Ганеша, бог-творец смотрел на джунгли вокруг. Хотя он шел по
королевству призрачных кошек, он не боялся зла: рядом с ним шел Бог Хаоса,
и Трезубец Разрушения защищал его.

Вишну Вишну Вишну смотрел на Браму Браму Браму...
Они сидели в Зале Зеркал.
Брама крепко держался на Восьмисложной Тропе, триумф которой есть
Нирвана.
Выкурив три сигареты Вишну откашлялся.
- Да, Господин? - спросил Брама.
- Могу я осведомиться, зачем этот буддийский трактат?
- Ты не нашел его чарующим?
- Нет, не слишком.
- Это уж твое лицемерие.
- Что ты хочешь сказать?
- Учитель должен показывать хотя бы умеренный интерес к собственным
урокам.
- Какой еще Учитель? Какие уроки?
- Конечно, Татагатха. Зачем бы еще в недавние годы Бог Вишну стал
воплощаться среди людей, как не для того, чтобы учить Пути Просветления?
- Я?...
- Эвива, реформатор, убравший из людских мозгов страх реальной
смерти. Те, кто не родится снова среди людей, теперь уходят в Нирвану.
Вишну улыбнулся.
- Лучше объединиться, чем бороться за искоренение?
- Почти эпиграмма.
Брама встал, взглянул на зеркала, взглянул на Вишну.
- Итак, когда мы отделаемся от Сэма, ты будешь реальным Татагатхой.
- Как мы избавимся от Сэма?
- Я еще не решил, но открыт советам.
- Не могу ли я посоветовать, чтобы он был воплощен в джек-птицу?
- Можешь. Но тогда кто-нибудь может пожелать, чтобы джек-птица
воплотилась в человека. Я чувствую, что у него есть заступники.
- Ну, у нас еще есть время рассмотреть эту проблему. Спешить некуда,
раз он теперь под охраной Неба. Я сообщу тебе свои мысли насчет этого
дела, как только они у меня будут. Сразу нелегко.
Затем они они они вышли вышли вышли из Зала.
K Вишну вышел из Сада Радостей Брамы; как только он ушел, сюда вошла
Леди Смерть. Она обратилась к восьмирукой статуе с виной, и статуя стала
играть.
Услышав музыку, подошел Брама.
- Кали! Любезная Дама! - возвестил он.
- Могуч Брама, - ответила она.
- Да, - согласился Брама, - так могуч, как только можно пожелать. А
ты так редко бываешь здесь, что я безмерно рад твоему визиту. Пройдемся по
цветущим тропинкам и поговорим. Ты прекрасно одета.
- Спасибо.
Они пошли по цветущим тропинкам.
- Как идут приготовления к свадьбе?
- Хорошо.
- Вы проведете медовый месяц в Небе?
- Нет, мы планируем провести его подальше отсюда.
- Где же, могу я спросить?
- Мы еще не решили.
- Время летит на крыльях джек-птицы, дорогая. Если ты и Лорд Яма
пожелаете, можете пожить в моем Саду Радостей.
- Спасибо, Создатель, но это слишком роскошное место, чтобы два
разрушителя проводили здесь время и чувствовали себя легко. Мы поедем
куда-нибудь подальше.
- Как хотите. - Он пожал плечами. - Что еще у тебя на уме?
- Что с тем, кого называют Буддой?
- С Сэмом? Твоим бывшим любовником? А что с ним, в сущности? Что ты
хотела бы знать о нем?
- Как он... Как с ним поступят?
- Я еще не решил. Шива советовал мне подождать некоторое время,
прежде чем что-нибудь сделать. Таким образом мы можем проверить его
воздействие на общество Неба. Я решил, что Вишну станет Буддой ради
исторических и теологических целей. А что касается самого Сэма, я
прислушаюсь к любому разумному совету.
- Ты однажды предлагал ему божественность.
- Да. Однако он не согласился.
- Что, если ты снова это сделаешь?
- Зачем?
- Не будет существовать теперешней проблемы, а он не очень талантлив
индивидуально. Его таланты делают его ценным добавлением к пантеону.
- Такая мысль появлялась и у меня. Теперь он должен бы согласиться,
поскольку тут - быть или не быть. А я уверен, что он хочет жить.
- Есть средства точно удостовериться в этом.
- А именно?
- Психозонд.
- А если это покажет недостаток обязательств к Небу, и будет...
- Не может ли быть изменен сам его мозг, скажем, Лордом Марой?
- Никогда не думал, что ты грешишь сантиментами, богиня. Но ты,
похоже, очень хочешь, чтобы он продолжал существовать, хоть в любой форме.
- Возможно.
- Ты знаешь, что если с ним сделать такую вещь, он уже не будет
прежним. Он очень изменится. И его талант может пропасть вовсе.
- С течением лет все люди естественно меняются; меняются мнения,
верования, убеждения. Одна часть мозга может спать, а другая бодрствовать.
Талант, мне кажется, трудно уничтожить, пока остается сама жизнь. А жить
лучше, чем умереть.
- Может быть, ты и убедишь меня в этом, богиня, если у тебя есть
время.
- Сколько времени?
- Скажем, три дня.
- Пусть будет три дня.
- Тогда давай перейдем в мой Павильон Радостей и поговорим о
пустяках.
- Прекрасно.
- Где сейчас Лорд Яма?
- Он работает в своей мастерской.
- И долго он там пробудет?
- По крайней мере, три дня.
- Это хорошо. Да, для Сэма тут может быть некоторая надежда. Хотя это
и против моих лучших мыслей, но я, пожалуй, могу оценить положение. Да,
смогу.
Восьмирукая статуя богини, уныло играющая на вине, роняла музыку
вокруг них, пока они шли по саду.

Хальба жила в дальнем конце Неба, возле края дикости. Дворец,
называвшийся Грабеж, был так близок к лесу, что животные, проходя через
прозрачную стену наталкивались на него. Из комнаты под названием
Похищение, можно было видеть сумрачные тропы джунглей.
В этой комнате, где стены были увешаны сокровищами, украденными в
прошлых жизнях, Хальба приняла Сэма.
Хальба была богом/богиней воров.
Никто не знал истинного пола Хальбы, потому что она имела привычку
менять его в каждом воплощении.
Сэм смотрел на гибкую, темнокожую женщину в желтом сари и в желтом же
покрывале. Сандалии и ногти ее были цвета корицы, а на черных волосах она
носила тиару.
- Ты мне симпатичен, - сказала Хальба мягким, мурлыкающим голосом. -
Только в те сезоны жизни, когда я воплощаюсь в мужчину, я поднимаю свой
Атрибут и занимаюсь грабежом по-настоящему.
- Но ты и теперь можешь принять свой Аспект?
- Конечно.
- И поднять свой Атрибут?
- Вероятно.
- Но ты не хочешь?
- Нет, пока я в виде женщины. Когда я мужчина, я могу поручиться, что
украду что угодно и откуда угодно... Видишь, на дальней стене висят мои
трофеи? Большой плащ из синих перьев принадлежал Сриту, главе демонов
Катапутны. Я украл его из его пещеры, когда его адские собаки спали,
опоенные мною же. Ту меняющую форму драгоценность я взяла из Купола Жара,
забравшись туда с помощью присасывающихся дисков на запястьях, коленях и
пальцах ног, в то время как Матери внизу...
- Довольно! - сказал Сэм. - Я знаю все эти сказки, Хальба, потому что
ты постоянно их рассказываешь. Прошло очень много времени с тех пор, как
ты предпринимала рискованное воровство, и я полагаю, что слава далекого
прошлого нуждается в частичном повторении. Иначе даже старшие Боги
забудут, кем ты была когда-то. Я вижу, что пришел не туда, и постараюсь
найти какое-нибудь другое место.
Он встал, как бы собираясь уйти. Хальба шевельнулась.
- Подожди.
- Да? - Сэм остановился.
- Ты мог бы, по крайней мере, рассказать мне о краже, которую ты
замышляешь. Может, я дам совет...
- А на что мне даже самый лучший совет, Монарх Воров? Мне нужны не
слова, а действия.
- Тогда, может быть... Расскажи!
- Ладно, - сказал Сэм, - хотя я сомневаюсь, что тебя заинтересует
столь трудная задача...
- Брось ребяческую психологию и расскажи, что ты хочешь украсть.
- В Музее Неба, крепко построенном и постоянно охраняемом...
- И который всегда открыт. Дальше.
- В этом здании, в витрине с компьютерной защитой...
- Достаточно ловкий человек может вывести ее из строя.
- В этой витрине на манекене висит серая кольчужная униформа. Рядом
много всякого оружия.
- Чья?
- Древняя одежда того, кто сражался в северных походах во время войны
против демонов.
- Не твоя ли?
Сэм сдержал улыбку и продолжал:
- Мало кто знает, что частью этой выставки является предмет, который
когда-то назывался Талисманом Связующего. Возможно, он теперь утратил свои
свойства, а возможно, и нет. Он служил для фокусировки особого Атрибута
Связующего, и Связующий думает, что этот предмет снова ему понадобится.
- Какой из себя предмет?
- Большой широкий пояс из раковин, обвивающий талию костюма. По цвету
- розовый и желтый. Он набит микроминиатюрными схемами, которые сегодня,
вероятно, нельзя сдублировать.
- Не бог весть какая великая кража. Я, пожалуй, подумаю о ней даже и
в этом теле...
- Мне это нужно быстро, или совсем не нужно.
- Как скоро?
- За шесть дней.
- А что ты мне заплатишь, когда я отдам его в твои руки?
- Ничего не заплачу, потому что у меня ничего нет.
- Да? Ты пришел на Небо без богатства?
- Да.
- Несчастный!
- Если мне удастся сбежать, ты можешь назвать свою цену.
- А если тебе не удастся, я ничего не получу.
- Похоже, что так.
- Я подумаю. Может, мне покажется интересным сделать такую вещь, и
чтобы ты был обязан мне за любезность.
- Только прошу тебя, не раздумывай слишком долго.
- Иди, сядь рядом со мной, Связующий Демонов, и расскажи о днях своей
славы - когда ты с бессмертной богиней ездил по миру и сеял хаос, как
семена.
- Это было давно, - сказал Сэм.
- А могут эти дни вернуться, если ты добьешься свободы?
- Могут.
- Приятно слышать. Да...
- Ты сделаешь это?
- Эвива, Сиддхарта! Освободитель!
- Эвива?
- И молния, и гром. Они могут прийти снова!
- Это хорошо.
- А теперь расскажи мне о днях своей славы. А я снова расскажу о
моей.
- Идет.

Продираясь через лес, Кришна в поясе из перьев преследовал Госпожу
Ратри, которая не согласилась лечь с ним после обеда. День был чистым и
благоухающим, но и вполовину не таким благоухающим, как полуночно-синее
сари, которое он держал в левой руке. Она бежала далеко впереди, под
деревьями, и он следовал за ней, изредка теряя ее из виду, когда она
сворачивала на боковую тропу.
Она стояла на бугре, подняв обнаженные руки над головой и соединив
кончики пальцев. Глаза ее были полузакрыты, ее единственная одежда -
длинный черный вуаль - шевелилась на белом сверкающем теле.
Тут он понял, что она приняла свой Аспект и, вероятно, готова принять
Атрибут.
Задыхаясь, он шагнул к бугру перед ней; она открыла глаза, опустила
руки и улыбнулась ему.
Когда он потянулся к ней, она крутнула вуаль ему в лицо, и он услышал
ее смех - где-то в безмерной ночи, которой она окутала его.
Ночь черная беззвездная, безлунная, без единого проблеска, без
искорки откуда бы то ни было. Ночное время, родственное слепоте, упало на
него.
Он захрипел, и сари было вырвано из его пальцев. Он стоял, дрожа, и
слышал вокруг себя ее смех.
- Ты слишком много позволяешь себе, Лорд Кришна, - сказала она, - и
оскорбляешь святость Ночи. За это я накажу тебя, оставив эту тьму на Небе
на некоторое время.
- Я не боюсь темноты, богиня, - хихикнул он.
- Тогда у тебя и в самом деле вместо мозгов половые железы. Что ж,
оставайся затерянным и слепым в чаще Канибурхи, чьих жителей не нужно
подгонять... А не бояться, я думаю, иногда рискованно. До свидания,
Темный. На свадьбе, наверное, увидимся.
- Подожди, дорогая Леди. Может, примешь мои извинения?
- Да, потому что ты обязан извиниться.
- Тогда сними эту ночь, которую ты наложила сюда.
- В другой раз, Кришна, когда я буду готова.
- А что я буду делать до тех пор?
- Говорят, сэр, что ваша свирель может очаровать самого страшного
зверя. Если это правда, советую взять свирель и начать самую нежную
мелодию. А я пока подготовлюсь к тому, чтобы снова впустить в Небо дневной
свет.
- Ты жестока, Госпожа!
- Такова жизнь, Мастер Свирели. - И она ушла.
Он начал играть, размышляя о мрачном.

Они шли. Ехали с неба на полярных ветрах, через море и сушу, над
горящими снегами, под ними и сквозь них. Изменяющие форму плыли по белым
полям, и небесные странники падали вниз, как листья; над пустынями звучали
трубы, и колесницы снегов с грохотом шли вперед; свет вылетал из их боков,
подобно копьям; плащи из огненного меха; белые перья мощного дыхания
тянулись над ними и за ними; они шли, солнцеглазые, в золотых ратных
рукавицах, лязгая и скользя, торопясь и кружась, шли, сияя перевязями,
масками-оборотнями, огненными шарфами, дьявольской обувью, морозными
ножными латами и крепкими шлемами; а на другом конце мира, лежавшего за их
спиной, были сборища в Храмах с пением и приношением жертв; процессии и
молитвы, пожертвования и раздачи, великолепие и красочность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39