В третью стражу его разбудили удары гонга. Он вскочил с постели и выглянул из каюты. Палубу ярко освещал огонь факелов. Караульного судна не было видно, лодка стояла где-то посреди реки. Вокруг суетились и сновали люди. Оцепенев от ужаса, Ван смотрел на разбойников. Он их сразу узнал: это была та же шайка, что грабила его уже дважды. Набравшись храбрости, он схватил за рукав главаря, который в прошлый раз дал ему денег, упал перед ним на колени и завопил:
– О могущественный предводитель, убей ничтожного!
– Мы поклялись не проливать крови. Убирайся и не мешай нам.
Ван зарыдал.
– О предводитель, с малых лет живу я без отца и без матери, камнем вишу на шее у старой тетки. Не так давно порешил я заняться торговлей. Трижды я выходил в дорогу и трижды встречался с тобою. Всякий раз ты обирал меня до нитки. Не иначе как я обидел тебя в прежней жизни! Посуди сам, как мне теперь показаться на глаза тетке? Где взять денег, чтобы с нею рассчитаться? Пожалуйста, убей меня, а не то я брошусь в реку!
Разбойник отличался справедливым нравом. Слезы юноши его тронули.
– Убивать я тебя не стану, однако ж и добро твое вернуть не могу, но я знаю, как тебе помочь. Вчера ночью мы ограбили купца, да нашли у него в лодке одну коноплю. Мне этот товар ни к чему, я отдам его тебе, а сам заберу твое серебро. На том и разойдемся.
Щедрость разбойника превзошла все ожидания юноши, и он только кланялся и твердил: «Спасибо! Спасибо!» Грабители быстро перебросили тюки с коноплей в лодку Вана, оглушительно засвистали, и джонка их поплыла прочь. Лодочник хорошо знал Янцзы и, несмотря на темноту, отыскал небольшую бухту, чтобы там дождаться утра.
Когда совсем рассвело, Ван сказал:
– Здесь конопли по меньшей мере на тысячу лянов. Понятно, почему они отдали ее мне: сбыть с рук награбленное им было бы непросто. Но и я не могу воспользоваться услугами посредника. Того и гляди, объявится хозяин – и снова попадешь в беду. Лучше всего вернуться домой. Там я упакую товар наново, вид тюков переменится, и я спокойно продам эту коноплю где-нибудь подальше от Нанкина.
Лодка вышла на середину реки и, подхваченная течением, быстро побежала обратно. Скоро она достигла шлюзов Цзинкоу, а спустя еще немного Ван очутился дома и подробно рассказал госпоже Ян о том, что с ним произошло в пути.
– Ну, что ж, деньги ты, правда, потерял, а в убытке все-таки не остался: вон сколько конопли привез, – сказала тетка.
Ван раскрыл один из тюков. Он развертывал один слой конопли за другим, и вдруг, в самой глубине, рука наткнулась на что-то твердое. Это был туго стянутый узелок. Ван осторожно развязал его и под двумя или тремя листами плотной бумаги обнаружил слиток чистейшего серебра. Он бросился ко второму, к третьему тюку – в каждом нашел по такому же слитку – в общем больше пяти тысяч ляпов. Видно, хозяин этих денег был искушенный в делах торговец. Чтобы обмануть разбойников, он запрятал серебро в тюки с конюшен. Однако ж грабители сгоряча отобрали и этот, ненужный им товар, а теперь он попал в руки Вана, и тот мгновенно разбогател.
– Ай-ай, как неловко, как неудобно вышло! – воскликнула тетка, но в голосе ее звучала радость.
Да и как ей было не радоваться, когда после двух неудач, которые постигли ее племянника, вдруг привалила удача, и он негаданно-негаданно получил богатство, несколько раз превосходившее все прежние убытки.
С этого времени, куда бы Ван ни поехал, все оборачивалось наилучшим для него образом, и спустя не-сколько лет он сделался настоящим богачом. Нет слов, судьба улыбалась Вану, но началом своих успехов он был обязан доброте разбойничьего главаря. Из этой истории явствует, что и среди разбойников попадаются хорошие люди.
А сейчас мы расскажем вам еще об одном жителе Сучжоу который, сам о том не подозревая, свел дружбу с разбойником, а тот вернул ему жену и шурина и тем возвратил радость целой семье. Но прежде всего послушайте стихи:
Честные души
Высокому небу угодны,
Их прославляем
В этом чудесном сказанье.

Если бы люди
Выли всегда благородны,
Каждый бы смело
Пил из ключа Таньцюаня .
В годы Цзин-тай в уезде Уцзян Сучжоуской области жил торговец Оуян. Жена его, Цзэн, была родом из Чунминского уезда той же области. Детей у них было двое – сын и дочь. Сыну исполнилось шестнадцать, и он был еще холост. Дочери пошел двадцатый год. Несмотря на простое происхождение, она была хороша собой, и родителям удалось выдать ее замуж за человека с достатком, своего односельчанина; звали его Чэнь. После свадьбы Чэнь поселился в доме тестя. Семья жила не богато, не бедно. Оуян держал мелочную лавку, а Чэнь и его молодой шурин были за приказчиков. Так они все и кормились своим торговым делом, и в семье царило взаимное уважение и любовь друг к другу.
Как-то зимою, в холодный день, Чэнь отправился за товаром в Сучжоу. Шел густой снег – предвестник благодатного года. Еще в древности были сложены прекрасные стихи:
Дает изобилье снежная зима,
Пустыми не оставит закрома.

В Чаньани столько бедняков живет.
Пускай же их накормит новый год!
Итак, валил снег, и Чэнь, продрогнув, решил зайти в харчевню – выпить вина и согреться. Вдруг он обратил внимание на человека, который шел ему навстречу. Вот как он выглядел, этот встречный:
Острый кинжал и широкий халат.
Гордая поступь и сумрачный взгляд.

Шествовал важно, обликом груб,
Даже улыбка не трогала губ.
Да, не заметить его было невозможно. Ростом не меньше семи чи, дородный, лицо крупное и почти сплошь заросшее густой бородой. Видны только нос да глаза. В древности такие бороды в шутку называли прожорливыми: они-де захватывают все, что только возможно.
Пораженный внешностью незнакомца, Чэнь подумал: «Какой удивительный человек! Интересно, что он делает с бородою, когда ест, – ведь у него весь рот зарос! Впрочем, это нетрудно узнать. Приглашу-ка я его в харчевню. Расход не велик». Рассудив таким образом, Чэнь немедленно подошел к незнакомцу и поклонился. Тот вежливо ответил на приветствие.
– Ничтожный приглашает почтенного мужа в харчевню. Он хочет угостить почтенного чаркой вина.
Незнакомец, как видно, пришел издалека – он замерз и проголодался. Услышав приглашение Чэня, он широко улыбнулся и поспешно отвечал:
– Я человек простой и неученый. Чем заслужил я такое внимание?
– По необычным чертам вашего лица я заключаю, что вы человек незаурядный. Мне хотелось бы с вами поговорить, – сказал Чэнь, в душе потешаясь над бородачом.
– Что вы, я не стою вашей похвалы! – воскликнул незнакомец, но от приглашения не отказался.
Они вошли в харчевню. Чэнь велел слуге принести вина, бараний окорок и другую снедь – курицу, рыбу, мясо, овощи. Желая поскорее увидеть, как незнакомец ест, Чэнь поднял чарку. Но его сотрапезник не торопился. Он поставил свою чарку на стол, достал из рукава два небольших золотых крючка и заложил их за уши, а потом, разделив бороду надвое, раздвинул се, зацепил обе половины крючками и принялся разрезать мясо. Чарка, однако же, показалась ему слишком мала, и он велел слуге принести ему другую, побольше. Этот удивительный человек ел и пил без отдыха и без остановки: он осушил несколько чайников вина и опростал больше десяти тарелок разных закусок. Чэнь смотрел на него во все глаза. Наконец незнакомец поднялся и, сложив руки в знак благодарности, проговорил:
– Горячо благодарю брата за его доброту. Позвольте узнать ваше имя и откуда вы родом.
– Меня зовут Чэнь, а родом я из Уцзянского уезда. Тут Чэнь, в свою очередь, осведомился, как зовут его сотрапезника.
– Меня зовут У, что значит Черный, и я из провинции Чжэцзян. Если у брата окажется дело в нашей провинции, может быть, мы еще и повстречаемся. Я никогда не забуду вашей щедрости и непременно вас отблагодарю.
– Ну, что вы, что вы! – воскликнул Чэнь и стал расплачиваться.
Бородач в последний раз поблагодарил за угощение и вышел. Его пылкие слова Чэнь всерьез не принял: он был уверен, что встреча их – не более чем случайность, которой не суждено повториться. Многим рассказывал он об этом происшествии, и одни верили ему, другие нет, но все без исключения хохотали до слез. Впрочем, к нашей истории это уже не относится.
С той поры миновало два года. У Чэня и дочери Оуяна детей по-прежнему не было, и они решили отправиться на гору Потала – воскурить благовония перед богиней Гуань-инь и молить ее о потомстве. Но всякий раз какие-нибудь неожиданные обстоятельства мешали им исполнить это намерение.
Однажды старый Оуян уехал по делам. Пока его не было, у ворот появился человек.
– Уважаемый Оуян дома? – крикнул он, входя во двор.
Чэнь выбежал навстречу гостю. Это был Чу Цзин-цяо из Чунминского уезда. Когда они обменялись поклонами и приветствиями, Чу снова спросил:
– Ваш тесть дома?
– Недавно уехал.
– Почтенная госпожа Лу, ваша бабушка, захворала. Она просила меня передать, чтобы ваши тесть и теща непременно ее навестили.
Чэнь вернулся в дом и пересказал теще неприятную новость.
– Я бы поехала, но господина Оуяна нет, и мне нельзя оставлять дом, – отвечала она и тут же кликнула сына и дочь. – Бабушка больна, вам придется некоторое время за ней поухаживать. Вернется отец – и я вас тут же сменю.
Потом госпожа Оуян накормила гостя обедом и велела передать больной, чтобы она не тревожилась, а спустя два дня брат с сестрой тронулись в путь. Перед тем как они сели в лодку, мать напутствовала их:
– Поклонитесь бабушке и ухаживайте за нею как следует. Скажите, что я скоро сама приеду. Хотя дорога и близкая, будьте осторожны: вы оба еще молодые, в жизни мало что смыслите…
Сын и дочь почтительно выслушали наказ матери и попрощались.
О событиях, которые за этим последовали, можно сказать такими стихами:
Не ведали сестра и брат,
Что от беды им не уйти,

Что им разбойников отряд
Придется встретить на пути.
Дней через десять после их отъезда вернулся старый Оуян, и в тот же день из Чунмина снова прибыл кто-то из друзей госпожи Лу.
– Чу Цзин-цяо известил госпожу Лу, чтобы она вскорости ждала внуков, а их до сих пор нет, – сказал он.
– Как нет? Вот уже десять дней, как они уехали! – вскричали в испуге отец с матерью.
– И в помине нет, – повторил посланец. – Что могло с ними случиться?
Услыхав это известие, Чэнь со всех ног бросился к лодочнику, который вез его жену и шурина. Он надеялся, что лодочник что-нибудь расскажет ему.
– Доехали мы до отмели в самом устье, – рассказал лодочник, – и дальше лодка пройти не могла. Ваша супруга мне и говорит: «Высади нас на берег, и мы пойдем пешком. Здесь недалеко, и дорогу мы знаем, а ты плыви обратно». Было это под вечер. Они быстро скрылись из виду, а я вернулся домой. Куда они девались, ума не приложу.
Старый Оуян не знал, что делать. Наконец он рассудил так:
– Я останусь присматривать за домом, – сказал он жене, – а вы с зятем отправляйтесь и обо всем там разузнайте. Как что-нибудь выяснится – немедленно возвращайтесь назад.
Как ни были растеряны Чэнь и госпожа Оуян, они понимали, что медлить нельзя. Поспешно собрав вещи, они наняли лодку и уже на другой день были в Чун-мине. Оказалось, что старая госпожа Лу поправляется, но о молодых людях никаких вестей не было.
– Детки мои! – заплакала госпожа Оуян, и бабушка Лу вторила ей громкими рыданиями.
– Ясное дело! – вдруг закричал Чэнь и в ярости ударил кулаком по скамье. – Это все проделки Чу Цзин-цяо! Он разбойник и вместе со своими дружками похитил мою жену и ее брата!
Человек он был горячий и, не долго думая, помчался к дому Чу. По чистой случайности Чу, ни о чем не подозревавший, встретился ему по пути. Только было хотел он спросить у Чэня, что произошло, как тот схватил его за грудь и завопил:
– Верни мою жену! Верни мне моих близких! – И с этими словами потащил Чу в управу.
Его крики подняли на ноги всю улицу. Чу и Чэня обступила толпа зевак.
– В чем я провинился? Объясните толком, – умолял Чу.
– Ах, ты еще отпираться! Зачем ты к нам приходил? Куда девал мою жену и шурина? Говори!
– Не гневите небо! Я оказал услугу вашей бабушке, а вы отвечаете черной неблагодарностью! Я пришел к вам с поручением от госпожи Лу! Кто мог знать, что ваша жена пропадет дорогою? Как вы смеете меня подозревать? Ах, поистине верно говорят: беда приходит нежданно-негаданно!
– Жена и мальчик вот уж десять дней как уехали из дому! Куда они подевались?
– Опять вы за свое! Я был у вас дней двенадцать назад. На другой день вечером я вернулся домой и с того часа почти что и за ворота не выходил. Ваши близкие были в ту пору еще дома. Рассудите сами, как же я мог их куда-то заманить или похитить? Все соседи подтвердят, что я носа на улицу не показывал. Если я лгу, тогда спрашивайте с меня!
– Он правду говорит! Зачем понапрасну обижать человека? – зашумели в толпе. – Наверно, вашу жену похитили разбойники.
Убедившись, что Чу не виноват, Чэнь отпустил его и побежал к теще, а от нее в Чунминскую управу – с жалобой.
1 2 3