Возможно ли, чтобы те, кому удалось уцелеть в предыдущих охотах, в действительности никогда не встречали настоящих охотников, а лишь прятались и по ошибке убивали другую дичь?
И после того, как тайна охотников раскрылась, они позволят Дэйну и его друзьям уцелеть? Чтобы всем стала известна правда?
О черт! А если предположить, что охотники, подобно Служителям, имеют коллективное сознание? Кто запрограммировал роботов? Возможно, у охотников нет индивидуальности, и… то, что знает один, теперь знают все?..
«На нас ополчатся все охотники Красной Луны», — подумал Марш.
Он немедленно поделился своей мыслью с Аратаком, но человек-ящерица сказал лишь:
— Ну к чему брать взаймы неприятности? Мы не знаем точно, имеют ли они коллективное сознание. К тому же, если бы дело обстояло так, они вряд ли были бы столь яростны! А ведь они испытывают триумф победителя, а? Вспомни, что говорила Даллит. Нет, не похоже, чтобы они обладали коллективным сознанием…
Аргумент выглядел вполне резонно, однако он не убедил Дэйна. Осы и пчелы жалят каждая сама по себе, хотя вместе с тем их сознание можно считать коллективным.
Но осы и пчелы не относятся к разумным существам. Аратак, помнится, утверждал, что сапиентность зависит от того, имеет ли данное существо индивидуальность. Кто с ним спорит? В разумности охотников сомневаться не приходится.
«Аратак прав! К чему брать взаймы неприятности? И тех, что есть, — более чем достаточно».
— Райэнна, ты можешь двигаться? Нам следует убраться из этого города, прежде чем охотники нас атакуют. Думаю, на сей раз их будет гораздо больше! Если они знают, что мы здесь, — а они, конечно, знают, иначе зачем бы эта тварь принимала облик Дэйна, — развалины станут для нас ловушкой.
Лицо Райэнны было бледным, но слова ее звучали решительно:
— Я могу все, что должна.
Поклажи у них особой не было — только остатки пищи.
Аратак сказал:
— Мы должны найти сегодня нейтральную зону, чтобы пополнить запасы.
— Там видно будет, — произнес Дэйн, набрасывая себе на плечи плащ. — Я не стал бы слишком доверять Служителям. Они-то точно обладают коллективным сознанием, так что если одному из них известно что-то, об этом знает и вся остальная банда. Кто может быть уверен, что они не скажут охотникам, в какую сторону направилась дичь?
— А совместимо ли это с их понятиями о чести? — спросила Райэнна.
— Да я-то откуда знаю?! — закричал Дэйн, так что Райэнне расхотелось задавать еще какие-либо вопросы. — Давайте трогаться.
Молча они направились к воротам.
— Даллит, теперь вся надежда на твой «локатор». Постарайся предупредить нас о приближении охотников.
Девушка повернулась к Маршу, на лице ее читался протест и отвращение.
— Нет! — решительно заявила она. — Я не буду, я не могу, я не вынесу этого! Я не в состоянии касаться сознания этих… этих тварей!
Дэйн почти чувствовал ее боль, но он не позволил жалости прокрасться в свое сердце. Если бы он на это пошел, все было бы потеряно! С каменным выражением лица Марш подошел к ней вплотную и посмотрел прямо в глаза:
— А жить ты хочешь? Или передумала?
В голосе Даллит прозвучало безразличие:
— Я — не особенно. Но я хочу, чтобы ты… Чтобы вы все остались живы. Хорошо, Дэйн, я сделаю все, что смогу. Но если я подберусь слишком близко к ним, я стану одной из них. Я должна вести вас … но не от них , а на них .
По лицу Дэйна пробежала судорога. О том, что Даллит может воспринять не только ярость и жестокость охотников, но и их мастерство, Марш не думал. Он погладил ее по плечу.
— Делай то, что лучше всего для нас, — произнес он. — Но позаботься хотя бы о том, чтобы у нас было несколько секунд для приготовления к атаке. — Дэйн резко отвернулся от девушки. — Пойдемте, — сказал он и зашагал уже прямо к воротам.
Не успели они дойти до конца площади, на которой располагался фонтан, как Марш почувствовал, что у него по коже побежали мурашки. Он понял, что кто-то смотрит на них…
Нападение было внезапным и неистовым. До конца дней своих Дэйн так и не вспомнит ничего, кроме темных фигур — их было три или четыре, — неведомо откуда появившихся и набросившихся на него и его товарищей. Даллит страшно закричала, Райэнна, качнувшись, отступила назад, опираясь на копье, и выхватила кинжал. Аратак поднял свою громадную дубину. Дэйн, взмахнув мечом, разрубил, развалил на две половинки ужасное чудовище, показавшееся ему страшнее собаки Баскервилей. Оно завыло, заливаясь кровью, и рухнуло на камни площади. Даллит схватила упавшее копье Райэнны и ударила тварь в грудь. Последним эпизодом битвы, который помнил Дэйн, было исчезновение Райэнны. Она скрылась в здании, и темнота поглотила ее. В следующую секунду он, лежа на земле, уже вонзал клинок самурайского меча во что-то темное, закрывшее ему свет.
А потом…
Вокруг лежали изрубленные в куски, менявшие формы тела страшных чудовищ. Живых охотников не было.
Но и Райэнны — тоже.
15
До наступления темноты друзья облазили все близлежащие руины, выкрикивая имя Райэнны. Однако, сколько ни звали они ее, сколько ни искали среди полуразрушенных зданий, сколько ни бродили по улочкам и переулкам, нигде не могли обнаружить ни следа подруги. Солнце зашло, и Дэйн вспомнил, что они собирались отправиться в нейтральную зону, однако теперь делать это было уже поздно. Они прикончили остатки пищи и приостановили поиски, чтобы отдохнуть до того, как Луна будет в зените. Дэйн не мог спать из-за охватившего его нервного напряжения и терзавших его горьких мыслей.
А он-то тешил себя надеждой, что удастся сохранить до конца охоты всю группу!
«Я уже потерял Клифф-Клаймера, а теперь и Райэнну».
Даллит лежала рядом и, вцепившись в его руку, плакала. Марш знал, что девушка чувствует всю глубину его горя и, так же как и он, страдает из-за понесенной ими утраты. Землянин тешил себя мыслью о том, что ни тела Райэнны, ни даже следов крови они не нашли.
«Но куда могла она уйти? Раненная, без пищи и воды? Может быть, она умирает где-то, а мы лежим тут и чего-то ждем», — изводил себя Дэйн.
Наконец, когда Даллит и Аратак немного передохнули, Дэйн, так и не сумевший расслабиться, поднял их, чтобы вновь начать поиски при свете Луны.
«Самое удобное время для охотников, чтобы напасть на нас. А! Все равно!»
Когда поднялось солнце, омывая сонные руины города светом своих лучей, Аратак заявил, что пора приостановить поиски.
— Дэйн, друг мой, мой лучший друг, — мягко произнес он. — Мы не можем обыскать все здания в этом городе. Если бы она слышала, как мы зовем ее, она бы откликнулась. Если бы она сохранила способность двигаться, она попыталась бы добраться сюда, пусть даже и ползком. И Даллит говорит, что не чувствует нигде присутствия Райэнны. Боюсь, друг мой, мы должны примириться с неизбежным. Она мертва, а мертвые не нуждаются ни в сожалении, ни в помощи. Нам надо беречь силы.
— Я так легко не сдаюсь, — сказал в отчаянии Дэйн. — Мы или все спасемся, или все погибнем!
Даллит залилась слезами. Аратак, обняв одной рукой ее, а другой Дэйна, прижал их к себе, точно добрый взрослый дядя маленьких детишек. «Ящер» сказал ласково:
— Поверьте, я разделяю вашу грусть, но разве Райэнна хотела бы, чтобы вы умерли?
— Нет, — произнесла Даллит, вытирая лицо краем плаща. — Райэнна сказала бы мне, чтобы я осталась присмотреть за вами. Надо идти.
Дэйн заставил себя собраться с силами. Райэнна мертва… скорее всего это так, но остается еще Даллит, которая пока жива и нуждается в его помощи и защите.
— Давайте выйдем отсюда другой дорогой, — сказал он. — Должен же быть где-то еще выход?
— Тогда придется спускаться по длинному крутому каменистому склону, — заметил Аратак.
— Чем круче, тем лучше, — проговорил Дэйн. — Там засаду не устроишь. Никто ни сверху, ни снизу не сумеет подкрасться к нам незамеченным.
Яркое солнце освещало разрушенные стены и покинутые здания, и ни единого живого существа, кроме троих измученных пленников, не было на скалистом утесе, на котором стоял город.
«Вчера вечером мы прикончили никак не меньше четырех тварей. Интересно, многие ли из тех, кому довелось стать дичью, могли похвастаться такими успехами? — подумал Дэйн. — А всего мы угробили уже шесть тварей… Но это не цена за жизнь Райэнны! Однако хоть чего-то мы достигли?
В последней охоте принимало участие сорок семь охотников и семьдесят четыре создания, именуемых дичью. Погибло девятнадцать охотников, а из дичи уцелел лишь один человек-паук.
У нас дела пока что не так уж и плохи. Думаю, они не пожалеют о том, что выложили за нас свои денежки».
Тут Дэйн подумал, что в эпоху Вселенского универсального разума у варвара с планеты, история которой — непрекращающаяся цепь больших и малых войн всех со всеми, — больше шансов выжить. Охотники желали честной схватки, а не массовой резни. Но существа, способные принимать любые формы… Разве это честная драка? Ничего, ребятам придется попотеть, чтобы причислить к своим трофеям дичь, которая не уступает им в ярости и неистовстве…
Может быть, несколько сотен лет назад во вселенной было больше настоящих воинов? Сейчас к таковым можно отнести, пожалуй, только мехаров, «пауков», ну и некоторых еще. Без Дэйна и Даллит, и Райэнна, вероятно, оказались бы в числе первых жертв. Он поступил правильно, сколотив отряд. Черт! А с другой стороны, не развей он, Марш, столь бурной деятельности, все его товарищи, да и сам он преспокойненько отправились бы на рынок Горбала, и тогда Даллит имела бы шанс тихо и спокойно дожить свою жизнь…
«Наверное, это было бы лучшим выходом. Для нас всех. Но что сделано, то сделано».
У подножия горы лежали, разбросанные тут и там, огромные валуны, показавшиеся Маршу похожими на головы гигантов. Дэйн дал команду сохранять бдительность: место, в котором они находились, как нельзя лучше подходило для нападения. Он обернулся, бросив взгляд на руины города. Райэнна хотела порыться в развалинах, а теперь лежит где-то среди них, уснув вечным сном…
Вдруг внимание Дэйна привлекла одинокая фигура. Впереди, в отдалении, стояла маленькая отважная женщина, голову которой окружал ореол огненно-рыжих волос. И скорбь, и сожаление, и боль утраты немедленно покинули Дэйна. Выхватив меч, он ринулся на охотника, принявшего образ Райэнны. Марш бежал, размахивая своим оружием, пока пронзительный крик Даллит не охладил его пыла.
— Дэйн! Нет! Нет! Это Райэнна! Это и правда Райэнна…
Остановиться Марш не мог, а потому заставил себя в последний момент изменить направление бега. Он опустил меч и, повернувшись, с подозрением и недоверием посмотрел на Райэнну.
— Это и в самом деле я, — хриплым голосом проговорила женщина. — Не убивай меня, Дэйн.
Марш немедленно поверил ей. Никогда он еще не слышал, чтобы охотники издавали какие-нибудь звуки, кроме характерных воплей, получив ранение. Подбежавшая Даллит заключила Райэнну в свои объятия.
— Я думала, что мы потеряли тебя, — дрожащим голосом проговорила Даллит, и Райэнна ответила:
— А я думала, что вы ушли еще до полуночи, и надеялась найти вас в какой-нибудь нейтральной зоне…
— Так что случилось? Что же произошло? — спросила Даллит с удивлением и явным облегчением. Все это было слишком уж хорошо, чтобы оказаться правдой… Ответ один — они получили потрясающий, фантастический подарок судьбы! Перед ними стояла Райэнна, вернувшаяся к своим друзьям, когда надежда увидеть ее вновь была уже потеряна.
— Я вам все расскажу, только давайте пойдем, — резонно предложила Райэнна. — Боюсь, что тут в окрестностях шатается слишком много охотников. Да и вообще странное здесь местечко…
Они двинулись по усеянной камнями равнине, миновали расщелину, возле которой дали смертельный бой «пауку». Даллит время от времени оглядывалась, но поводов для беспокойства не было. Все сгорали от нетерпения, желая услышать рассказ о чудесном спасении Райэнны.
— Я забежала внутрь здания, — сказала она. — Один из охотников последовал за мной, я это слышала. Мне хотелось найти удобное место, чтобы сразиться с ним, но там оказалось очень темно, и я ничего не видела. Выхода я тоже не могла найти и лишь углублялась дальше и дальше в темноту. И тогда пришли они… Они .
— Они? Кто такие — они?
— Я не знаю, я не могла толком разглядеть, — проговорила Райэнна, которая выглядела не менее удивленной, чем ее товарищи. — Это были не охотники. Так вот, каким-то необъяснимым образом они дали мне понять, что не причинят мне зла. Потом они принесли еды — дрянь порядочная, плесень какая-то, — но я почувствовала, что могу есть эту пищу, она не вредна для меня. Затем мне промыли раны и наложили чистые повязки, вправили руку, она не была сломана, только вывихнута. Вот, сами посмотрите. — Райэнна показала товарищам свою руку, которая покоилась в темно-красной повязке из кожи, которая по цвету значительно отличалась от одежд дичи. — Там темно, но, насколько я могу судить, под городом — настоящие катакомбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
И после того, как тайна охотников раскрылась, они позволят Дэйну и его друзьям уцелеть? Чтобы всем стала известна правда?
О черт! А если предположить, что охотники, подобно Служителям, имеют коллективное сознание? Кто запрограммировал роботов? Возможно, у охотников нет индивидуальности, и… то, что знает один, теперь знают все?..
«На нас ополчатся все охотники Красной Луны», — подумал Марш.
Он немедленно поделился своей мыслью с Аратаком, но человек-ящерица сказал лишь:
— Ну к чему брать взаймы неприятности? Мы не знаем точно, имеют ли они коллективное сознание. К тому же, если бы дело обстояло так, они вряд ли были бы столь яростны! А ведь они испытывают триумф победителя, а? Вспомни, что говорила Даллит. Нет, не похоже, чтобы они обладали коллективным сознанием…
Аргумент выглядел вполне резонно, однако он не убедил Дэйна. Осы и пчелы жалят каждая сама по себе, хотя вместе с тем их сознание можно считать коллективным.
Но осы и пчелы не относятся к разумным существам. Аратак, помнится, утверждал, что сапиентность зависит от того, имеет ли данное существо индивидуальность. Кто с ним спорит? В разумности охотников сомневаться не приходится.
«Аратак прав! К чему брать взаймы неприятности? И тех, что есть, — более чем достаточно».
— Райэнна, ты можешь двигаться? Нам следует убраться из этого города, прежде чем охотники нас атакуют. Думаю, на сей раз их будет гораздо больше! Если они знают, что мы здесь, — а они, конечно, знают, иначе зачем бы эта тварь принимала облик Дэйна, — развалины станут для нас ловушкой.
Лицо Райэнны было бледным, но слова ее звучали решительно:
— Я могу все, что должна.
Поклажи у них особой не было — только остатки пищи.
Аратак сказал:
— Мы должны найти сегодня нейтральную зону, чтобы пополнить запасы.
— Там видно будет, — произнес Дэйн, набрасывая себе на плечи плащ. — Я не стал бы слишком доверять Служителям. Они-то точно обладают коллективным сознанием, так что если одному из них известно что-то, об этом знает и вся остальная банда. Кто может быть уверен, что они не скажут охотникам, в какую сторону направилась дичь?
— А совместимо ли это с их понятиями о чести? — спросила Райэнна.
— Да я-то откуда знаю?! — закричал Дэйн, так что Райэнне расхотелось задавать еще какие-либо вопросы. — Давайте трогаться.
Молча они направились к воротам.
— Даллит, теперь вся надежда на твой «локатор». Постарайся предупредить нас о приближении охотников.
Девушка повернулась к Маршу, на лице ее читался протест и отвращение.
— Нет! — решительно заявила она. — Я не буду, я не могу, я не вынесу этого! Я не в состоянии касаться сознания этих… этих тварей!
Дэйн почти чувствовал ее боль, но он не позволил жалости прокрасться в свое сердце. Если бы он на это пошел, все было бы потеряно! С каменным выражением лица Марш подошел к ней вплотную и посмотрел прямо в глаза:
— А жить ты хочешь? Или передумала?
В голосе Даллит прозвучало безразличие:
— Я — не особенно. Но я хочу, чтобы ты… Чтобы вы все остались живы. Хорошо, Дэйн, я сделаю все, что смогу. Но если я подберусь слишком близко к ним, я стану одной из них. Я должна вести вас … но не от них , а на них .
По лицу Дэйна пробежала судорога. О том, что Даллит может воспринять не только ярость и жестокость охотников, но и их мастерство, Марш не думал. Он погладил ее по плечу.
— Делай то, что лучше всего для нас, — произнес он. — Но позаботься хотя бы о том, чтобы у нас было несколько секунд для приготовления к атаке. — Дэйн резко отвернулся от девушки. — Пойдемте, — сказал он и зашагал уже прямо к воротам.
Не успели они дойти до конца площади, на которой располагался фонтан, как Марш почувствовал, что у него по коже побежали мурашки. Он понял, что кто-то смотрит на них…
Нападение было внезапным и неистовым. До конца дней своих Дэйн так и не вспомнит ничего, кроме темных фигур — их было три или четыре, — неведомо откуда появившихся и набросившихся на него и его товарищей. Даллит страшно закричала, Райэнна, качнувшись, отступила назад, опираясь на копье, и выхватила кинжал. Аратак поднял свою громадную дубину. Дэйн, взмахнув мечом, разрубил, развалил на две половинки ужасное чудовище, показавшееся ему страшнее собаки Баскервилей. Оно завыло, заливаясь кровью, и рухнуло на камни площади. Даллит схватила упавшее копье Райэнны и ударила тварь в грудь. Последним эпизодом битвы, который помнил Дэйн, было исчезновение Райэнны. Она скрылась в здании, и темнота поглотила ее. В следующую секунду он, лежа на земле, уже вонзал клинок самурайского меча во что-то темное, закрывшее ему свет.
А потом…
Вокруг лежали изрубленные в куски, менявшие формы тела страшных чудовищ. Живых охотников не было.
Но и Райэнны — тоже.
15
До наступления темноты друзья облазили все близлежащие руины, выкрикивая имя Райэнны. Однако, сколько ни звали они ее, сколько ни искали среди полуразрушенных зданий, сколько ни бродили по улочкам и переулкам, нигде не могли обнаружить ни следа подруги. Солнце зашло, и Дэйн вспомнил, что они собирались отправиться в нейтральную зону, однако теперь делать это было уже поздно. Они прикончили остатки пищи и приостановили поиски, чтобы отдохнуть до того, как Луна будет в зените. Дэйн не мог спать из-за охватившего его нервного напряжения и терзавших его горьких мыслей.
А он-то тешил себя надеждой, что удастся сохранить до конца охоты всю группу!
«Я уже потерял Клифф-Клаймера, а теперь и Райэнну».
Даллит лежала рядом и, вцепившись в его руку, плакала. Марш знал, что девушка чувствует всю глубину его горя и, так же как и он, страдает из-за понесенной ими утраты. Землянин тешил себя мыслью о том, что ни тела Райэнны, ни даже следов крови они не нашли.
«Но куда могла она уйти? Раненная, без пищи и воды? Может быть, она умирает где-то, а мы лежим тут и чего-то ждем», — изводил себя Дэйн.
Наконец, когда Даллит и Аратак немного передохнули, Дэйн, так и не сумевший расслабиться, поднял их, чтобы вновь начать поиски при свете Луны.
«Самое удобное время для охотников, чтобы напасть на нас. А! Все равно!»
Когда поднялось солнце, омывая сонные руины города светом своих лучей, Аратак заявил, что пора приостановить поиски.
— Дэйн, друг мой, мой лучший друг, — мягко произнес он. — Мы не можем обыскать все здания в этом городе. Если бы она слышала, как мы зовем ее, она бы откликнулась. Если бы она сохранила способность двигаться, она попыталась бы добраться сюда, пусть даже и ползком. И Даллит говорит, что не чувствует нигде присутствия Райэнны. Боюсь, друг мой, мы должны примириться с неизбежным. Она мертва, а мертвые не нуждаются ни в сожалении, ни в помощи. Нам надо беречь силы.
— Я так легко не сдаюсь, — сказал в отчаянии Дэйн. — Мы или все спасемся, или все погибнем!
Даллит залилась слезами. Аратак, обняв одной рукой ее, а другой Дэйна, прижал их к себе, точно добрый взрослый дядя маленьких детишек. «Ящер» сказал ласково:
— Поверьте, я разделяю вашу грусть, но разве Райэнна хотела бы, чтобы вы умерли?
— Нет, — произнесла Даллит, вытирая лицо краем плаща. — Райэнна сказала бы мне, чтобы я осталась присмотреть за вами. Надо идти.
Дэйн заставил себя собраться с силами. Райэнна мертва… скорее всего это так, но остается еще Даллит, которая пока жива и нуждается в его помощи и защите.
— Давайте выйдем отсюда другой дорогой, — сказал он. — Должен же быть где-то еще выход?
— Тогда придется спускаться по длинному крутому каменистому склону, — заметил Аратак.
— Чем круче, тем лучше, — проговорил Дэйн. — Там засаду не устроишь. Никто ни сверху, ни снизу не сумеет подкрасться к нам незамеченным.
Яркое солнце освещало разрушенные стены и покинутые здания, и ни единого живого существа, кроме троих измученных пленников, не было на скалистом утесе, на котором стоял город.
«Вчера вечером мы прикончили никак не меньше четырех тварей. Интересно, многие ли из тех, кому довелось стать дичью, могли похвастаться такими успехами? — подумал Дэйн. — А всего мы угробили уже шесть тварей… Но это не цена за жизнь Райэнны! Однако хоть чего-то мы достигли?
В последней охоте принимало участие сорок семь охотников и семьдесят четыре создания, именуемых дичью. Погибло девятнадцать охотников, а из дичи уцелел лишь один человек-паук.
У нас дела пока что не так уж и плохи. Думаю, они не пожалеют о том, что выложили за нас свои денежки».
Тут Дэйн подумал, что в эпоху Вселенского универсального разума у варвара с планеты, история которой — непрекращающаяся цепь больших и малых войн всех со всеми, — больше шансов выжить. Охотники желали честной схватки, а не массовой резни. Но существа, способные принимать любые формы… Разве это честная драка? Ничего, ребятам придется попотеть, чтобы причислить к своим трофеям дичь, которая не уступает им в ярости и неистовстве…
Может быть, несколько сотен лет назад во вселенной было больше настоящих воинов? Сейчас к таковым можно отнести, пожалуй, только мехаров, «пауков», ну и некоторых еще. Без Дэйна и Даллит, и Райэнна, вероятно, оказались бы в числе первых жертв. Он поступил правильно, сколотив отряд. Черт! А с другой стороны, не развей он, Марш, столь бурной деятельности, все его товарищи, да и сам он преспокойненько отправились бы на рынок Горбала, и тогда Даллит имела бы шанс тихо и спокойно дожить свою жизнь…
«Наверное, это было бы лучшим выходом. Для нас всех. Но что сделано, то сделано».
У подножия горы лежали, разбросанные тут и там, огромные валуны, показавшиеся Маршу похожими на головы гигантов. Дэйн дал команду сохранять бдительность: место, в котором они находились, как нельзя лучше подходило для нападения. Он обернулся, бросив взгляд на руины города. Райэнна хотела порыться в развалинах, а теперь лежит где-то среди них, уснув вечным сном…
Вдруг внимание Дэйна привлекла одинокая фигура. Впереди, в отдалении, стояла маленькая отважная женщина, голову которой окружал ореол огненно-рыжих волос. И скорбь, и сожаление, и боль утраты немедленно покинули Дэйна. Выхватив меч, он ринулся на охотника, принявшего образ Райэнны. Марш бежал, размахивая своим оружием, пока пронзительный крик Даллит не охладил его пыла.
— Дэйн! Нет! Нет! Это Райэнна! Это и правда Райэнна…
Остановиться Марш не мог, а потому заставил себя в последний момент изменить направление бега. Он опустил меч и, повернувшись, с подозрением и недоверием посмотрел на Райэнну.
— Это и в самом деле я, — хриплым голосом проговорила женщина. — Не убивай меня, Дэйн.
Марш немедленно поверил ей. Никогда он еще не слышал, чтобы охотники издавали какие-нибудь звуки, кроме характерных воплей, получив ранение. Подбежавшая Даллит заключила Райэнну в свои объятия.
— Я думала, что мы потеряли тебя, — дрожащим голосом проговорила Даллит, и Райэнна ответила:
— А я думала, что вы ушли еще до полуночи, и надеялась найти вас в какой-нибудь нейтральной зоне…
— Так что случилось? Что же произошло? — спросила Даллит с удивлением и явным облегчением. Все это было слишком уж хорошо, чтобы оказаться правдой… Ответ один — они получили потрясающий, фантастический подарок судьбы! Перед ними стояла Райэнна, вернувшаяся к своим друзьям, когда надежда увидеть ее вновь была уже потеряна.
— Я вам все расскажу, только давайте пойдем, — резонно предложила Райэнна. — Боюсь, что тут в окрестностях шатается слишком много охотников. Да и вообще странное здесь местечко…
Они двинулись по усеянной камнями равнине, миновали расщелину, возле которой дали смертельный бой «пауку». Даллит время от времени оглядывалась, но поводов для беспокойства не было. Все сгорали от нетерпения, желая услышать рассказ о чудесном спасении Райэнны.
— Я забежала внутрь здания, — сказала она. — Один из охотников последовал за мной, я это слышала. Мне хотелось найти удобное место, чтобы сразиться с ним, но там оказалось очень темно, и я ничего не видела. Выхода я тоже не могла найти и лишь углублялась дальше и дальше в темноту. И тогда пришли они… Они .
— Они? Кто такие — они?
— Я не знаю, я не могла толком разглядеть, — проговорила Райэнна, которая выглядела не менее удивленной, чем ее товарищи. — Это были не охотники. Так вот, каким-то необъяснимым образом они дали мне понять, что не причинят мне зла. Потом они принесли еды — дрянь порядочная, плесень какая-то, — но я почувствовала, что могу есть эту пищу, она не вредна для меня. Затем мне промыли раны и наложили чистые повязки, вправили руку, она не была сломана, только вывихнута. Вот, сами посмотрите. — Райэнна показала товарищам свою руку, которая покоилась в темно-красной повязке из кожи, которая по цвету значительно отличалась от одежд дичи. — Там темно, но, насколько я могу судить, под городом — настоящие катакомбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32