на одной из них был изображен ключ.
«Ключ! Балда! Элементарно! Гений действительно мне сказал! Сверху — третий, справа — первый!» Она протянула руку, глубоко вздохнула и принялась нажимать: «Сверху, верх — „В“, третий — „3“, право — „П“, первый — „1“, и… „Ключ“! Мэри перевела взгляд на стеклянную преграду.
Как ни странно, вместо торжественного открытия окошечка помещение огласили резкие пронзительные вопли. Это, безо всякого сомнения, включилась настоящая сигнализация.
«Если не открывается — можно бить!» — вспомнила Мэри, выхватила из-за пояса фомку и, нимало не колеблясь, треснула ею по стеклу. Оно неожиданно легко разбилось. Нашарив среди осколков диск, она кинулась было к выходу, но передумала, услышав за дверью приближающийся топот ног.
Затем в комнату влетел человек, одетый в военную форму и даже с фуражкой на голове. В руке он держал пистолет и заранее орал:
— Стоять!!!
Буквально в тот же миг ему на голову обрушился телефон. Раздался странный металлический звук, и военный рухнул, как подкошенный.
Мэри, не смевшая даже мечтать о таком сногсшибательном эффекте от применения пластмассового аппарата, метнулась мимо еще падающего тела вон — финальный грохот догнал ее уже в коридоре: она бросилась в сторону, противоположную той, откуда явилась; здесь коридор раздваивался, левый рукав упирался в неширокую лестницу Взбежав по ней, Мэри оказалась перед железной дверью — запертой. И снабженной кодовым замком.
Приехали.
Еще и сирена продолжала разоряться, предвещая надвигающиеся бедствия, например, скорое прибытие правоохранительных органов. А бегство обратным порядком через туалет и вентиляцию ей совершенно не улыбалось, к тому же оно заняло бы слишком много времени — ОМОН успеет покурить, любуясь на то, как выползает она на крышу.
Мэри в отчаянии врезала по двери кулаком, потом еще и еще раз, надеясь на помощь находящегося где-то снаружи Фила. Но то ли дверь была слишком толстой и он ничего не слышал, то ли тоже не знал, как ее отпереть. Вообще-то у Мэри имелся вариант, один раз уже себя не оправдавший, но… Раз сигнализация все равно орет и в большей мере положения уже не испортить, как кашу маслом, то почему бы не испробовать битую карту. Тем паче что нужные знаки на панели замка имелись. И она набрала «В-З-П-1-Ключ», ни на что уже не рассчитывая и ничего особенно не ожидая, разве что появления что-то подзадержавшейся охраны.
Однако дверь щелкнула, подалась, и обалдевшая от такой нечаянной удачи Мэри вывалилась наружу — то есть на крышу! Где ее моментально подхватил Фил, похоже, терпеливо дежуривший у двери, пока она в нее с той стороны ломилась:
— Порядок?
Она кивнула. Он протянул руку:
— Давай!
Мэри отдала ему диск, он тем временем уже тащил её к аппарату, заменявшему вертолет, по крайней мере занимавшему его место.
— Слушай, я там, кажется, охранника убила, этим… телефоном… — сообщила на бегу Мэри.
— Телефоном? Модно, — похвалил Фил, уже вставляя диск в щель на корпусе, возле самой дверцы. «Ключ» всосался, Фил обернулся к Мэри с усмешкой: — А железяка тебе на что дадена? Испугалась? Так это же его работа, его риск! У него свой, у тебя свой. Все по-честному.
«Мамочки… Во что я ввязалась!..» — мысленно содрогнулась Мэри, в то время как дверца бесшумно отошла и Фил подсадил ее внутрь машины.
«Это что, действительно полетит?» — хотела спросить Мэри и еще добавить: «Принцип антигравитации, да? Значит, вы его уже открыли?» Все равно, что поинтересоваться, сев у нас в обычное такси: «Это самодвижущийся экипаж, да? И как давно вы отказались от лошади?..»
Фил сел рядом в пилотское кресло и привычно защелкал приборами. На панели загорелся экран, стали выводиться какие-то данные. Дверца уже закрывалась, и где-то под ногами мягко гудел мотор, когда из надстройки посыпались люди, судя по защитным комбинезонам и оружию в руках — те самые долгожданные правоохранительные органы.
— ПРЕДУПРЕЖДАЮ, ПАССАЖИР НЕ ПРИСТЕГНУТ, — наябедничал компьютерный голос.
— Пристегнись! — уронил Фил.
В следующий миг аппарат рванулся вверх, словно подпрыгнул, снизу донеслись беспорядочные автоматные очереди. Мэри лихорадочно опоясывала себя ремнем, он все не пристегивался, в то время как машина стремилась в темное, почти беззвездное небо над ослепительно-звездным скоплением города.
«Ур-ра! Успели!»
«Да уж, успели, — осадила в себе Мэри спонтанную радость, — вот только что?.. Похоже, ты успела стать преступницей, а может быть, даже убийцей…» Как следует переварить этот факт ей помешал странный необъяснимый воздушный маневр Фила: сделав широкий круг вроде как победы, он полетел обратно — и не на тот другой небоскреб, на аналоге которого была заключена сделка, — его он миновал, даже не клюнув носом, — а прямиком туда, где еще толпился, изредка постреливая, посрамленный спецназ во всеоружии.
— Фил, у тебя со зрением все нормально? Ты куда летишь?..
Он обернулся к ней с широкой улыбкой, не очень-то ей понравившейся:
— Лечу сдаваться!
«Точно, спятил!..» — сердце у Мэри упало соответственно снижению аппарата на злополучную крышу. «Ему-то что, сдаваться он летит — угон с моментальным чистосердечным раскаянием, какие-нибудь, наверное, три года условно. А мне? Сопротивление с нанесением тяжких телесных, если этот пострадавший вообще выжил… И Фил об этом знает, что я могу ему еще сказать? Остановите машину, я выйду? А треснуть его той же железякой — так вместе и рухнем…» — пока она размышляла таким образом, они сели.
Дверца отъехала, и Фил неспешно вылез из кабины, буквально в руки к сбежавшимся со всех сторон встречающим. С достоинством сдался. Мэри, не очень-то спешившая следовать его примеру, глядела из кабины на арест и с удивлением увидела, как бойцы жмут ему руку и хлопают дружески по спине. Ей пришлось потрясти головой, чтобы поверить в доносящееся: «Отлично!» «Поздравляю!» и «Снято!»
Тогда и она, все еще ошарашенная, полезла наружу.
Услышанное многое объясняло. Снято! Подумать только! Как там — улыбнитесь, вас снимали скрытой камерой! Хорошо, что некогда было ковырять в носу…
— Машера, ты просто супер! — спецназовец, встретивший ее на выходе, оказался Светкой — опять необъяснимо иной, но все же хотя бы худой и не раскрашенной под поп-звезду. — Погоди, не вылезай, — сказала Светка, неловко выставляя вперед автомат и отчасти с его помощью запихивая Мэри обратно. Очень эффективный, кстати сказать, метод. — Мы же договорились: летим на дубль! — сказала она, пробираясь на заднее сиденье.
— Что-о? — от одного слова «дубль» Мэри моментально ассимилировалась к обстановке. — Знаешь, если тебе понравилось эффектно выбегать, паля по мне из этой игрушки, то с меня на сегодня достаточно!
— Ой, я не могу! — закатилась Светка. Потом сказала: — С меня, ты знаешь, тоже! Военные операции, весь этот антитеррор — не мое амплуа. Я имела в виду, на близнеца сейчас летим — договорились же, забыла?
— Забудешь тут… — буркнула Мэри.
— И советую тебе снять этот парик, он тебя старит.
— Состаришься тут…
В кабину забрался еще один «спецназовец» — при ближайшем рассмотрении оказавшийся Милли. То есть на Милли она была похожа немножко больше, чем на бойца спецподразделений, а как ее тут следовало величать… В общем, Людмила.
— Мурзилка, поздравляю, ты сегодня герой дня! — сообщила она, кидая на колени Мэри плоский матовый пакет. Так и не объяснив его назначения, она пробралась назад к Светке и стала тыкать кругом так и сяк своим автоматом, пытаясь его куда-нибудь пристроить, чтоб не мешался. Автомат вел себя неловко, как девственник, чувствующий себя неуклюже на женских изгибах и округлостях. Отпихнув его коленом, Светка, давно уже пристроившая свой огнестрельный атрибут в угол кресла, сказала:
— Машер, а почему бы тебе на закуску не обаять консультанта?
— Сегодня у тебя точно получится, — поддакнула Людмила. — И парик ни в коем случае не снимай, ты в нем стильно смотришься.
Мэри в это время ощупывала пакет: пока выяснилось только, что в нем находится что-то мягкое. Так и не решившись задать по этому поводу вопрос, она утомленно вздохнула. И решила прояснить кое-что для них:
— Скажу вам по секрету, девчонки, это у меня раньше был парик. Вот, впервые попробовала снять.
— Да уж, снявши волосы, по голове… — неуверенно хихикнула позади Светка. — Или по чему там?..
— Голову. Снявши голову, — поправила Людмила, — по волосам не плачут.
— Что снято, то снято, — закруглила тему Мэри.
— Все снято! — объявил Фил, ввалившийся в это время на свое водительское место. — Отлично снято! Как ты его телефоном! Я сейчас посмотрел — до сих пор в слезах! Гуманистка. Антон говорит, от неожиданности так и рухнул, настолько получилось натурально, что его теперь с руками и с каской в любой боевик…
Аппарат оторвался от крыши, с которой им махали руками и оружием, кто чем богат, остающиеся бойцы.
— Им надо эпизод доснять, коротенький, с Безноговым: осмотр места происшествия и трупа, с проломленным тобою черепом, — пояснил Фил. — А кстати, с париком это удачная идея: оператор говорит, лицо героини идеально впишется.
— А это у нее не парик, парик был раньше, — насмешливо подала голос Людмила. Фил одобрительно кивнул:
— Правильно. Давно надо было снять это рыжее мочало. Глядишь, сама бы уже героиней стала. — Сказал и даже слегка от нее откачнулся, видимо, ожидая агрессии: похоже, что нефотогеничная внешность была пунктиком здешней Ветер.
Мэри только опять вздохнула: везет героине! Сидит себе сейчас дома, пьет чай с тортом, или на каком-нибудь светском рауте кушает пирожные, и ничего, кроме фотографии лица, от нее не надо, пока другие этим лицом за нее о стены бьются и пыль кушают. Впрочем, в тортах и пирожных, если подумать, таится куда большая опасность — холестериново-жировая: стоит увлечься, и от вашего рекламного личика мало что останется — оно потонет в новом.
Скоро «близнец» стукнулся в днище. Мэри окинула взглядом смутно узнаваемое место, обернулась:
— Ребята, кажется, я не… — «…не в форме для вечеринки», — хотела сказать она.
Перед глазами мелькнула насыщенно-красная материя. Людмила совершала вокруг себя быстрые движения руками — оборачивающее, затем разглаживающее. И подняла глаза на Мэри, вдруг до мурашек напомнив Люси. Без пятна на лице, но ведь Мэри и так давно уже его не замечала.
Она не просто обернулась красной тряпкой. На ней было платье, похожее на лепесток пламени.
Сама Мэри за то же время успела освободиться от страховочной сбруи. А вот Светка тоже оказалась в платье — в струящейся охряной полосе, обнажающей плечи и почти полностью ноги. Держа перед лицом зеркальце, Светка наводила макияж, Люси надевала туфельки. Лица у обеих были свежими, словно только что умытыми. Памятью по сидевшим только что позади спецназовцам остались прислоненные к креслам автоматы; возле коленей светских дам оружие тоже смотрелось неплохо. Модно.
— Ты еще не готова? Даже не ополоснулась? — удивилась Людмила.
«Ополосните меня. А то я из другого мира, ничего тут не понимаю…» — впервые Мэри была на волосок от того, чтобы произнести это вслух.
— Я устала… — просто сказала она. И это было не меньшей правдой. Только правдой, не грозящей причислением ее к списку каскадеров, «съехавших» на вредной работе.
— Ничего, я тебе помогу. Фил, вылазь, — скомандовала Людмила и перебралась на его место. — Сейчас мы тебя немножко взбодрим. — Она схватила тот самый таинственный пакет, так и оставшийся неоткрытым: — Платье супер, синяя ртуть, как ты любишь. Туфли у Светика. Давай быстренько разоблачайся…
— Погоди! Да не могу я… быстренько.
— Ты и рук уж не поднимешь, прямо лебедь умирающий, — сказала Людмила, зачем-то ощупывая ее одежду. И заметно опешила: — Ничего себе, ты сегодня «прикинулась»! — Мэри насторожилась, но оказалось, что та имеет в виду исключительно одежду: — Пуговицы, молнии… Это ж сколько труда! — бормотала она. — Настоящее ретро! И не жалко в такой упаковке на работу?
Не зная, что на это ответить, Мэри сделала вид, что закашлялась.
— Почему сразу не похвасталась? У-у, конспираторша! Значит, остаешься в этом…
Мэри была бы не прочь хотя бы взглянуть на «голубую ртуть», но пакет с платьем уже летел назад. А Людмила извлекла из спинки кресла прибор, напоминавший небольшую сковородку на шланге. Понажимав что-то на ручке, где перемигивались разноцветные огоньки, она стала проделывать этой штукой пассы над Мэри, время от времени веля повернуться так и эдак.
По коже под одеждой гулял приятный холодок, одновременно Мэри с удивлением наблюдала за исчезновением пятен, пыли и других следов, оставленных на одежде этим бурным днем, точнее, уже вечером.
— …Привстань… Отлично. Подставь ручки… Теперь ножки… Ну, вот и все. Транк еще не глотала? Оно и видно, держи, — Людмила сунула Мэри в руку желтую капсулу. — Клади в рот, нечего смотреть, как на пилюлю с ядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
«Ключ! Балда! Элементарно! Гений действительно мне сказал! Сверху — третий, справа — первый!» Она протянула руку, глубоко вздохнула и принялась нажимать: «Сверху, верх — „В“, третий — „3“, право — „П“, первый — „1“, и… „Ключ“! Мэри перевела взгляд на стеклянную преграду.
Как ни странно, вместо торжественного открытия окошечка помещение огласили резкие пронзительные вопли. Это, безо всякого сомнения, включилась настоящая сигнализация.
«Если не открывается — можно бить!» — вспомнила Мэри, выхватила из-за пояса фомку и, нимало не колеблясь, треснула ею по стеклу. Оно неожиданно легко разбилось. Нашарив среди осколков диск, она кинулась было к выходу, но передумала, услышав за дверью приближающийся топот ног.
Затем в комнату влетел человек, одетый в военную форму и даже с фуражкой на голове. В руке он держал пистолет и заранее орал:
— Стоять!!!
Буквально в тот же миг ему на голову обрушился телефон. Раздался странный металлический звук, и военный рухнул, как подкошенный.
Мэри, не смевшая даже мечтать о таком сногсшибательном эффекте от применения пластмассового аппарата, метнулась мимо еще падающего тела вон — финальный грохот догнал ее уже в коридоре: она бросилась в сторону, противоположную той, откуда явилась; здесь коридор раздваивался, левый рукав упирался в неширокую лестницу Взбежав по ней, Мэри оказалась перед железной дверью — запертой. И снабженной кодовым замком.
Приехали.
Еще и сирена продолжала разоряться, предвещая надвигающиеся бедствия, например, скорое прибытие правоохранительных органов. А бегство обратным порядком через туалет и вентиляцию ей совершенно не улыбалось, к тому же оно заняло бы слишком много времени — ОМОН успеет покурить, любуясь на то, как выползает она на крышу.
Мэри в отчаянии врезала по двери кулаком, потом еще и еще раз, надеясь на помощь находящегося где-то снаружи Фила. Но то ли дверь была слишком толстой и он ничего не слышал, то ли тоже не знал, как ее отпереть. Вообще-то у Мэри имелся вариант, один раз уже себя не оправдавший, но… Раз сигнализация все равно орет и в большей мере положения уже не испортить, как кашу маслом, то почему бы не испробовать битую карту. Тем паче что нужные знаки на панели замка имелись. И она набрала «В-З-П-1-Ключ», ни на что уже не рассчитывая и ничего особенно не ожидая, разве что появления что-то подзадержавшейся охраны.
Однако дверь щелкнула, подалась, и обалдевшая от такой нечаянной удачи Мэри вывалилась наружу — то есть на крышу! Где ее моментально подхватил Фил, похоже, терпеливо дежуривший у двери, пока она в нее с той стороны ломилась:
— Порядок?
Она кивнула. Он протянул руку:
— Давай!
Мэри отдала ему диск, он тем временем уже тащил её к аппарату, заменявшему вертолет, по крайней мере занимавшему его место.
— Слушай, я там, кажется, охранника убила, этим… телефоном… — сообщила на бегу Мэри.
— Телефоном? Модно, — похвалил Фил, уже вставляя диск в щель на корпусе, возле самой дверцы. «Ключ» всосался, Фил обернулся к Мэри с усмешкой: — А железяка тебе на что дадена? Испугалась? Так это же его работа, его риск! У него свой, у тебя свой. Все по-честному.
«Мамочки… Во что я ввязалась!..» — мысленно содрогнулась Мэри, в то время как дверца бесшумно отошла и Фил подсадил ее внутрь машины.
«Это что, действительно полетит?» — хотела спросить Мэри и еще добавить: «Принцип антигравитации, да? Значит, вы его уже открыли?» Все равно, что поинтересоваться, сев у нас в обычное такси: «Это самодвижущийся экипаж, да? И как давно вы отказались от лошади?..»
Фил сел рядом в пилотское кресло и привычно защелкал приборами. На панели загорелся экран, стали выводиться какие-то данные. Дверца уже закрывалась, и где-то под ногами мягко гудел мотор, когда из надстройки посыпались люди, судя по защитным комбинезонам и оружию в руках — те самые долгожданные правоохранительные органы.
— ПРЕДУПРЕЖДАЮ, ПАССАЖИР НЕ ПРИСТЕГНУТ, — наябедничал компьютерный голос.
— Пристегнись! — уронил Фил.
В следующий миг аппарат рванулся вверх, словно подпрыгнул, снизу донеслись беспорядочные автоматные очереди. Мэри лихорадочно опоясывала себя ремнем, он все не пристегивался, в то время как машина стремилась в темное, почти беззвездное небо над ослепительно-звездным скоплением города.
«Ур-ра! Успели!»
«Да уж, успели, — осадила в себе Мэри спонтанную радость, — вот только что?.. Похоже, ты успела стать преступницей, а может быть, даже убийцей…» Как следует переварить этот факт ей помешал странный необъяснимый воздушный маневр Фила: сделав широкий круг вроде как победы, он полетел обратно — и не на тот другой небоскреб, на аналоге которого была заключена сделка, — его он миновал, даже не клюнув носом, — а прямиком туда, где еще толпился, изредка постреливая, посрамленный спецназ во всеоружии.
— Фил, у тебя со зрением все нормально? Ты куда летишь?..
Он обернулся к ней с широкой улыбкой, не очень-то ей понравившейся:
— Лечу сдаваться!
«Точно, спятил!..» — сердце у Мэри упало соответственно снижению аппарата на злополучную крышу. «Ему-то что, сдаваться он летит — угон с моментальным чистосердечным раскаянием, какие-нибудь, наверное, три года условно. А мне? Сопротивление с нанесением тяжких телесных, если этот пострадавший вообще выжил… И Фил об этом знает, что я могу ему еще сказать? Остановите машину, я выйду? А треснуть его той же железякой — так вместе и рухнем…» — пока она размышляла таким образом, они сели.
Дверца отъехала, и Фил неспешно вылез из кабины, буквально в руки к сбежавшимся со всех сторон встречающим. С достоинством сдался. Мэри, не очень-то спешившая следовать его примеру, глядела из кабины на арест и с удивлением увидела, как бойцы жмут ему руку и хлопают дружески по спине. Ей пришлось потрясти головой, чтобы поверить в доносящееся: «Отлично!» «Поздравляю!» и «Снято!»
Тогда и она, все еще ошарашенная, полезла наружу.
Услышанное многое объясняло. Снято! Подумать только! Как там — улыбнитесь, вас снимали скрытой камерой! Хорошо, что некогда было ковырять в носу…
— Машера, ты просто супер! — спецназовец, встретивший ее на выходе, оказался Светкой — опять необъяснимо иной, но все же хотя бы худой и не раскрашенной под поп-звезду. — Погоди, не вылезай, — сказала Светка, неловко выставляя вперед автомат и отчасти с его помощью запихивая Мэри обратно. Очень эффективный, кстати сказать, метод. — Мы же договорились: летим на дубль! — сказала она, пробираясь на заднее сиденье.
— Что-о? — от одного слова «дубль» Мэри моментально ассимилировалась к обстановке. — Знаешь, если тебе понравилось эффектно выбегать, паля по мне из этой игрушки, то с меня на сегодня достаточно!
— Ой, я не могу! — закатилась Светка. Потом сказала: — С меня, ты знаешь, тоже! Военные операции, весь этот антитеррор — не мое амплуа. Я имела в виду, на близнеца сейчас летим — договорились же, забыла?
— Забудешь тут… — буркнула Мэри.
— И советую тебе снять этот парик, он тебя старит.
— Состаришься тут…
В кабину забрался еще один «спецназовец» — при ближайшем рассмотрении оказавшийся Милли. То есть на Милли она была похожа немножко больше, чем на бойца спецподразделений, а как ее тут следовало величать… В общем, Людмила.
— Мурзилка, поздравляю, ты сегодня герой дня! — сообщила она, кидая на колени Мэри плоский матовый пакет. Так и не объяснив его назначения, она пробралась назад к Светке и стала тыкать кругом так и сяк своим автоматом, пытаясь его куда-нибудь пристроить, чтоб не мешался. Автомат вел себя неловко, как девственник, чувствующий себя неуклюже на женских изгибах и округлостях. Отпихнув его коленом, Светка, давно уже пристроившая свой огнестрельный атрибут в угол кресла, сказала:
— Машер, а почему бы тебе на закуску не обаять консультанта?
— Сегодня у тебя точно получится, — поддакнула Людмила. — И парик ни в коем случае не снимай, ты в нем стильно смотришься.
Мэри в это время ощупывала пакет: пока выяснилось только, что в нем находится что-то мягкое. Так и не решившись задать по этому поводу вопрос, она утомленно вздохнула. И решила прояснить кое-что для них:
— Скажу вам по секрету, девчонки, это у меня раньше был парик. Вот, впервые попробовала снять.
— Да уж, снявши волосы, по голове… — неуверенно хихикнула позади Светка. — Или по чему там?..
— Голову. Снявши голову, — поправила Людмила, — по волосам не плачут.
— Что снято, то снято, — закруглила тему Мэри.
— Все снято! — объявил Фил, ввалившийся в это время на свое водительское место. — Отлично снято! Как ты его телефоном! Я сейчас посмотрел — до сих пор в слезах! Гуманистка. Антон говорит, от неожиданности так и рухнул, настолько получилось натурально, что его теперь с руками и с каской в любой боевик…
Аппарат оторвался от крыши, с которой им махали руками и оружием, кто чем богат, остающиеся бойцы.
— Им надо эпизод доснять, коротенький, с Безноговым: осмотр места происшествия и трупа, с проломленным тобою черепом, — пояснил Фил. — А кстати, с париком это удачная идея: оператор говорит, лицо героини идеально впишется.
— А это у нее не парик, парик был раньше, — насмешливо подала голос Людмила. Фил одобрительно кивнул:
— Правильно. Давно надо было снять это рыжее мочало. Глядишь, сама бы уже героиней стала. — Сказал и даже слегка от нее откачнулся, видимо, ожидая агрессии: похоже, что нефотогеничная внешность была пунктиком здешней Ветер.
Мэри только опять вздохнула: везет героине! Сидит себе сейчас дома, пьет чай с тортом, или на каком-нибудь светском рауте кушает пирожные, и ничего, кроме фотографии лица, от нее не надо, пока другие этим лицом за нее о стены бьются и пыль кушают. Впрочем, в тортах и пирожных, если подумать, таится куда большая опасность — холестериново-жировая: стоит увлечься, и от вашего рекламного личика мало что останется — оно потонет в новом.
Скоро «близнец» стукнулся в днище. Мэри окинула взглядом смутно узнаваемое место, обернулась:
— Ребята, кажется, я не… — «…не в форме для вечеринки», — хотела сказать она.
Перед глазами мелькнула насыщенно-красная материя. Людмила совершала вокруг себя быстрые движения руками — оборачивающее, затем разглаживающее. И подняла глаза на Мэри, вдруг до мурашек напомнив Люси. Без пятна на лице, но ведь Мэри и так давно уже его не замечала.
Она не просто обернулась красной тряпкой. На ней было платье, похожее на лепесток пламени.
Сама Мэри за то же время успела освободиться от страховочной сбруи. А вот Светка тоже оказалась в платье — в струящейся охряной полосе, обнажающей плечи и почти полностью ноги. Держа перед лицом зеркальце, Светка наводила макияж, Люси надевала туфельки. Лица у обеих были свежими, словно только что умытыми. Памятью по сидевшим только что позади спецназовцам остались прислоненные к креслам автоматы; возле коленей светских дам оружие тоже смотрелось неплохо. Модно.
— Ты еще не готова? Даже не ополоснулась? — удивилась Людмила.
«Ополосните меня. А то я из другого мира, ничего тут не понимаю…» — впервые Мэри была на волосок от того, чтобы произнести это вслух.
— Я устала… — просто сказала она. И это было не меньшей правдой. Только правдой, не грозящей причислением ее к списку каскадеров, «съехавших» на вредной работе.
— Ничего, я тебе помогу. Фил, вылазь, — скомандовала Людмила и перебралась на его место. — Сейчас мы тебя немножко взбодрим. — Она схватила тот самый таинственный пакет, так и оставшийся неоткрытым: — Платье супер, синяя ртуть, как ты любишь. Туфли у Светика. Давай быстренько разоблачайся…
— Погоди! Да не могу я… быстренько.
— Ты и рук уж не поднимешь, прямо лебедь умирающий, — сказала Людмила, зачем-то ощупывая ее одежду. И заметно опешила: — Ничего себе, ты сегодня «прикинулась»! — Мэри насторожилась, но оказалось, что та имеет в виду исключительно одежду: — Пуговицы, молнии… Это ж сколько труда! — бормотала она. — Настоящее ретро! И не жалко в такой упаковке на работу?
Не зная, что на это ответить, Мэри сделала вид, что закашлялась.
— Почему сразу не похвасталась? У-у, конспираторша! Значит, остаешься в этом…
Мэри была бы не прочь хотя бы взглянуть на «голубую ртуть», но пакет с платьем уже летел назад. А Людмила извлекла из спинки кресла прибор, напоминавший небольшую сковородку на шланге. Понажимав что-то на ручке, где перемигивались разноцветные огоньки, она стала проделывать этой штукой пассы над Мэри, время от времени веля повернуться так и эдак.
По коже под одеждой гулял приятный холодок, одновременно Мэри с удивлением наблюдала за исчезновением пятен, пыли и других следов, оставленных на одежде этим бурным днем, точнее, уже вечером.
— …Привстань… Отлично. Подставь ручки… Теперь ножки… Ну, вот и все. Транк еще не глотала? Оно и видно, держи, — Людмила сунула Мэри в руку желтую капсулу. — Клади в рот, нечего смотреть, как на пилюлю с ядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39