Фасад пивной
превратился в сцену: три силуэта в черном повернули головы в его сторону,
ожидая, пока он подойдет. На каждой крыше множество людей, но все в
укрытии, кроме этих троих в черном. У него не было сил смеяться, он только
что-то промычал себе под нос.
На крыльце, несмотря на опасность, сидел Филемон.
В пивной горел свет, но не было слышно ни музыки, ни веселого смеха,
только завывание ветра на фоне тишины.
И снова в голове Зака пронеслись разные мысли. Есть ли Белл среди
людей, которые собрались у окон на втором этаже пивной? Понравилась бы эта
сцена на заходе солнца группе туристов Тип-Топ? Неужели ему осталось жить
каких-нибудь две или три минуты?
Двери все хлопали и хлопали.
Еще один хлопок.
На улице показался Буффало Юнг.
Он показался на фоне солнечного света, его тень едва не достигла ног
Зака, который стоял на приличном расстоянии напротив. Он стоял вполоборота
к своему противнику. Линии плеч и живота свидетельствовали о недюжинной
силе. Сверкали концы его рукавов. Длинная бахрома, гораздо длиннее, чем у
Зака, развевалась на ветру. Рукоятки его перламутровых револьверов
сверкали в лучах заходящего солнца всеми цветами радуги. Один из его усов
торчал на лице, освещенный солнечным светом. Глаза блестели.
Буффало Юнг поднял правую руку и опустил ее, показывая, что заметил
Зака. Двое мужчин начали сходиться.

33
Злой пророк Святого Писания. Так отзывался Ремингтон Одопьюлоус о
Юнге. Какие точные слова, думал Зак, пока приближался к Юнгу. Какие же
дурные предчувствия навевает этот разъяренный человек, который
возвышается, словно призрак из пламени заходящего солнца. Зак прошел мимо
салона-парикмахерской высшего разряда. Он разглядывал овальные лица людей,
прилипшие к витрине. Одно лицо, в котором сквозила жадность и страстное
желание убивать, выделялось особенно. Мимо него пронеслось облако пыли,
скрывшее лица вампиров, наблюдавших за его шествием по Мейн Стрит.
Как же он ненавидел всех этих людей, спрятавшихся за витринами, на
крышах домов. Как же хорошо он знал, что они собой представляют, ощущал их
настроение, словно, благодаря гипнозу, которым воздействовал на него
доктор Бастер, его разум научился одновременно работать на нескольких
уровнях.
Тень Буффало Юнга все приближалась, отрывисто двигаясь вдоль Мейн
Стрит. Правая рука Зака опустилась ближе к кобуре с оружием.
В какой-то момент Зак почувствовал, что напуган до смерти, находится
в полном отчаянии и в душе оплакивает самого себя. В то же время он
получал удовлетворение от практически полной уверенности в возможностях
своего тела. Как же настороженно они себя вели, наблюдая за медленными,
размеренными шагами Буффало Юнга, за его свисающими руками и ловкими
пальцами. От кончиков пальцев Юнга лишь на секунду Зак почувствовал
какое-то предупреждение...
Он продолжал идти навстречу Юнгу с той же скоростью. Он был уверен в
себе. В особой чувствительности своих рук.
Между Заком и Буффало Юнгом осталось расстояние почти в квартал. И
снова засверкали рукоятки револьверов Юнга, которые переливались в лучах
заходящего солнца. Длинные лучи света отражались с четырех сторон от
каждой рукоятки. Похожие на обезьяньи, пребывающие в постоянном движении,
руки Юнга опускались все ниже и ниже.
На таком расстоянии сверкающие глаза Юнга выражали явное презрение.
Его крупное грубое лицо и липкие усы уже можно было разглядеть.
Пыль кружилась и попадала в глаза. Заку хотелось вытереть нос, но он
не рискнул. Нервы собрались в комок, по телу пробегали мурашки, нервы
подавали сигналы, предупреждая о том, что если одна из рук дернется не
вовремя, то все погибло.
Буффало Юнг немного ускорил шаги. Он мерил расстояние своими длинными
ногами. Бахрома на его куртке развевалась в разные стороны.
"Контроль", - сказал Зак самому себе. Контроль, потому что в этой
высокой, пророческой фигуре правосудия ярко выражались черты ада и злобы.
И он приближался к ней. Его руки вспотели и ныли, он ощущал невероятную
тяжесть, словно к его запястьям были подвешены тяжелые гири.
В глубине его разума вырисовывались разнообразные картины смерти.
Глаза Буффало Юнга сверкали от яда и желания нанести змеиный укус. Куртка
Буффало превратилась в кишащих коварных змей с развевающимися хвостами.
Увядшее лицо Буффало Юнга делало ярко выраженным и полупрозрачным его
череп, через который проникал апокалипсический свет планеты Миссури.
Зак не отводил взгляда от расслабленных рук Юнга, в которых было
оружие. Кроме того, он пристально взирал на сверкающее лицо женщины с
вялыми очертаниями рта, которая стояла на крыльце "Шанса". Заметил
Филемона, который примостился с правой стороны крыльца, в том месте, где
опора уходила под крышу. Филемон размахивал своим котелком, его помятое от
морщин лицо было отвратительным, когда он выкрикивал ругательства и
проклятия. Зак ничего не слышал, кроме свиста и звона в ушах. Ветер,
поющий предсмертную песню.
Его глаза словно смотрели внутрь. Он сосредоточил свой взгляд на
руках Буффало Юнга, на тех руках, которые находились на расстоянии
перламутровых рукояток ружей. Посмотрев на рот Юнга, он улыбнулся еще
больше. Зак увидел гнилые, кривые зубы, которые блестели от слюны. Многие
зубы имели отвратительную форму из-за того, что были испорчены.
Правая нога Зака сделала шаг вперед, завершая шествие. Носок его
сапога прикоснулся к тени Юнга, которая начиналась с широкополой шляпы.
Зак сделал еще один шаг, наступив на тень головы Юнга. Он прошел еще
немного вдоль его груди к животу. Его глаза получили сигнал. Его глаза
заметили, что руки Юнга поднимаются вверх, и этим сейчас была занята его
голова.
Руки опускаются...
Сгибаются...
Хватают перламутровую рукоятку ружья...
В тот же момент Буффало Юнг вскрикивает отвратительным,
нечеловеческим криком. Он съеживается, руки издают странные звуки, когда
ударяются и сжимаются на рукоятке оружия.
В голове у Зака пусто.
Его правая рука сделала движение. Он схватился за рукоятку модели
N_7. Все было сделано вовремя. Он выхватил оружие, прицелился, выстрелил,
поднялось облако пыли, сверкание огня, шум, вызванный сенсацией.
Он до смерти побледнел, когда дым развеялся. Зак прицелился и снова
выстрелил.

Его рука дрожала, словно дерево во время урагана. Он хотел
освободиться от раскаленного, тяжелого, дымящегося предмета, который
держал в руке. Однако тот прилип к нему, и вся его рука сотрясалась,
отдаваясь невыносимой болью в плече.
Лучи света отделились друг от друга. Он начал задыхаться от
порохового дыма. Но продолжал контролировать свое состояние. Какой-то
внутренний голос все время руководил им: "Не дрожи так сильно. Ты все
портишь этим".
"Что все?" - удивился он, продолжая дрожать. Он поднял руку и
дотронулся до того места на щеке, куда попала пуля. Пальцы стали красными.
Модель N_7 была раскалена докрасна. Ему хотелось бросить пистолет. Он
пытался сосредоточить свой взгляд на предмете, расположенном дальше, чем
дуло пистолета. Что же это такое "все"?
Он проверил патронник револьвера. Обнаружил, что тот совершенно
пустой. Он едва припоминал, что выстрелил не один раз, а несколько. Что
это значит "все"?
Он чувствовал дыхание каждого, кто находился сейчас в Шейне. Ему
казалось, что все замерло, и только раздавалось монотонное дуновение
ветра.
Он обвел медленным взглядом крыши домов. Неподвижные головы зевак.
Они чего-то ждут...
О, господи!
Он остался жив. Рука задрожала еще сильнее. Невыносимая ноющая боль
разлилась по всему телу, от правого плеча до кончиков сапог. Он остался
жив. Значит...
Б_ы_с_т_р_е_е_. _Я _о_к_а_з_а_л_с_я _П_Р_О_В_О_Р_Н_Е_Е_...
В тот же миг он обратился к своему разуму и оценил результат. Весь
город, люди, стоявшие за витринами магазинов, на крышах, скопившиеся у
открытых окон, все ожидали _е_г_о_.
Он медленно опустил раскаленный дымящийся револьвер. Положил его
назад в кобуру. С презрением вдохнул запах, исходивший от него. Вытер
кровь со щеки и, не обращая внимания на облако пыли, которое окутало его,
пошел вдоль улицы к тому месту, где должен был увидеть результат своих
действий.
Он до сих пор не знал, сколько раз стрелял. Он полностью полагался на
пустой патронник своего револьвера. Точно так же ему не было известно,
сколько выстрелов сделал Буффало Юнг. Возможно, он стрелял всего один раз.
Но звук его выстрела напоминал ему звук множества обычных выстрелов.
Буффало Юнг неряшливо растянулся в пыли, приняв позу, напоминавшую
букву "Х".
Один из пистолетов с перламутровой ручкой одиноко лежал невдалеке от
его левой руки.
Другой находился на приличном расстоянии от его правой руки. Когда
Зак подошел поближе, он осмотрел живот Буффало Юнга с большой грязной
дырой, из которой вышли внутренности.
Из дыры хлестала кровь.
Шляпа Буффало Юнга слетела с головы. Его длинные жирные волосы были
покрыты толстым слоем пыли. Его глаза блестели на фоне неба Миссури. Его
рот был открыт. Жук прокладывал себе дорогу вверх по подбородку, в сторону
его рта, и, размахивая своими тоненькими полупрозрачными крылышками,
остановился в том месте, где находился наиболее выступающий вперед зуб.
У Зака появились знакомые признаки дрожи, они распространились в
область поясницы.
Он наступил на шляпу Буффало Юнга, когда попытался наклониться к его
телу. Он прикрыл правый глаз. Затем левый. Снова выпрямился. Едва не
вырвал от болезненного ощущения радости, которая переполнила его.
Сотни лиц, склоненные друг к другу, взирали на него в ожидании. Зак
вытер рот и промолвил: "Он мертв".
Голоса людей, которые стояли на крышах, у окон, на крыльце, слились в
единый протяжный крик.

34
Они опускались к Буффало Юнгу, словно к падали, били его, топтали,
выливали помои из окон, пытались толкнуть или дотронуться:
- Ты сделал это, Рендольф! Господи, ты на самом деле сделал это! - Ты
видел, как он размахивал ремнем, видел? - Я все видел, но до сих пор не
верится! - Этот Юнг был ловок. Но Рендольф оказался еще более ловким. -
Все произошло молниеносно. Так сказал мой дедушка...
- Купи у меня напиток, Зак.
- Зак, как себя чувствуешь, когда подстреливаешь самого злого,
отвратительного?..
- Посмотри, Зак, мой маленький мальчик...
- Он напоминает свирепую рысь. Обычную свирепую рысь. А мы всегда
считали... - У тебя мозоли, Зак? Мой магазин всегда к твоим услугам, в
любое время.
В толпе раздавались пронзительные крики. Все окружили Зака и труп
Буффало Юнга. В помещении "Шанса" кто-то заставил пианиста играть, и
оттуда раздавались безумные ритмы. Резкие звуки нарушали тишину
погружающегося в темноту городка.
Заку почудилось, что в многоцветной толпе, столпившейся у окна
пивной, он заметил спину Белл. Ее лицо было покрыто потом, но сияло. Она
махала ему рукой, вытягивала губки в поцелуе и взирала на него
взволнованным взглядом.
У Зака больше не было времени смотреть в ее сторону. Он повернулся,
чтобы посмотреть на проход, который образовала толпа людей. Под одной из
неподвижных лошадей лежал еще один человек. Половина его лица была
снесена.
Зак закрыл рукой рот. Осмотрел лица присутствующих, заметил, что
горожане нервничают. Им передалось его душевное состояние. Он понял
причину, когда бросил быстрый взгляд на первого из трех молодых мужчин,
одетых в черное.
Спокойное, ничего не выражающее лицо. Страх снова охватил все его
внутренности. "Может быть, мне следует с ними тоже разделаться?"
Он подавил ужас, охвативший его. Заставил себя не показывать
присутствующим, в каком он состоянии. Именно в эти минуты толпа все ближе
обступала его со всех сторон. Они упивались его победой. В душе он обозвал
их всех неприличным словом, которое пришло ему на ум именно сейчас.
Зак поднял с земли котелок, вытрусил его. Кто-то промолвил: "Филемон
стоял именно здесь. Не оставлял свой пост ни на минуту."
- Ему лучше знать, - сказал кто-то еще. - Рендольф здесь ни при чем.
Бормотание в толпе. Затем последовал еще один выкрик: "Буффало Юнг
трижды выстрелил в себя самого".
- Да, правильно! Правильно! - хором подхватила толпа.
- Нечего сказать.
- Кто бы еще мог подстрелить старого Филемона!
- Ему лучше знать!
- Правильно!
Мужчина в котелке приблизился к Заку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28