Но он так и не поговорил с ней, так как понимал, что, если он поговорит, слова свяжут его навсегда.
Однако он был благодарен Рее за то, что остался жив. И по этой причине Брэк терпел десятихвостые плети надсмотрщиков в карьере. Он терпел ухмылки и издевательства рабочих, которым не нравилась его варварская внешность и привычки. Каждую неделю он и Рея добавляли небольшую кучку блестящих диншасов к тем, что уже находились в кожаном кошельке, который день и ночь охраняла Рея.
Наконец денег оказалось достаточно.
Прошли еще недели, пока работали чеканщики. Брэк спал у них в мастерской, положив меч на колени и следя за тем, чтобы не было обмана. Наконец он и девушка пришли в караван-сарай, наняли двух верблюдов и одного подозрительного на вид, но надежного погонщика. Этот человек ждал их теперь, стоя недалеко от рощи. Погонщик задумчиво ловил блох в шерсти верблюдов и в своей грязной одежде.
Волосы Рея покрыла простым небесно-голубым платком. Халат ее был из дешевой льняной материи, но был новым и чистым. В глазах Реи блестели отражающиеся от позолоченных и посеребренных куполов лучи заходящего солнца. Брэку царица казалась до умопомрачения красивой.
— Брэк, нет слов... — начала она.
— Слов все равно не хватит, — негромко ответил варвар и скрыл свое смущение за улыбкой. Лошади, на которой он сидел, не терпелось отправиться в путь. — Ты спасла мне жизнь. За это я даю тебе гораздо меньше. Всего лишь один металлический предмет.
Он снял его со спины и передал Рее. Она чуть не вскрикнула, не ожидая, что большой золотой щит окажется таким тяжелым, но сумела удержать его в руках.
— Помни, — предупредил варвар, — ничего никому не рассказывай. Повторяй, что тебя унесли за Темную Завесу в рай, но затем послали назад для того, чтобы ты правила своим народом. Покажи им этот знак как свидетельство того, что твоя богиня, Рогатая Дева, спасла тебя от смерти и будет теперь покровительствовать тебе в твоих деяниях. Этот знак должен их убедить.
Брэк указал могучей рукой на поверхность щита. Она блестела. На ней не осталось ни вмятин, ни царапин. Освещенная красным вечерним светом Рогатая Дева воинственно взирала на мир, держа в руках молнии и колосья. Но чеканщики умело подправили лицо богини. Мысль сделать это пришла Брэку тогда, когда он вспомнил монету, которую держал в руке Хел.
Рогатая Дева, изображенная на щите, имела теперь лицо Реи.
Девушка коснулась руки варвара. На ее щеке заблестела слеза. Брэк изо всех сил напрягся. Боль, которую он чувствовал сейчас, превосходила всю ту боль, что он испытал в своей жизни.
— Брэк, поедем со мной на север. Вместе мы...
Брэк заставил себя улыбнуться:
— Но Курдистан ведь на юге...
— Эти месяцы в каменоломне, они были невыносимы для тебя, правда?
— Я был в долгу перед тобой, — ответил он, хотя Рея сказала абсолютную правду.
— Ты... ты должен ехать на юг?
— Да, там лежит Курдистан, Ре... моя царица. Я должен ехать туда.
— Это очень трудное и опасное путешествие.
— Да, это так. — Брэк вдруг вспомнил и темные глаза Арианы, и лицо Септенгундуса, наместника Зла на земле. Септенгундус никогда не простит его. Он знает о том, что Брэк направляется в Курдистан и когда-нибудь преградит варвару путь. «Я последую за тобой», — пообещал Септенгундус Брэку в Ледяном крае. Варвар, однако, не собирался сворачивать с намеченной дороги. — Я просто должен идти дальше, вот и все, — сказал он.
— Почему? — тихо спросила царица, но в голосе ее слышалась мольба.
— Если бы я это сам знал наверняка, — медленно заговорил Брэк, размышляя вслух, — тогда мне не надо было бы никуда ехать. Отчасти я должен ехать туда потому, что меня изгнал собственный народ; отчасти потому, что легенды о Курдистане не дают мне покоя с того времени, как я их услышал. Но самую важную причину я не понимаю и сам... назови это Жребием Судьбы. Сложилось так, что моя дорога лежит в том на правлении, и спрашивать больше нечего.
Девушка вдруг прижалась к нему. Рея поцеловала толстую мускулистую шею Брэка. Погонщик, успокоив позвякивающих колокольчиками верблюдов, громко кашлянул.
— Когда поедешь обратно, заверни во Фриксос, — прошептала Рея. — Пусть даже вернешься через десять лет. Или через сто. На троне Фриксоса будет одинокая женщина, без мужчины рядом. Без мужчины, всегда... если только ты не вернешься.
— Возможно, я и вернусь. Но до этого еще далеко. И я... — У варвара с такой силой сжалось сердце, что он вынужден был говорить так, будто отдает приказ: — Царица, погонщику не терпится отправиться в путь. Солнце заходит. Возьми щит и хорошо правь своим царством. Прощай.
— Брэк!
Он поехал мимо фиговой рощи, и Рея пробежала следом за ним несколько шагов. Голос ее был полон нежности, но варвар так и не обернулся. Он не посмел.
Когда же он спустился с поросшего фиговыми деревьями холма и решил оглянуться, Рея, погонщик верблюдов и сами верблюды уже исчезли за освещенной солнцем вершиной холма.
Варвар похлопал по шее свою лошадь.
— Надеюсь, ты поторопишься, подружка. Мы потеряли слишком много времени. И не только времени. Только тебе, и никому больше, скажу что я едва не поехал с ней... Едва не... Ладно, хватит...
Сказав это, варвар поскакал к оживленной дороге, ведущей в город. А оказавшись в городе, стал наводить справки о тех землях, что лежат на юге.
Руна 6
ЗНАК ДЕМОНА
Глава 1
БЛИЗНЕЦЫ
Который был час? Утро ли, вечер? Началась ли буря недавно или целую вечность назад — этого высоченный, крепко сложенный варвар сказать не мог.
Борясь с ветром, сильно наклоняясь вперед, он с трудом продвигался по каменистой равнине, забирая то левее, то правее, словно стараясь найти какой-то ориентир в незнакомой местности. Не заметив острого выступа камня, он распорол себе лодыжку и, потеряв равновесие, упал на землю.
Его падение не было похоже на пружинистое приземление тренированного воина и охотника. На этот раз он рухнул, как мешок с костями. Медленно подняв голову, человек выплюнул набившиеся в рот песчинки и еще раз огляделся. Вокруг него расстилалась однообразная серая равнина каменистого плато, цветом лишь чуть темнее скрытого бурей неба.
Гнев засверкал в глазах могучего варвара. Ему захотелось ударить ветер, убить его. Стоя на четвереньках, человек напоминал дикого зверя, борющегося с враждебной стихией.
Но мгновение спустя, взяв себя в руки, он все же встал на ноги, закусив губы, чтобы не застонать. Добравшись до груды камней, варвар спрятался между ними от ветра и попытался привести в порядок свои мысли.
На постоялом дворе, еще в благодатных саваннах во многих лье к северу, беззубые старики, гревшиеся у очага, предупреждали его об опасностях, которые таило в себе проклятое, дьявольское место — плато Логол. Не желая задерживаться в пути, варвар сделал вид, что не понял, о чем идет речь, и постарался забыть эти предупреждения. Теперь приходилось пожинать плоды собственного легкомыслия.
Ни один благоразумный человек не рисковал пересекать плато Логол и лежащую к югу от него пустыню в это время года. Великан-варвар рискнул. Теперь, сидя в узкой щели между камнями, он вспоминал, как называли старики на постоялом дворе страшный ветер, которым славилось плато Логол.
Снимающий Скальпы. Снимающий Скальпы ветер Логола.
Об этом урагане рассказывали, что он налетает неожиданно, мгновенно покрывая черными тучами небо. Свое название «Снимающий Скальпы» он получил за то, что его порывы могли сорвать кожу и мясо с лица и головы человека. Еще несколько дней назад могучий варвар только посмеивался над этими легендами.
Подумав, он вспомнил, что Снимающим Скальпы старики называли ветер, дующий над пустыней Логол, лежавшей за этим плато. Но и эта буря, пусть не такая и страшная, была не подарком. Варвар подумал, что ему, пожалуй, и не увидеть никогда Снимающего Скальпы урагана, если он не выберется, наконец, с этого каменистого серого плато.
А от того, что ты сидишь между камнями и жалуешься сам себе на судьбу и погоду, — путь короче не станет.
Человек усилием воли заставил себя покинуть убежище. Налетевший ветер трепал обмотанную вокруг его тела львиную шкуру, играя болтавшейся в воздухе кисточкой хвоста. Широкий меч свисал с кожаного ремня на поясе варвара. Грубый плащ, за который он отдал последние монеты на постоялом дворе, уже частично пошел на обмотки для ног. Устилавшая плато каменная крошка была так остра, что резала в кровь даже его грубые и привыкшие к ходьбе босиком подошвы. Перемотав одну из ног так, чтобы повязка закрывала новую кровоточащую ссадину на лодыжке, варвар, борясь с ветром, тронулся в путь.
Краткий отдых чуть освежил его, однако положение казалось почти безнадежным. Варвар окончательно заблудился среди скал и валунов; еды у него с собой не было. За спиной его булькал полупустой бурдюк с вином. Вино и меч — пожалуй, этого будет мало, чтобы выжить в этой каменной пустыне. Лошади, на которой варвар въехал на плато, повезло больше. В первый же день она провалилась в узкую трещину и сломала себе передние ноги. Человеку ничего не оставалось, как запрокинуть животному голову и одним ударом меча оборвать его мучения.
Варвар, проклиная все на свете и себя за свою слабость, продолжал идти. Его звали Брэк, родом он был из суровых, диких северных равнин. Чтобы добраться до этих мест, ему пришлось проделать долгий путь. И сейчас он не собирался сдаваться. Главное — не поддаться усталости и не терять времени на бесполезный отдых, только уменьшающий вероятность найти дорогу.
Ветер выл все сильнее, но Брэк все так же медленно и упорно продвигался вперед. Прошел час, еще один... Небо из мутно-серого стало почти черным. Вскоре плато должна была покрыть своим непроницаемым покровом ночная тьма.
Неожиданно Брэк остановился как вкопанный и прислушался. Да, именно прислушался, внимательно и напряженно. Сквозь густую пелену завываний ветра до его слуха донеслисъ какие-то другие, не похожие на шумы природы звуки.
Прижав к одному уху согнутую ладонь, Брэк стал медленно поворачивать голову из стороны в сторону, думая: «Или я действительно схожу с ума, или кто-то так же, как и я, заблудился в этих камнях и зовет на помощь».
Сделав шаг вперед, он наступил на сухую ветку невысокого кустарника — единственной растительности, прижившейся на плато среди скал. Отбросив ветку пинком ноги, Брэк прошел еще немного, забирая влево. Сомнений не осталось. Звук шел именно с той стороны.
Брэк побежал. Изрезанный плащ развевался за его плечами, как черные крылья. Пробежав немного, Брэк разобрал, что стонущие звуки издают два человека. Теперь он был в этом уверен.
А кроме того, он понял, что эти люди молили о помощи, явно встретившись лицом к лицу со смертельной опасностью.
Подбежав к каменистой гряде, из-за которой доносились жалобные крики, Брэк выхватил меч из ножен и стал карабкаться вверх по камням. От звука, прибавившегося к человеческим крикам, его прошиб холодный пот.
Не останавливаясь, Брэк быстро добрался до вершины гряды и на мгновение замер. Худшие его опасения оправдались.
По другую сторону гряды низко над землей, громко хлопая крыльями, кружилась в воздухе гигантская — раз в пять больше человека — птица. Ее круглые золотые глаза горели холодной ненавистью. На каждой ноге ее сверкало по одному, но длинному, как хороший кинжал, когтю. Из клюва, длиной с человеческую ногу, высовывался длинный, растроенный на конце, как вилы, язык. Издав мерзкий клекот, чудовищная птица нырнула в щель между валунами, откуда вновь послышался слабый крик.
Подбежав ближе, Брэк увидел, что на узкой площадке между гигантскими камнями идет какая-то борьба. Оказалось, что, стоя в центре площадки, какой-то худощавый, не богатырского телосложения человек не очень успешно пытается отогнать птицу длинной веткой. Человек двигался как-то неестественно медленно, словно невероятно устал. Лишь чистая случайность спасла его от разящего удара когтя правой лапы птицы. Человек отмахнулся и сделал шаг назад, чтобы не потерять равновесия, — и острый кривой кинжал прочертил глубокую борозду в гравии на том месте, где он только что стоял. Но в следующий момент влажный, блестящий язык птицы хлестнул в воздухе, словно кнут, зацепив одним из концов человека. Тот со стоном откатился по земле к ногам своего спутника — такой же стройной, как он сам, женщины. Брэк успел отметить, что тела обоих незнакомцев сверкали россыпью разноцветных огоньков.
Не особо раздумывая над странным гардеробом попавшей в беду парочки, варвар бросился вперед, занеся меч для удара. Не заметив его, птица высвободила застрявший среди мелких камней коготь и подошла к людям, зажатым в угол между двумя обломками скалы. Мужчина обреченно поднял ветку перед собой. Пробегая по дну этой природной чаши, Брэк обратил внимание на другие детали этой сцены: половина лошадиной туши и отдельные кости, груда сухих веток в одном углу — явно грубое подобие гнезда, а на ней — здоровенный камень, из-под которого виднелись обломки скорлупы раздавленных яиц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46