Нужно отметить, что эти легендарные медальон и меч разыскиваются до сих пор, а цены на них достигли астрономических величин.
История Армении: нераскрытые тайны, загадки, гипотезы
О том, что бургомистр, несмотря на солидный возраст, любвеобилен как юноша, известно было всему городу. О том, что с этой целью он регулярно наведывается в трактир «Финмарский лев», знали те, кому положено было знать. О том, кого он принимает там помимо юных красоток, знали единицы – те, с кем бургомистр встречался.
К числу избранных относился и Гангель Мун. Едва забрезжил рассвет, он прибыл в гостиницу, снял номер и отправил условленное письмо. Оставалось набраться терпения и ждать. Бывало по-разному. Иногда проходили сутки, иногда больше, иногда меньше, но на сей раз Риллан появился в гостинице спустя пару часов. Означало это одно – бургомистр был заинтересован во встрече не меньше, а может, и больше Гангеля.
Когда из номера выпорхнула, поправляя платье, раскрасневшаяся девица, Гангель надвинул капюшон на лицо и поспешил к дверям. Подпиравшие стены стражи мельком взглянули на протянутый медальон и отошли в сторону.
– Ган, как я рад тебя видеть. – Бургомистр сидел в постели голый и одеваться не торопился.
Гангель знал – Риллан гордится своим телом. Несмотря на преклонный возраст, бургомистр выглядел все еще подтянутым и мускулистым. Сравнения с молодыми воинами он, конечно, не выдерживал, но для своих лет казался почти атлетом. Во всяком случае, Гангель был не прочь в его годы выглядеть именно так.
– А ты все молодеешь, Рилл. – Гангель покачал головой. – Смотрю на твои руки, плечи – никак снова стал упражняться с мечом?
Бургомистр расхохотался.
– Спаси и сохрани, Ган, что ты, какой из меня сейчас мечник? Смех один. Да и не пристало человеку моего положения мечом размахивать. Пусть этим юнцы занимаются. Ты присаживайся, Ган, присаживайся, разговор, чую, будет важный.
– А я вот, признаться, до сих пор не прочь размяться. – Подхватив стул, Гангель уселся напротив бургомистра. – Очень, знаешь ли, помогает успокоиться.
– Да-да, Ган, мы наслышаны о твоих подвигах, наслышаны. А ведь говорил я тебе – не лезь, что у тебя, громил не хватает?
– Тебе не понять, – отмахнулся Гангель.
– Да что тут понимать? Крови ты все еще жаждешь, чего же еще. Крепка обида твоя на королевскую власть. Но на этот раз ты перестарался, ох перестарался.
– Оставь, Риллан. Подвернулся случай прочистить мозги и сундуки святош, глупо было упускать…
– Глупо. Но зачем ты послал этого, как его там…
– Эрика.
– Да. Он же колдун и опасный преступник.
– Я тоже.
– Ты – другое дело. Ты – просто преступник.
– Просто? – ухмыльнулся Гангель.
Бургомистр усмехнулся в ответ. Он хорошо помнил, как десять лет назад в городе появился Гангель Мун. Риллан уже тогда был бургомистром, приезжий Мун был никем.
Уже позднее Риллан навел справки в столице и узнал, что некогда у Гангеля были титул и другое имя. И что был он грабителем и жестоким убийцей. Что был заочно осужден, лишен титула, имущества и приговорен к смерти через повешение.
Но это было значительно позже. А тогда, десять лет назад, Риллан видел перед собой только странного и невероятно уверенного в себе незнакомца. В изрядно поношенной одежде, с одной шпагой, старой лошадью и слугой, медведеобразным громилой, в придачу.
Помнится, Гангель ворвался к бургомистру, разогнав охрану где пинками, где наглостью. И без долгих околичностей предложил совместно управлять городом. Бургомистр – днем, Гангель – ночью. В целом идея бургомистру понравилась. Была только одна загвоздка, или, точнее, целая дюжина – по числу главарей банд, заправлявших в те времена в Уормсе. Нельзя сказать, что Риллану не удавалось с ними договариваться, но все же количество их было явно избыточным.
С главарями Гангель управился за пару месяцев. А потом еще пару лет вылавливал растущих как грибы после дождя наследников, добивал не покорившихся. До сих пор в городе нет-нет да и всплывали непокорные, но их преследовали с удвоенной силой – как официальные власти, так и головорезы Гангеля.
Сотрудничество с Гангелем оказалось выгодным. Вот только бургомистр все чаще и чаще задавался вопросом: а так ли хорошо двоевластие? При этом Риллан был уверен – точно такая же мысль наверняка посещает и самого Гангеля. Но пока у обоих это были только мысли. Мысли и желания. А еще – ожидание удобного случая.
– Ну ладно, не просто, – кивнул Риллан, – но он-то – чистая политика. Зачем ты дал ему доспех?
– Риллан, я не понимаю, к чему ты ведешь? Все прошло как по маслу. И ты знаешь, я умею делиться. Но что началось потом? Твои люди устроили черт знает что!
– Не мои люди, – нахмурился Риллан. – «Серебряные» – люди генерала. А руководил ими некий господин Каспар Геллер. Между прочим, специальный эмиссар ОСА.
– Чихать я на него хотел! Сдали-то меня твои сыскари! И где теперь мои деньги?
– Чихать на Каспара не стоит, – медленно заметил бургомистр. – Последние две недели он моя главная головная боль. А теперь и твоя тоже. Именно поэтому я рискнул прийти сюда, у тебя ведь «тайные» на хвосте.
– Кого у меня только не было на хвосте… – отмахнулся Гангель. – Так, значит, Каспар мешает не только мне?
Бургомистр кивнул.
– А мои деньги?
– Они в хранилище «желтого дома». Можешь не беспокоиться о них. Тем более дорога туда тебе уже известна. – Риллан усмехнулся. – Не будет нашей общей «головной боли», что-нибудь придумаем.
– А почему ты не избавился от него через своих друзей в Лирне?
– Если бы мог – тебя бы не просил, – ворчливо отозвался Риллан. – Он ведь эмиссар ОСА, забыл? Он человек герцога Норвальда.
– И потому к нему не так-то просто подступиться. Я насчитал не меньше дюжины «тайных». Но мне почему-то кажется, что их раза в два больше.
– Этим я займусь сам. Ничего не обещаю, но, думаю, кое-что старина Брун еще в силах сделать.
– Думаешь или… – сдвинул брови Гангель.
– Не нужно давить на меня, Ган, – мягко ответил бургомистр.
Он поднялся, не спеша накинул на плечи халат. Подойдя к столу, звякнул двумя бокалами, разлил из початой бутылки вино и протянул бокал Гангелю.
– Каспар – наша беда, – сказал он едва слышно. – Наша общая беда. И мы сообща от нее избавимся. Хорошо?
Гангель усмехнулся и пригубил вино.
– Очень на это рассчитываю, старина Брун.
– Взаимно, Ган.
Они выпили немного, поболтали о пустяках, а потом Гангель ушел, размышляя о том, не слишком ли бургомистр оказался любезен. И о том, к кому в конце концов попадет золото Инквизиции. Возможно, это и был тот самый случай? Которого они оба ждали давно и с нетерпением. Но, конечно, вначале им предстояло побеспокоиться об общих врагах.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Спустя двадцать лет Армания считалась одной из наиболее могущественных держав мира. Сам Адальберт к тому времени удалился от дел и поселился в монастыре. Именно там в последние годы жизни он и записал свое знаменитое пророчество, в котором предрек гибель собственным детищам – культу Уриэля и новой королевской династии. Однако пророчество это было засекречено немедленно после смерти Адальберта и стало доступно историкам только спустя много лет после развала Объединенного Королевства Армании.
История Армании: нераскрытые тайны, загадки, гипотезы
1
Проснувшись, Диана долго лежала недвижимо, пытаясь понять, что она делает в лесу и кто эти двое мужчин, похрапывающих в двух шагах от нее. Во сне было приятно и хорошо. Во сне был красивый мужчина. Ласковый, предупредительный и очень-очень нежный.
А тут… Молодой парень с внешностью капризного ребенка, спящий почему-то в доспехах. И парень постарше, хотя этот уже не парень, мужчина. С суровым и перекошенным после стародавней травмы лицом.
В общем, ничего привлекательного в них не было. Да еще запах. Мерзкий, как из канализации. Что от них, что от нее. И все же…
Вследствие ли недавнего сна или по какой иной причине, но Диана ощущала острейшее желание. Внизу как будто разгорелся огненный сгусток, от него по всему телу расходились горячие волны.
Она поймала себя на совершенно диком желании придвинуться к этому, с покалеченным лицом, сорвать с себя и с него одежду и… Откажется ли он? Как говорила ее подруга Анель, весьма опытная в таких делах, мужчина в принципе не способен отказать. Тем более обнаженной женщине.
Диана зло мотнула головой, зажмурилась. Что это с ней? Не терпится лишиться девственности? И как раз сейчас? В эдакой грязи?
Если бы не прилив злости, она, пожалуй, покраснела бы от стыда. Но она больше разозлилась. На себя и на этих…
Диана вновь покосилась в их сторону и… Тут-то она все и вспомнила. От желания не осталось и следа.
Диана поднялась, облила мужчин презрительным взглядом и двинулась в глубь леса. Устраиваясь на привал, Берсень говорил что-то о ручье поблизости, но тогда она мечтала только об одном – выспаться. Зато сейчас самое время вернуть себе приличный вид. И запах.
Судя по едва перевалившему зенит солнцу, спали они часа два-три, не более. Но чувствовала себя Диана просто замечательно. Конечно, болели ноги и ныло все, что ноет после долгой езды верхом, но это ничуть не умаляло прилива бодрости. Свежий ли воздух тому виной, но выспаться до такой степени в городе Диане еще не удавалось ни разу.
Она и не заметила, как стала напевать легкомысленную песенку. Как ноги сами по себе понесли ее вприпрыжку. А руки принялись плести венок из лесных цветов. Доводы разума о том, что все отнюдь не так замечательно, что она преступница и что за ней погоня, оказались бессильны изменить настроение. Диане было хорошо. Она радовалась всему. Солнечным лучам, пробивавшимся сквозь кроны деревьев. Щебету птиц. Ярко-красным ягодам, которыми она, однако, только полюбовалась, но так и не решилась попробовать. Как ни напрягала память, признать в них что-либо съедобное, из того, что покупала на рынке, она так и не смогла. Впрочем, это ее ничуть не огорчило. Желудок возмущенно рыкнул, но вскоре затих.
Искупавшись в ручье, Диана прополоскала одежду и, пока та сушилась, улеглась на берегу. Небо было чистым и ясным, солнце припекало, от воды несло прохладой, Диана и не заметила как задремала.
2
Деревья плотно обступили поляну, на границе пролегли густые тени, в которых, казалось, растворился весь мир. Глаза Эрика поползли на лоб. Не было ни Берсеня, ни Дианы, куда-то запропастились лошади, поляна расстилалась перед ним голая как стол. И лес вокруг будто умер – не колышется трава, не шелестит листва, молчат пичуги, да и сами деревья… Они словно расплываются, если на них пристально смотреть, смазываются в серую мглу.
– Что здесь происходит, черт побери? – процедил Эрик.
С другого края поляны отделилось и поползло к нему нечто темное, дымное. И чем ближе это подползало, тем отчетливее проступали человеческие очертания.
– Узнал?
Эрик покрутил головой. Что-то здесь не так. Этот молчаливый лес. Пустая поляна. А это дымное облако…
Послышался смешок, и Эрик понял. Он видит сон. А это облако…
– Да, Эрик. Это я, Дитус. Если тебя смущает мой облик, я могу принять любой другой.
– Нет, не смущает. Что тебе нужно?
Эрик на всякий случай ущипнул себя за руку, но ему сделалось больно, и он не проснулся.
– Пришло время поговорить.
– О чем еще?
– О нас с тобой. О чем же еще? Теперь у нас одна судьба на двоих. И мы должны заботиться друг о друге. Мы ведь как братья. Даже ближе чем братья. И кто еще побеспокоится о нас, если не мы сами?
– Не знаю, о чем тут говорить, – пожал плечами Эрик. – У нас есть договор, что теперь обсуждать?
– Да, ты прав, у нас договор. Но нам есть о чем поговорить. Например, о твоем новом друге.
– Ты говоришь о Берсене?
– Тсс! – Облачная рука сделала предостерегающий жест. – Не стоит произносить его имя – он рядом. Пусть даже вы оба спите. Он маг. И весьма сильный. Именно поэтому я хочу поговорить с тобой. Понимаешь ли ты, во что ввязываешься?
– Я уже ввязался. Меня подозревают в убийстве барона и в колдовстве, чего мне теперь бояться? – Эрик горько усмехнулся.
– Это ерунда, – махнул рукой, оставляя дымный шлейф, Дитус. – Это можно решить. Так или иначе. Тебе грозит беда посерьезнее, чем Инквизиция.
– Неужели? – осклабился Эрик. – Ты полагаешь, что есть еще что-то пострашнее пыток и сожжения на костре?
– Есть. И ты знаешь это куда лучше меня. Я порылся у тебя в памяти и обнаружил кое-что из курса «Антимагии».
– Не знаю, что ты там нашел. Я даже не все названия предметов помню.
– Ты можешь и не помнить, но твоя память сохранила куда больше…
– Ну и к чему ты ведешь? Только не вздумай повторять дурацкие каноны из школьного курса. Про то, что могу погубить душу, общаясь с колдуном, и тому подобное.
– Душа меня мало интересует. – Дымные губы сложились в подобие улыбки. – Меня волнует тело. Твое тело, между прочим. И твоя жизнь.
– Как ни странно, меня она тоже волнует. Выкладывай, не тяни.
– Этот колдун опасен, брат мой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
История Армении: нераскрытые тайны, загадки, гипотезы
О том, что бургомистр, несмотря на солидный возраст, любвеобилен как юноша, известно было всему городу. О том, что с этой целью он регулярно наведывается в трактир «Финмарский лев», знали те, кому положено было знать. О том, кого он принимает там помимо юных красоток, знали единицы – те, с кем бургомистр встречался.
К числу избранных относился и Гангель Мун. Едва забрезжил рассвет, он прибыл в гостиницу, снял номер и отправил условленное письмо. Оставалось набраться терпения и ждать. Бывало по-разному. Иногда проходили сутки, иногда больше, иногда меньше, но на сей раз Риллан появился в гостинице спустя пару часов. Означало это одно – бургомистр был заинтересован во встрече не меньше, а может, и больше Гангеля.
Когда из номера выпорхнула, поправляя платье, раскрасневшаяся девица, Гангель надвинул капюшон на лицо и поспешил к дверям. Подпиравшие стены стражи мельком взглянули на протянутый медальон и отошли в сторону.
– Ган, как я рад тебя видеть. – Бургомистр сидел в постели голый и одеваться не торопился.
Гангель знал – Риллан гордится своим телом. Несмотря на преклонный возраст, бургомистр выглядел все еще подтянутым и мускулистым. Сравнения с молодыми воинами он, конечно, не выдерживал, но для своих лет казался почти атлетом. Во всяком случае, Гангель был не прочь в его годы выглядеть именно так.
– А ты все молодеешь, Рилл. – Гангель покачал головой. – Смотрю на твои руки, плечи – никак снова стал упражняться с мечом?
Бургомистр расхохотался.
– Спаси и сохрани, Ган, что ты, какой из меня сейчас мечник? Смех один. Да и не пристало человеку моего положения мечом размахивать. Пусть этим юнцы занимаются. Ты присаживайся, Ган, присаживайся, разговор, чую, будет важный.
– А я вот, признаться, до сих пор не прочь размяться. – Подхватив стул, Гангель уселся напротив бургомистра. – Очень, знаешь ли, помогает успокоиться.
– Да-да, Ган, мы наслышаны о твоих подвигах, наслышаны. А ведь говорил я тебе – не лезь, что у тебя, громил не хватает?
– Тебе не понять, – отмахнулся Гангель.
– Да что тут понимать? Крови ты все еще жаждешь, чего же еще. Крепка обида твоя на королевскую власть. Но на этот раз ты перестарался, ох перестарался.
– Оставь, Риллан. Подвернулся случай прочистить мозги и сундуки святош, глупо было упускать…
– Глупо. Но зачем ты послал этого, как его там…
– Эрика.
– Да. Он же колдун и опасный преступник.
– Я тоже.
– Ты – другое дело. Ты – просто преступник.
– Просто? – ухмыльнулся Гангель.
Бургомистр усмехнулся в ответ. Он хорошо помнил, как десять лет назад в городе появился Гангель Мун. Риллан уже тогда был бургомистром, приезжий Мун был никем.
Уже позднее Риллан навел справки в столице и узнал, что некогда у Гангеля были титул и другое имя. И что был он грабителем и жестоким убийцей. Что был заочно осужден, лишен титула, имущества и приговорен к смерти через повешение.
Но это было значительно позже. А тогда, десять лет назад, Риллан видел перед собой только странного и невероятно уверенного в себе незнакомца. В изрядно поношенной одежде, с одной шпагой, старой лошадью и слугой, медведеобразным громилой, в придачу.
Помнится, Гангель ворвался к бургомистру, разогнав охрану где пинками, где наглостью. И без долгих околичностей предложил совместно управлять городом. Бургомистр – днем, Гангель – ночью. В целом идея бургомистру понравилась. Была только одна загвоздка, или, точнее, целая дюжина – по числу главарей банд, заправлявших в те времена в Уормсе. Нельзя сказать, что Риллану не удавалось с ними договариваться, но все же количество их было явно избыточным.
С главарями Гангель управился за пару месяцев. А потом еще пару лет вылавливал растущих как грибы после дождя наследников, добивал не покорившихся. До сих пор в городе нет-нет да и всплывали непокорные, но их преследовали с удвоенной силой – как официальные власти, так и головорезы Гангеля.
Сотрудничество с Гангелем оказалось выгодным. Вот только бургомистр все чаще и чаще задавался вопросом: а так ли хорошо двоевластие? При этом Риллан был уверен – точно такая же мысль наверняка посещает и самого Гангеля. Но пока у обоих это были только мысли. Мысли и желания. А еще – ожидание удобного случая.
– Ну ладно, не просто, – кивнул Риллан, – но он-то – чистая политика. Зачем ты дал ему доспех?
– Риллан, я не понимаю, к чему ты ведешь? Все прошло как по маслу. И ты знаешь, я умею делиться. Но что началось потом? Твои люди устроили черт знает что!
– Не мои люди, – нахмурился Риллан. – «Серебряные» – люди генерала. А руководил ими некий господин Каспар Геллер. Между прочим, специальный эмиссар ОСА.
– Чихать я на него хотел! Сдали-то меня твои сыскари! И где теперь мои деньги?
– Чихать на Каспара не стоит, – медленно заметил бургомистр. – Последние две недели он моя главная головная боль. А теперь и твоя тоже. Именно поэтому я рискнул прийти сюда, у тебя ведь «тайные» на хвосте.
– Кого у меня только не было на хвосте… – отмахнулся Гангель. – Так, значит, Каспар мешает не только мне?
Бургомистр кивнул.
– А мои деньги?
– Они в хранилище «желтого дома». Можешь не беспокоиться о них. Тем более дорога туда тебе уже известна. – Риллан усмехнулся. – Не будет нашей общей «головной боли», что-нибудь придумаем.
– А почему ты не избавился от него через своих друзей в Лирне?
– Если бы мог – тебя бы не просил, – ворчливо отозвался Риллан. – Он ведь эмиссар ОСА, забыл? Он человек герцога Норвальда.
– И потому к нему не так-то просто подступиться. Я насчитал не меньше дюжины «тайных». Но мне почему-то кажется, что их раза в два больше.
– Этим я займусь сам. Ничего не обещаю, но, думаю, кое-что старина Брун еще в силах сделать.
– Думаешь или… – сдвинул брови Гангель.
– Не нужно давить на меня, Ган, – мягко ответил бургомистр.
Он поднялся, не спеша накинул на плечи халат. Подойдя к столу, звякнул двумя бокалами, разлил из початой бутылки вино и протянул бокал Гангелю.
– Каспар – наша беда, – сказал он едва слышно. – Наша общая беда. И мы сообща от нее избавимся. Хорошо?
Гангель усмехнулся и пригубил вино.
– Очень на это рассчитываю, старина Брун.
– Взаимно, Ган.
Они выпили немного, поболтали о пустяках, а потом Гангель ушел, размышляя о том, не слишком ли бургомистр оказался любезен. И о том, к кому в конце концов попадет золото Инквизиции. Возможно, это и был тот самый случай? Которого они оба ждали давно и с нетерпением. Но, конечно, вначале им предстояло побеспокоиться об общих врагах.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Спустя двадцать лет Армания считалась одной из наиболее могущественных держав мира. Сам Адальберт к тому времени удалился от дел и поселился в монастыре. Именно там в последние годы жизни он и записал свое знаменитое пророчество, в котором предрек гибель собственным детищам – культу Уриэля и новой королевской династии. Однако пророчество это было засекречено немедленно после смерти Адальберта и стало доступно историкам только спустя много лет после развала Объединенного Королевства Армании.
История Армании: нераскрытые тайны, загадки, гипотезы
1
Проснувшись, Диана долго лежала недвижимо, пытаясь понять, что она делает в лесу и кто эти двое мужчин, похрапывающих в двух шагах от нее. Во сне было приятно и хорошо. Во сне был красивый мужчина. Ласковый, предупредительный и очень-очень нежный.
А тут… Молодой парень с внешностью капризного ребенка, спящий почему-то в доспехах. И парень постарше, хотя этот уже не парень, мужчина. С суровым и перекошенным после стародавней травмы лицом.
В общем, ничего привлекательного в них не было. Да еще запах. Мерзкий, как из канализации. Что от них, что от нее. И все же…
Вследствие ли недавнего сна или по какой иной причине, но Диана ощущала острейшее желание. Внизу как будто разгорелся огненный сгусток, от него по всему телу расходились горячие волны.
Она поймала себя на совершенно диком желании придвинуться к этому, с покалеченным лицом, сорвать с себя и с него одежду и… Откажется ли он? Как говорила ее подруга Анель, весьма опытная в таких делах, мужчина в принципе не способен отказать. Тем более обнаженной женщине.
Диана зло мотнула головой, зажмурилась. Что это с ней? Не терпится лишиться девственности? И как раз сейчас? В эдакой грязи?
Если бы не прилив злости, она, пожалуй, покраснела бы от стыда. Но она больше разозлилась. На себя и на этих…
Диана вновь покосилась в их сторону и… Тут-то она все и вспомнила. От желания не осталось и следа.
Диана поднялась, облила мужчин презрительным взглядом и двинулась в глубь леса. Устраиваясь на привал, Берсень говорил что-то о ручье поблизости, но тогда она мечтала только об одном – выспаться. Зато сейчас самое время вернуть себе приличный вид. И запах.
Судя по едва перевалившему зенит солнцу, спали они часа два-три, не более. Но чувствовала себя Диана просто замечательно. Конечно, болели ноги и ныло все, что ноет после долгой езды верхом, но это ничуть не умаляло прилива бодрости. Свежий ли воздух тому виной, но выспаться до такой степени в городе Диане еще не удавалось ни разу.
Она и не заметила, как стала напевать легкомысленную песенку. Как ноги сами по себе понесли ее вприпрыжку. А руки принялись плести венок из лесных цветов. Доводы разума о том, что все отнюдь не так замечательно, что она преступница и что за ней погоня, оказались бессильны изменить настроение. Диане было хорошо. Она радовалась всему. Солнечным лучам, пробивавшимся сквозь кроны деревьев. Щебету птиц. Ярко-красным ягодам, которыми она, однако, только полюбовалась, но так и не решилась попробовать. Как ни напрягала память, признать в них что-либо съедобное, из того, что покупала на рынке, она так и не смогла. Впрочем, это ее ничуть не огорчило. Желудок возмущенно рыкнул, но вскоре затих.
Искупавшись в ручье, Диана прополоскала одежду и, пока та сушилась, улеглась на берегу. Небо было чистым и ясным, солнце припекало, от воды несло прохладой, Диана и не заметила как задремала.
2
Деревья плотно обступили поляну, на границе пролегли густые тени, в которых, казалось, растворился весь мир. Глаза Эрика поползли на лоб. Не было ни Берсеня, ни Дианы, куда-то запропастились лошади, поляна расстилалась перед ним голая как стол. И лес вокруг будто умер – не колышется трава, не шелестит листва, молчат пичуги, да и сами деревья… Они словно расплываются, если на них пристально смотреть, смазываются в серую мглу.
– Что здесь происходит, черт побери? – процедил Эрик.
С другого края поляны отделилось и поползло к нему нечто темное, дымное. И чем ближе это подползало, тем отчетливее проступали человеческие очертания.
– Узнал?
Эрик покрутил головой. Что-то здесь не так. Этот молчаливый лес. Пустая поляна. А это дымное облако…
Послышался смешок, и Эрик понял. Он видит сон. А это облако…
– Да, Эрик. Это я, Дитус. Если тебя смущает мой облик, я могу принять любой другой.
– Нет, не смущает. Что тебе нужно?
Эрик на всякий случай ущипнул себя за руку, но ему сделалось больно, и он не проснулся.
– Пришло время поговорить.
– О чем еще?
– О нас с тобой. О чем же еще? Теперь у нас одна судьба на двоих. И мы должны заботиться друг о друге. Мы ведь как братья. Даже ближе чем братья. И кто еще побеспокоится о нас, если не мы сами?
– Не знаю, о чем тут говорить, – пожал плечами Эрик. – У нас есть договор, что теперь обсуждать?
– Да, ты прав, у нас договор. Но нам есть о чем поговорить. Например, о твоем новом друге.
– Ты говоришь о Берсене?
– Тсс! – Облачная рука сделала предостерегающий жест. – Не стоит произносить его имя – он рядом. Пусть даже вы оба спите. Он маг. И весьма сильный. Именно поэтому я хочу поговорить с тобой. Понимаешь ли ты, во что ввязываешься?
– Я уже ввязался. Меня подозревают в убийстве барона и в колдовстве, чего мне теперь бояться? – Эрик горько усмехнулся.
– Это ерунда, – махнул рукой, оставляя дымный шлейф, Дитус. – Это можно решить. Так или иначе. Тебе грозит беда посерьезнее, чем Инквизиция.
– Неужели? – осклабился Эрик. – Ты полагаешь, что есть еще что-то пострашнее пыток и сожжения на костре?
– Есть. И ты знаешь это куда лучше меня. Я порылся у тебя в памяти и обнаружил кое-что из курса «Антимагии».
– Не знаю, что ты там нашел. Я даже не все названия предметов помню.
– Ты можешь и не помнить, но твоя память сохранила куда больше…
– Ну и к чему ты ведешь? Только не вздумай повторять дурацкие каноны из школьного курса. Про то, что могу погубить душу, общаясь с колдуном, и тому подобное.
– Душа меня мало интересует. – Дымные губы сложились в подобие улыбки. – Меня волнует тело. Твое тело, между прочим. И твоя жизнь.
– Как ни странно, меня она тоже волнует. Выкладывай, не тяни.
– Этот колдун опасен, брат мой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52