— Ввиду безобразного дебоша, учиненного в здании суда этими двумя господами, прерываю судебное заседание до следующего дня, а обоим буянам назначаю меру административного наказания в виде трех суток ареста с содержанием под стражей.
Судья взглянул на висящий рядом календарь и уточнил:
— Сегодня пятница, как раз до следующего понедельника. Господин сержант, прошу увести задержанных.
Полицейские резво принялись выполнять указание, и не успел капитан Крон прийти в себя от потасовки, как его уже куда-то поволокли из судебного зала по темному коридорчику, и скоро он оказался на холодном полу в конуре с невысоким потолком и грубой решеткой вместо передней стенки. В противоположном углу тесного помещения усиленно пыхтел и отдувался хрюндель. Капитан Крон вскочил и бросился к гремящему ключами у решетчатой двери полицейскому:
— Эй! Вы что, оставляете меня вместе с этой образиной?
— Ничего, — пробурчал полисмен, щелкая замком. — За пару суток здесь вы окончательно выясните отношения. Как раз к следующему заседанию в суде будете в норме.
Капитан Крон высказал в спину удаляющемуся полисмену все, что о нем думает, и устало осел на узкие тюремные нары. Впереди были долгие три дня ареста…
Через минуту у капитана от неудобной позы заболела спина, и он, меняя положение, мельком взглянул на хрюнделя. Тот понуро угнездился на краю своей койки и, казалось, совершенно не замечал недавнего противника…
“Черт, — пробормотал себе под нос капитан Крон, — как же вместе с этим боровом сидеть три дня? Даже серьезно обдумать положение не удастся…” Перспектива что три дня подряд все его мысли будут прослушиваться хрюнделем совсем не радовала капитана. Когда ой второй раз украдкой взглянул на сокамерника, то отметил, что поверхность кожных покровов того в районе чувствительных центров на макушке пульсирует мелкой рябыо, выдавая напряженную работу телепатических центров. А совсем не думать о своем нелепом положении у капитана не получалось, и он все больше и больше злился на судью, на соседа по камере, на себя я вообще на весь свет вместе взятый. Где-то через полчаса вовсе отчаявшись победить в изматывающей борьбе свой думающий исключительно о настоящем затруднительном положении мозг капитан Крои решил принять какую-то радикальную меру по его усмирению. Спиртного, наркотиков или чего-то другого подобного под рукой совсем не было, поэтому приходилось рассчитывать исключительно на свои внутренние резервы. И тут капитан Крон припомнил уроки саморегуляции, преподаваемые как один из дополнительных предметов на курсах профессиональной переподготовки пилотов космических кораблей. Тогда инструктор говорил, что одним из наиболее быстрых и легких методов концентрации является речевая медитация на каком-либо звуковом сочетании — мантре, фразе или даже, песне. “Отлично! Песня — лучшее, что можно придумать в моем случае”, — обрадовался капитан Крои и тут же вполголоса затянул первую попавшуюся на язык старинную песню о том, что:
“В далеком созвездии Тау Кита
Все стало для нас непонятно.
Сигнал посылаем — вы что это там?
А нас посылают обратно…”
Потом были бесшабашные частушки из фольклора арестантов с урановых копей:
“На летающей тарелке
добрался начальник к нам…”
Где-то на третьей песне капитан неожиданно осознал, что его подавленное состояние куда-то улетучилось, прежние навязчивые мысли о недавних событиях уже не заполняют голову, а сам он с явным удовольствием почти горланит слова очередного разухабистого куплета.
“Наполни звездный ветром паруса
Нам наша легкокрылая фортуна
Нас ждут красавицы, и чудеса,
И россыпи сокровищ нибелунгов…”
Через некоторое время, не переставая выводить проникновенную балладу о том, как бывалого звездного пилота полюбила простая девушка-туземка из племени трехногих головастиков с далекой планеты Юм капитан Крон украдкой глянул на хрюнделя. Внешний вид того был явно не самый лучший, макушка накрылась темными пятнами точно так же, как во время карточной игры на корабле в момент, когда хрюндель потерял возможность телепатически контролировать экипаж. Ободренный этим, капитан еще решительнее принялся горланить очередную песню.
А тем временем выпущенный под залог в тысячу кредиток до следующего судебного заседания Кену не терял времени даром и буквально через несколько часов нашел на Цейсе медика, время от времени исполняющего обязанности судебно-медицинского эксперта по поручениям местных органов охраны порядка. Им оказался сухопарый сутулый дядя с желтыми прокуренными кубами и немигающими такими же желтоватыми глазами. Весь его облик говорил о приверженности к медицинскому спирту и иным непременным атрибутам профессии. Оба выходных дня Кену без устали поил эскулапа неразбавленным виски и втолковывал, как нужно провести следственный эксперимент, от которого, как без устали повторял Кену, зависит честь и достоинство всей человеческой расы.
— Ты только пойми, доктор Меклер, — шипел прямо в отверстие докторского уха, из которого щетиной перли жесткие волосы, сам уже изрядно пьяный Кену, — если у этой свинюки пройдет подобный номер, то у каждой поганой твари с любого конца Вселенной появится соблазн обвинить любого нашего пилота в изнасиловании, а экспертная практика совсем не готова на фактах подтвердить — так это на самом деле или нет!?. И если ты, не сумеешь пресечь в самом зародыше эту скверну, тогда на род человеческий непременно обрушатся самые неисчислимые беды и напасти.
И чтобы придать весомость этим своим словам, он и конце фразы поднял выписывающий в пространстве неверные круги указательный палец.
— Научно р-р-рассуж-ждаешь! — активно закивал в ответ доктор Меклер. — Не дадим посрамить род человеческий всяким там уродцам… Так, говоришь, надо э-э-э… подтвердить факт дефлорации какой-то шестиногой скотины?
— Да нет, наоборот! — взвыл от такой непонятливости доктора второй пилот “Трейла”. — Наоборот, засвидетельствовать техническую невозможность самого процесса сношения двух разных биологических видов. Понял?!!
— А-а… Ясно, — потряс головой, доктор. — Так бы сразу и сказал… Все сделаем в лучшем виде — у меня богатый опыт. Вот я тебе расскажу один оригинальный случай из практики… Как-то вызывают меня ночью в полицейский участок. А там фараоны поймали двух каких-то козлов рогатых с транзитного рейса. Те занимались чем-то непонятным в кустах у общественного сортира, ну и копы решили позвать меня для прояснения обстановки… — Меклер пьяно хихикнул и потребовал налить себе для ясности мышления.
Оба загулявших собрата по помутненному разуму выпили и снова принялись то слушать, то перебивать друг друга под методичное звяканье стаканов.
Вечером в субботу Кену пришел в отделение полиции и настоял у дежурного полисмена на свидании с командиром экипажа. Констебль, гремя громадной связкой ключей и недовольно ворча под нос, скоро вывел в помещение участка капитана Крона и заявил, что в их распоряжении десять минут и что если разговор будет содержать неуважительные к власти и полиции обороты, то он добавит арестованному еще пару дней содержания под стражей. Кену заверил полисмена, что разговор будет пристойнее, чем воскресная проповедь в храме и принялся вполголоса рассказывать капитану о своей договоренности с доктором.
— Главное, чтобы ему удалось убедить судью пойти на следственный эксперимент. А то что судья обратится на помощью эксперта в таком необычном деле — в этом доктор не сомневается. Так вот, после этого главное дело будет за тобой.
— А что я там должен буду делать? — немного неуверенно спросил капитан Крон.
— Как что? В так сказать натуральную величину показать, что совокупляться с этим боровом нет технической возможности. Ну, попытайся для пущей убедительности взобраться на него или постараться разыскать там у него ноги
— До ты что? Чтоб я с этой свиньей… — уже не па шутку обозлился капитан Крон. — И вообще! Почему я? Может, тебе самому попробовать?
— Да не шуми ты так… — зашипел на капитана Кену, вполоборота оглядываясь на торчащего за своей загородкой констебля. Все-таки это лучше сделать тебе. Во-первых, ты главный в экипаже и тебе по должности положено выручать и себя, и меня. А во-вторых, я уже сделал первую половину дела и уже обо всем договорился с доктором. Тебе только остается выполнить чисто техническую работу. Не все же дерьма только мне разгребать?
— Ладно, чрт с тобой, — примирительно проворчал командир экипажа. — С такими помощниками, чувствую, придется не только заниматься сексом с жуткими созданиями, но и совершать вообще Бог знает что…
— Ну вот и отлично, — довольно потер руки Кену. — Теперь главное, чтобы наш доктор не проспал в понедельник на судебное заседание от ежевечернего виски, а судью не прошиб понос после воскресного пудинги. Судя по его брюху, он им явно злоупотребляет.
— Ладно, кончай трепаться, — поднялся со своего стула капитан Крон, — а то похоже наше свидание уже кончается.
И действительно констебль, гремя ключами, объявил, что время их свидания уже завершено, и арестованному пора возвращаться в карцер.
Утром в понедельник, как и рассчитывал Кену, судья для прояснения обстоятельств дела назначил следственный эксперимент. Доктор Меклер, несмотря на предыдущие неблагоприятные для здоровья и самочувствия дни, как главная фигура такого ответственного дела был сосредоточен и пунктуален. В зале суда собралось несколько судебных чинов, “потерпевший” и обвиняемые. По настоянию подговоренного Кену доктора эксперимент проводился в пределах большой клети, затянутой тонкой металлической сеткой для исключения телепатического воздействия потерпевшего на окружающих. Когда капитан Крон наконец понял, что ему нужно попытаться сделать, он даже немного опешил, и когда, неуверенно подойдя к инопланетянину, постарался расстегнуть брюки, то совсем растерялся. Но тут его выручил доктор Меклер.
— Господин капитан, этого совсем не нужно делать, просто представьте, что вы очень хотите совершить прелюбодеяние в отношении этого субъекта и попытайтесь принять хоть какую-то возможную позу. Понятно?
В ответ капитан не совсем уверенно покивал головой и начал осторожно обходить хрюнделя, стараясь добросовестно представить, как это может произойти хотя бы чисто теоретически. Между том Том-Том, лишенный возможности действовать своим главным телепатическим козырем, понуро сидел в углу клетки, совершенно не обращая внимания не отирающегося то с одной его стороны, то с другой капитана… Наконец, эту нелепую ситуацию прервал доктор. Энергично махнув рукой, он заявил:
— Авторитетно и официально заявляю, что если потерпевший сейчас не покажет нам, каким образом и в какой позе было совершено покушение на его честь, то следует считать технический процесс совокупления представителей этих двух биологических видов физически невозможным.
Доктор повернулся к хрюнделю и в упор спросил его:
— Итак, можете вы конкретно представить способ и позу? — И после того, как инопланетянин по-прежнему остался неподвижным и безучастным ко всему происходящему, доктор заключил: — Не можете! Я утверждаю, что обвинение этих двух господ является наветом и основано на вымысле и лжи.
И доктор торжественно оглядел всех окружающих, словно он сейчас защитил от ложного обвинения все человечество, вместе взятое. После такого заключения специалиста судья важно пожевал губами, поправил на носу очки и немедленно вынес свой вердикт торжественным голосом:
— Именем власти, данной мне межгалактическим законом в этой чести освоенных человечеством мировых пространств, объявляю экипаж транспортного корабля “Трейл” в составе двух человек невиновным. Второе: признаю особь из биологического вида хрюнделей, находившуюся пассажиром на этом корабле, виновной в попытке оговора невиновных лиц и приговариваю ее к штрафу в размере двадцати тысяч кредиток или одному году исправительных работ. Третье: за организацию дебоша в зале суда приговариваю капитана Крона к штрафу в размере пяти тысяч кредиток или исправительным работам сроком на один месяц. Притвор вступает в силу немедленно. В случае уплаты виновными штрафа они должны немедленно покинуть территорию Цейса, дабы более не представлять опасности для общественного порядка.
После такой длительной и напряженной тирады судья промокнул губы платочком и гордо оглядел присутствующих с высоты своей кафедры, словно адмирал с мостика флагманского линкора акваторию только что выигранного сражения. Из глоток обоих космонавтов вырвался вздох облегчения, и капитал поспешил уточнить:
— Ваша честь, штраф можно уплатить прямо на месте?
— Можно, — важно отозвался судья. — Казначей у нас на первом этаже.
В этот момент судейские принялись шумно собирать свои бумаги, что и служило окончательным сигналом завершения судебного заседания.
1 2 3 4 5 6