Доктор Маноли работал с излучателем направленного луча и широким углом раствора.
Через некоторое время он доложил:
«Я не получаю ответа!»
Родан приказал:
«Все равно оставайтесь у прибора, я снижаюсь».
Сделав большую петлю и приближаясь к груде развалин, «Добрая надежда» теряла высоту. Расстояние от поверхности составляло все еще восемьдесят километров. Родан подумал, что телескопы, используемые на борту, могли бы теперь идентифицировать светящийся предмет. Он сомневался, что обнаружит здесь следы деформаторов личности. Для таких сомнений не было оснований, кроме, пожалуй, того, что это противоречило нечеловеческой изворотливости ДЛ-ов — оставить настолько приметную вещь в том районе, который корабль людей рано или поздно снова найдет. Или это ловушка?
Родан обернулся. Тора сидела рядом с Крэстом на одном из кресел, стоявших по стенам круглого помещения центрального поста управления.
«Тора, не смогли бы Вы взять на себя командный пост?»
Тора сделала скучающее лицо. Коротко кивнув, она встала и подошла к распределительному щиту площадью менее одного квадратного метра, на котором к кнопкам были подключены подводящие линии управления всем находящимся на борту «Доброй надежды» оружием.
Родан держал корабль вертикально над светящейся точкой.
«Булли, что это?»
Булль настроил телескоп и спроецировал его изображение на один из экранов.
«Боже мой, — простонал он, — земная ракета, такая же, как „Стардаст“!»
Родан кивнул. Одним рывком он повернулся в своем кресле.
«Посадка!» — приказал он.
Крик Булля остановил движение его руки.
«Подожди!»
Все взоры обратились на микроволновый экран локатора, на котором чужая ракета виднелась в виде яркого пятна света. От пятна отделились две белые точки меньшего размера и с удивительной быстротой устремились к центру экрана.
Булль повернул голову, широко раскрыв глаза от безграничного удивления.
«Этого не может быть! — тихо сказал он. — Они стреляют в нас!»
За несколько часов до этого произошло следующее:
«Грэйхаунд», корабль класса «Стардаст», последняя попытка Великих держав сокрушить силовую и научную монополию Третьей власти за ее спиной, незаметно добрался до Луны. Согласно указаниям, у границы местности с грудой развалин был найден мнимый пункт посадки, в которой экипаж надеялся найти оставшиеся чудеса техники арконидов, приготовившись к окончательному прилунению.
Для «Грэйхаунда» прилунение было самым трудным маневром. Полет прошел без происшествий, с помощью автоматики, руководимой сигналами управления с Земли. Но точка прилунения находилась вне зоны досягаемости земной радиотехники и во время процесса посадки необходима была хорошая сноровка двух тренировавшихся в течение месяцев пилотов.
Пилотами были подполковник Майкл Фрейт и лейтенант Конрад Дерингхаус. Они осуществляли все действия, выполняемые ракетой во время посадки. Капитан Род Ниссен, войсковой офицер, и майор Уильям Шелдон, специалист по эвакуации трофейного имущества, были в данный момент свободны. Они лежали на надувных матрацах, отдыхая от напряжения.
Дерингхаус доложил хриплым голосом:
«Все скорости нуль до вертикального движения!»
Подполковник Фрейт ответил:
«Вертикально десять метров в секунду, постоянно. Можно сказать: мы опускаемся плавно, словно листочек!»
Фрейт год тому назад окончил ту же школу, что и майор Перри Родан. Казалось, он был такого же типа, как Родан — высокий, строгий, но с морщинками в уголках глаз, которые время от времени лишали по-военному строгое лицо его суровости.
Оба пилота были одеты в комбинезоны и открыли свои шлемы настолько, что могли без помощи микрофона переговариваться друг с другом через отверстия между стойкой комбинезона и краем шлема.
Ниссен и Шелдон, напротив, были одеты, как и полагается в космосе.
«Удаление от поверхности сорок тысяч!» — доложил Дерингхаус.
Он в первый раз посмотрел на Фрейта, позволив себе усмехнуться. Со сдвинутым на затылок шлемом тот выглядел, как школьник, собравшийся без билета проехать на автобусе.
«Тормози дальше!» — сказал Фрейт.
Корабль ощутил толчок небольшого ускорения. Несколько секунд спустя слабая гравитация Луны снова усилилась.
«Вертикально шесть в секунду. Удаление?»
«Удаление три тысячи триста, сэр».
Фрейт удовлетворенно кивнул. Посадка проходила планомерно.
«Грэйхаунду» потребовалось бы десять минут, чтобы преодолеть оставшееся расстояние в три тысячи триста километров, а для его экипажа это было бесконечно долго. Но до сих пор не было ни одной неполадки, и по мнению Фрейта, было бы странно, если бы и посадка не прошла так же успешно.
Фрейт всем сердцем желал этого, хотя и не одобрял мотива своего задания. В первые дни существования Третьей власти он участвовал в активном обстреле энергетического купола, но за последнее время он убедился, что прошло то время, когда силы Земли могли бы с надеждой на успех попытаться за спиной у Родана захватить себе часть наследия арконидов.
Несмотря на это, он приступил к выполнению задания, так как от него ни в коем случае не требовалось действовать враждебно по отношению к Родану, если он встретится с ним.
Шелдон перевалил свое бесформенное тело в сторону, насколько позволяли ему ремни безопасности, и прохрипел в шлемопередатчик:
«Долго еще? Я умру от волнения!»
Фрейт отрицательно покачал головой.
«Еще несколько минут. Удаление?»
Тысяча восемьсот, сэр».
«Хорошо».
Поверхность Луны казалась плоской тарелкой, в которую «Грэйхаунд» медленно опускался. Там, где «Грэйхаунд» должен был прилуниться, почва выглядела гладкой и ровной.
Фрейт не полагался, однако, на поверхностные оценки. Наряду с задачей по контролю удаления от поверхности, Дерингхаус следил еще за одним прибором, который мог на расстоянии ста метров вперед обнаружить неровности грунта до сантиметра высотой и менее.
«Грэйхаунд», так же, как и «Стардаст», был оснащен гидромеханическими посадочными опорами, которые могли без труда компенсировать неровности до трех метров и с некоторым трудом — до семи метров.
«Как выглядит грунт?» — спросил Фрейт.
«Пока неплохо, сэр. Никаких неровностей более четырех метров».
«Удаление?»
«Девятьсот, сэр».
«Скажите мне, когда будет четыреста. Мы притормозим еще раз».
Дерингхаус кивнул. Взгляд Фрейта скользил по приборам.
Показания топлива: резервуар полон на шестьдесят процентов, даже немного меньше.
Это было нормально. «Грэйхаунд» осуществит конечную посадку на Земле с аэродинамическим торможением и с минимальной помощью ракеты. Почти весь водород, находящийся сейчас в резервуаре, Фрейт мог использовать до старта с Луны.
«Ну хорошо, — думал он, — пока мы внизу, указатель стоит примерно на пятидесяти процентах, но этого в любом случае более, чем достаточно».
«Четыреста метров, сэр!» — сказал наконец Дерингхаус. Начался маневр торможения.
Корабль ощутил новый толчок.
Дерингхаус возился со своим шлемом. Фрейт посмотрел на него и кивнул головой.
«Закрыть шлемы!»
С этой минуты переговоры осуществлялись только через шлемопередатчики.
«Двести!»
Левая рука Фрейта лежала на колене, на его космическом костюме. В деле была только правая рука. Он обхватил ею основной рычаг аварийного ускорения — механизм, регулирующий температуру реактора и подачу водорода.
«Никаких неровностей выше одного метра, сэр!» — доложил Дерингхаус.
Медленно тянулись секунды.
Дерингхаус начал считать:
«Восемьдесят метров… семьдесят… шестьдесят…»
«Контроль! Неровности!» — крикнул Фрейт.
«Нет неровностей выше восьмидесяти сантиметров, сэр, — ответил Дерингхаус, продолжая считать, — сорок… тридцать…»
Потом наступила пауза. А минуту спустя раздалось:
«Выпустить опоры! Мы сели!»
«Спокойно!» — проворчал Фрейт.
Опоры приняли на себя часть веса. Гидравлические крылья опустились над сверкающими стальными кронштейнами.
Дерингхаус, восторг которого был так грубо прерван, доложил:
«Опоры В и С на одинаковой высоте. А — минус восемьдесят сантиметров».
Фрейт покачал головой.
«Меньше метра не стоит…»
И тогда это все-таки случилось.
Они услышали жесткий толчок и резкий звон, пронзивший корабль.
«Опора А опускается! — закричал Дерингхаус. — Выравнивание!»
Фрейт поднял левую руку и опустил ее на гидравлический регулятор. Толчок повторился, когда опоры В и С попытались сравнять разницу с опорой А, а потом — третий толчок!
«Опора А снова опускается! — кричал лейтенант. — Мы… сэр! Грунт разламывается!»
В тот же момент Фрейт увидел это. Хрупкую почву под «Грэйхаундом» пронизывали черные трещины, увеличивавшиеся под тяжестью корабля.
«Внимание! — прорычал Фрейт. — Даю полное ускорение!»
Дерингхаус рывком сел обратно в кресло.
Фрейт ухватил рычаг, который все время держал под рукой, и отвел его назад.
Наклон «Грэйхаунда» происходил быстрее, чем оказывали свое действие сопла. Дерингхаус широко раскрытыми глазами впился в экран.
«Нет!» — его голос срывался.
Фрейт отпустил рычаг.
«Внимание! Мы опрокидываемся!»
Всякие действия потеряли смысл. Аварийное ускорение понесло бы корабль прямо над скалистой равниной, а на краю ближайшего кратера он бы разбился.
Опора А, погруженная в грунт, разломилась. Далеко внизу, в корпусе, из крепления выскочил один из агрегатов, упал на пол, пробил его и устремился в хвостовую часть, где нанес сильный удар.
Кто-то закричал. В стене кабины образовалась дыра, со свистом впускающая воздух. Фрейт подсознательно ждал последнего удара, который будет означать неминуемый конец, но его не было.
Прошла минута. Фрейт открыл глаза, которые закрыл в ожидании смерти, и не веря им, выпрямился. В кабине царило страшное нагромождение приборов, тел и клубившейся лунной пыли, проникающей через дыру.
«Дерингхаус! — испуганно крикнул Фрейт. — Шелдон! Ниссен!»
Кто-то застонал.
«Если Вы имеете в виду меня, шеф… я еще здесь!»
Это был скрипучий голос Ниссена.
«Где Вы там, Ниссен? Выходите! Где остальные?»
«Понятия не имею! — пробурчал Ниссен. — Я выйду, как только отделаюсь от этих ремней — кажется, это единственное, что осталось цело. Ох, сейчас!»
Часть кучи обломков пришла в движение. Из люка между смятым прибором высокого напряжения и другим ящиком, раздавленным до неузнаваемости, высунулась голова Ниссена в бесформенном шлеме.
«Все в порядке?» — спросил Фрейт.
«Пока да».
Ниссен выпрямился.
«Помещение изменилось, — заметил он. — Раньше это была стена».
Фрейт отстегнулся и встал. Его кресло пилота повернулось вместе с кораблем.
«Помогите мне!»
Они сдвинули кучу обломков в сторону и проникли в конец носовой части. Ниссен ухватился за штанину чьего-то космического костюма.
«Это может быть только лейтенант».
Они вытащили его наружу. Во время удара его вырвало из кресла и отбросило назад. Может быть, из-за удара он потерял сознание. Во всяком случае, он еще дышал.
«Дальше!»
Последние обломки отлетели в сторону. И тут они нашли Шелдона. Сначала они подумали, что он просто без сознания, но перевернув его, увидели длинный разрыв на его костюме. Фрейт выпрямился, покачиваясь на неровном полу. Ниссен тихо сказал хриплым голосом:
«Мне очень жаль, Шелдон!»
Они расчищали дальше, пока не освободили шлюзовую шахту. Лестница на стене шахты была помята и частично поломана, но она все равно больше была не нужна им. Шахта лежала теперь горизонтально.
«Присмотрите за лейтенантом!» — приказал Фрейт и протиснулся в проход.
Все выглядело так, словно он попал в другой мир. Кроме лестницы, шлюз не имел повреждений. У Фрейта зародилась надежда. Дальше к хвостовой части удар должен был быть еще мягче.
Он подошел к шлюзовому затвору, открыл внутреннюю переборку и сделал контрольную проверку. Воздуха больше не было; но когда он переключил на аварийное обслуживание, лампочки загорелись в обычной последовательности. Шлюз был в порядке.
Фрейт отказался от дальнейшего обследования. Он вернулся обратно в носовую часть. Дерингхаус как раз приходил в себя.
«Как Вы?» — спросил Фрейт.
«Спасибо, сэр», — простонал лейтенант.
С помощью Ниссена он поднялся на ноги и ощупывал себя сквозь костюм, пытаясь установить, где у него болит.
«Кажется, все в порядке», — пробормотал он.
Фрейд с довольным видом кивнул.
«Тогда примемся за работу».
Они взялись за дело. Это было лучшее средство, чтобы рассеять впечатление от катастрофы.
Сообщения следовали одно за другим!
«Все радиоприборы сломаны!»
«Реакторная электроника повреждена!»
«Аварийная линия в порядке!»
И наконец, торжествующий крик Ниссена:
«Все оружие в целости и сохранности!»
Фрейт установил, что запасы провианта сохранились почти полностью. Он обнаружил неповрежденный резервный запас кислорода. Они могли наполнить одно помещение корабля воздухом — если бы нашли такое, в стенках которого не было бы дыр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
Через некоторое время он доложил:
«Я не получаю ответа!»
Родан приказал:
«Все равно оставайтесь у прибора, я снижаюсь».
Сделав большую петлю и приближаясь к груде развалин, «Добрая надежда» теряла высоту. Расстояние от поверхности составляло все еще восемьдесят километров. Родан подумал, что телескопы, используемые на борту, могли бы теперь идентифицировать светящийся предмет. Он сомневался, что обнаружит здесь следы деформаторов личности. Для таких сомнений не было оснований, кроме, пожалуй, того, что это противоречило нечеловеческой изворотливости ДЛ-ов — оставить настолько приметную вещь в том районе, который корабль людей рано или поздно снова найдет. Или это ловушка?
Родан обернулся. Тора сидела рядом с Крэстом на одном из кресел, стоявших по стенам круглого помещения центрального поста управления.
«Тора, не смогли бы Вы взять на себя командный пост?»
Тора сделала скучающее лицо. Коротко кивнув, она встала и подошла к распределительному щиту площадью менее одного квадратного метра, на котором к кнопкам были подключены подводящие линии управления всем находящимся на борту «Доброй надежды» оружием.
Родан держал корабль вертикально над светящейся точкой.
«Булли, что это?»
Булль настроил телескоп и спроецировал его изображение на один из экранов.
«Боже мой, — простонал он, — земная ракета, такая же, как „Стардаст“!»
Родан кивнул. Одним рывком он повернулся в своем кресле.
«Посадка!» — приказал он.
Крик Булля остановил движение его руки.
«Подожди!»
Все взоры обратились на микроволновый экран локатора, на котором чужая ракета виднелась в виде яркого пятна света. От пятна отделились две белые точки меньшего размера и с удивительной быстротой устремились к центру экрана.
Булль повернул голову, широко раскрыв глаза от безграничного удивления.
«Этого не может быть! — тихо сказал он. — Они стреляют в нас!»
За несколько часов до этого произошло следующее:
«Грэйхаунд», корабль класса «Стардаст», последняя попытка Великих держав сокрушить силовую и научную монополию Третьей власти за ее спиной, незаметно добрался до Луны. Согласно указаниям, у границы местности с грудой развалин был найден мнимый пункт посадки, в которой экипаж надеялся найти оставшиеся чудеса техники арконидов, приготовившись к окончательному прилунению.
Для «Грэйхаунда» прилунение было самым трудным маневром. Полет прошел без происшествий, с помощью автоматики, руководимой сигналами управления с Земли. Но точка прилунения находилась вне зоны досягаемости земной радиотехники и во время процесса посадки необходима была хорошая сноровка двух тренировавшихся в течение месяцев пилотов.
Пилотами были подполковник Майкл Фрейт и лейтенант Конрад Дерингхаус. Они осуществляли все действия, выполняемые ракетой во время посадки. Капитан Род Ниссен, войсковой офицер, и майор Уильям Шелдон, специалист по эвакуации трофейного имущества, были в данный момент свободны. Они лежали на надувных матрацах, отдыхая от напряжения.
Дерингхаус доложил хриплым голосом:
«Все скорости нуль до вертикального движения!»
Подполковник Фрейт ответил:
«Вертикально десять метров в секунду, постоянно. Можно сказать: мы опускаемся плавно, словно листочек!»
Фрейт год тому назад окончил ту же школу, что и майор Перри Родан. Казалось, он был такого же типа, как Родан — высокий, строгий, но с морщинками в уголках глаз, которые время от времени лишали по-военному строгое лицо его суровости.
Оба пилота были одеты в комбинезоны и открыли свои шлемы настолько, что могли без помощи микрофона переговариваться друг с другом через отверстия между стойкой комбинезона и краем шлема.
Ниссен и Шелдон, напротив, были одеты, как и полагается в космосе.
«Удаление от поверхности сорок тысяч!» — доложил Дерингхаус.
Он в первый раз посмотрел на Фрейта, позволив себе усмехнуться. Со сдвинутым на затылок шлемом тот выглядел, как школьник, собравшийся без билета проехать на автобусе.
«Тормози дальше!» — сказал Фрейт.
Корабль ощутил толчок небольшого ускорения. Несколько секунд спустя слабая гравитация Луны снова усилилась.
«Вертикально шесть в секунду. Удаление?»
«Удаление три тысячи триста, сэр».
Фрейт удовлетворенно кивнул. Посадка проходила планомерно.
«Грэйхаунду» потребовалось бы десять минут, чтобы преодолеть оставшееся расстояние в три тысячи триста километров, а для его экипажа это было бесконечно долго. Но до сих пор не было ни одной неполадки, и по мнению Фрейта, было бы странно, если бы и посадка не прошла так же успешно.
Фрейт всем сердцем желал этого, хотя и не одобрял мотива своего задания. В первые дни существования Третьей власти он участвовал в активном обстреле энергетического купола, но за последнее время он убедился, что прошло то время, когда силы Земли могли бы с надеждой на успех попытаться за спиной у Родана захватить себе часть наследия арконидов.
Несмотря на это, он приступил к выполнению задания, так как от него ни в коем случае не требовалось действовать враждебно по отношению к Родану, если он встретится с ним.
Шелдон перевалил свое бесформенное тело в сторону, насколько позволяли ему ремни безопасности, и прохрипел в шлемопередатчик:
«Долго еще? Я умру от волнения!»
Фрейт отрицательно покачал головой.
«Еще несколько минут. Удаление?»
Тысяча восемьсот, сэр».
«Хорошо».
Поверхность Луны казалась плоской тарелкой, в которую «Грэйхаунд» медленно опускался. Там, где «Грэйхаунд» должен был прилуниться, почва выглядела гладкой и ровной.
Фрейт не полагался, однако, на поверхностные оценки. Наряду с задачей по контролю удаления от поверхности, Дерингхаус следил еще за одним прибором, который мог на расстоянии ста метров вперед обнаружить неровности грунта до сантиметра высотой и менее.
«Грэйхаунд», так же, как и «Стардаст», был оснащен гидромеханическими посадочными опорами, которые могли без труда компенсировать неровности до трех метров и с некоторым трудом — до семи метров.
«Как выглядит грунт?» — спросил Фрейт.
«Пока неплохо, сэр. Никаких неровностей более четырех метров».
«Удаление?»
«Девятьсот, сэр».
«Скажите мне, когда будет четыреста. Мы притормозим еще раз».
Дерингхаус кивнул. Взгляд Фрейта скользил по приборам.
Показания топлива: резервуар полон на шестьдесят процентов, даже немного меньше.
Это было нормально. «Грэйхаунд» осуществит конечную посадку на Земле с аэродинамическим торможением и с минимальной помощью ракеты. Почти весь водород, находящийся сейчас в резервуаре, Фрейт мог использовать до старта с Луны.
«Ну хорошо, — думал он, — пока мы внизу, указатель стоит примерно на пятидесяти процентах, но этого в любом случае более, чем достаточно».
«Четыреста метров, сэр!» — сказал наконец Дерингхаус. Начался маневр торможения.
Корабль ощутил новый толчок.
Дерингхаус возился со своим шлемом. Фрейт посмотрел на него и кивнул головой.
«Закрыть шлемы!»
С этой минуты переговоры осуществлялись только через шлемопередатчики.
«Двести!»
Левая рука Фрейта лежала на колене, на его космическом костюме. В деле была только правая рука. Он обхватил ею основной рычаг аварийного ускорения — механизм, регулирующий температуру реактора и подачу водорода.
«Никаких неровностей выше одного метра, сэр!» — доложил Дерингхаус.
Медленно тянулись секунды.
Дерингхаус начал считать:
«Восемьдесят метров… семьдесят… шестьдесят…»
«Контроль! Неровности!» — крикнул Фрейт.
«Нет неровностей выше восьмидесяти сантиметров, сэр, — ответил Дерингхаус, продолжая считать, — сорок… тридцать…»
Потом наступила пауза. А минуту спустя раздалось:
«Выпустить опоры! Мы сели!»
«Спокойно!» — проворчал Фрейт.
Опоры приняли на себя часть веса. Гидравлические крылья опустились над сверкающими стальными кронштейнами.
Дерингхаус, восторг которого был так грубо прерван, доложил:
«Опоры В и С на одинаковой высоте. А — минус восемьдесят сантиметров».
Фрейт покачал головой.
«Меньше метра не стоит…»
И тогда это все-таки случилось.
Они услышали жесткий толчок и резкий звон, пронзивший корабль.
«Опора А опускается! — закричал Дерингхаус. — Выравнивание!»
Фрейт поднял левую руку и опустил ее на гидравлический регулятор. Толчок повторился, когда опоры В и С попытались сравнять разницу с опорой А, а потом — третий толчок!
«Опора А снова опускается! — кричал лейтенант. — Мы… сэр! Грунт разламывается!»
В тот же момент Фрейт увидел это. Хрупкую почву под «Грэйхаундом» пронизывали черные трещины, увеличивавшиеся под тяжестью корабля.
«Внимание! — прорычал Фрейт. — Даю полное ускорение!»
Дерингхаус рывком сел обратно в кресло.
Фрейт ухватил рычаг, который все время держал под рукой, и отвел его назад.
Наклон «Грэйхаунда» происходил быстрее, чем оказывали свое действие сопла. Дерингхаус широко раскрытыми глазами впился в экран.
«Нет!» — его голос срывался.
Фрейт отпустил рычаг.
«Внимание! Мы опрокидываемся!»
Всякие действия потеряли смысл. Аварийное ускорение понесло бы корабль прямо над скалистой равниной, а на краю ближайшего кратера он бы разбился.
Опора А, погруженная в грунт, разломилась. Далеко внизу, в корпусе, из крепления выскочил один из агрегатов, упал на пол, пробил его и устремился в хвостовую часть, где нанес сильный удар.
Кто-то закричал. В стене кабины образовалась дыра, со свистом впускающая воздух. Фрейт подсознательно ждал последнего удара, который будет означать неминуемый конец, но его не было.
Прошла минута. Фрейт открыл глаза, которые закрыл в ожидании смерти, и не веря им, выпрямился. В кабине царило страшное нагромождение приборов, тел и клубившейся лунной пыли, проникающей через дыру.
«Дерингхаус! — испуганно крикнул Фрейт. — Шелдон! Ниссен!»
Кто-то застонал.
«Если Вы имеете в виду меня, шеф… я еще здесь!»
Это был скрипучий голос Ниссена.
«Где Вы там, Ниссен? Выходите! Где остальные?»
«Понятия не имею! — пробурчал Ниссен. — Я выйду, как только отделаюсь от этих ремней — кажется, это единственное, что осталось цело. Ох, сейчас!»
Часть кучи обломков пришла в движение. Из люка между смятым прибором высокого напряжения и другим ящиком, раздавленным до неузнаваемости, высунулась голова Ниссена в бесформенном шлеме.
«Все в порядке?» — спросил Фрейт.
«Пока да».
Ниссен выпрямился.
«Помещение изменилось, — заметил он. — Раньше это была стена».
Фрейт отстегнулся и встал. Его кресло пилота повернулось вместе с кораблем.
«Помогите мне!»
Они сдвинули кучу обломков в сторону и проникли в конец носовой части. Ниссен ухватился за штанину чьего-то космического костюма.
«Это может быть только лейтенант».
Они вытащили его наружу. Во время удара его вырвало из кресла и отбросило назад. Может быть, из-за удара он потерял сознание. Во всяком случае, он еще дышал.
«Дальше!»
Последние обломки отлетели в сторону. И тут они нашли Шелдона. Сначала они подумали, что он просто без сознания, но перевернув его, увидели длинный разрыв на его костюме. Фрейт выпрямился, покачиваясь на неровном полу. Ниссен тихо сказал хриплым голосом:
«Мне очень жаль, Шелдон!»
Они расчищали дальше, пока не освободили шлюзовую шахту. Лестница на стене шахты была помята и частично поломана, но она все равно больше была не нужна им. Шахта лежала теперь горизонтально.
«Присмотрите за лейтенантом!» — приказал Фрейт и протиснулся в проход.
Все выглядело так, словно он попал в другой мир. Кроме лестницы, шлюз не имел повреждений. У Фрейта зародилась надежда. Дальше к хвостовой части удар должен был быть еще мягче.
Он подошел к шлюзовому затвору, открыл внутреннюю переборку и сделал контрольную проверку. Воздуха больше не было; но когда он переключил на аварийное обслуживание, лампочки загорелись в обычной последовательности. Шлюз был в порядке.
Фрейт отказался от дальнейшего обследования. Он вернулся обратно в носовую часть. Дерингхаус как раз приходил в себя.
«Как Вы?» — спросил Фрейт.
«Спасибо, сэр», — простонал лейтенант.
С помощью Ниссена он поднялся на ноги и ощупывал себя сквозь костюм, пытаясь установить, где у него болит.
«Кажется, все в порядке», — пробормотал он.
Фрейд с довольным видом кивнул.
«Тогда примемся за работу».
Они взялись за дело. Это было лучшее средство, чтобы рассеять впечатление от катастрофы.
Сообщения следовали одно за другим!
«Все радиоприборы сломаны!»
«Реакторная электроника повреждена!»
«Аварийная линия в порядке!»
И наконец, торжествующий крик Ниссена:
«Все оружие в целости и сохранности!»
Фрейт установил, что запасы провианта сохранились почти полностью. Он обнаружил неповрежденный резервный запас кислорода. Они могли наполнить одно помещение корабля воздухом — если бы нашли такое, в стенках которого не было бы дыр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60