Хорошо хоть вода есть – ройте песок в дальней углу.
Вдали, на валу последнего бархана, показались верблюды, направляющиеся сюда, к устью пыльной каменной щели, впадающей в пустыню с желтых раскаленных гор.
– Чему удивляться, Учитель. Мы кратчайшим путем шли. Храмовые шакалы – тоже. Направо посмотрели, налево посмотрели. Теперь – сюда вышли. Они же себя молотом считают, а горы – наковальней.
– О нашей роли, Геф, можешь не говорить, – оборвал цепь его ассоциаций Ис, – но следов наших нет, все ветер ночной сгладил.
– А у них, Учитель, пища с собой есть. Вот бы подоить!
– Чем доить-то, – не оборачиваясь, лежа на самом краю горячего обрыва, ответил Ис, – у нас три меча на всю братию. И ни одного лука. А имперские лучники за сто шагов полудюймовую доску прошибают. Поэтому с доением придется повременить. Пососем лапу.
– Вкус не тот.
– Пальцы чище будут. Хватит болтать. Они – под нами.
От подножия до пещеры было метров двадцать – можно было слышать разговор.
– Стой, привал! – крикнул командир. И сразу объяснил едущему рядом имперскому офицеру: – Зной в тени переждем, они, если в песках не захлебнулись, далеко уйти не могли.
Верблюды осторожно ложились на песок под скалу, степенно складывая голенастые ноги. Проводники пошли искать корм – здесь уже встречалась верблюжья колючка. А храмовые стражи, сбившись в толпу, сразу же стали делиться накопившимися новостями. И попутно заправлялись сухими харчами, запивая их водой из кожаных бурдюков. Двадцать имперских солдат, не дожидаясь приказа офицера, с помощью погонщиков уложили верблюдов кругом, воткнули в песок по периметру этой окружности свои восьмиугольные щиты, и четверо лучников в полной готовности присели за щиты на четырех сторонах их маленького лагеря. Только после этого отряд приступил к трапезе. Доспехов не сняли. Лучникам – их было десять – было легче, на них были только шлемы и кожаные нагрудники с нашитыми металлическими бляшками. А остальным, в бронзовых доспехах, хотя и прикрытых короткими плащами, было невмоготу. Но как только офицер подошел к ним, старший десятник вскочил, вытянул руку и доложил о готовности. Молодой офицер сел в круг и протянул снятый шлем за своей порцией вяленых фиников.
«Противник серьезный, врасплох не возьмешь, – осторожно разглядывая лагерь, размышлял Ис. – Белокурый офицерик – куда ни шло, а унтера, – именно так подумал о них Учитель, – зубры!..»
– Как, осталось еще желание подоить? – шепнул он на ухо Гефу и показал глазами на имперский отряд.
– Отчего же нет? Не сразу, само собой. Инструмент нужен – у нас в кузнечном деле кулаком по горячему металлу не бьют.
– Навык нужен, Геф. И поменьше болтовни.
– Это – само собой, – сдавленным голосом, зажав ладонью волосатую пасть, чтобы не расчихаться от поднятой пыли, закончил кузнец.
– Нам везет – считай, что другие группы никто не преследовал. Еще столько верблюдов сразу не наберешь.
– Так те раньше и вышли, Учитель. Но нам-то как быть? – зачесал могучий затылок Ртеп.
– Переждем, долго они не задержатся, а пять лепешек – все-таки еда, нас же не пять тысяч. До воды докопались?
– Докопались. Ждем – пригубь первым.
– Можно и первым, – не стал отказываться Ис, отползая вглубь. И, вытянув губы трубочкой, с удовольствием потянул из ямки прохладную воду. Потом зажевал кусок лепешки и вновь выполз к краю обрыва. Отсюда, сверху, хорошо просматривались пески, чего нельзя было сказать о видимости от подножия гряды. И сейчас, взглянув в сторону пустыни, где знойно плыл над барханами густой безветренный воздух, Ис увидел размытые фигуры людей – какой-то пеший отряд направлялся к устью ущелья.
– Тихо, поберегите эмоции и смотрите вон туда.
– На имперских солдат не похоже – те и по нужде строем идут. И блеска щитов не видно, да и скотины с припасами за ними нет, – как всегда логично рассуждал Геф. – Похоже – наши.
– И не предупредишь, – угрюмо обронил Ртеп, – хоть бы на следы смотрели.
– Они стороною прошли.
– Эти тоже пока не видят.
– Заметили! – чуть не вскочил порывистый Нави, но тяжкая длань кузнеца прижала его к камням, а другая – запечатала рот.
Первыми, по пять в ряд, тяжело побежали навстречу приближающемуся отряду имперские солдаты. Они и здесь держали равнение. Впереди – копейщики, лучники – сзади. Командир – на правом фланге. Он успел крикнуть сотнику храмовых стражей:
– Отсекай от гор, гони в пески!
Но и подходящие увидели противника. Замешательства не было, чувствовалось, что и там действует твердая рука. Отряд резко свернул вправо, выставив заслон из четырех человек, когда до имперских солдат оставалось шагов пятьсот.
– Правильно соображают, успели бы только до скал добежать, пока храмовые шакалы с верблюдами чешутся, – почувствовал руку Гефа напрягшийся Ис, – там такая же щель, только поуже. И тропа по левому склону – одному перекрыть можно!
– Эти не успеют, видишь, как темпераментно обсуждают, куда скакать.
– А те – близко…, Лучники дали залп!
– Двое упали. Взяли под руки. Уходят быстрее.
– Копейщики во весь дух прут.
– Уходят в скалы. Осталось четверо.
– Прикрывают.
– Сошлись…
– Эх, жалко парней. – с шумом выдохнул Геф, – порубают этих четверых как сечкой солому!
А четверо прикрывающих, прижавшись спинами к скале, встретили копейщиков. Двое из них были в доспехах и с копьями, у двух других были восьмиугольные щиты и короткие имперские пики, привязанные к пачкам как наконечники копий. Так бежавшие гладиаторы разделили оружие своих стражей.
– Имперский копейщик упал. Отошли.
– Снова лучники. Двое осталось.
– Кончено.
И только тогда подскакала верблюжья кавалерия. Белокурый офицерик, сняв шлем, вытер пот полою плаща. Снова надел шлем. Построил солдат – преследовать было бесполезно, по узкой тропе сыпался каменный град. Эти четверо сделали свое дело. Офицер приказал собрать оружие и взять убитого. Тела врагов оставили на песке.
– Не стали преследовать.
– Бесполезно – сверху по одному камнями перебить можно, – заметил Ис, – я тут бродил. А поднявшись по нашей тропе, их перехватить можно. Видно, храмовые шакалы толком этого места не знают. Здесь наверху – только гребень перевалить. А отряд этот они за нас приняли, потому и ушли – делать, мол, здесь больше нечего.
Ис уже стоял, не таясь, во весь рост – отряд был далеко и быстро уходил в сторону Священного города.
– Сав и Нави, спуститесь, похороните убитых и догоняйте нас. Заваливаем вход. Осторожнее! Присыпем песком… Пошли…
Перевалив гребень, они вышли на каменистое плоскогорье, разорванное острыми черными трещинами. Здесь они дождались плешивого рыбака Сава и быстроногого Нави. И двинулись дальше во главе с неутомимым Учителем по одному ему ведомому пути, обходя расколотые глыбы и трещины.
– Отсюда два выхода – тропа, по которой поднялись мы, и та, по которой не решились пойти имперские солдаты. Солнце не успеет упасть, как мы догоним этих людей. Кто они?
– Гладиаторы, – с трудом выговорил запыхавшийся Сав – темп марша был для него тяжеловат, да и широковат был почтенный рыбак в поясе.
«Значит, Гук и Улук подбили их на уход», – подумал Ис о бывших рабах Ртепа.
– Слышишь, Ртеп, ребята-то молодцы!
– Слышу и скорблю – каких четырех воинов потеряли!
– Учитель, впереди люди, они уходят от нас.
– Некуда им уходить, за теми скалами – отвесный обрыв. Видишь?
– Остановились.
Ртеп сорвался с места и ринулся вперед, что было совсем необычно.
– Куг! Улук! Мы здесь с Учителем! – кричал он, размахивая руками. И был услышан – Куг и Улук тоже бежали навстречу, размахивая руками и крича.
– Мы ушли от преследования, – переведя дух, доложил подбежавший первым Улук.
– Сколько вас?
– Двадцать семь. Один раненый. Один умер от раны стрелой. Четверо погибли внизу, прикрывая нас. Все – без оружия.
– Мы все видели. Имена их запомним.
– Запомним. И отплатим – было бы чем! – нестройно шумели подошедшие люди Улука.
– Давайте вашего раненого, – приказал Ис. Раненый вздрогнул, но стиснул зубы и не застонал, когда Ис выдернул из голени обломок стрелы, только вытер пот дрожащей ладонью.
– Терпи, брат, кость не задета… Сав, дай-ка флакон, что я тебе на шею повесил. Так… Благодарю.
Он протянул руку с флаконом назад, уверенный, что его подхватят.
– Выше нос, рана твоя гноиться не будет. И через два дня – в строй! Да, кто вами командовал? – прошелся взглядом по лицам, поднявшись с колен, Ис.
– Он погиб внизу.
– Кто потом вел отряд?
– Я, – вскинул бороду Улук.
– Строй людей, назначь десятников.
– Уже назначил. Становись!
– Слушайте, – прошелся перед строем Учитель, его спутники тоже подтянулись, – мы спустимся по той же тропе, по которой поднимались. Пойдем ночью – ждать нельзя, враг может вернуться, а защищаться нам нечем. Мы пойдем туда, где в сердцевине гор есть хлеб и оружие. Нас ждут друзья. Нави, как с водою на переход?
– Наберем в пещере. А два бурдюка есть у них, – он кивнул на пришедших с Улуком.
– Хорошо. При спуске жмитесь к стене. И осторожней с раненым.
– Там не так высоко. На веревке спустим, седло сделаем, – смекнул находчивый Геф.
К полуночи они были под стеной.
10
Были ночь и день. Не было больше ни пищи, ни воды – быстро истощились два бурдюка. Шли они вдоль отвесной каменной стены, встававшей из плывущих под ногами песков. Узкие сухие ущелья проходили они, но Учитель не сворачивал в них. И стояло над ними безоблачно-синее и раскаленное, как печной свод, небо.
– Здесь, – сказал Ис, ткнув посохом в песок у подножия каменной стены, когда полуденное солнце раскалило до красноты зазубренное лезвие кряжа, – копайте, – и для верности еще раз стукнул ножнами-посохом, где копать, меч для легкости он привязал за спину. Он не ошибся – там был присыпанный сверху колодец.
– Пейте и наполняйте бурдюки. Привал – полчаса.
Люди легли в узкую тень под стеной. Улук выставил двух дозорных.
«Соображает», – глядя на него, удовлетворенно подумал Ис. Он отвязал меч и после этого устало вытянул ноги, прикрыв воспаленные глаза.
«Темные очки надо носить», – мелькнуло в размягченном сознании. Ровно через тридцать минут, словно у него были часы, скомандовал:
– Подъем!
И вновь пошли вдоль стены, оставив присыпанный песком колодец.
– Так идти – еще ночь и день, – угрюмо заметил Ртеп, – я же сам водил первые отряды в долину.
– Есть и другой путь.
Вскоре Ис остановил усталых людей. Он полез вверх на скалу по едва заметной расселине. Но прежде – отвязал меч, вложил его в ножны и вместе с плащом и кольчугой оставил внизу. Вряд ли кто-нибудь, кроме пастуха Нави, смог бы последовать за ним. На десятиметровой высоте он долез до уступа, подтянулся, лег на него животом, перевалился и исчез – вероятно, там была площадка. А до гребня стены было еще далеко. И выше она шла отвесно.
– Ловите, – раздался с уступа голос Учителя, и на песок упал конец веревочной лестницы.
– Держите еще, – на этот раз была тонкая веревка, сработанная, как и лестница, из легкого серебристого материала.
– Поднимайтесь по одному. Раненого подвяжите – буду сверху придерживать. Внизу ничего не оставлять.
Последним, поигрывая мускулами, поднялся Геф – усталость его не брала!
Наверху Ис скатал лестницу, скрутил веревку, сунул все это в нишу в скале и присыпал камнями. Потом осмотрел еще раз струящийся песчаный горизонт и, наклонясь, последним прошел в черный провал пещеры. Когда глаза привыкли к темноте, он увидел обращенные к нему взгляды всего отряда
«Ждут откровения. И правы – веду-то я… Тоже мне – Мессия», – неприятно подумалось ему.
– Геф и Ртеп, снова работа для ваших мечей – ройте по прямой в восьми шагах от входа. Отрыли! Теперь поднимайте плиту, она не тяжелая, я один справлялся,
В пещере посветлело – откуда-то снизу в уступчатый потолок ударил плотный столб света.
– Теперь закроем наружный вход, чтобы не было соблазна залезть сюда, если у кого и хватит сил и догадливости добраться до уступа.
Потом, вслед за Учителем, они сошли в пыльную дыру – они не обращали внимания на внезапно возникший свет и видели только пыль в этом неожиданно возникшем проходе. Там был короткий наклонный туннель.
Вдруг, сразу – кончились низкие своды и рухнул на плечи настоящий дневной свет! Здесь не было зноя, изнурявшего их у подножия каменной стены. И воздух был процежен сквозь сочную тяжесть листвы, и казалось, что нет в мире мертвой зыби барханов и дымящихся каменных осыпей.
– Вода! – восторженно крикнул Нави, разглядев под ветвями светлое озерцо.
– И стена – вокруг отвес каменный! – разочарованно протянул Геф, наматывая на палец прядь бороды. – И не видно пути из тюрьмы райской. Да и пожевать бы чего, а то в кишках трубы играют. Да и брат Сав совсем с брюха опал.
– Довольно, Геф, – остановил кузнеца Ис, перекидывая через плечо свернутую кольчугу, – есть отсюда сквозной путь, иначе бы мы сюда не пошли. Дорога здесь ближе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
Вдали, на валу последнего бархана, показались верблюды, направляющиеся сюда, к устью пыльной каменной щели, впадающей в пустыню с желтых раскаленных гор.
– Чему удивляться, Учитель. Мы кратчайшим путем шли. Храмовые шакалы – тоже. Направо посмотрели, налево посмотрели. Теперь – сюда вышли. Они же себя молотом считают, а горы – наковальней.
– О нашей роли, Геф, можешь не говорить, – оборвал цепь его ассоциаций Ис, – но следов наших нет, все ветер ночной сгладил.
– А у них, Учитель, пища с собой есть. Вот бы подоить!
– Чем доить-то, – не оборачиваясь, лежа на самом краю горячего обрыва, ответил Ис, – у нас три меча на всю братию. И ни одного лука. А имперские лучники за сто шагов полудюймовую доску прошибают. Поэтому с доением придется повременить. Пососем лапу.
– Вкус не тот.
– Пальцы чище будут. Хватит болтать. Они – под нами.
От подножия до пещеры было метров двадцать – можно было слышать разговор.
– Стой, привал! – крикнул командир. И сразу объяснил едущему рядом имперскому офицеру: – Зной в тени переждем, они, если в песках не захлебнулись, далеко уйти не могли.
Верблюды осторожно ложились на песок под скалу, степенно складывая голенастые ноги. Проводники пошли искать корм – здесь уже встречалась верблюжья колючка. А храмовые стражи, сбившись в толпу, сразу же стали делиться накопившимися новостями. И попутно заправлялись сухими харчами, запивая их водой из кожаных бурдюков. Двадцать имперских солдат, не дожидаясь приказа офицера, с помощью погонщиков уложили верблюдов кругом, воткнули в песок по периметру этой окружности свои восьмиугольные щиты, и четверо лучников в полной готовности присели за щиты на четырех сторонах их маленького лагеря. Только после этого отряд приступил к трапезе. Доспехов не сняли. Лучникам – их было десять – было легче, на них были только шлемы и кожаные нагрудники с нашитыми металлическими бляшками. А остальным, в бронзовых доспехах, хотя и прикрытых короткими плащами, было невмоготу. Но как только офицер подошел к ним, старший десятник вскочил, вытянул руку и доложил о готовности. Молодой офицер сел в круг и протянул снятый шлем за своей порцией вяленых фиников.
«Противник серьезный, врасплох не возьмешь, – осторожно разглядывая лагерь, размышлял Ис. – Белокурый офицерик – куда ни шло, а унтера, – именно так подумал о них Учитель, – зубры!..»
– Как, осталось еще желание подоить? – шепнул он на ухо Гефу и показал глазами на имперский отряд.
– Отчего же нет? Не сразу, само собой. Инструмент нужен – у нас в кузнечном деле кулаком по горячему металлу не бьют.
– Навык нужен, Геф. И поменьше болтовни.
– Это – само собой, – сдавленным голосом, зажав ладонью волосатую пасть, чтобы не расчихаться от поднятой пыли, закончил кузнец.
– Нам везет – считай, что другие группы никто не преследовал. Еще столько верблюдов сразу не наберешь.
– Так те раньше и вышли, Учитель. Но нам-то как быть? – зачесал могучий затылок Ртеп.
– Переждем, долго они не задержатся, а пять лепешек – все-таки еда, нас же не пять тысяч. До воды докопались?
– Докопались. Ждем – пригубь первым.
– Можно и первым, – не стал отказываться Ис, отползая вглубь. И, вытянув губы трубочкой, с удовольствием потянул из ямки прохладную воду. Потом зажевал кусок лепешки и вновь выполз к краю обрыва. Отсюда, сверху, хорошо просматривались пески, чего нельзя было сказать о видимости от подножия гряды. И сейчас, взглянув в сторону пустыни, где знойно плыл над барханами густой безветренный воздух, Ис увидел размытые фигуры людей – какой-то пеший отряд направлялся к устью ущелья.
– Тихо, поберегите эмоции и смотрите вон туда.
– На имперских солдат не похоже – те и по нужде строем идут. И блеска щитов не видно, да и скотины с припасами за ними нет, – как всегда логично рассуждал Геф. – Похоже – наши.
– И не предупредишь, – угрюмо обронил Ртеп, – хоть бы на следы смотрели.
– Они стороною прошли.
– Эти тоже пока не видят.
– Заметили! – чуть не вскочил порывистый Нави, но тяжкая длань кузнеца прижала его к камням, а другая – запечатала рот.
Первыми, по пять в ряд, тяжело побежали навстречу приближающемуся отряду имперские солдаты. Они и здесь держали равнение. Впереди – копейщики, лучники – сзади. Командир – на правом фланге. Он успел крикнуть сотнику храмовых стражей:
– Отсекай от гор, гони в пески!
Но и подходящие увидели противника. Замешательства не было, чувствовалось, что и там действует твердая рука. Отряд резко свернул вправо, выставив заслон из четырех человек, когда до имперских солдат оставалось шагов пятьсот.
– Правильно соображают, успели бы только до скал добежать, пока храмовые шакалы с верблюдами чешутся, – почувствовал руку Гефа напрягшийся Ис, – там такая же щель, только поуже. И тропа по левому склону – одному перекрыть можно!
– Эти не успеют, видишь, как темпераментно обсуждают, куда скакать.
– А те – близко…, Лучники дали залп!
– Двое упали. Взяли под руки. Уходят быстрее.
– Копейщики во весь дух прут.
– Уходят в скалы. Осталось четверо.
– Прикрывают.
– Сошлись…
– Эх, жалко парней. – с шумом выдохнул Геф, – порубают этих четверых как сечкой солому!
А четверо прикрывающих, прижавшись спинами к скале, встретили копейщиков. Двое из них были в доспехах и с копьями, у двух других были восьмиугольные щиты и короткие имперские пики, привязанные к пачкам как наконечники копий. Так бежавшие гладиаторы разделили оружие своих стражей.
– Имперский копейщик упал. Отошли.
– Снова лучники. Двое осталось.
– Кончено.
И только тогда подскакала верблюжья кавалерия. Белокурый офицерик, сняв шлем, вытер пот полою плаща. Снова надел шлем. Построил солдат – преследовать было бесполезно, по узкой тропе сыпался каменный град. Эти четверо сделали свое дело. Офицер приказал собрать оружие и взять убитого. Тела врагов оставили на песке.
– Не стали преследовать.
– Бесполезно – сверху по одному камнями перебить можно, – заметил Ис, – я тут бродил. А поднявшись по нашей тропе, их перехватить можно. Видно, храмовые шакалы толком этого места не знают. Здесь наверху – только гребень перевалить. А отряд этот они за нас приняли, потому и ушли – делать, мол, здесь больше нечего.
Ис уже стоял, не таясь, во весь рост – отряд был далеко и быстро уходил в сторону Священного города.
– Сав и Нави, спуститесь, похороните убитых и догоняйте нас. Заваливаем вход. Осторожнее! Присыпем песком… Пошли…
Перевалив гребень, они вышли на каменистое плоскогорье, разорванное острыми черными трещинами. Здесь они дождались плешивого рыбака Сава и быстроногого Нави. И двинулись дальше во главе с неутомимым Учителем по одному ему ведомому пути, обходя расколотые глыбы и трещины.
– Отсюда два выхода – тропа, по которой поднялись мы, и та, по которой не решились пойти имперские солдаты. Солнце не успеет упасть, как мы догоним этих людей. Кто они?
– Гладиаторы, – с трудом выговорил запыхавшийся Сав – темп марша был для него тяжеловат, да и широковат был почтенный рыбак в поясе.
«Значит, Гук и Улук подбили их на уход», – подумал Ис о бывших рабах Ртепа.
– Слышишь, Ртеп, ребята-то молодцы!
– Слышу и скорблю – каких четырех воинов потеряли!
– Учитель, впереди люди, они уходят от нас.
– Некуда им уходить, за теми скалами – отвесный обрыв. Видишь?
– Остановились.
Ртеп сорвался с места и ринулся вперед, что было совсем необычно.
– Куг! Улук! Мы здесь с Учителем! – кричал он, размахивая руками. И был услышан – Куг и Улук тоже бежали навстречу, размахивая руками и крича.
– Мы ушли от преследования, – переведя дух, доложил подбежавший первым Улук.
– Сколько вас?
– Двадцать семь. Один раненый. Один умер от раны стрелой. Четверо погибли внизу, прикрывая нас. Все – без оружия.
– Мы все видели. Имена их запомним.
– Запомним. И отплатим – было бы чем! – нестройно шумели подошедшие люди Улука.
– Давайте вашего раненого, – приказал Ис. Раненый вздрогнул, но стиснул зубы и не застонал, когда Ис выдернул из голени обломок стрелы, только вытер пот дрожащей ладонью.
– Терпи, брат, кость не задета… Сав, дай-ка флакон, что я тебе на шею повесил. Так… Благодарю.
Он протянул руку с флаконом назад, уверенный, что его подхватят.
– Выше нос, рана твоя гноиться не будет. И через два дня – в строй! Да, кто вами командовал? – прошелся взглядом по лицам, поднявшись с колен, Ис.
– Он погиб внизу.
– Кто потом вел отряд?
– Я, – вскинул бороду Улук.
– Строй людей, назначь десятников.
– Уже назначил. Становись!
– Слушайте, – прошелся перед строем Учитель, его спутники тоже подтянулись, – мы спустимся по той же тропе, по которой поднимались. Пойдем ночью – ждать нельзя, враг может вернуться, а защищаться нам нечем. Мы пойдем туда, где в сердцевине гор есть хлеб и оружие. Нас ждут друзья. Нави, как с водою на переход?
– Наберем в пещере. А два бурдюка есть у них, – он кивнул на пришедших с Улуком.
– Хорошо. При спуске жмитесь к стене. И осторожней с раненым.
– Там не так высоко. На веревке спустим, седло сделаем, – смекнул находчивый Геф.
К полуночи они были под стеной.
10
Были ночь и день. Не было больше ни пищи, ни воды – быстро истощились два бурдюка. Шли они вдоль отвесной каменной стены, встававшей из плывущих под ногами песков. Узкие сухие ущелья проходили они, но Учитель не сворачивал в них. И стояло над ними безоблачно-синее и раскаленное, как печной свод, небо.
– Здесь, – сказал Ис, ткнув посохом в песок у подножия каменной стены, когда полуденное солнце раскалило до красноты зазубренное лезвие кряжа, – копайте, – и для верности еще раз стукнул ножнами-посохом, где копать, меч для легкости он привязал за спину. Он не ошибся – там был присыпанный сверху колодец.
– Пейте и наполняйте бурдюки. Привал – полчаса.
Люди легли в узкую тень под стеной. Улук выставил двух дозорных.
«Соображает», – глядя на него, удовлетворенно подумал Ис. Он отвязал меч и после этого устало вытянул ноги, прикрыв воспаленные глаза.
«Темные очки надо носить», – мелькнуло в размягченном сознании. Ровно через тридцать минут, словно у него были часы, скомандовал:
– Подъем!
И вновь пошли вдоль стены, оставив присыпанный песком колодец.
– Так идти – еще ночь и день, – угрюмо заметил Ртеп, – я же сам водил первые отряды в долину.
– Есть и другой путь.
Вскоре Ис остановил усталых людей. Он полез вверх на скалу по едва заметной расселине. Но прежде – отвязал меч, вложил его в ножны и вместе с плащом и кольчугой оставил внизу. Вряд ли кто-нибудь, кроме пастуха Нави, смог бы последовать за ним. На десятиметровой высоте он долез до уступа, подтянулся, лег на него животом, перевалился и исчез – вероятно, там была площадка. А до гребня стены было еще далеко. И выше она шла отвесно.
– Ловите, – раздался с уступа голос Учителя, и на песок упал конец веревочной лестницы.
– Держите еще, – на этот раз была тонкая веревка, сработанная, как и лестница, из легкого серебристого материала.
– Поднимайтесь по одному. Раненого подвяжите – буду сверху придерживать. Внизу ничего не оставлять.
Последним, поигрывая мускулами, поднялся Геф – усталость его не брала!
Наверху Ис скатал лестницу, скрутил веревку, сунул все это в нишу в скале и присыпал камнями. Потом осмотрел еще раз струящийся песчаный горизонт и, наклонясь, последним прошел в черный провал пещеры. Когда глаза привыкли к темноте, он увидел обращенные к нему взгляды всего отряда
«Ждут откровения. И правы – веду-то я… Тоже мне – Мессия», – неприятно подумалось ему.
– Геф и Ртеп, снова работа для ваших мечей – ройте по прямой в восьми шагах от входа. Отрыли! Теперь поднимайте плиту, она не тяжелая, я один справлялся,
В пещере посветлело – откуда-то снизу в уступчатый потолок ударил плотный столб света.
– Теперь закроем наружный вход, чтобы не было соблазна залезть сюда, если у кого и хватит сил и догадливости добраться до уступа.
Потом, вслед за Учителем, они сошли в пыльную дыру – они не обращали внимания на внезапно возникший свет и видели только пыль в этом неожиданно возникшем проходе. Там был короткий наклонный туннель.
Вдруг, сразу – кончились низкие своды и рухнул на плечи настоящий дневной свет! Здесь не было зноя, изнурявшего их у подножия каменной стены. И воздух был процежен сквозь сочную тяжесть листвы, и казалось, что нет в мире мертвой зыби барханов и дымящихся каменных осыпей.
– Вода! – восторженно крикнул Нави, разглядев под ветвями светлое озерцо.
– И стена – вокруг отвес каменный! – разочарованно протянул Геф, наматывая на палец прядь бороды. – И не видно пути из тюрьмы райской. Да и пожевать бы чего, а то в кишках трубы играют. Да и брат Сав совсем с брюха опал.
– Довольно, Геф, – остановил кузнеца Ис, перекидывая через плечо свернутую кольчугу, – есть отсюда сквозной путь, иначе бы мы сюда не пошли. Дорога здесь ближе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26