Просмотр крейсера дал еще кое-что. Сам Родан ничего не заметил. Ему указала на это Тора.
У Родана была на «Доброй надежде» своя собственная кабина — так же, как у любого другого в этом огромном корабле, предназначенном для перевозки гораздо более многочисленного экипажа. Уже дважды Тора посчитала нужным придти туда к Родану; но со времени первого раза прошло несколько месяцев.
На этот раз Родан был поражен, обнаружив ее в этот вечер в своей кабине. Она удобно сидела в кресле, покачивая ногами. По земному исчислению времени был вечер. Снаружи на обломках горных пород лежал почти такой же солнечный свет, как и четыре дня тому назад, когда «Добрая надежда» опустилась рядом с «Грэйхаундом».
Тора явно не собиралась возвращаться к инциденту с людьми с американского корабля. Она приветливо посмотрела на Родана и сказала:
«Я думаю, пришло время установить нормальные отношения».
Родан не скрывал своего удивления.
«Ваши чувства так быстро меняются, — сказал он. — Что движет Вами на этот раз?»
«Большее благоразумие», — ответила она.
Родан попытался догадаться, что она имела при этом в виду.
«Ну хорошо, так что нам надо делать?»
«Я хотела бы, например, пообещать Вам, — сказала Тора, — что больше не буду оспаривать Вашего положения как командира этого и всех других кораблей, которые Вы еще построите».
Родан кивнул.
«Я благодарен Вам за это».
Он говорил медленно, пытаясь придать своему голосу теплый оттенок. — Но с другой стороны, в некоторых вещах мне нужен Ваш совет».
Тора улыбнулась.
«Не говорите так! Вы знаете столько же, сколько и командир крейсера — арконид».
«Она сделала мне комплимент, — подумал Родан. — Что это должно означать?»
«Мы полетим теперь на планету, которую Вы называете Венерой, не правда ли?»
«Да… да, конечно», — рассеянно ответил Родан.
На «Доброй надежде» все об этом знали.
«Сможем ли сразу взять с собой все, что нашли на крейсере?»
«Нет. Нам придется сделать три полета».
«Это займет какое-то время, — сказал она. — Можете ли Вы так надолго оставлять Землю?»
«А почему нет? Рас Чубай надежный человек. Если что-то будет не так, он известит меня».
Тора все еще покачивала ногами. Она выглядела так, словно искала, что бы еще сказать. Не найдя ничего такого, она встала и протянула Родану руку. Родан вспомнил об их встрече несколько дней тому назад в Гоби.
«За доброе сотрудничество», — сказала она.
Родан не знал, что означает весь этот разговор. Впервые за долгое время он чувствовал себя неуверенно.
«Было бы приятно, — произнес он, — если бы могли чаще разговаривать подобным образом».
Тора кивнула.
«Это не должно зависеть от меня», — сказал она и вышла из кабины.
Незадолго до старта Родан имел разговор с Крэстом. Он более или менее стремился к этому, так как считал, что Крэст может больше разузнать о мотивах Торы; но сев рядом с Крэстом, он не знал, как ему высказать свои заботы.
Однако, его мысли были настолько очевидными, что Крэст смог прочесть их по его лицу.
«Что с крейсером? — спросил Крэст, так как проблема показалась ему слишком деликатной, чтобы перейти к ней напрямую. — Есть ли какая-то возможность вернуть к жизни по крайней мере внутренние отсеки?»
«Вы имеете в виду: в качестве космического корабля?»
Крэст кивнул, и Родан вместо ответа сразу отрицательно покачал головой.
«Невозможно. Не осталось ничего, что имело бы связь с двигателем. Мы смогли спасти производственную установку для специальных роботов, это нам поможет».
«Сколько нам потребуется времени, с учетом специальных роботов, чтобы построить на Земле действительно настоящий космический корабль?»
Родан пожал плечами.
«Трудно сказать».
Крэст улыбнулся ему.
«Я знаю кого-то, — сказал он хитро, — кто давал волю своей надменности и гордости в последней надежде вернуться на родину без помощи достойного презрения, малоразвитого народа. А увидев, что этим надеждам не суждено сбыться… ну, Вы сами это пережили!»
Родан понял.
«Вы думаете, она все это время считала, что ее крейсеру можно вернуть дееспособность?»
Крэст кивнул.
«Она держалась за эту мысль. Я думаю, ее нужно как-то отвлечь».
«Путь для нее открыт», — кратко ответил Родан, но внутренне был рад предстоящей встрече с арконидкой.
14.
Полет «Доброй надежды» на Венеру прошел без происшествий. Расстояние в 180 миллионов километров было преодолено за три часа.
Для трех американских астронавтов этот полет был событием, полностью поглотившим все их чувства. В эти часы даже Ниссен лишился своей сдержанности, потеряв от восхищения дар речи. Фрейт понял, как безгранично сильно превосходила техника арконидов земную, если позволяла своим космическим кораблям совершать такие полеты. Он показался вдруг себе маленьким и жалким и спрашивал себя, как же Родан смог преодолеть это потрясение, которое он несомненно пережил.
Во время маневра торможения желтый шар Венеры выплыл из темноты в направлении полета. Сначала на телеэкране показалась только кривая полоска мигающего света, но через несколько секунд затянутую облаками планету можно было видеть отчетливо. Желтый шар рос, выходя за рамки телеэкрана и становясь менее ярким. Период вращения Венеры составляет 240 часов. День Венеры в десять раз длиннее, чем земной. К тому же Венера на треть ближе к небесному светилу, чем Земля. То и другое вместе, несмотря на защищающую атмосферу, создает значительную разницу между дневной и ночной зонами. Разница температур вызывает, в свою очередь, бури, по сравнению с которыми сила карибского урагана выглядит, как слабый сквозняк.
Но «Добрая надежда» не была им подвержена. Хотя они, проникнув в атмосферу, и представляли для мчащихся со скоростью до 500 километров в час ураганов хорошую цель, их силы стабилизации было достаточно, чтобы выдерживать прямой курс.
Булль взял на себя обслуживание локатора. Во время своего первого посещения Венеры несколько месяцев тому назад Родан составил в общих чертах картографическое изображение поверхности планеты и начертил градусную сетку при помощи произвольно выбранной точки. Экваториальный континент, на котором Родан собирался создать базу, простирался от шестнадцати градусов южной и до двадцати двух градусов западной долготы. По своему ландшафту он напоминал Южную Америку. Его восточную оконечность, чрезвычайно характерный мыс в форме собачьей головы, Родан назвал поэтому мысом Собачья голова. Через конец этого мыса проходил нулевой градус долготы.
Континент еще не имел своего имени, так же, как и омывающие его моря. Однако, Родан тщательно изучил его структуру и решил основать базу на северном побережье, вблизи устья большой реки шириной более десяти километров. Вся область была вплоть до самых высоких горных вершин покрыта непроходимыми джунглями. Никому не захотелось бы пробираться с отрядом вглубь этой области.
Первая экспедиция Родана, ввиду неотложных событий на Земле, не имела достаточно времени для того, чтобы подробно ознакомиться с биологией планеты Венера. Родан и его помощники знали только, что экваториальный континент был родиной целого ряда огромных, первобытнообразных видов животных.
О флоре они почти ничего не знали. Листья были такими же зелеными, как и на Земле, и можно было не сомневаться, что циркуляция всего живого здесь, как и там, шла в том же направлении.
Решающим для выбора Венеры в качестве базы был неожиданно благоприятный состав атмосферы.
Она была достаточно плотной, чтобы смягчать и делать переносимым воздействие близкого Солнца. Во время двухсотсорокачасового дня на экваториальном континенте температура составляла в среднем пятьдесят градусов Цельсия. Во время такой же долгой ночи измерения показали тридцать градусов. Постоянный облачный покров создавал как сумеречное освещение, так и соответственно постоянный тепличный климат в продолжение многих часов.
«Здесь мыс Собачья голова!» — доложил Булли.
На светящемся зеленом фоне показался на экране зонда белый, странной формы краешек суши.
Родан сам управлял «Доброй надеждой». Из-за приблизительности точности карты посадка была сложным делом, которое нельзя было доверить автоматике.
Мыс Собачья голова двигался по экрану зонда, оставляя за собой континент с его тянущимися на северо— и юго-запад побережьями. Наконец, мыс исчез по другую сторону, и на суше под «Доброй надеждой» стали видны первые реки. Родан проверил высоту. Девяносто одна тысяча метров. Он сравнил картину на экране со своей картой. От того места, над которым находился корабль, до устья реки, у которого должна была быть создана база, расстояние составляло еще четыре тысячи километров.
«Река Тысячи излучин!» — крикнул Булль.
Они назвали ее так потому, что она непрерывно меандрически описывала бесчисленное множество петель и изгибов. С этого момента Булль регулярно делал пометки, так как у него была превосходная память в отношении географических карт и изображений ландшафта.
Маноли, снова и снова глядя на экран зонда, занимался рациями. Они молчали. Если на Венере, вопреки ожиданиям, имелись разумные существа, то на всякий случай было не лишним воспользоваться беспроволочной передачей информации.
«А здесь, — радостно сказал Булль, — здесь…»
Больше он ничего не сказал. Мощный корабль сотрясло от удара, и изображение на экране зонда сделало скачок на юг. Завыли сирены тревоги.
«Нападение! — промелькнуло у Родана в голове. — Кто-то напал на нас!»
Он реагировал молниеносно.
«Тора! Огневая позиция орудий!»
Она только кивнула и заняла свое место.
Родан вывел водородный реактор на полную мощность. Он направил энергию в ускоритель частиц, который вырабатывал волны материи. Рукояткой регулировалась подача дополнительной опорной массы.
«Добрая надежда» с максимальной тягой противостояла направленному на север постороннему воздействию. Родан, не отрываясь, смотрел на экран зонда.
В этот момент Булль доложил:
«Направленное гравитационное поле — ноль градусов три минуты!»
Родан предполагал это. Любое более слабое воздействие агрегаты корабля были бы в состоянии нейтрализовать.
«Более точная локация!» — потребовал он от Булли.
С яростным удовлетворением он убедился, что при полной тяге он сможет удержать корабль на месте.
Булль лихорадочно делал расчеты. Он поспешно доложил:
«Исходный пункт поля: 29 градусов 18 минут на север, 15 градусов 48 минут на восток».
Родан повернулся на своем сиденье. Он посмотрел на Тору и крикнул: «Огонь!»
Тора нажатием на выключатель выпустила целую очередь гравитационных ракет, которые уже в тот же момент показались на экране индикатора цели.
Гравитационные ракеты в момент зажигания вызывали гравитационную вибрацию, которая, в зависимости от прочности цели, наносила ей сильные повреждения или полностью уничтожала ее. Ввиду пятимерного характера гравитационной энергии защитные экраны, которые могли бы отразить действие таких бомб, были невероятно сложны. Тора надеялась, что у противника, если он вообще мог существовать, не было экранов. На индикаторе цели шли к северу крошечные точки ракетной очереди. Теперь, когда цель была обнаружена и был дан первый выстрел, Родан установил двигатель на минимальную тягу. Несколько секунд спустя было обнаружено местонахождение гравитационного поля. На том месте, которое рассчитал Булль, на краю экрана зонда появилась маленькая светящаяся точка.
«Металл!» — заявил Булли.
Тем временем ракеты Торы мчались дальше. Они уверенно приближались к заданной цели.
Родан еще снизил подачу энергии к двигателю; корабль снова вошел в гравитационный поток и увеличил скорость.
Булль сосредоточил свое внимание на экране зонда, Родан в течение минуты многократно проверял приборы скорости. Тора первой с помощью изображения на экране индикатора цели увидела удивительные вещи, происходящие с ее ракетами.
Все снаряды — в общей сложности шесть снарядов, движущихся до сих пор по параллельным траекториям и на небольшом расстоянии друг от друга к северу — вдруг резко повернули на восток, набрали скорость и через несколько секунд исчезли, выхваченные враждебным воздействием из зоны видимости зонда, за краями индикатора цели.
Тора словно остолбенела от страха. Это продолжалось до тех пор, пока она не повернулась и не издала первый настолько негромкий крик ужаса, что Родан подоспел слишком поздно, чтобы увидеть, что случилось с ракетами.
Тора сбивчиво рассказала об этом. Родан поспешил к сиденью пилота, запустил двигатели на полную мощность и снова привел корабль в состояние покоя меж двух противоборствующих сил.
В его голове проносились мысли, складывающиеся в смутную картину: ДЛ-ы!
Это была не более, чем догадка, но из всего, что можно было предположить, она казалась наиболее правдоподобной. ДЛ-ы имели на Луне не обнаруженную пока базу — почему им не могла придти в голову мысль о создании запасной базы на Венере?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60