти страшные мешки под глазами и
отеки на ногах. Ну и для матери немного, Вальке отдать, ему, Рему вдосталь
напиться. Одного бы страшасика за глаза хватило... А он, скотина, утонул
вместе с водой - ни себе, ни людям, как говорится... Рем затряс головой.
Завтра он такого не допустит, завтра он приволочет целехонькую тушу к
берегу... Нет, две, нет, три... Сознание начало мутиться и тут он услышал
рев страшасиков. Сначала ему представилось, что он на озере с ружьем
гонится за добычей и лодка летит над чернотою мертвой "воды", разрезая
вялую волну и гребень разваливается, как жидкий недопеченный хлеб и
дрожит... Потом Рем понял, что кричат страшасики на ферме во время
вечерней дойки...
В дверь негромко стукнули... Валька вернулся, что ли?
Выполз, как таракан, из потайного угла и явился вновь
позубоскалить...
- Завтра разочтемся! - крикнул Рем, вскакивая.
Но тот, за дверью, не ушел, а вновь постучал, резче, настойчивее...
- Ах, ты! - Рем рванулся к двери и с силой распахнул.
На пороге стояла Женька, держа в руках что-то завернутое в штормовку.
Она по-прежнему была в одной футболке и руки ее обгорели до красноты
сырого мяса. А сверток в руках чем-то напоминал укутанного ребенка...
Неужели? Рем и сам понимал, что догадка нелепа и пути Сашеньки и Женьки
никак пересечься не могли, но... Рем отступил, пропуская Женьку в комнату.
У нее было зареванное опухшее лицо. Она прошла, будто не видя Рема,
огляделась, но без любопытства, мельком, и положила сверток на диван
поверх серого ветхого белья, сбитого в кучу...
- Смотри, - проговорила она тихо, все еще не оборачиваясь к Рему и
отбросила полу штормовки. Только теперь Рем заметил, что зеленая ткань
измазана бурым...
На штормовке, неподвижный, лежал страшасик. Он был еще жив. Его серый
в бородавках бок вздымался от трудного дыхания. Но вокруг шеи теперь
топорщились не один, а два воротника с пурпурными неровными краями - кровь
свернулась черными блестящими комочками, тянулась алыми тягучими нитями...
Кто-то вспорол воротник по периметру в бессильной злобе, не найдя воды...
- Сделай что-нибудь, - попросила Женька пустым усталым голосом.
- Кто это сделал? Колька? - спросил Рем, невольно морщась.
- Нет, парни из береговой охраны отобрали у меня... и... - Женька
по-старушечьи подперла кулачком щеку и попросила: - Сделай что-нибудь...
- Что я могу?! - огрызнулся Рем, испытывая в этот момент ненависть ко
всему миру: к черной туше озера, к истекающему кровью страшасику и
кровавому закатному солнцу. - Я же не врач, не ветеринар... Я специалист
по оборудованию...
- А, ты можешь только убивать, - уязвила Женька.
Рем сжал кулаки, будто собирался ее ударить.
- Ну хорошо, - с внезапной легкостью он согласился. - Я могу кое-что,
только гарантий никаких... - Женька с готовностью привстала. - Забирай
своего поросенка и за мной, только тихо.
Яркий красный свет сменился обессилевшим лиловым. Солнце нырнуло за
черный срез сухостоя и мир очень медленно неохотно угасал. Здание
биостанции с двумя массивными, похожими на крепостные, башнями,
безмолвствовало: все сотрудники, которым положено дежурить и работать
сейчас, сбежались смотреть на вечернюю дойку. Со стороны "коровника"
доносился рев страшасиков, человечьих голосов и злобное урчание техники.
Рем сделал знак Женьке и торопливо, почти бегом, направился к
боковому входу - широкой, обитой железом двери, на которой краской в двух
местах было написано: "Виварий". Они вошли, и в темноте, на ощупь,
двинулись по коридору. В бетонном мешке, разрезанном полосками тусклого
света, стоял тяжелых запах, который всегда царит в зверинцах, где,
предназначенное для свободы, держат в неволе зверье. Впрочем, запах почти
не беспокоил людей, за высокими загородками, кто-то ворочался и тяжело
дышал.
Она крепче прижала поросенка к себе и тут же почувствовала, как
теплая струйка страшасиковой крови течет по животу...
- Рем, скорее, - взмолилась она, содрогнувшись всем телом.
- Тише ты, - огрызнулся он и наконец включил свет.
Они стояли в небольшой комнате с множеством шкафов по бокам. Одна из
стен была прозрачной и там, за стеной, еще неосвещенная, находилась
мастерская с множеством приборов, крашенных белой с синевой краской, и
диковинным агрегатом, висящем на массивном кронштейне, чей длинный хобот
был оплетен прозрачными трубками и гибкими металлическими лентами.
- Поторапливайся, - буркнул Рем и вытащил из шкафа пакет грязного
белья: простыню, шапочку в бурых пятнах и такой же замызганный клеенчатый
фартук. Женька невольно покосилась в угол, в сторону раковины. Порыжелый
фаянс, а над ним кран с открученной головкой - даже технически пригодной
воды здесь давно не было и не скоро будет.
- На, привяжи зверя, - приказал Рем и сунул Женьке ком грязных
разорванных вдоль бинтов. - Не бойся, все стерильно, знаешь как теперь
дезинфицируют? Несут наверх, на крышу, и в полдень ультрафиолет все
сжигает... - Рем то ли кашлянул, то ли рассмеялся, и включил свет в
операционной.
Женька вошла и осторожно положила страшасика на стол, покрытый
прожженным в нескольких местах пластиком.
- Погоди, поднимай обратно, - спохватился Рем и, притащив бутыль с
желтой, остро пахнувшей жидкостью, принялся протирать стол, затем обтер
перчатки и, поколебавшись, - заодно кнопки на пульте управления агрегатом.
Женька привязала крошечные лапки страшасика к специальным крючкам на
краю стола и прикрыла тельце простыней, оставив лишь воротник и голову
открытыми.
- Рану надо продезинфицировать, - сообщил Рем, сознавая, что от всех
его действий разит чудовищным дилетантизмом, но старался принять вид
уверенный и ученый. - Но лизолом нельзя... кажется. Там, в предбаннике
есть перекись... Принеси... - приказал Женьке.
- А наркоз? - спросила она неуверенно.
- Это не больно... Совсем... - уже произнеся эти слова он сообразил,
что слово в слово повторяет Валькину фразу с той же интонацией и ухмылкой.
Рем схватил ком нечистой ваты, плеснул на нее перекисью, потыкал по
запекшимся краям страшасикова воротника.
- Ну ладно... - Рем отшвырнул вату и взялся за рукоятки сшивателя.
Мысленно он перекрестился и даже мотнул головой крест-накрест. Затем
решительно ткнул в кнопку "включение". Внутри хобота что-то взвыло, а на
лицевой панели загорелись два зеленых индикатора, как два хищных глаза.
Рем снял сшиватель с кронштейна и тот повис на упругом держателе. В
собственных руках прибор был вовсе не так послушен, каким казался в руках
хирурга - упругий держатель все время тянул вверх. Наконец Рем приблизил
конец хобота к страшасикову воротнику и нажал кнопку "импульс". Красный
луч выскользнул и уколол край распоротой плоти.
- С Богом, начали, - пробормотал Рем и передвинул прибор.
Вновь короткий разряд прошил живую плоть и соединил. Пот, выступивший
на лбу от напряжения заливал глаза. Со злобой Рем провел перчаткой по
лицу... Тут же сшиватель выскользнул из рук и подскочил наверх, а Рем
буквально взвыл от боли, - где-то в складках старых задубевших перчаток
сохранилась капля дезинфицирующей жидкости.
- Воды!..
Перед глазами его расплескались красный, зеленый и синий потоки. Они
разбивались на капли и сжигали все вокруг до основания, до конца, до
истока.... Воды!.. Одну каплю, ради Бога!.. Рем не сразу заметил, что по
щекам его стекают слезы...
"Вот она, вода... - подумал Рем. - Я плачу - значит я могу еще
существовать..." Он дернул ртом в попытке улыбнуться и боль отступила. Рем
с трудом приоткрыл глаза. Раньше ослепительный, свет поначалу показался
тусклым. Страшасик едва угадывался серым пятном. Рем нашел сшиватель по
зеленым огонькам и, уцепившись за одну из ручек, притянул сопротивляющийся
агрегат к себе. Женька стояла напротив него, прижимая руки к груди.
Казалось, она молилась...
- Ну ладно, продолжим, - пробормотал Рем и почти наугад нажал кнопку
на панели.
Будь он профессионалом, то перевел бы сшиватель в автоматический
режим. Но то, что он умел делать хорошо - шло во вред и зло, а крошечное
добро приходилось творить неумелыми руками... Проверять каждую точку
сварки на экране, где высвечивалась цветная картинка страшасикова
воротника со всеми переплетениями сосудов и нервов и, как точка прицела,
скользила, подрагивая, отметка лазерного искателя.
1 2 3 4 5 6
Поиск книг  2500 книг фантастики  4500 книг фэнтези  500 рассказов