Спок вдруг почувствовал, что усики, тянущиеся к болевым центрам, были точно такими, какими их описывала Сола, даже более устрашающие. А усики, пытавшиеся проникнуть в центры удовольствия, коварнее и сильнее всякого представления о них. Они зондировали самые укромные уголки существа, разыскивая все чувства удовольствия и наслаждения, когда-либо уже испытанные или в действительности, или в мечтах и даже те, о каких и не мечталось.
И Спок понял, что центры физических ощущений – не основная цель усиков. Где-то глубоко внутри ее существа скрывался самый потаенный, надежно защищенный центр, посредством которого женщина Зарана может соединиться со своим избранником в нерасторжимое единство, недоступный представительницам других планет. Пробудив к жизни этот центр, Сола, с ее наследственностью и приспособленностью к условиям других миров, приобрела бы такую объединяющую силу, какая до сих пор не проявлялась еще у женщин Зарана.
Вдруг Спок почувствовал, что ее душа совершенно обнажена, доступна и уязвима для всех враждебных сил. Из-за своей раздвоенности Сола оказалась легко ранимой и беспомощной.
Когда-то она сумела оградить себя от всех соблазнов, но ее дьявол-искуситель все же сумел поймать ее, разыскав человека, против которого она не могла устоять. А затем, по случайности или по недосмотру дьявола, появилось и второе искушение – вулканец.
Спок непроизвольно попытался прикрыть Солу, избавить ее от чувства беспомощности, отвлекая на себя зондирующие ее невидимые потоки энергии.
Многочисленные щупальца замерли, как бы присматриваясь и прислушиваясь, затем все необъятное «Единство», управляемое ими, охватило сознание вулканца и направило один из электризующих усиков-щупалец обследовать его.
Спок почувствовал, как усик щупальца все глубже и глубже проникает в него, добираясь до центра слияния, который почему-то стал открытым и уязвимым.
Через какое-то мгновение между ним и Солой возникнет связь, подобная электрической, управлять которой будет «Тотальное Единство».
Спок резко отпрянул от силового поля. Это было единственное, что он мог сделать: не допустить мгновения слияния. В ответ некая чудовищная сила швырнула его наземь, лишила всякого движения.
В дальнем конце коридора та же самая сила навалилась на Солу, поставила ее на колени. С трудом подняв отяжелевшую голову, Сола обернулась, посмотрела на Спока долгим взглядом. В нем не было упрека, было лишь понимание того, что вулканец должен был удостовериться в правдивости ее слов. И удостоверился: теперь он знал, что не может идти с нею.
Сола поднялась с колен и, не оглядываясь, пошла дальше. Вскоре она исчезла за поворотом.
Спок долго не мог придти в себя и, проводив взглядом Солу, не сразу встал на ноги. Зато за время своей беспомощности он окончательно осознал, что вторгся в запретный для него мир, испытав то, чего не должен был испытывать. Этого нельзя было ни скрыть от себя, ни отрицать, ни примириться с ним, как примирился Спок со всеми запретными чувствами за все прошедшие годы. Вот и наступила расплата.
Долой чувства, они недопустимы. Вернуться к самодисциплине и привести себя в наилучшую форму.
Настроиться на поиски Кирка.
Вулканец узнал теперь силу, против которой выступила Сола, и не мог допустить, чтобы эта сила завладела капитаном и задействовала его против Солы. Если это случится, ни у кого из них не останется надежды. А капитан готов пожертвовать собой и ради корабля, и ради Солы и Спока. Надо спешить.
Расслабившись и погрузившись в получувственное, в полусознательное состояние чистого инстинкта, вулканец повернул назад и пошел по коридору, не зная куда, доверившись тому, что уже не раз помогало ему в поисках.
Если поиски еще имели смысл, если Кирк не заключил еще сделку…
Оставалась надежда, что капитан чувствует, как зол на него Спок, что до него доходит вся сила гнева вулканца.
Глава 30
Сола предстала пред юношей, стоящим на страже у двери.
– Проводи меня в ваш Центр, – попросила она.
У стража были светлые золотистые волосы, он был очень молод и серьезен. Его серо-голубые глаза казались печальными.
Кажется, юноша пытался преодолеть контроль «Тотального Единства» и сейчас проявил интерес к появившейся перед ним женщине.
– Я не ждал тебя, – сказал он. – Что тебя привело сюда?
Сола улыбнулась, глядя в его молодые и печальные глаза, не спеша с ответом:
– Я расскажу тебе, но позже. Как тебя зовут?
Юноша посмотрел на нее так, словно давно уже забыл, когда ему задавали этот вопрос. Но вопрос, видимо, напомнил о том времени и той жизни, когда его имя еще что-то значило, а сам он был человеком, а не элементом «Единства». Не задумываясь, юноша ответил:
– Аргунов.
Взгляд его тут же затуманился от легкого болевого предупреждения, напоминающего о том, что элемент системы выпадает из общего ряда. Но «элемент» вспомнил свое имя и не хотел с ним расставаться: юноша потряс головой, словно прогоняя наваждение и, посмотрев Соле в глаза, спросил:
– А как тебя зовут?
– Сола Тейн, – ответила она и увидела, как его глаза мгновенно просветлели, наполнились радостным удивлением.
– Как? Вы здесь? – чуть не выкрикнул он. Наказание последовало незамедлительно, а болевой шок оказался настолько сильным, что юноша упал на пол, как подкошенный. Солу тоже попытались наказать, но «прижигающие» усики еще неосновательно внедрились в ее сознание и она, сжав зубы и претерпевая боль, опустилась на колени перед упавшим, приподняла его за плечи. Юноша очнулся в ее руках, присел, заглянул Соле в глаза.
– Ты сумела перенести боль? – прошептал он изумленно. – И даже помогла мне.
Сола подчеркнуто бодро встала на ноги, протянула руку, помогая ему встать и ответила:
– Ты тоже сумел… узнать мое имя. А здесь это запрещено. Проводи меня, Аргунов.
И тут он засомневался:
– Я должен узнать, зачем ты пришла?
– Показать тебе, что твое имя действительно имеет значение.
– Мне запрещено тебе помогать, – посчитал нужным сказать Аргунов. Но доставлять всех неожиданных посетителей в Центр – моя прямая обязанность.
Что я и сделаю.
– Именно об этом я тебя и прошу.
Он повел Солу мимо многочисленных коридоров, вновь приобретя непринужденную уверенную походку исполняющего свои обязанности провожатого. Сола без труда определила, что этот, рожденный на Заране потомок землян-завоевателей, чувствует себя не очень уютно в родном для него доме «Тотального Единства». Именно ради таких аргуновых она в свое время покинула Звездный Флот и звезды.
Не успев додумать эту мысль, Сола почувствовала, что псионное поле вокруг нее стало плотным и густым, словно патока. А зондирующие электронные усики проникали все глубже в ее сознание, в мозг, и Сола поняла, что больше ей не удастся избежать наихудшего из того, что может причинить боль или удовольствие.
Без всякого перехода коридор расширился до огромного помещения со сводом из застывшей лавы.
Посреди помещения стояла женщина с Зарана. Она была одного роста с Солой, стройная, гибкая, сильная, но в ее густых волосах уже появилась седина, а в зелено-золотистых глазах застыл страх перед наступающей старостью.
В плотном псионном поле Центра Средоточия Сола нашла и прочувствовала путы, удерживающие эту женщину здесь. Когда-то, вместе со своими собратьями, она оказывала сопротивление землянам, потом полюбила одного из них и поверила в «Единство», может быть, и до сих пор верит в справедливость его целей. Но теперь ее вера не имеет никакого отношения к тому, что она делает. Ее избранник принадлежит «Тотальному Единству», находится в его власти, а вместе с ним и она, опутавшая себя брачными узами.
– Я привел незнакомку, – сказал Аргунов. Взгляд старой заранки был непроницаем, а голос бесстрастным:
– Ты посмел узнать имя этой незнакомки, Страж.
Аргунов твердо встретил ее взгляд и ответил:
– Да, посмел. Потому что она поинтересовалась моим.
– Это не простой интерес, Страж, – строго сказала старая заранка. Это нарушение Единого Духа. Узнавать имена не входит в твои обязанности. Она обратилась к Соле:
– Мне известно твое имя, предательница. Ты привела сюда чужеземцев, чтобы уничтожить «Тотальное Единство», которое служит твоему народу.
– З'Эла, – обратилась к старой заранке Сола, – я пришла в Центр для того, чтобы освободить мой народ. Если ты считаешь это предательством, то можешь испытать на мне всю мощь силы, сосредоточенной в твоих руках.
Предатель не устоит против силы миллионов умов. А я устою.
– Значит, ты знаешь мое имя, Сола Тэйн. Тогда знаешь и то, что я переборю тебя. Отныне ты можешь существовать лишь частью «Единства».
– Ты всего лишь защищаешь своего спутника жизни, З'Эла. Но защищая одного, ты жертвуешь всеми аргуновыми, а заодно и всей Галактикой. Я положу этому конец. Больше вы не сможете захватывать чужие корабли и освободите «Энтерпрайз». Я тоже знаю, как защитить своего избранника.
– Какого избранника? – ехидно спросила З'Эла. – Ты же пошла сразу за двумя. А это верный путь к гибели.
– Ну, что же? – ответила Сола. – Я готова ко всему. Но погибая, я увлеку за собой все, что тебя окружает. – Она обвела рукой помещение, заставленное машинным оборудованием, потом обратилась к молчаливому Стражу:
– Аргунов, ты знал мое имя еще до того, как я пришла сюда. Значит, тебе самому надоело «Тотальное Единство». Почему же ты не попытался восстать против него? Почему ты не хочешь стать человеком, у которого есть имя?
Аргунов встал перед ней по стойке «смирно» и ответил:
– Я верил или хотел верить, что «Единство» – это и право, и необходимость. А в те редкие моменты, когда я сомневался в нем, я осознавал свое бессилие перед ним.
Сола повернулась к З'Эле.
– Тебя я ни о чем не буду спрашивать. И ты знаешь, почему. Я даже не попрошу тебя отступить, стать в сторону. Просто я пройду сквозь тебя.
За спиной З'Элы находилась панель управления геотермическими установками. Она сосредоточилась, собрав воедино все свои физические и псионные силы, и с насмешкой ответила:
– А тебе ничего другого и не остается. Так что иди на меня.
Еще до того, как почувствовать на себе силу старой заранки, Сола разглядела пучок тоненьких золотых электродов, скрытых в серебряной копне ее волос. Такие приспособления издавна использовались зарайскими женщинами. Золотые электроды притягивали к себе рассеянную в воздухе природную способность к единству и фокусировали ее в целенаправленный поток, способный объединять людей в целые охотничьи кланы. Сейчас это устройство приспособили для того, чтобы с его помощью захватывать и космические корабли, и человеческие души. Одна из таких душ носит имя Сола Теин.
Сола устояла под натиском силы несчетного количества умов, но не потому, что боль была недостаточно сильной, а потому, что надо было устоять. Она знала, куда и к кому шла, знала, с какой силой обрушится на нее боль… вот и обрушилась…
* * *
Кирк упал на пол, как подкошенный, все его тело превратилось в один комок невыносимой кричащей боли. И все, что он мог сделать – это постараться не закричать. И, кажется, не закричал, хотя не был уверен боль во весь голос кричит в нем или он сам.
Солженов нагнулся над ним, грубо схватил за плечи, поставил на ноги и спросил:
– Ты все еще хочешь соединиться с заранкой?
Кирк ничего не ответил. Он вдруг понял, что ощутил боль Солы. Она умирала. Но нет, смерть не причиняет такой боли. Это гораздо хуже смерти, непрестанная боль может длиться целую вечность.
– Отпусти ее, – угрожающе прошептал Кирк. Солженов едко усмехнулся.
– Она бросила вызов всему «Тотальному Единству». От нас ждут признания ошибочности нашего пути и отказа от завоевания. Но этого не будет, капитан. Вы тоже вскоре сможете принять участие в небольшом эксперименте на стойкость души.
Он схватил Кирка за руку и, как шкодливого ребенка, потащил за собой по коридорам, к провалу кратера.
* * *
Аргунов, сделав шаг вперед, подхватил подающую Солу и прижал ее к себе, словно хотел впитать ее боль в свое тело.
Но это было не в его силах, и Центр Средоточия псионных сил даже не стал тратить на него время, не послал наказания за его проступок. Он получит его в свое время.
Аргунов знал об этом, как знали об этом и многочисленные Охранники, Работники и Координаторы, которые побросали свою работу и с широко раскрытыми от ужаса глазами, уставились на него и на Солу. Их испуганные взгляды говорили о том, что Страж потерял рассудок, а у Солы Теин его никогда и не было: через плотное псионное поле каждый из присутствующих чувствовал, какие титанические усилия прилагала З'Эла, чтобы завладеть сознанием Солы. А З'Эла никогда никому не уступала. И не уступит.
Но и Сола не могла уступить.
Поддерживающий ее Аргунов ощутил тонкие нити контакта, которые тянулись к двум мужчинам из другого мира, и почувствовал неистовый приступ частнособничества: ему самому хотелось удержать ее, вопреки всякому противодействию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30