- прошептал Ванька. - Монахи должны сознаться, где они его спрятали!
- Мы обвиним их на месте! - шепнул я в ответ. Я был обижен, что отец так резко меня прервал и был намерен показать всем взрослым, что на нас нельзя глядеть свысока. Когда я заявлю, что монахов нельзя отпускать, пока они не признаются, что сделали с графом Кутилиным - тогда они поймут, с кем имеют дело! Все будут потрясены нашими способностями!
- Вы о чем перешептываетесь? - спросил отец, не оглядываясь и не сбавляя шаг.
- Так, ни о чем, - пробормотал я.
Отец бросил на нас быстрый взгляд.
- Расскажите мне, как вы догадались, что паршивцами, которых сцапал Степанов, были именно монахи. Должен сказать, ваша сообразительность просто великолепна!
- Ну, мы... - я примолк, потому что мне надо было сообразить, как рассказать об этом так, чтобы ни словечком не проговориться о наших догадках насчет судьбы Пижона, и о том, за каким сокровищем охотились и он, и монахи.
- Ну? - спросил отец.
Неловкая пауза затягивалась, и в следующий момент отец, слишком хорошо нас знавший, заподозрил бы, что мы знаем больше, чем хотим рассказывать но тут, на счастье, отца окликнули.
- Привет, Семеныч! Куда спешишь?
- Так, по привычке, - ответил отец. - Как твои дела?
- Спасибо, неплохо, - улыбнулся знакомый. Мы узнали его: это был один из тех крупных местных чиновников, от подписи которых зависело решение о передаче нашего нынешнего дома из государственной собственности в собственность отца. - Как тебе живется в новом доме?
- Великолепно! - сказал отец. - Спасибо тебе.
- Не стоит благодарности, - ответил довольный чиновник. - Кстати, все время забываю спросить тебя, нельзя ли мне кое-что забрать из твоего дома.
- Что? - удивился отец.
- Противогазы, - объяснил чиновник. - У тебя их остался целый склад, ещё с тех времен, когда мы должны были заботиться о гражданской обороне и о защите населения в случае внезапной ядерной войны. Сам ведь помнишь, как все обязаны были иметь достаточное количество противогазов для раздачи населению, и оборудовать бомбоубежища во всех подвалах общественных зданий...
- В нашем подвале не было оборудовано бомбоубежище, - с улыбкой сказал отец.
- Разумеется, нет! - хмыкнул чиновник. - Но во всех отчетах мы всегда писали, что оборудовано, ведь бумага все стерпит... Надо было быть последним кретином, чтобы браться за расчистку и благоустройство этих захламленных жутких подвалов... Так как насчет противогазов? Тебе они наверняка не нужны, а у меня есть на примете бизнесмен, готовый купить их оптом. Разумеется, если пожелаешь, и тебе от этой сделки перепадет.
- Ох, нет! - отец махнул рукой. - Забирай их в любое время, и дело с концом. Только ты уверен, что они оставались в доме? Я ведь успел изучить практически каждый уголок дома - и противогазов нигде не видел.
- Они там, точно, - заверил чиновник. - Я знаю, где они лежат, в таком месте, которое можно считать настоящим тайником, такое оно укромное! Покажу его тебе, когда на днях заеду за противогазами. Чтобы и ты знал - вдруг тебе оно тоже пригодится.
- Всегда рад тебя видеть, - сказал отец.
Ванька потянул меня за ремень джинсов.
- Ты слышал? - возбужденно прошептал он. - Тайник!
Я кивнул. Нам жутко повезло, что мы встретили этого чиновника на пути к Степанову - ведь из состоявшегося разговора я очень вовремя понял все: и где сейчас находятся "картежные червонцы" и главное - что нам ни словечком нельзя заикаться о Пижоне и его исчезновении! Пусть монахов освободят, и они навсегда уберутся из наших мест - чем скорее, тем лучше! И меньше всего мы должны рассказывать о Пижоне в присутствии Степанова! У меня мурашки по коже побежали, когда я представил, какую кашу я мог бы заварить, если бы выступил с громкими обличениями монахов - мы бы эту кашу в жизни не расхлебали! А я-то воображал, что у нас на руках козырь, который можно победоносно выложить! То есть, известное нам так и оставалось нашим козырем, но выкладывать его ни в коем случае было нельзя! Есть в колоде такая карта - джокер - которая бьет любых козырей. Вот и мы бы нежданно-негаданно нарвались на такого джокера!
Может быть, вам кажется, что я умышленно говорю загадками. Что ж, тогда ещё раз внимательно перечитайте разговор с чиновником, а потом припомните все то, что вам уже известно. Честное слово, вы поймете все, и мои слова не будут представлять для вас никакой загадки. Если же нет... Тогда подождите немного, до момента, когда я выложил все мои догадки Ваньке и отцу.
Главное - что "рука судьбы" в виде этого чиновника вовремя вмешалась и удержала меня от неудачного хода нашим козырем.
ГЛАВА 9
МЫ ОСВОБОЖДАЕМ ПЛЕННИКОВ
Офис Степанова располагался ровно напротив его рынка, за невысокой чугунной оградой красивого литья, а перед особнячком офиса был разбит газончик. "Ягуар" Степанова был припаркован за воротами ограды.
Я улучил момент, чтобы шепнуть Ваньке:
- Молчи в тряпочку - и, главное, ни слова о Пижоне!
- Но... - заикнулся он.
- Чем скорей монахи уберутся - тем будет лучше для нас! - прошипел я ему в ухо. - Потом объясню!
Он кивнул, поняв по моим внезапно изменившимся планам, что меня осенили новые великие догадки и что одним неосторожным словом он может испортить нам всю игру. С этим мы и последовали в офис вдогонку за отцом.
- Рад вас видеть! - Степанов шел навстречу отцу с распростертыми руками и с широкой улыбкой на лице. - Я вас жду!
- И вот он я, - сказал отец. - Где они?
- Эти козлы? В задней комнате, запакованы в самый аккурат! - Степанов ухмыльнулся. - Рассказывают такие интересные вещи!
- Догадываюсь, - сказал отец. - Можно нам их увидеть?
- Разумеется! Полюбуйтесь на них.
И Степанов провел нас в заднюю комнату.
Монахи действительно были "запакованы" очень основательно: крепко привязаны к стульям, веревки обвивали их от ступней по самую грудь, а их руки к тому же были связаны за спиной и крепкие веревки тянулись от запястий к спинкам стульев. И, в довершение всего, их стерегли два подручных Степанова - те самые, с приплюснутыми физиономиями боксеров и с сонными взглядами. Они воззрились на нас разинув рты, как и мы на них, потому что они представляли из себя ещё то зрелище: рясы изодраны, лица помяты, и вообще весь их вид являлся "воплощением идеального беспорядка", как говорила о нас мама, когда мы с Ванькой возвращались домой после слишком буйных игр.
- Хороши, а? - осведомился Степанов. - И говорят, что никакие они не монахи.
- Это так! - простонал рыжеватый пленник, "отец Николай". - Но мы не хотели сделать вам ничего дурного, поверьте нам, пожалуйста!
- Мы вовсе не хотели серьезно вам навредить, - поддержал его "отец Иоанн". - Нам просто было надо, чтобы вы на несколько часов покинули свой дом, вот и все!
- Ладно, - отец присел на стул напротив них, - кто вы такие и что вам было надо?
- Говорят, ученые, - ухмыльнулся Степанов. - Ученые - головой моченые! - громко рассмеялся он. Судя по веселью Степанова и по тому, как побледнели монахи, они либо уже подверглись этой процедуре макания, либо перед нашим приходом Степанов им популярно объяснял, как можно "мокнуть" человека так, чтобы он больше не всплыл и исчез навеки.
- Мы историки, - после легкой паузы стал объяснять "отец Николай". Сейчас мы в аспирантуре, и в этом году осенью защищаем наши кандидатские. Поскольку наши диссертации посвящены военной истории Советского Союза, и в первую очередь истории его военной авиации, мы много времени проводили в различных центральных военных архивах, прорабатывая невероятное количество документов на эту тему, в том числе тех, с которых только недавно был снят гриф секретности.
- Начинаю догадываться, - кивнул отец. - Ведь в свое время на нашем острове - и как раз в моем доме - была штаб-квартира авиаполка.
- Совершенно верно, - сказал "отец Иоанн". - И мы нашли письмо полковника Линькова, командира этого полка. Это письмо было написано значительно позже, после 1956 года. В нем Линьков рассказывал прелюбопытные вещи. Оказывается, во второй половине двадцатых годов авиабаза входила в число тех мест, где Советский Союз втайне помогал Германии готовить военных летчиков и проводил стажировки для групп военных пилотов - ведь по мирному договору после Первой мировой войны Германия не имела права владеть военной авиацией, и даже её лучшие асы теряли квалификацию, а молодежь вообще негде и не на чем было учить. Так вот, Линьков докладывал, что в одной из групп, секретно прибывших на стажировку под его начало, оказался сам Герман Геринг! Тогда, естественно, этого имени никто не знал, и лишь почти десять лет спустя, когда Геринг стал одним из виднейших нацистов, маршалом авиации и так далее, полковник Линьков вспомнил, что это имя ему знакомо. Он проглядел документы в архиве полка и нашел там краткую автобиографию Геринга, его аттестационные оценки - которые, надо сказать, были очень высокими, подписанное Герингом уведомление, что он знаком с правилами техники безопасности, заполненные им анкеты и множество других документов, к которым Геринг приложил руку. А тут как раз поступил приказ о перебазировке полка. Линьков побоялся отправлять эти документы в центральный архив - ещё наткнутся на них, вспомнят, что он работал с немецкими летчиками и обвинят в том, что он немецкий шпион - и он спрятал их в подвалах дома, служившего штаб-квартирой. В письме Линьков точно объяснял, как эти документы можно найти. А из того, что его письмо пылилось в архиве, с пометкой "Совершенно секретно. Не срочно. При случае доложить наверх", мы поняли, что сперва его отложили в папку "несрочных" бумаг, а потом забыли о нем, и документы, по всей видимости, так и хранятся в подвалах в целости и сохранности.
- Мы много читали о том, что Советский Союз втайне помогал Германии восстанавливать её боевую мощь, - вмешался "отец Николай", - но таких прямых доказательств этому мы никогда не находили. Поэтому нашей первой мыслью было приехать к вам открыто и официально, извлечь документы из тайника и заслужить славу их первооткрывателей. Тогда становился предрешенным не только вопрос успешной защиты наших диссертаций, но и всей дальнейшей научной карьеры - людей, нашедших такие документы, наверняка бы взяли в какой-нибудь западный университет! Но потом нам пришло в голову, что ведь эти документы имеют и колоссальную коммерческую ценность - на любом знаменитом аукционе Европы автограф Геринга, и тем более автобиография, написанная его рукой, уйдет за такие деньги, что и не вообразишь! Представляете, как бы дрались из-за них коллекционеры автографов - окончательную цену просто зашкалило бы! Так зачем нам отдавать это сокровище, иного слова не подберешь, в государственный архив?
- И вы решили отправиться сюда и извлечь эти документы тайком, для себя, а потом искать надежный выход на западные аукционы, - сказал отец.
- Да, - подтвердил "отец Иоанн". - Мы узнали, что дом, в котором располагалась штаб-квартира полка, стоит пустым, выставлен на продажу - и это нас тем более вдохновило. Забраться в давно пустующий дом в безлюдном уголке острова вообще никакого труда не составило бы! К сожалению, наши сведения оказались устаревшими... Поскольку мы оба - бородатые и с длинными волосами, мы решили переодеться монахами. Паломников по святым местам России сейчас очень уважают, им не задают лишних вопросов и, вообще, наряд духовного сословия заранее избавляет от ненужного любопытства и подозрений... Мы пережили настоящий шок, когда увидели, что дом уже заселен! Нам пришлось с ходу придумывать какую-то историю, объясняя, зачем мы к вам пожаловали, и, разумеется, эта история получилась не слишком складной...
- Совершенно нескладной, - кивнул отец. - Это мне было очевидно с самого начала, но на всякий случай я ещё и позвонил отцу Василию, и он перечислил мне все религиозные легенды, которые вы беспорядочно перемешали, создавая из них нечто цельное. Более того, он твердо меня заверил, что ни церкви, ни часовни на месте нашего дома никогда не было! И что оно не пустовало с семнадцатого по девятнадцатый век, а что с семнадцатого века до конца восемнадцатого - начала девятнадцатого там была старая графская усадьба, которая то ли сгорела, то ли так пострадала во время небывало сильного весеннего наводнения, что стала непригодной для жилья - точных сведений, почему она оказалась брошенной и разрушенной, а её развалины были потом задешево проданы мельнику, не сохранилось. Так что я окончательно убедился, что вы мошенники - и посоветовал отцу Василию быть поосторожнее с вами, если вы заглянете.
- Мы думали только об одном - как на несколько часов выставить или выманить вас из дома... - сказал "отец Николай". - Разумеется, было бы намного честнее, раз уж мы увидели, что у дома есть хозяева, предложить вам войти в долю и даже оставить вам в залог часть найденных документов, до того, как мы продадим другую часть и вернемся к вам с деньгами - но нас слишком ослепила перспектива невиданного богатства!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22