Коммодор хорошо помнил последние слова Ноозики. Не раздумывая, он бросился вперед. Оказавшись за пределами купола, он обернулся и с удивлением обнаружил, что стены купола не восстановлены. Во Дворце раздался сигнал тревоги. Жорж Маоган понял, что произошло что-то непредвиденное. Но отступать было поздно. Он побежал в комнаты Ноозики, надеясь получить там инструкции и оружие.
Глава 7
Огромная туша Орвала возвышалась над всеми животными, окружавшими ее. Влажный полумрак, насыщенный острыми животными запахами, не мог скрыть их нетерпения. Мощными ударами лап, клыками Слим поддерживал порядок, останавливая драки и борясь таким образом за свой авторитет. Он знал, что самым благоприятным моментом для штурма будет та минута, когда автоматические охранники дадут понюхать урвалам запах крови, и, пьяные от него, животные рванутся вперед, желая утолить свою ненасытную жажду убийства.
Но время шло, и все труднее становилось удерживать зверей от грызни между собой. С глухим рычанием, полным угрозы, на Орвала неожиданно бросился огромный урвал. Это был прежний вожак стаи, с которым Орвалу уже приходилось сражаться, доказывая свое право на первенство. Не ожидая нападения, Орвал закачался под его яростными ударами. Три ряда острых зубов разорвали Орвалу бок, в то время как другая челюсть пыталась вцепиться в то место, где проходила сонная артерия. Слим еще недостаточно хорошо управлял своим новым телом, но быстро соображал в драке. Поняв замысел противника, он резко качнулся назад, вырвав из зубов урвала свое тело и избежав второй его челюсти. Запах свежей крови, текущей из ран, привлек внимание остальных животных, которые образовали молчаливый круг вокруг дерущихся.
Сбитый с толку противник Слима остановился в недоумении. Тогда, воспользовавшись исключительной гибкостью своего тела, Орвал отвесил чудовищный удар лапой, задевший задний глаз урвала. Не теряя ни секунды своего преимущества, Орвал сильно толкнул его, и незадачливый боец прямо-таки влетел в ряды зрителей.
Орвал был доволен. Он убедился, что поведение урвалов мало чем отличается от поведения стаи преступников, руководить которыми он привык. К тому же урок пошел впрок, побежденный смирился и, прихрамывая, покорно заковылял на свое место в задних рядах. Своими фосфорисцирующими в полумраке глазами Орвал следил за застывшей массой урвалов. Затем из его глотки вырвался хриплый командный рык, и усмиренные урвалы выстроились вдоль решетки. Орвал различал зеленый свет гипно-аппаратов, который проникал в длинный коридор, ведущий к арене. Последовала более яркая вспышка, и решетка медленно поползла вверх. В этот момент свет гипноаппаратов погас, и движение решетки прекратилось.
Орвал яростно затряс ее. Но решетка не поддавалась, он повернулся к стаду. Они поняли его и в ту же секунду, грозно рыча, бросились на помощь. Под их напором и мощными ударами прутья решетки не выдержали. Раздался треск и скрежет лопающегося металла, и ворота рухнули. Ревущее стадо рвалось на арену, освещенную палевым светом. Слепой от ненависти и ярости Орвал бросился на поиски Штуффа и его канеаксов. Но арена была пуста.
Смутный шум услышал он с трибун. Но даже и не подумал повернуть голову в сторону зрителей, его интересовал только Штуфф Логан. Он знал, что его противник должен появиться с противоположной стороны арены во главе стада канеаксов. И канеаксы появились.
Орвал и его кровожадная стая бросились на появившихся животных. Каким-то шестым чувством Орвал определил среди них Штуффа, которого еще ни разу не видел в новом обличье. Но он был уверен, что Штуфф идет первый и бросился на него.
В этом теле Штуфф оказался физически слабее Орвала. Но зная злобный и беспощадный нрав бандита, канеакс упорно защищался. Его длинная беззащитная шея извивалась и грозно вытягивалась. Уже два раза Орвал почувствовал, как острые зубы Штуффа касалась его горла, но животная ненависть вдохновляла преступника и удесятеряла его силы. В отчаянном прыжке он бросился на канеакса и, не обращая внимания на укусы, обхватил его своими волосатыми лапами. Он сжимал Штуффа, пытаясь его задушить, и одновременно тянулся к затылку, чтобы раздробить его. Дважды шатающемуся и теряющему силы канеаксу удалось избежать этого, но в третий раз из-за того, что Штуфф не знал о наличии заднего глаза, Орвалу это удалось. Он совершил удачный прыжок и очутился на спине канеакса. Штуфф не успел обернуться, Орвал ударом челюстей раскроил ему череп. Агонизируя, канеакс рухнул на песок. Орвал выпрямился, с трудом переводя дыхание. Три глаза давали ему возможность обозревать все вокруг, не поворачивая головы. Он бегло осмотрел трибуны. Оттуда доносился шум. Вначале он подумал, что зрители ревут от восторга над его блистательной победой и уже собирался отвесить грациозный поклон, как вдруг заметил, что урвалы, охваченные жаждой убийства, расправившись с канеаксами, бросились на трибуны. Они перелезли через барьеры и преследовали публику, которая беспорядочно металась, ища спасения. Орвалу стало ясно, что этот шум происходил от всеобщего ужаса, охватившего трибуны. Зеленые круги не горели, защитные лучи погасли. Правительственная трибуна была пуста. Со стороны города в небо поднимались огромные столбы черного дыма.
Мощный взрыв раздался рядом с цирком, внося дополнительную панику в мечущуюся толпу. Испуганный Орвал бросился к правительственным трибунам, которые были расположены на самом высоком месте в цирке, чтобы понять, что же все-таки происходит. Должно быть, произошла гигантская катастрофа на западе, так как небо в той стороне почернело и сумерки быстро сгущались, хотя день был в полном разгаре.
Взобравшись наверх, преступник увидел перед собой панораму города. Повсюду виднелись огни пожарищ, каркасы рухнувших и обгоревших зданий. Картина напоминала всепланетное землетрясение.
Вода, выливаясь из бесчисленного количества труб, смешивалась с кислотами из разбитых генераторов энергии. В результате возникали фонтаны желтых и зеленых брызг, которые разъедали металлические части наземных и летающих машин. Их несметное количество хаотично передвигалось по небу и земле, выписывая фантастические замысловатые фигуры, прежде чем они сталкивались с препятствиями и взрывались.
Орвал хотел уже в панике бежать вниз, чтобы найти себе хоть какое-нибудь убежище, как увидел в небе звездолет, который с ужасным свистом падал прямо на цирк. Очевидно, аппарат пронесся через атмосферу в свободном падении, так как появился внезапно, как небольшое солнце, с оболочкой, раскаленной добела. В этот момент Орвал наверняка визжал от страха, но он не услышал бы и самого себя. Через мгновение и корабль и цирк исчезли в громадном взрыве, и в небо поднялся еще один столб дыма.
Погребенному под грудой обломков, наполовину ослепшему от густой пыли, Орвалу понадобилось немало времени, чтобы осознать, что он еще жив. Человек был бы раздавлен, но тело урвала было крепко, а кости только прогибались под весом обломков.
Проанализировав свое положение, Орвал понял, что все кончено. Когда пыль немного улеглась, он различил через пробоины далекий свет. К счастью для него, поток воздуха проникал в его дыру. Немного придя в себя, преступник попытался осторожно освободиться от лежащей на нем балки. Вот где понадобилась ему сила урвала. Точно рассчитанным движением он поднялся на несколько сантиметров, чтобы освободить свою лапу. Посыпавшаяся сверху груда мусора снова засорила ему глаза, едкая пыль набилась в рот. Но надежда вернулась к нему. Проморгавшись, он разглядел, что дыра, в которую попал, не так уж и глубока – не больше трех метров, а щебень, лежащий на нем, не так уж и тяжел. Опершись на поверхность подиума, он резко встал. Камни рухнули, но тело урвала не почувствовало ударов. Сделав последнее усилие, он выбрался на поверхность. Поплутав некоторое время среди руин, Орвал оказался на участке, свободном от развалин. Желтый дым застилал то, что осталось от цирка. Весь город горел. Глаза Орвала светились торжеством. Он понял, что наступило его время!
Орвал верил только в грубую силу. Он был благодарен Феаксу, который, наделив его телом урвала, сделал непобедимым. Зарычав, зверь двинулся вперед. Порывы ветра иногда рассеивали дым, и Орвал увидел, что Дворец Семи Дверей уцелел. В красноватых отблесках пожарищ его белые мраморные стены выглядели еще величественнее. Именно туда и решил направиться Орвал, ведомый своими бредовыми амбициями. Но ему необходима была помощь его хищной стаи. Он огляделся, большинство урвалов неподвижно валялось среди развалин цирка. Другие, залитые кровью, продолжали терзать бесформенные трупы. Среди кансаксов в живых не осталось никого.
Штуфф исчез. Но Орвал не заметил этого. Тяжелой походкой, от которой дрожала земля, он направился туда, где еще недавно был центр арены. Его рев, более мощный, чем вой корабельной сирены, тем не менее терялся в грохоте далеких взрывов и завываний пожаров. Но урвалы, должно быть, обладали тонким слухом или каким-то сверхъестественным чутьем. Они разом подняли головы, оставили свои жертвы и поспешили к вожаку. Когда все собрались, Орвал повел их ко Дворцу.
Огненная буря в городе приняла устрашающие размеры. Бешеные потоки раскаленного воздуха, возникающие от многочисленных пожаров, перемешивались с пламенем и превращались в настоящий огненный смерч, который все сметал на своем пути. В этом аду даже урвалы с их первобытной необузданной силой передвигались с трудом, еле переводя дыхание. Но ведомые примитивными инстинкта-ми, они упорно двигались к своей цели.
Кое-где они встречали мечущихся граждан Антефаэса. Их пустые безумные глаза говорили о том, что, выйдя из состояния гипносна и не получая указаний от Повелителя, они были совершеннно растеряны и деморализованы. Многие просто не могли управлять своим телом, привыкшим к безделью. Тысячи трупов валялось на земле. Урвалы давили их своими лапами, и путь стаи, ведомой Орвалом, можно было проследить по кровавой полосе… Запах крови пьянил стаю. Орвал, рыча, двигался вперед и давил эту) бесформенную массу, когда-то содержащую в себе разум. Скоро он стал выбирать закоулки, где еще можно было найти прячущихся живых людей, и с нескрываемым удовольствием давил несчастных, всем телом ощущая, как трещат под ним их хрупкие кости.
Когда до Дворца оставалось не более километра, урвалы! оказались перед сплошной стеной огня. Потоки раскаленного воздуха достигали такой силы, что легко перекатывали каменные глыбы и уносили с собой металлические прутья. Даже сквозь свою грубую кожу Орвал почувствовал удары этих огненных снарядов, которые оставляли неглубокие, но многочисленные раны. По его спине текла густая, бурая от грязи и копоти кровь, которая моментально спекалась от страшного жара. Ревущему от ярости Орвалу пришлось остановиться, чтобы перевести дыхание и зализать саднящие раны. Он увидел, что какой-то взбесившийся автомат выполз из туннеля и движется прямо на него. Орвал, разумеется, не знал, для чего служил этот робот в то время, когда всюду царил идеальный порядок. Но теперь, как бы там ни было, машина продвигалась в его сторону на четырех металлических ходулях, которые придавали ей вид животного. Никакое препятствие не могло ее остановить. Она уже пересекла поток грязной воды, которая била тридцатиметровым фонтаном, вырываясь из пробитой водопроводной трубы. Размеренно покачиваясь, машина приближалась к животным.
На несколько секунд ужас парализовал Орвала. Зажатые стенами огня, они не могли уклониться от встречи с этим автоматическим чудовищем. Оно прошло бы по ним, как сами они недавно шли по телам людей. Но именно эта схожесть машины с животным вывела Орвала из оцепенения, вернула ясность ума. Вопя во все горло, он бросился к ближайшей к нему ходуле и, обхватив обеими лапами, стал поднимать ее. Страшное напряжение вырвало из глотки сдавленный хриплый рык. Слепое чудовище начало крениться грозя рухнуть и раздавить Орвала своей тяжестью, С вызывающей удивление дисциплинированностью стая урвалов присоединилась к нему. Всем скопом они приподняли передние ходули автомата, приостановив тем самым его движение вперед. Машина продолжала свои механические действия, задние ходули сгибались, в то время как передние зависли в воздухе, удерживаемые урвалами. Затем с металлическим лязгом машина рухнула, а ее нелепые ходули продолжали молотить воздух, бессмысленно и беспорядочно.
Торжествующий рев вновь вырвался из глотки Орвала. Упав, машина преградила путь потоку воды, который направился теперь через стену огня. Вода закипела, зашипела, образуя горячие клубы пара, но скоро пламя отступило, открыв путь ко Дворцу. Орвал бросился вперед, увлекая за собой всю орду. Он мчался с удивительной даже для него самого скоростью, ветер свистел в ушах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
Глава 7
Огромная туша Орвала возвышалась над всеми животными, окружавшими ее. Влажный полумрак, насыщенный острыми животными запахами, не мог скрыть их нетерпения. Мощными ударами лап, клыками Слим поддерживал порядок, останавливая драки и борясь таким образом за свой авторитет. Он знал, что самым благоприятным моментом для штурма будет та минута, когда автоматические охранники дадут понюхать урвалам запах крови, и, пьяные от него, животные рванутся вперед, желая утолить свою ненасытную жажду убийства.
Но время шло, и все труднее становилось удерживать зверей от грызни между собой. С глухим рычанием, полным угрозы, на Орвала неожиданно бросился огромный урвал. Это был прежний вожак стаи, с которым Орвалу уже приходилось сражаться, доказывая свое право на первенство. Не ожидая нападения, Орвал закачался под его яростными ударами. Три ряда острых зубов разорвали Орвалу бок, в то время как другая челюсть пыталась вцепиться в то место, где проходила сонная артерия. Слим еще недостаточно хорошо управлял своим новым телом, но быстро соображал в драке. Поняв замысел противника, он резко качнулся назад, вырвав из зубов урвала свое тело и избежав второй его челюсти. Запах свежей крови, текущей из ран, привлек внимание остальных животных, которые образовали молчаливый круг вокруг дерущихся.
Сбитый с толку противник Слима остановился в недоумении. Тогда, воспользовавшись исключительной гибкостью своего тела, Орвал отвесил чудовищный удар лапой, задевший задний глаз урвала. Не теряя ни секунды своего преимущества, Орвал сильно толкнул его, и незадачливый боец прямо-таки влетел в ряды зрителей.
Орвал был доволен. Он убедился, что поведение урвалов мало чем отличается от поведения стаи преступников, руководить которыми он привык. К тому же урок пошел впрок, побежденный смирился и, прихрамывая, покорно заковылял на свое место в задних рядах. Своими фосфорисцирующими в полумраке глазами Орвал следил за застывшей массой урвалов. Затем из его глотки вырвался хриплый командный рык, и усмиренные урвалы выстроились вдоль решетки. Орвал различал зеленый свет гипно-аппаратов, который проникал в длинный коридор, ведущий к арене. Последовала более яркая вспышка, и решетка медленно поползла вверх. В этот момент свет гипноаппаратов погас, и движение решетки прекратилось.
Орвал яростно затряс ее. Но решетка не поддавалась, он повернулся к стаду. Они поняли его и в ту же секунду, грозно рыча, бросились на помощь. Под их напором и мощными ударами прутья решетки не выдержали. Раздался треск и скрежет лопающегося металла, и ворота рухнули. Ревущее стадо рвалось на арену, освещенную палевым светом. Слепой от ненависти и ярости Орвал бросился на поиски Штуффа и его канеаксов. Но арена была пуста.
Смутный шум услышал он с трибун. Но даже и не подумал повернуть голову в сторону зрителей, его интересовал только Штуфф Логан. Он знал, что его противник должен появиться с противоположной стороны арены во главе стада канеаксов. И канеаксы появились.
Орвал и его кровожадная стая бросились на появившихся животных. Каким-то шестым чувством Орвал определил среди них Штуффа, которого еще ни разу не видел в новом обличье. Но он был уверен, что Штуфф идет первый и бросился на него.
В этом теле Штуфф оказался физически слабее Орвала. Но зная злобный и беспощадный нрав бандита, канеакс упорно защищался. Его длинная беззащитная шея извивалась и грозно вытягивалась. Уже два раза Орвал почувствовал, как острые зубы Штуффа касалась его горла, но животная ненависть вдохновляла преступника и удесятеряла его силы. В отчаянном прыжке он бросился на канеакса и, не обращая внимания на укусы, обхватил его своими волосатыми лапами. Он сжимал Штуффа, пытаясь его задушить, и одновременно тянулся к затылку, чтобы раздробить его. Дважды шатающемуся и теряющему силы канеаксу удалось избежать этого, но в третий раз из-за того, что Штуфф не знал о наличии заднего глаза, Орвалу это удалось. Он совершил удачный прыжок и очутился на спине канеакса. Штуфф не успел обернуться, Орвал ударом челюстей раскроил ему череп. Агонизируя, канеакс рухнул на песок. Орвал выпрямился, с трудом переводя дыхание. Три глаза давали ему возможность обозревать все вокруг, не поворачивая головы. Он бегло осмотрел трибуны. Оттуда доносился шум. Вначале он подумал, что зрители ревут от восторга над его блистательной победой и уже собирался отвесить грациозный поклон, как вдруг заметил, что урвалы, охваченные жаждой убийства, расправившись с канеаксами, бросились на трибуны. Они перелезли через барьеры и преследовали публику, которая беспорядочно металась, ища спасения. Орвалу стало ясно, что этот шум происходил от всеобщего ужаса, охватившего трибуны. Зеленые круги не горели, защитные лучи погасли. Правительственная трибуна была пуста. Со стороны города в небо поднимались огромные столбы черного дыма.
Мощный взрыв раздался рядом с цирком, внося дополнительную панику в мечущуюся толпу. Испуганный Орвал бросился к правительственным трибунам, которые были расположены на самом высоком месте в цирке, чтобы понять, что же все-таки происходит. Должно быть, произошла гигантская катастрофа на западе, так как небо в той стороне почернело и сумерки быстро сгущались, хотя день был в полном разгаре.
Взобравшись наверх, преступник увидел перед собой панораму города. Повсюду виднелись огни пожарищ, каркасы рухнувших и обгоревших зданий. Картина напоминала всепланетное землетрясение.
Вода, выливаясь из бесчисленного количества труб, смешивалась с кислотами из разбитых генераторов энергии. В результате возникали фонтаны желтых и зеленых брызг, которые разъедали металлические части наземных и летающих машин. Их несметное количество хаотично передвигалось по небу и земле, выписывая фантастические замысловатые фигуры, прежде чем они сталкивались с препятствиями и взрывались.
Орвал хотел уже в панике бежать вниз, чтобы найти себе хоть какое-нибудь убежище, как увидел в небе звездолет, который с ужасным свистом падал прямо на цирк. Очевидно, аппарат пронесся через атмосферу в свободном падении, так как появился внезапно, как небольшое солнце, с оболочкой, раскаленной добела. В этот момент Орвал наверняка визжал от страха, но он не услышал бы и самого себя. Через мгновение и корабль и цирк исчезли в громадном взрыве, и в небо поднялся еще один столб дыма.
Погребенному под грудой обломков, наполовину ослепшему от густой пыли, Орвалу понадобилось немало времени, чтобы осознать, что он еще жив. Человек был бы раздавлен, но тело урвала было крепко, а кости только прогибались под весом обломков.
Проанализировав свое положение, Орвал понял, что все кончено. Когда пыль немного улеглась, он различил через пробоины далекий свет. К счастью для него, поток воздуха проникал в его дыру. Немного придя в себя, преступник попытался осторожно освободиться от лежащей на нем балки. Вот где понадобилась ему сила урвала. Точно рассчитанным движением он поднялся на несколько сантиметров, чтобы освободить свою лапу. Посыпавшаяся сверху груда мусора снова засорила ему глаза, едкая пыль набилась в рот. Но надежда вернулась к нему. Проморгавшись, он разглядел, что дыра, в которую попал, не так уж и глубока – не больше трех метров, а щебень, лежащий на нем, не так уж и тяжел. Опершись на поверхность подиума, он резко встал. Камни рухнули, но тело урвала не почувствовало ударов. Сделав последнее усилие, он выбрался на поверхность. Поплутав некоторое время среди руин, Орвал оказался на участке, свободном от развалин. Желтый дым застилал то, что осталось от цирка. Весь город горел. Глаза Орвала светились торжеством. Он понял, что наступило его время!
Орвал верил только в грубую силу. Он был благодарен Феаксу, который, наделив его телом урвала, сделал непобедимым. Зарычав, зверь двинулся вперед. Порывы ветра иногда рассеивали дым, и Орвал увидел, что Дворец Семи Дверей уцелел. В красноватых отблесках пожарищ его белые мраморные стены выглядели еще величественнее. Именно туда и решил направиться Орвал, ведомый своими бредовыми амбициями. Но ему необходима была помощь его хищной стаи. Он огляделся, большинство урвалов неподвижно валялось среди развалин цирка. Другие, залитые кровью, продолжали терзать бесформенные трупы. Среди кансаксов в живых не осталось никого.
Штуфф исчез. Но Орвал не заметил этого. Тяжелой походкой, от которой дрожала земля, он направился туда, где еще недавно был центр арены. Его рев, более мощный, чем вой корабельной сирены, тем не менее терялся в грохоте далеких взрывов и завываний пожаров. Но урвалы, должно быть, обладали тонким слухом или каким-то сверхъестественным чутьем. Они разом подняли головы, оставили свои жертвы и поспешили к вожаку. Когда все собрались, Орвал повел их ко Дворцу.
Огненная буря в городе приняла устрашающие размеры. Бешеные потоки раскаленного воздуха, возникающие от многочисленных пожаров, перемешивались с пламенем и превращались в настоящий огненный смерч, который все сметал на своем пути. В этом аду даже урвалы с их первобытной необузданной силой передвигались с трудом, еле переводя дыхание. Но ведомые примитивными инстинкта-ми, они упорно двигались к своей цели.
Кое-где они встречали мечущихся граждан Антефаэса. Их пустые безумные глаза говорили о том, что, выйдя из состояния гипносна и не получая указаний от Повелителя, они были совершеннно растеряны и деморализованы. Многие просто не могли управлять своим телом, привыкшим к безделью. Тысячи трупов валялось на земле. Урвалы давили их своими лапами, и путь стаи, ведомой Орвалом, можно было проследить по кровавой полосе… Запах крови пьянил стаю. Орвал, рыча, двигался вперед и давил эту) бесформенную массу, когда-то содержащую в себе разум. Скоро он стал выбирать закоулки, где еще можно было найти прячущихся живых людей, и с нескрываемым удовольствием давил несчастных, всем телом ощущая, как трещат под ним их хрупкие кости.
Когда до Дворца оставалось не более километра, урвалы! оказались перед сплошной стеной огня. Потоки раскаленного воздуха достигали такой силы, что легко перекатывали каменные глыбы и уносили с собой металлические прутья. Даже сквозь свою грубую кожу Орвал почувствовал удары этих огненных снарядов, которые оставляли неглубокие, но многочисленные раны. По его спине текла густая, бурая от грязи и копоти кровь, которая моментально спекалась от страшного жара. Ревущему от ярости Орвалу пришлось остановиться, чтобы перевести дыхание и зализать саднящие раны. Он увидел, что какой-то взбесившийся автомат выполз из туннеля и движется прямо на него. Орвал, разумеется, не знал, для чего служил этот робот в то время, когда всюду царил идеальный порядок. Но теперь, как бы там ни было, машина продвигалась в его сторону на четырех металлических ходулях, которые придавали ей вид животного. Никакое препятствие не могло ее остановить. Она уже пересекла поток грязной воды, которая била тридцатиметровым фонтаном, вырываясь из пробитой водопроводной трубы. Размеренно покачиваясь, машина приближалась к животным.
На несколько секунд ужас парализовал Орвала. Зажатые стенами огня, они не могли уклониться от встречи с этим автоматическим чудовищем. Оно прошло бы по ним, как сами они недавно шли по телам людей. Но именно эта схожесть машины с животным вывела Орвала из оцепенения, вернула ясность ума. Вопя во все горло, он бросился к ближайшей к нему ходуле и, обхватив обеими лапами, стал поднимать ее. Страшное напряжение вырвало из глотки сдавленный хриплый рык. Слепое чудовище начало крениться грозя рухнуть и раздавить Орвала своей тяжестью, С вызывающей удивление дисциплинированностью стая урвалов присоединилась к нему. Всем скопом они приподняли передние ходули автомата, приостановив тем самым его движение вперед. Машина продолжала свои механические действия, задние ходули сгибались, в то время как передние зависли в воздухе, удерживаемые урвалами. Затем с металлическим лязгом машина рухнула, а ее нелепые ходули продолжали молотить воздух, бессмысленно и беспорядочно.
Торжествующий рев вновь вырвался из глотки Орвала. Упав, машина преградила путь потоку воды, который направился теперь через стену огня. Вода закипела, зашипела, образуя горячие клубы пара, но скоро пламя отступило, открыв путь ко Дворцу. Орвал бросился вперед, увлекая за собой всю орду. Он мчался с удивительной даже для него самого скоростью, ветер свистел в ушах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21