Но
что он мог сделать?
Слушай, сказал он как-то сестре. Пошли к омуту, наловим
речных сомов!
Сестра согласилась. Когда достигли берега, солнце стояло
совсем высоко.
Я, сказал брат, войду в воду первым. Вылезу станешь ты
ловить, хорошо?
Хорошо.
Юноша стал снимать свой наряд ожерелья, браслеты. Он
оставил только большие деревянные диски, которые почти до плеч
оттягивали мочки ушей, а намотанные на уши нитки бус тоже снял.
Разложив все это на песке, соскользнул в воду. Муж то и дело
нырял, хватал руками медлительных сомиков и бросал их жене.
Потом он озяб в холодной воде и стал выходить.
Теперь жена сняла украшения. Она положила на песок
погремушку, болтавшуюся на шее, вынула из ушей деревянные
диски. Женщина бросилась в воду и тоже ловко принялась хватать
рыб и кидать их на берег. С каждым шагом она приближалась к
быстрине и вот вода увлекла ее, она нырнула, вынырнула, потом
показалась над водой еще раз ниже по течению и пропала совсем.
Она была плохой женщиной, она исчезла, вода накрыла ее и
понесла. Брат, он же муж, долго искал сестру. Затем вернулся к
омуту, подобрал свои и ее украшения и пошел домой. А женщина
выплыла гораздо дальше, чем думал брат, достигла берега и
вылезла из воды. Весь ее облик преобразился, изменился в другую
сторону. На ее правом бедре вырос отвратительный пенис. Отныне
ее именем стало Кокомбю, что так и значит Пенис-на-Бедре. Она
села на берегу, дрожа от ярости и жажды мести.
Когда юноша рассказал матери, что его сестра пропала,
женщина бросилась искать дочь, призывно крича:
Гери, Гери, куда ты делась, Гери?
И вот слышала в ответ гневный голос:
Хуу!
Подбежав ближе, увидела дочь. Та теперь сидела на берегу
совершенно неподвижно, словно окаменев. Издалека чувствовалось,
что ненависть переполняет ее.
Иди сюда, садись спокойно и слушай! приказала она матери.
Что с тобой, дочка? все еще волновалась женщина.
Слушай! повторила Кокомбю. Я жила с твоим сыном как с
мужем, любила его, желала, чтобы так продолжалось и дальше. Но
он привел меня к реке, к быстрине, вода увлекла меня. Теперь я
здесь и хочу предложить тебе вот что. Давай станем злыми, давай
убьем наших мужей, а?
Ты думаешь? засомневалась мать.
Да, я уверена. Если тебе безразличны твои отец, брат,
давай убьем их!
Мать согласилась.
Тогда сделаем так! заторопилась Кокомбю. Иди сейчас в
деревню, найди там сестер моего дяди, найди моих сестер. Скажи
всем, что я превратилась в нечто ужасное, что на бедре моем
вырос пенис, а на лобке и под мышками густые черные волосы.
Хорошенько запомни, как выглядит моя черная борода, и опиши ее
женщинам! А теперь скорее в деревню, скорее дай знать моим
сестрам и теткам, что я сижу здесь!
И вот мать вернулась домой и стала рассказывать женщинам,
какой нехорошей, недоброй сделалась ее дочь, как сидит она у
реки и ждет.
Давайте убьем всех мужчин! предлагала мать, а женщины
соглашалась:
Конечно, убьем! Начнем убивать мужей, кричали они, сделаем
себе воинское оружие и начнем убивать!
Ранним утром женщины направились вон из деревни. Они зашли
подальше в лес, чтобы оставшиеся дома мужья, братья и сыновья
не слышали стука топора. Топорами женщины стали вытесывать для
себя щиты точно такие, какие теперь носят воины. Юные девушки
покрасили щиты в черный цвет, как теперь делают молодые
мужчины. Затем женщины принялись вытесывать палицы. Лица свои
они размалевали отваром все тех же плодов генипы. Вечером
женщины потихоньку вернулись в деревню, и здесь Кокомбю велела
похитить оружие, которым владели мужчины. На следующее утро
женщины вновь двинулись в лес.
Кокомбю и ее подруги вышли на тропу в тот ранний час,
когда мужчины еще сладко спали. Только десятилетний Ниоте
проснулся и потащился за матерью. Напрасно она повторяла:
Ступай домой, мы скоро вернемся!
Не гони его, пусть идет, заметила какая-то родственница, с
него и начнем наше дело, его убьем первого!
Прийдя к месту сбора, женщины усадили мальчика на колоду,
а сами стали приводить в порядок свою боевую раскраску. Затем
подвязали волосы и прикрепили к ним яркие перья попугая. А
Кокомбю сочинила песню. Она велела всем встать в круг,
приплясывать и подтягивать вслед за ней.
УУУУУУУ! Зашумели женщины. УУУУУУУ!
Это была та самая песня, которую теперь исполняют воины,
отправляясь в поход на врашв, только многие слова нам уже
непонятны. Лишь те недобрые женщины знали и понимали песню
целиком, да и что удивительного, раз они ее и придумали.
Нуаааааааа! Ну-ну нананааааа! отзвучало в последний раз.
А как только голоса смолкли, юные девушки бросились
убивать Ниоте. Да только мальчика нище не было: он убежал.
Женщины между тем договаривались:
Ты убьешь моего брата, а я твоего!
Хорошо! А кто хотел бы моего брата убить?
Я!
Прекрасно, за это я расправлюсь с твоими!
Эй, кто лишит жизни моего дядю?
С удовольствием, если ты убьешь моего.
Хватит болтать, сейчас все быстро в деревню, Ниоте убежал!
вмешалась Кокомбю. Он может предупредить мужчин о нашем
заговоре.
И женщины побежали скорей, все скорей, а впереди всех
Кокомбю с черными волосами на лобке и черной бородой.
Перебираясь вброд через реку, они заметили следы на мокром
песке: значит Ниоте проходил здесь недавно! У преследовательниц
прибавилось сил, на следующей переправе они почти что настигли
мальчика. Вот и огороды вокруг селения. Ниоте бежит к дому
отца, а злые женщины за ним по пятам.
Отец, отец, женщины идут убивать нас! закричал мальчик.
Но было поздно. Размахивая палицами, женщины врывались в
дома, нанося удары направо и налево. Мужчины падали один за
другим, напрасно ища свои луки и стрелы. В доме холостяков
погибли все, кроме одного мальчика, спавшего на помосте под
крышей. Какая-то женщина полезла наверх, но мальчик размахнулся
тяжелой жердью и попал ей между глаз. Убита была и вторая
женщина. Трудно сказать, сколько долго бы он отбивался, но тут
появилась мать.
Не трогайте моего сыночка, пощадите его! запричитала она.
Женщины нехотя согласились: пусть живет! Приведя свой план
в исполнение, женщины собрались на деревенской площади. Повсюду
валялись трупы убитых. Сняв с мужчин украшения и взвалив на
себя другие пожитки, победительницы двинулись прочь. Кокомбю
повела их в ту сторону, откуда восходит солнце.
Оставшийся в живых мальчик спустился с помоста и теперь
плелся за матерью. На краю деревни женщина остановилась и
обратилась к сыну:
Послушай, сказала она, я ухожу с другими, а ты возвращайся
домой. Твой отец не убит. Сегодня его не было дома и он скоро
вернется. Дождись его, расскажи, что случилось. Пусть он
сделает тебе другую мать, а себе другую жену. Для этого надо
будет растолочь кукурузы и пойти к реке. Пусть встанет на
берегу, острой рыбной костью проколет пенис и бросит в воду
горсть смоченной кровью муки. Рыбы соберутся и станут глотать
муку. Пусть подождет, пока не появится рыба, которую мы зовем
кукакамбрикти, пусть поймает ее сачком и швырнет на берег
позади себя. Только нельзя оборачиваться! Когда кровотечение
прекратится, ему надо будет раскрасить себе лицо и тело,
вернуться домой и ждать. Это все.
Замолчав, женщина повернулась и исчезла в лесу вместе с
подругами. Следуя за Кокомбю, женщины долго продирались сквозь
чащи, пересекали поляны, заросшие колючей травой, вязли в
болотных топях. Наконец, достигли озера, в котором плавали
ядовитые скаты. На его берегу Кокомбю велела строить новую
деревню.
Тем временем домой вернулись мужчины, охотившиеся в день
побоища в дальних лесах. Мальчик рассказал, что тут
происходило, и передал отцу совет матери насчет кукакамбрикти.
Все случилось так, как было предсказано. Бросив пойманную
рыбу за спину, мужчина подождал, пока остановится кровь, и
принялся раскрашивать свое тело. А затем увидел женщину,
которая направлялась прямо к нему. Кожа ее была такой же
нежной, как у рыбы кукакамбрикти.
А ты, я смотрю, красавица! удивился мужчина, и они пошли
вместе купаться.
Едва эта пара появилась в деревне, как среди мужчин
поднялся переполох.
Где ты жену раздобыл? лезли все с одним и тем же вопросом.
Их товарищ рассказал все подробно, и тогда остальные,
наскоро размолотив кукурузу, устремились к реке.
Горя нетерпеньем, мужчины не стали дожидаться, пока
попадется кукакамбрикти: каждый выхватывал изводы первую
попавшуюся рыбину. Вот и случилось, что женщины, получившиеся
из них, оказались не столь красивы, как первая. Одна вышла
толстая и чересчур смуглая, другая с глазами навыкате, третья с
безобразными кривыми зубами, четвертая коротышка. А тот, кто
поймал длинную и тощую рыбу, обзавелся слишком худой и высокой
женой.
На этом рассказу конец. Все мужчины добыли себе новых
подруг, все снова женились и жили потом в нашей деревне. А
прежние женщины были злые и недобрые. Они ушли на восток и
пребывают там по сей день.
119. Шаманка-Луна
Эта история записана со слов Лолы Кьепха последней
индеанки из племени селькнам на Огненной Земле. В тот год,
когда состоялась беседа. Доле исполнилось 90 лет. Вскоре она
умерла. А рассказывала она вот что.
У Неба было двое детей: Луна и Снег. Им принадлежал юг, а
Солнцу и Ветру запад. Дождь, Океан и их сестра Буря обитали на
севере, а на востоке жил один Темукель Речь. Он владел "местом
скользкой горы", центром вселенной и средоточием шаманского
колдовства. В каждой четверти мира боги считались между собою
родственниками и брали поэтому жен со стороны. В результате
Луна вышла замуж за Солнце.
В дни творения боги ходили по земле и обладали великой
силой. А потом многое изменилось, и они превратились в животных
и птиц, в горы, холмы, утесы и скалы, в равнины, долины, озера.
Один из богов сделался радугой. Но это случилось позже, а в
начале они выглядели как люди. Только в отличие от людей боги
не знали ни смерти, ни ночи, ибо сам муж-Солнце жил среди них.
Каждая группа богов наследовала свою землю, получив ее от
отцов.
Все боги знали колдовское искусство, но никто не мог
сравниться с шаманкой-Луной. Разве что Темукель, однако он жил
далеко от других и не вмешивался в общие распри. Так что Луна
делала, что хотела и вот какой порядок она завела. В любом
споре последнее слово оставалось за женщиной. Если надо было
приготовить еду, присмотреть за детьми звали мужчину. А когда
боги перекочевывали на новое место, то на мужчину навьючивали
тяжелые шкуры и жерди для шалаша, а женщина шла налегке с луком
и стрелами да покрикивала на мужа, если тот спотыкался.
Но самому главному унижению подвергались мужчины во время
праздника, когда молодых девушек принимали в полноправные члены
племени. Женщины обгясняли мужам, будто в такие дни опасные
духи выходят из-под земли и спускаются с неба прожорливые
страшилища, готовые всех проглотить. Дрожа от страха, мужчины
прятались в хижинах и наблюдали за пляской непонятных существ
то черно-белых, то красных, то покрытых сплошь птичьим пухом.
Их удлиненные головы не походили на человеческие, а от хриплых
выкриков кровь стыла в жилах. А ведь на самом деле это женщины
надевали маски из коры, раскрашивали себя глиной. Плясками
духов руководила Луна. Не раз она подробно рассказывала, что
делают духи с теми мужьями, которые перестают слушаться жен.
Но однажды трое мужчин, солнечных родственников, случайно
приблизились к хижине духов и разглядели под маской женщину.
Обман раскрылся, колдовство разрушилось, цепь превращений
началась. Один из друзей как свистнул, желая предупредить
товарищей, так и посвистывает до сих пор: он стал маленькой
птичкой, которая бродит по берегу и ищет морских улиток. А
женщина та побежала и взмыла к небу. Став лебедем, она
сохранила свою черно-белую маску, поэтому у огнеземельского
лебедя черная шея и черно-белая голова. В хижине, где жили
Солнце с Луной, муж, ни слова не говоря, толкнул жену в очаг.
Едва она попыталась подняться, как подошел Ветер и толкнул ее
снова. Луна закричала, выскочила на улицу и поднялась высоко
над миром. Ожоги изуродовали ее лицо навсегда, и как же она
теперь ненавидит людей! Солнце все надеется поймать жену и
убить, но только не может.
А на стойбище шла потасовка: мужчины гоняли женщин и били
их чем попало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37