Заславский приказал остановить корабль на безопасном расстоянии от планеты и выслать разведочный зонд. Он не знал, было это предчувствием или предвидением. Скорее последнее… Слишком много фактов свидетельствовало о том, что Анирану угрожает судьба Роканды.
Зонд не вернулся.
Данные, полученные после запусков еще трех зондов, свидетельствовали о том, что все передающие станции планеты молчат. Не отвечал ни один радиолокационный буй. Ночная сторона планеты выглядела так, словно там никогда не было развитой цивилизации. На ее поверхности не светилось ни одного огня. На расстоянии полупарсека от планеты связь с высланными зондами обрывалась навсегда…
Он боялся рассказать об этом Беатрис. Но не было возможности слишком долго скрывать страшную новость.
Неподвижный и безжизненный, «Спейс» с заглушёнными двигателями висел в пространстве как призрак. Казалось, ощущение катастрофы, обрушившейся на них, медленно просачивалось сквозь стены. Он не знал, когда именно Беатрис догадалась о происшедшем, но на третий день она сказала:
- Я хочу спуститься. Подготовь шлюпку.
- Это невозможно, Бет. Теперь они знают о нас все. Они ждут от нас именно этого. Я не сомневаюсь, что Аниран подготовлен к нашему возвращению… Это их подарок за наш успешный прорыв с Роканды. Я все время боялся, что случится именно это…
- Я надеюсь, ты помнишь о том, что там наш сын?
- Его уже нет, Бет. Никого уже нет… А те, кто еще остался… Их судьба страшней, чем у мертвых.
Тогда она ничего ему не ответила. И ни одного слова больше он не услышал от нее в течение долгих дней с момента этого разговора.
Ночами он не мог спать. Ему все время казалось, что, несмотря на все запреты и предосторожности, она вернется в свой погибший дом.
Он не знал, что теперь делать дальше. Им некуда было лететь. Временами он думал, что самым простым выходом было бы взорвать корабль. Когда отчаяние полностью подавляло его волю, он шел в кают-компанию и в кабине инфора вставлял в машину первый попавшийся информационный кристалл, в безумной надежде случайно наткнуться на нужную информацию.
Однажды глубокой ночью он обнаружил, что кожух машины разогрет, и понял, что не одинок в своих ночных поисках.
Иногда на экране инфора возникали картины последних дней рокандской колонии. Картины гибели и разрушений. Толпы обезумевших людей, спускавшихся с плато в дикие тропические леса. Непонятное второе солнце, взошедшее на горизонте рядом с обычным. Его цвет был алым как кровь.
Он понимал, что, если не найдет выхода, рано или поздно экипаж потребует вернуться к Земле. И знал, что не допустит этого…
Бывали случаи, когда он ненадолго засыпал прямо перед экраном инфора, и тогда ему снился сон. Всегда один и тот же. Огромная прозрачная статуя дарсанца с короной на голове. Ледяная улыбка играла на ее неподвижных устах. Словно статуя насмехалась над тщетностью его усилий, словно хотела сказать, что он дерзнул поднять руку на силу, превратившую в пыль не одну могущественную цивилизацию.
В последний раз ему приснился гигантский скелет с дарсанской короной. Корона была надета на голый череп вверх ногами, и ее зубцы прикрывали черные провалы глазниц. Проснувшись, Заславский подумал, что начинает сходить с ума, и понял, что если немедленно не уничтожит корабль, то позже у него может не хватить сил сделать это.
Он выключил дисплей, за которым только что дремал, и взглянул на корабельные часы. Они показывали три часа ночи.
Арлан, не торопясь, прошел к лифту. Корабль, погруженный в свою собственную искусственную ночь, спал. Светились лишь зеленые плафоны ночного освещения. Никто больше не нес вахт на борту, и никто не мог ему помешать.
В машинном отделении пахло крысиным пометом и разогретым металлом. Кожух запасного реактора излучал приятное тепло. Этот агрегат никогда не отключался полностью, и его проще всего было перевести в аварийный режим. Заславский долго переключал тумблеры на пульте, а когда почти закончил свою страшную работу, кто-то довольно хихикнул за его спиной. Арлан обернулся. На соседнем агрегате лежала знакомая серая подушка той самой морды, которую он видел перед находкой статуи дарсанца.
Морда задвигалась, устраиваясь поудобнее, и подмигнула ему.
На этот раз ее толстые отвратительные губы не бросались плевками. Губы складывались в довольную ухмылку…
- Кто я такой, чтобы распоряжаться чужими судьбами? - спросил он себя. - Кто дал мне подобное право?
Морда задергалась, всем своим видом выражая неудовольствие. Морде хотелось увидеть завершающее действие и вспышку пожирающего их жизни атомного пламени. Арлан не собирался доставлять ей подобного удовольствия. И если ему так уж было необходимо покончить с собой, для этого существовал более достойный способ, не затрагивавший ничьих жизней, кроме его собственной.
Он вновь перевел реактор в рабочее состояние и поднялся в свою каюту. На верхней койке спала женщина, которую он любил и которую только что собирался убить вместе с собой и со всеми остальными людьми, доверившими ему свою судьбу.
В небольшом электронном сейфе в углу каюты хранилась дарсанская корона. Арлан открыл сейф и извлек корону из упаковочной коробки. Руки примерзали к металлу, но сейчас это не имело ни малейшего значения. Ему гораздо больше мешал сосредоточиться световой ореол, полыхавший над короной. Он представил, как холодные клинки этого призрачного пламени вонзятся в его мозг, и содрогнулся.
- Скелет с короной на голове? Ну что же, будет вам скелет… По крайней мере я узнаю, что скрывается за снами, приведшими меня на грань безумия!
Глава 48
Он летел в ледяной нирване космоса бесконечную череду лет. Перед ним на расстоянии нескольких метров находился чужой корабль. Арлан знал, что попал сюда лишь для того, чтобы наблюдать за его последним полетом. Он не чувствовал собственного тела, он вообще ничего не чувствовал. Ему оставили только глаза, чтобы он видел корабль. При желании он мог изменять угол зрения и даже без труда проходить сквозь обшивку, внутрь корабля.
Приборов не было. Внутри вообще не было ничего знакомого. Казалось, стены корабля сделаны из серого камня и покрыты странными наростами. Но все это не имело ни малейшего значения, потому что пилот уже видел цель своего смертельного полета…
Длинные ряды цифр вспыхивали и гасли над диском враждебной планеты, на которой гнездилось Зло… Непонятные чужие цифры, чужой язык… Но в храме Триединого с ним говорили на этом языке, и язык древнего бога стал понятен ему. Надо было запомнить всего четыре цифры, ради которых он и очутился здесь. Четыре цифры пространственных координат цели, включая координату времени. Что означала эта координата, Арлан не знал, хотя и запомнил ее название.
Пилоту оставалось преодолеть всего две сотни лигов, чтобы поразить цель наверняка, но невыносимая боль все сильнее раскаленным обручем сдавливала его голову… И Арлан чувствовал эту боль вместе с ним.
Когда боль стала совсем невыносимой, Арлан отделился от корабля и неподвижно повис в космосе. Он мог себе это позволить, потому что был всего лишь зрителем. Но тот, кто сидел за штурвалом, не был зрителем. И корабль продолжал неотвратимое движение к собственной гибели.
В последнюю секунду, прежде чем сверкнула вспышка взрыва, Арлан увидел лицо человека, сидевшего за штурвалом корабля. Знакомое лицо, черты которого запечатлелись в дарсанской статуе.
На голове пилота сверкал ослепительным светом раскаленный обруч короны. И что-то странное было в ней, что-то такое, что заставило Арлана вскрикнуть от ужаса, прежде чем облако раскаленных газов скрыло картину гибели корабля, а может быть, и его собственной гибели…
Через какое-то неопределенно долгое время он вновь оказался в своей каюте.
Перед ним стояла Беатрис. Он увидел на нежной коже ее рук следы морозного ожога. Корона, сорванная с его головы, валялась на полу.
- Я думала, ты умер, - сказала Беатрис, и это были ее первые слова с тех пор, как он не позволил ей улететь на Аниран. - Я думала, теперь я смогу вернуться домой. - Ее голос был совершенно бесцветен, в нем не чувствовалось даже разочарования - только равнодушная усталость и боль.
- Больше я не стану препятствовать тебе. Ты можешь лететь, если хочешь. Но ты всегда была солдатом, Бет. Эта корона хранит в себе координаты цели. Координаты места, где находятся те, кто уничтожил Аниран. Теперь мы сможем отомстить за нашего сына или хотя бы умереть в бою так, как положено солдатам. Ты поможешь мне?
После долгого-долгого молчания она кивнула.
Координаты отпечатались в памяти Арлана так четко, словно их оттиснуло раскаленное клише. Четыре цифры, четыре огненные цифры… Но если с тремя из них все было ясно, то понимание четвертой пришло далеко не сразу. Земная система пространственных координат знала всего три измерения. Аниранская система, хотя и несколько усложненная, в принципе не отличалась от земной. Она предполагала мгновенный слепок застывшего неподвижного пространства. Но космос никогда не был неподвижным. Смещались планеты, звезды и целые галактики совершали свой бесконечный бег во Вселенной. Для того чтобы отыскать в пространстве реальный объект, приходилось вводить бесконечную череду поправок в его координаты.
Дарсаны, видимо, знали положение каждого космического тела относительно центра Вселенной в любой момент времени. Это и позволило им создать четвертую координату - координату времени. Оставалось определить лишь точку отсчета. Место центра Вселенной. И это оказалось самым трудным, потому что эта точка должна была всегда оставаться неподвижной. Вокруг нее вращались звезды, планеты, пульсары и целые галактики. Но земная наука не знала такого центра. Движение объектов в космосе, при их неисчислимом множестве, воспринималось хаотично. В конце концов по предложению Ли Карта они взяли за точку отсчета Землю и попытались вычислить местоположение Анирана в дарсанской системе координат.
Вопреки ожиданиям, результаты получились настолько точными, что, не поверив себе, Арлан проделал все расчеты еще раз, и, когда вновь преобразовал результат на язык цифр, понятных корабельному компьютеру, он уже догадался, что за теоретически неподвижную точку центра можно взять любую точку Вселенной. Внутри самой дарсанской системы отсчета был заложен математический механизм, позволявший безошибочно определить положение любого космического объекта в заданный момент времени. Теперь они могли лететь туда, куда звали их огненные цифры…
Месяц понадобился на разгон, два дня на пространственный переход и еще месяц на торможение. Когда выход в обычное пространство наконец завершился, они оказались в той части галактики, о которой в аниранской лоции не было сказано ни слова.
Корабль вынырнул в одном из краевых разреженных рукавов галактической спирали, за которым простирались необъятные дали пустого пространства, отделявшие одну галактику от другой. Вблизи не было знакомых созвездий, лишь в огромном отдалении виднелось смутное пятно центральной части галактики да впереди по курсу корабля находился какой-то светящийся объект. Их отделяло от него слишком большое расстояние, и невозможно было определить, что он собой представляет: угасающую звезду или тело гигантской огненной планеты.
Вскоре приборы определили, что масса этого объекта слишком незначительна даже для того, чтобы быть планетой, и его свечение становилось все более необъяснимым. Корабль, потеряв большую часть своей скорости, медленно приближался к неизвестному объекту, до которого все еще оставалось несколько парсеков, когда специальный локатор, определявший наличие в космосе «Д-полей», включил сирену.
- Похоже, мы его нашли… - пробормотал Версон, несший вместе с Заславским бессменную вахту в рубке.
- Еще слишком далеко. На таком расстоянии приборы не могут уловить даже очень мощное излучение… - Несколько минут Арлан обшаривал лучом локатора весь космос вокруг, стараясь отыскать невидимые объекты, но ничего не нашел.
- Придется посылать к нему зонд. Ближе подходить опасно. Мы не знаем, на что способна эта штука.
- Ты уверен, это именно то, что мы ищем?
- Во всяком случае, это то самое место, на которое указывают дарсанские координаты.
- У нас осталось совсем мало зондов, и они нам еще понадобятся. Если мы потеряем связь, с такого расстояния мы не сможем понять, что произошло с аппаратом.
- Хорошо, давай подойдем немного ближе. Не включай двигателей, будем использовать еще не погашенную скорость.
- Это займет не меньше недели.
- Нам некуда спешить. Я не хочу раньше времени привлекать к кораблю внимание. Мне кажется, он может уловить любую вибрацию в космосе, любой посторонний звук или отблеск света.
- Ты говоришь так, словно знаешь, что там, впереди.
- Возможно… Если сомневаешься - попробуй надеть корону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
Зонд не вернулся.
Данные, полученные после запусков еще трех зондов, свидетельствовали о том, что все передающие станции планеты молчат. Не отвечал ни один радиолокационный буй. Ночная сторона планеты выглядела так, словно там никогда не было развитой цивилизации. На ее поверхности не светилось ни одного огня. На расстоянии полупарсека от планеты связь с высланными зондами обрывалась навсегда…
Он боялся рассказать об этом Беатрис. Но не было возможности слишком долго скрывать страшную новость.
Неподвижный и безжизненный, «Спейс» с заглушёнными двигателями висел в пространстве как призрак. Казалось, ощущение катастрофы, обрушившейся на них, медленно просачивалось сквозь стены. Он не знал, когда именно Беатрис догадалась о происшедшем, но на третий день она сказала:
- Я хочу спуститься. Подготовь шлюпку.
- Это невозможно, Бет. Теперь они знают о нас все. Они ждут от нас именно этого. Я не сомневаюсь, что Аниран подготовлен к нашему возвращению… Это их подарок за наш успешный прорыв с Роканды. Я все время боялся, что случится именно это…
- Я надеюсь, ты помнишь о том, что там наш сын?
- Его уже нет, Бет. Никого уже нет… А те, кто еще остался… Их судьба страшней, чем у мертвых.
Тогда она ничего ему не ответила. И ни одного слова больше он не услышал от нее в течение долгих дней с момента этого разговора.
Ночами он не мог спать. Ему все время казалось, что, несмотря на все запреты и предосторожности, она вернется в свой погибший дом.
Он не знал, что теперь делать дальше. Им некуда было лететь. Временами он думал, что самым простым выходом было бы взорвать корабль. Когда отчаяние полностью подавляло его волю, он шел в кают-компанию и в кабине инфора вставлял в машину первый попавшийся информационный кристалл, в безумной надежде случайно наткнуться на нужную информацию.
Однажды глубокой ночью он обнаружил, что кожух машины разогрет, и понял, что не одинок в своих ночных поисках.
Иногда на экране инфора возникали картины последних дней рокандской колонии. Картины гибели и разрушений. Толпы обезумевших людей, спускавшихся с плато в дикие тропические леса. Непонятное второе солнце, взошедшее на горизонте рядом с обычным. Его цвет был алым как кровь.
Он понимал, что, если не найдет выхода, рано или поздно экипаж потребует вернуться к Земле. И знал, что не допустит этого…
Бывали случаи, когда он ненадолго засыпал прямо перед экраном инфора, и тогда ему снился сон. Всегда один и тот же. Огромная прозрачная статуя дарсанца с короной на голове. Ледяная улыбка играла на ее неподвижных устах. Словно статуя насмехалась над тщетностью его усилий, словно хотела сказать, что он дерзнул поднять руку на силу, превратившую в пыль не одну могущественную цивилизацию.
В последний раз ему приснился гигантский скелет с дарсанской короной. Корона была надета на голый череп вверх ногами, и ее зубцы прикрывали черные провалы глазниц. Проснувшись, Заславский подумал, что начинает сходить с ума, и понял, что если немедленно не уничтожит корабль, то позже у него может не хватить сил сделать это.
Он выключил дисплей, за которым только что дремал, и взглянул на корабельные часы. Они показывали три часа ночи.
Арлан, не торопясь, прошел к лифту. Корабль, погруженный в свою собственную искусственную ночь, спал. Светились лишь зеленые плафоны ночного освещения. Никто больше не нес вахт на борту, и никто не мог ему помешать.
В машинном отделении пахло крысиным пометом и разогретым металлом. Кожух запасного реактора излучал приятное тепло. Этот агрегат никогда не отключался полностью, и его проще всего было перевести в аварийный режим. Заславский долго переключал тумблеры на пульте, а когда почти закончил свою страшную работу, кто-то довольно хихикнул за его спиной. Арлан обернулся. На соседнем агрегате лежала знакомая серая подушка той самой морды, которую он видел перед находкой статуи дарсанца.
Морда задвигалась, устраиваясь поудобнее, и подмигнула ему.
На этот раз ее толстые отвратительные губы не бросались плевками. Губы складывались в довольную ухмылку…
- Кто я такой, чтобы распоряжаться чужими судьбами? - спросил он себя. - Кто дал мне подобное право?
Морда задергалась, всем своим видом выражая неудовольствие. Морде хотелось увидеть завершающее действие и вспышку пожирающего их жизни атомного пламени. Арлан не собирался доставлять ей подобного удовольствия. И если ему так уж было необходимо покончить с собой, для этого существовал более достойный способ, не затрагивавший ничьих жизней, кроме его собственной.
Он вновь перевел реактор в рабочее состояние и поднялся в свою каюту. На верхней койке спала женщина, которую он любил и которую только что собирался убить вместе с собой и со всеми остальными людьми, доверившими ему свою судьбу.
В небольшом электронном сейфе в углу каюты хранилась дарсанская корона. Арлан открыл сейф и извлек корону из упаковочной коробки. Руки примерзали к металлу, но сейчас это не имело ни малейшего значения. Ему гораздо больше мешал сосредоточиться световой ореол, полыхавший над короной. Он представил, как холодные клинки этого призрачного пламени вонзятся в его мозг, и содрогнулся.
- Скелет с короной на голове? Ну что же, будет вам скелет… По крайней мере я узнаю, что скрывается за снами, приведшими меня на грань безумия!
Глава 48
Он летел в ледяной нирване космоса бесконечную череду лет. Перед ним на расстоянии нескольких метров находился чужой корабль. Арлан знал, что попал сюда лишь для того, чтобы наблюдать за его последним полетом. Он не чувствовал собственного тела, он вообще ничего не чувствовал. Ему оставили только глаза, чтобы он видел корабль. При желании он мог изменять угол зрения и даже без труда проходить сквозь обшивку, внутрь корабля.
Приборов не было. Внутри вообще не было ничего знакомого. Казалось, стены корабля сделаны из серого камня и покрыты странными наростами. Но все это не имело ни малейшего значения, потому что пилот уже видел цель своего смертельного полета…
Длинные ряды цифр вспыхивали и гасли над диском враждебной планеты, на которой гнездилось Зло… Непонятные чужие цифры, чужой язык… Но в храме Триединого с ним говорили на этом языке, и язык древнего бога стал понятен ему. Надо было запомнить всего четыре цифры, ради которых он и очутился здесь. Четыре цифры пространственных координат цели, включая координату времени. Что означала эта координата, Арлан не знал, хотя и запомнил ее название.
Пилоту оставалось преодолеть всего две сотни лигов, чтобы поразить цель наверняка, но невыносимая боль все сильнее раскаленным обручем сдавливала его голову… И Арлан чувствовал эту боль вместе с ним.
Когда боль стала совсем невыносимой, Арлан отделился от корабля и неподвижно повис в космосе. Он мог себе это позволить, потому что был всего лишь зрителем. Но тот, кто сидел за штурвалом, не был зрителем. И корабль продолжал неотвратимое движение к собственной гибели.
В последнюю секунду, прежде чем сверкнула вспышка взрыва, Арлан увидел лицо человека, сидевшего за штурвалом корабля. Знакомое лицо, черты которого запечатлелись в дарсанской статуе.
На голове пилота сверкал ослепительным светом раскаленный обруч короны. И что-то странное было в ней, что-то такое, что заставило Арлана вскрикнуть от ужаса, прежде чем облако раскаленных газов скрыло картину гибели корабля, а может быть, и его собственной гибели…
Через какое-то неопределенно долгое время он вновь оказался в своей каюте.
Перед ним стояла Беатрис. Он увидел на нежной коже ее рук следы морозного ожога. Корона, сорванная с его головы, валялась на полу.
- Я думала, ты умер, - сказала Беатрис, и это были ее первые слова с тех пор, как он не позволил ей улететь на Аниран. - Я думала, теперь я смогу вернуться домой. - Ее голос был совершенно бесцветен, в нем не чувствовалось даже разочарования - только равнодушная усталость и боль.
- Больше я не стану препятствовать тебе. Ты можешь лететь, если хочешь. Но ты всегда была солдатом, Бет. Эта корона хранит в себе координаты цели. Координаты места, где находятся те, кто уничтожил Аниран. Теперь мы сможем отомстить за нашего сына или хотя бы умереть в бою так, как положено солдатам. Ты поможешь мне?
После долгого-долгого молчания она кивнула.
Координаты отпечатались в памяти Арлана так четко, словно их оттиснуло раскаленное клише. Четыре цифры, четыре огненные цифры… Но если с тремя из них все было ясно, то понимание четвертой пришло далеко не сразу. Земная система пространственных координат знала всего три измерения. Аниранская система, хотя и несколько усложненная, в принципе не отличалась от земной. Она предполагала мгновенный слепок застывшего неподвижного пространства. Но космос никогда не был неподвижным. Смещались планеты, звезды и целые галактики совершали свой бесконечный бег во Вселенной. Для того чтобы отыскать в пространстве реальный объект, приходилось вводить бесконечную череду поправок в его координаты.
Дарсаны, видимо, знали положение каждого космического тела относительно центра Вселенной в любой момент времени. Это и позволило им создать четвертую координату - координату времени. Оставалось определить лишь точку отсчета. Место центра Вселенной. И это оказалось самым трудным, потому что эта точка должна была всегда оставаться неподвижной. Вокруг нее вращались звезды, планеты, пульсары и целые галактики. Но земная наука не знала такого центра. Движение объектов в космосе, при их неисчислимом множестве, воспринималось хаотично. В конце концов по предложению Ли Карта они взяли за точку отсчета Землю и попытались вычислить местоположение Анирана в дарсанской системе координат.
Вопреки ожиданиям, результаты получились настолько точными, что, не поверив себе, Арлан проделал все расчеты еще раз, и, когда вновь преобразовал результат на язык цифр, понятных корабельному компьютеру, он уже догадался, что за теоретически неподвижную точку центра можно взять любую точку Вселенной. Внутри самой дарсанской системы отсчета был заложен математический механизм, позволявший безошибочно определить положение любого космического объекта в заданный момент времени. Теперь они могли лететь туда, куда звали их огненные цифры…
Месяц понадобился на разгон, два дня на пространственный переход и еще месяц на торможение. Когда выход в обычное пространство наконец завершился, они оказались в той части галактики, о которой в аниранской лоции не было сказано ни слова.
Корабль вынырнул в одном из краевых разреженных рукавов галактической спирали, за которым простирались необъятные дали пустого пространства, отделявшие одну галактику от другой. Вблизи не было знакомых созвездий, лишь в огромном отдалении виднелось смутное пятно центральной части галактики да впереди по курсу корабля находился какой-то светящийся объект. Их отделяло от него слишком большое расстояние, и невозможно было определить, что он собой представляет: угасающую звезду или тело гигантской огненной планеты.
Вскоре приборы определили, что масса этого объекта слишком незначительна даже для того, чтобы быть планетой, и его свечение становилось все более необъяснимым. Корабль, потеряв большую часть своей скорости, медленно приближался к неизвестному объекту, до которого все еще оставалось несколько парсеков, когда специальный локатор, определявший наличие в космосе «Д-полей», включил сирену.
- Похоже, мы его нашли… - пробормотал Версон, несший вместе с Заславским бессменную вахту в рубке.
- Еще слишком далеко. На таком расстоянии приборы не могут уловить даже очень мощное излучение… - Несколько минут Арлан обшаривал лучом локатора весь космос вокруг, стараясь отыскать невидимые объекты, но ничего не нашел.
- Придется посылать к нему зонд. Ближе подходить опасно. Мы не знаем, на что способна эта штука.
- Ты уверен, это именно то, что мы ищем?
- Во всяком случае, это то самое место, на которое указывают дарсанские координаты.
- У нас осталось совсем мало зондов, и они нам еще понадобятся. Если мы потеряем связь, с такого расстояния мы не сможем понять, что произошло с аппаратом.
- Хорошо, давай подойдем немного ближе. Не включай двигателей, будем использовать еще не погашенную скорость.
- Это займет не меньше недели.
- Нам некуда спешить. Я не хочу раньше времени привлекать к кораблю внимание. Мне кажется, он может уловить любую вибрацию в космосе, любой посторонний звук или отблеск света.
- Ты говоришь так, словно знаешь, что там, впереди.
- Возможно… Если сомневаешься - попробуй надеть корону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57