Он снова увидел лица мужчин и женщин, сидящих в креслах. Их глаза сверкали, жгли. И о чем-то напоминали Арглиде.
— Никакой Лиги Ночи нет, — медленно проговорил Колзид, — по крайней мере, в том виде, в каком вы ее себе представляете. Лига Ночи — особая полиция Всемогущего, в сущности, самая важная, а Человек в Красном, который ее возглавляет, и есть Всемогущий собственной персоной.
— Не может быть!
— Лига — организация избранных. Согласитесь, Арглиде, ведь необходимо нести в себе достаточно Зла и злой воли, чтобы предстать в качестве кандидата…
Арглиде не ответил. Его единственным желанием было отринуть все сказанное Колзидом.
— Но куда больше злой воли требуется, чтобы подобраться к Замку, пройти через багряный мир, угрожать дочери Всемогущего…
«Откуда он все знает? — подумал Арглиде. — Этот человек управляется со мной, как с простой куклой на веревочке».
— Согласитесь также, что было бы неосмотрительно оставлять свободным доступ к Замку, особенно если за теми, кто выбрал этот путь, Всемогущий не может проследить.
Да, об этом Арглиде не подумал. Но должно же быть объяснение, другое объяснение…
Вдруг он увидел лицо, женское лицо, которое так хорошо ему запомнилось. Он думал, что обязан этой женщине жизнью, а на самом деле оказался обязан ей лишь тем адом, который был ему уготован.
Иоль Тома смотрела на него так же пристально, как все остальные. Братья и сестры.
— Цель у Лиги одна, — вновь зазвучал голос Колзида, — распознать среди людей тех, кто блуждает в одиночестве, неся свой крест. По правде сказать, Создатели Душ поступили недальновидно. Развитие человечества невозможно без насилия, ненависти, агрессивности. Половой акт — уже борьба. В свое будущее человечество пробивается силой, берет его с боем. Поэтому сегодня главный демон в этом мире — сам Всемогущий. И ему в подручные требуются другие демоны. В нас есть Зло, мы подвержены страстям, способны на безумные поступки. И, прежде всего, в нас жив инстинкт самообороны. Да и в самом деле, разве не было когда-то сказано, что волки будут пасти овец?
— Нет! — воскликнул Арглиде. — Все это ложь. Я на такое не способен.
Он потянулся к оружию. Если все эти мужчины и женщины — демоны, тогда он выполнит свое задание с блеском, на что Человек в Красном, возможно, и не рассчитывал.
— Я вас ненавижу, — заорал он, — всех ненавижу!
Арглиде увидел на их лицах улыбки и понял, что представил им самое блистательное из доказательств их правоты.
Он был свободен. Его выпустили. Выпустили из зала с бесконечными рядами кресел, выпустили из ада.
«Меня нарочно загнали туда», — подумал Арглиде. Но было так приятно идти по освещенному сиянием факелов коридору, говоря себе, что в нем хватит ненависти, чтобы ударить любого, кто подвернется под руку, и бросить ему в физиономию, что…
— Я не из их шайки, — повторял он про себя, — и никогда в их шайке не буду.
И при этой знал совершенно точно, какой ответ эхом отзывается в его душе. Там была только пустота, и словно обвалилось, рухнуло здание, составлявшее его прежний мир.
И при этом ему открывалась его собственная природа, к которой он лишь начинал привыкать.
И при этом он уже понимал, куда идет.
Туда, где играла музыка.
Над стенами Замка, над Городом и половиной мира стояла ночь. Здесь же, внизу, не было ни дня, ни ночи, лишь настойчиво звучала музыка, прекрасная, плавная и каждое мгновение новая.
Он вошел в комнату и увидел девушку по-прежнему за инструментом, ее пальцы все так же нежно и вдохновенно ласкали гибкие стебли.
Она играла ту самую мелодию, первый ноктюрн для демонов, неодолимо привлекавший их к себе, ведь они одни лишь понимали, сколь он прекрасен.
— Добрый вечер, сестра, — сказал Бенжад Арглиде и опустился у ее ног. Девушка ответила ему улыбкой.
1 2 3 4
— Никакой Лиги Ночи нет, — медленно проговорил Колзид, — по крайней мере, в том виде, в каком вы ее себе представляете. Лига Ночи — особая полиция Всемогущего, в сущности, самая важная, а Человек в Красном, который ее возглавляет, и есть Всемогущий собственной персоной.
— Не может быть!
— Лига — организация избранных. Согласитесь, Арглиде, ведь необходимо нести в себе достаточно Зла и злой воли, чтобы предстать в качестве кандидата…
Арглиде не ответил. Его единственным желанием было отринуть все сказанное Колзидом.
— Но куда больше злой воли требуется, чтобы подобраться к Замку, пройти через багряный мир, угрожать дочери Всемогущего…
«Откуда он все знает? — подумал Арглиде. — Этот человек управляется со мной, как с простой куклой на веревочке».
— Согласитесь также, что было бы неосмотрительно оставлять свободным доступ к Замку, особенно если за теми, кто выбрал этот путь, Всемогущий не может проследить.
Да, об этом Арглиде не подумал. Но должно же быть объяснение, другое объяснение…
Вдруг он увидел лицо, женское лицо, которое так хорошо ему запомнилось. Он думал, что обязан этой женщине жизнью, а на самом деле оказался обязан ей лишь тем адом, который был ему уготован.
Иоль Тома смотрела на него так же пристально, как все остальные. Братья и сестры.
— Цель у Лиги одна, — вновь зазвучал голос Колзида, — распознать среди людей тех, кто блуждает в одиночестве, неся свой крест. По правде сказать, Создатели Душ поступили недальновидно. Развитие человечества невозможно без насилия, ненависти, агрессивности. Половой акт — уже борьба. В свое будущее человечество пробивается силой, берет его с боем. Поэтому сегодня главный демон в этом мире — сам Всемогущий. И ему в подручные требуются другие демоны. В нас есть Зло, мы подвержены страстям, способны на безумные поступки. И, прежде всего, в нас жив инстинкт самообороны. Да и в самом деле, разве не было когда-то сказано, что волки будут пасти овец?
— Нет! — воскликнул Арглиде. — Все это ложь. Я на такое не способен.
Он потянулся к оружию. Если все эти мужчины и женщины — демоны, тогда он выполнит свое задание с блеском, на что Человек в Красном, возможно, и не рассчитывал.
— Я вас ненавижу, — заорал он, — всех ненавижу!
Арглиде увидел на их лицах улыбки и понял, что представил им самое блистательное из доказательств их правоты.
Он был свободен. Его выпустили. Выпустили из зала с бесконечными рядами кресел, выпустили из ада.
«Меня нарочно загнали туда», — подумал Арглиде. Но было так приятно идти по освещенному сиянием факелов коридору, говоря себе, что в нем хватит ненависти, чтобы ударить любого, кто подвернется под руку, и бросить ему в физиономию, что…
— Я не из их шайки, — повторял он про себя, — и никогда в их шайке не буду.
И при этой знал совершенно точно, какой ответ эхом отзывается в его душе. Там была только пустота, и словно обвалилось, рухнуло здание, составлявшее его прежний мир.
И при этом ему открывалась его собственная природа, к которой он лишь начинал привыкать.
И при этом он уже понимал, куда идет.
Туда, где играла музыка.
Над стенами Замка, над Городом и половиной мира стояла ночь. Здесь же, внизу, не было ни дня, ни ночи, лишь настойчиво звучала музыка, прекрасная, плавная и каждое мгновение новая.
Он вошел в комнату и увидел девушку по-прежнему за инструментом, ее пальцы все так же нежно и вдохновенно ласкали гибкие стебли.
Она играла ту самую мелодию, первый ноктюрн для демонов, неодолимо привлекавший их к себе, ведь они одни лишь понимали, сколь он прекрасен.
— Добрый вечер, сестра, — сказал Бенжад Арглиде и опустился у ее ног. Девушка ответила ему улыбкой.
1 2 3 4