Анна с трудом удерживалась, чтобы не перейти на бег. Она прекрасно понимала, что должна напустить на себя важный вид — иначе ее задержит военный патруль и она снова будет отконвоирована к грузовику.
Спускаясь с холма, она чуть не вывихнула ногу, наступив на камень. Откуда-то слева доносились звуки винтовочных выстрелов. Американцы очищали территорию от противника. Встретившиеся ей военные говорили о том, что сорниканские руководители сбежали из страны вместе со своими очками от Гуччи, чемоданами от Луи Виттона и башмаками от не менее известных дизайнеров.
Анна не оглядывалась. Она знала: Чиун двигается настолько стремительно и бесшумно, что она все равно его не увидит.
Какой-то солдат протянул ей руку, чтобы помочь спуститься со скалы. Где же Римо? Неужели он все-таки попытался проникнуть в штаб и убить Рабиновича? Если это так, то он последний идиот. Убить Рабиновича не так-то просто. Теперь у нее не было в этом сомнения. И убить его должна не она, а Римо. Но только не сейчас. Внезапно она почувствовала, как кто-то сжал ей локоть, точно тисками. Это был Римо.
— Куда ты направляешься?
— Я ищу тебя. Где ты был? Надеюсь, не у Рабиновича? Это было бы равносильно самоубийству.
— Ты имеешь в виду величайшего гения человечества? — спросил Римо, улыбнувшись.
Глава пятнадцатая
— Я пошутил, — сказал Римо.
— Негодяй, чудовище! — вспыхнула Анна и замахнулась, чтобы ударить Римо, но рука ее лишь едва коснулась его щеки. — Как ты смеешь меня пугать? Каким же надо быть бездарным толстокожим тупицей, чтобы сморозить такое?
Гнев Анны забавлял Римо.
— Ты — мужчина. Настоящий мужчина! — не унималась Анна. — Что за дурацкая шутка!
— Я просто хотел рассмешить тебя.
— Неужели ты не понимаешь, что если с тобой случится беда, все пропало? Ты хоть знаешь, что происходит? Ты знаешь, что мне удалось выяснить?
— Откуда мне знать? Ты ведь пока что ничего мне не рассказала, — резонно заметил Римо.
Он посмотрел в ту сторону, где находился командный пункт и увидел выходящего оттуда Чиуна. Однако взгляда на него было достаточно, чтобы понять: им грозила опасность посерьезнее той, какую имела в виду Анна.
— Рабинович намерен захватить власть в вашей стране, — объяснила Анна. — Он уже больше никого не боится. Земной шар для него — не более чем игрушка. Он может в любой момент развязать новую войну просто для забавы, и мы не сможем ему помешать. Мы совершенно бессильны.
— Мы бессильны, но пока еще живы, — сказал Римо. — Очень может быть, что только пока. Нужно поскорее сматываться отсюда.
Анна посмотрела в ту сторону, куда смотрел Римо. Чиун, его учитель, вышел из штаба и не спеша спускался вниз.
— Он направляется к нам, — объявил Римо.
Анна внимательнее присмотрелась к маячившей вдали фигурке. Казалось, Чиун просто вышел прогуляться.
— С чего ты взял?
— Обрати внимание на его походку.
— Я не вижу ничего особенного.
— А я вижу. Чиун собирается кого-то убить. Не исключено, что меня.
— Но почему?
— Не знаю. Возможно, Рабинович догадался, почему мы здесь. Возможно, он приказал Чиуну убить не меня, а тебя.
— В любом случае нам незачем здесь оставаться. Бежим!
Римо увидел глаза Чиуна. Интересно, что у него на уме? Действует ли он по собственной воле или выступает слепым орудием чужой воли? Может быть, он принимает Римо за кого-то другого? На лице Чиуна не было ни следа гнева. Он всегда внушал Римо, что гнев обессиливает человека. Гнев — признак слабости, а не силы, он наносит колоссальный вред нервной системе. Только спокойствие позволяет человеку в полной мере реализовать свои возможности.
— Существует только один способ уничтожить Рабиновича, — продолжала Анна. — Но искать его нужно не здесь, а в России.
— Почему же ты не подумала об этом прежде? — спросил Римо.
— Потому что у меня было мало времени, к тому же я не предполагала, что это так важно. Мне нужно было поскорее попасть в Америку. Я думала, что сумею обезвредить Рабиновича, а если понадобится, и убить его. Теперь я вижу, что мне это не по силам. Я поняла это, побывав на командном пункте.
— И что же, по-твоему, мы найдем в России?
— Секрет его могущества. Я уверена, что разгадку следует искать в Дульске. Существуют вещи, которых мужчины, как правило, не замечают.
— Разве в России нет женщин? Уж они-то должны были заметить все, что нужно, — сказал Римо.
Он взял Анну за руку и вместе с ней вышел на дорогу.
Штабная машина с двумя офицерами даже не сбавила скорости при виде голосующих мужчины и женщины и остановилась только тогда, когда Римо вытащил через окно водителя. Один из сидящих в машине офицеров объявил, что Римо арестован. Этого было достаточно, чтобы уже в следующую секунду бедняга оказался на обочине, а когда ему удалось с помощью коллеги подняться на ноги, Римо с Анной уже умчались на их машине.
Римо не сводил глаз с зеркала заднего обзора.
— Теперь он нас не догонит, правда? — спросила Анна.
Римо лишь ухмыльнулся в ответ.
— Нет. На этой колымаге, да еще по таким дорогам, нам от него не улизнуть.
— Зачем же было садиться в эту машину?
— Вести тебя пешком через джунгли — довольно утомительное занятие.
— У меня сложилось противоположное впечатление. Ты так нежно поддерживал меня.
— Только для того, чтобы ты не выбилась из сил.
Пожилой кореец в черном кимоно вышел на дорогу и, широко расставив ноги, медленно поднял руки над головой. Описав ими дугу, он столь же медленно опустил их и скрестил на груди.
— Черт! — выругался Римо и плотно сжал губы.
Анна заметила, как он побледнел.
— Что случилось? — спросила она.
— Я надеюсь, он принимает меня за кого-то другого.
— Почему?
— Этим знаком Чиун показал, что если я когда-нибудь вернусь сюда, он меня убьет.
— Но тебе придется вернуться. Мы едем в Россию не навсегда, а только для того, чтобы раздобыть средство, с помощью которого можно будет разделаться с Василием и его злыми чарами раз и навсегда.
— Если ради этого мне придется убить Чиуна, лучше на меня не рассчитывай.
— Но это твой долг. Речь идет о судьбе всего человечества!
— Чиун для меня дороже всего человечества, а он дал мне ясно понять, что если я сунусь сюда снова, пощады от него не жди.
— Может быть, нам удастся разрушить чары, которые на него напустил Василий?
— Ты сама не веришь в то, что говоришь.
— Почему ты так решил?
— Слишком неуверенным тоном ты это произнесла. Ну ладно, в путь.
Попасть в Россию не так сложно, как выбраться оттуда. Нельзя сказать, чтобы туда рвались толпы эмигрантов. Для въезда в страну Анна предпочла не пользоваться официальными каналами, хотя у нее и имелись все необходимые документы. На следующий день они уже были в Дульске.
— Если бы мы обратились за содействием к правительственным чиновникам, на это ушло бы не меньше недели, — сказала Анна. — Не понимаю, почему ваши интеллектуалы находят коммунизм столь привлекательным. В нашей стране развелось такое множество бюрократов, что она напоминает гигантскую почтовую контору.
Дорога, ведущая в Дульск, хоть и асфальтированная, была сплошь в ухабах. Можно было подумать, что едешь по канзасским степям. Анна то и дело заглядывала в карту, приговаривая: «Отлично. Так я и думала».
— Ты хочешь сказать, что в России не так-то просто отыскать нужное место?
— Нет, дело не в этом. Я сама родом из небольшого провинциального городка. Но он совсем не похож на Дульск. Надеюсь, что не похож.
Она посмотрела вперед:
— Ты хорошо видишь на расстоянии, Римо?
— Во всяком случае, лучше тебя.
— Что ты видишь впереди?
— Дорогу.
— Какую дорогу?
— Такую же, как и эта. Асфальтовую.
— Прекрасно. Так я и думала.
— Что в этом прекрасного?
— А то, что мы вплотную подобрались к загадке Василия Рабиновича. Я думаю, он не единственный, кто наделен сверхъестественными способностями. Хочу предупредить тебя, Римо, нам ни в коем случае нельзя вспугнуть жителей этого городка. Никто здесь не должен знать, что я имею отношение к российскому правительству. Мы представимся друзьями Василия Рабиновича, который прислал нас сюда. Вот почему мы и оказались в Дульске. Понятно?
— Я не понял ни слова из того, что ты сказала, — ответил Римо.
Какое отношение имеет асфальтовая дорога к сверхъестественным гипнотическим способностям Рабиновича?
Сбоку от дороги показалось несколько лотков с сельскохозяйственными продуктами, и Римо остановил машину. Он не знал, что в России существует частная торговля. В поле стояло несколько тракторов, на которых спали какие-то мужчины. Чуть поодаль на небольшом участке в поте лица трудились люди.
— Это — индивидуальные участки колхозников, — пояснила Анна. — Трактора не принадлежат всему колхозу. Каждый год мы направляем в села новые трактора на смену проржавевшим старым.
— Почему трактора ржавеют? Разве их не смазывают?
— Иногда смазывают, но в основном их выводят в поле и там оставляют, чтобы создавалась видимость работы. Если в колхоз приезжает комиссия, их заводят. Но это случается редко. Чаще трактористы даже не прикасаются к рычагу переключения скоростей.
— А как же разговоры об автоматизации?
— Один умник написал целый трактат о том, что автоматизация только вредит сельскому хозяйству. Он должен был внести только одно уточнение: сельскому хозяйству России.
Анна подошла к одной из торговок и купила у нее несколько картофелин, буханку хлеба и кусок мяса, завернутый в видавший виды обрывок бумаги.
Она понюхала мясо.
— Хорошее. Почти свежее.
— Зачем ты все это купила?
— Ты еще не проголодался?
— Разве у вас в стране нет ресторанов?
— Конечно, есть, но для этого нам пришлось бы вернуться в Москву.
Нехитрый товар местных сельских тружеников помещался на бороне со спиленными зубьями, которая в таком преображенном виде отличалась завидной устойчивостью и с успехом заменяла прилавок.
Римо взглянул на мясо и покачал головой. У него пропал аппетит.
По мере того, как позади оставалось все больше километров асфальтового пути, на душе у Анны становилось веселее. Она напевала песни, которым выучилась еще в детстве. Чувствовалось, что она любит свою страну, несмотря на то, что пятьдесят процентов ее населения составляют мужчины. Впрочем, дело было не в самом мужском населении, а в том, что и как оно делает.
— Кстати, почему ты упомянула об асфальтированной дороге? Что в этом необычного? — спросил Римо.
— А-а, ты, конечно, этого не понимаешь, потому что ты американец.
— Действительно, не понимаю. Дорога — она и есть дорога.
— В Америке, Римо. В России дорогой называется утрамбованная полоска земли, которая во время дождей превращается в непролазную грязь. Обыкновенная ухабистая асфальтовая дорога здесь почтительно именуется автомагистралью.
— Ну и что? — не понял Римо. — Значит, в Дульск ведет автомагистраль.
— Да, тебе явно не хватает знания российских реалий. Тебе известно, какие важные производства находятся в Дульске?
— Разумеется. Каждый американец изучает экономику Дульска в начальной школе, — усмехнулся Римо.
Разболтанная колымага с подтекающим маслом, на которой они преодолевали российские просторы, отдаленно напоминала американский «нэш» модели 1949 года. Как известно, этот автомобиль был вытеснен с рынка более качественной продукцией конкурентов. В России же утверждали, что социалистическая экономика более эффективна, поскольку не ставит цели произвести сотню разновидностей товара, когда можно ограничиться одной.
В каком-то смысле это было верно. Здесь была своя логика. Если бы не одна загвоздка: в России производилось крайне мало автомобилей, и все они были никудышного качества. Как учили мудрецы Синанджу, логика — не самая сильная сторона человеческого мышления.
— Даже живя в России, Римо, ты все равно не смог бы ответить на вопрос, чем знаменит Дульск. Это обыкновенный захолустный городок, каких не счесть в российской глубинке, где нет электричества, нормальных дорог и куда не пускают иностранных туристов.
— Но мы едем по асфальтированной дороге, — заметил Римо.
— В том-то и дело. Почему именно в Дульск ведет асфальтированная дорога? И почему здесь нет следов, напоминающих о боях с немцами во время второй мировой войны? Линия фронта проходила в непосредственной близости от Дульска, и тем не менее не существует ни единого упоминания о том, что здесь было хоть одно крупное сражение.
— Ну и что из этого?
— Пошевели мозгами, Римо, даже если они у тебя затуманены мужскими гормонами. Подумай. Зачем мы сюда приехали? Почему я решила, что именно в Дульске можно найти средство, способное обезвредить Василия Рабиновича? Почему я считаю, что разгадка находится здесь?
— Да, — сказал Римо.
— Что значит «да»?
— Это единственный ответ, который я знаю.
— Но он не вытекает из вопроса.
— Я не успел задать вопрос, — объяснил Римо.
Радиоприемника в машине не было, но Римо не особенно огорчался из-за этого:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36