И это не понравилось Сергею больше всего.
— Давай поговорим, Алексей. Остались только мы с тобой, но мы живы — и должны отомстить за тех, кто погиб.
— Кому отомстить? Боевикам Митрохина?
— Они — простые исполнители. Надо мстить тем, кто все это затеял, кто создал в нашем городе центры вторжения. Они продолжают действовать и вербуют для захвата нашей планеты новых рекрутов. Только мы с тобой знаем, насколько серьезна ситуация. Надо возвращаться.
— Меня не интересуют твои планы. Однажды я позволил втянуть меня во все это. Теперь с меня довольно. Оставь меня в покое.
Тяжелое молчание, повисшее за этими грубыми словами, едва не вынудило Сергея прекратить разговор, но он все же пересилил себя.
— Сколько ты еще собираешься здесь сидеть? Неделю, месяц? До тех пор, пока не кончится энергия в аккумуляторах? Сколько?
— Столько, сколько потребуется. Тебя это не касается. Ты своего добился. Поиграл в вершителя судеб, спасителя планеты! А теперь убирайся и оставь меня в покое.
И Сергею не осталось ничего другого, как подавить обиду и заняться устройством собственного быта, в стороне от лагеря, чтобы можно было не натыкаться каждую минуту на Алексея. В конце концов время должно было все расставить на свои места, вот только он прекрасно понимал, что как раз лишнего времени у них не было…
Он решил подождать еще неделю и, если в на: строении Алексея ничего не изменится, действовать дальше самостоятельно. Он понимал, что и ему самому необходимо разобраться в собственном состоянии и в тех смутных, едва различимых сигналах, которые пытались пробиться в его сознание.
В конце концов он вернулся в главную рубку доставившего их сюда корабля иновремян, на пульте которой, с тех пор как Алексей взорвал городскую базу, более не светился ни один огонек. Здесь Сергей расчистил от ненужного теперь оборудования небольшую кладовку и приспособил ее под временное жилье.
Каморка понравилась ему своим замкнутым, строго функциональным пространством, в котором не помещалось ничего, кроме койки. Здесь Сергей чувствовал себя полностью изолированным от внешнего мира, в котором, правда, в ближайшем обозримом пространстве находился всего один-единственный человек.
Друг и недавний соратник Сергея, ныне не желавший его видеть. Они переговаривались только по внутренней селекторной линии и лишь в случае крайней необходимости, чтобы определить, кому сегодня идти за водой или передать упаковки пищевых концентратов.
Хорошо хоть эта линия связи пока еще продолжала действовать.
Сергей отметил непонятную избирательность в волне отказов различных систем и технических устройств их бывшей подземной крепости, постепенно и необратимо превращавшейся в тюрьму… А время неумолимо шло вперед, оставляя их обоих за бортом всех главных событий…
Фермера Игната Мирошкина начали преследовать дьяволы, и случилось это некстати, в день, когда наконец после долгой борьбы с председателем сельского совета Каржановским ему удалось оформить купчую на землю и он вступил во владение десятью гектарами.
Начиналась совершенно другая жизнь, о которой он мечтал все последнее время, к которой тщательно готовился, изучая прессу и новые правительственные постановления о правах собственности на землю — и вот, в тот момент, когда он сам стал наконец собственником, появились дьяволы.
Они поджидали его вечером около недостроенного коровника. Мирошкин возвращался домой с долгожданной купчей в кармане и тут увидел дьяволов.
Первый из дьяволов, похожий на дородного мужчину в длинном, до земли плаще, отделился от стены сарая, где только что никого не было, и обратился к Игнату с приветственной речью, которая звучала примерно так:
— Не пугайтесь! Я не сделаю вам ничего плохого! — Как будто всем не было известно, что любой дьявол начинает свою речь именно с такого обещания. — Вас избрали для ответственной миссии! — А вот это уже была прямая ложь. Никто его никуда не избирал, да и баллотироваться в районный совет, несмотря на страстное желание поквитаться с его председателем Каржановским, он не собирался.
— Вам предлагают участвовать в захватывающем эксперименте! — Словно он с самого начала перестройки в нем не участвовал. — Вы можете отправиться на освоение земель в совершенно новом мире!
Он и в старом-то не успел десяти гектаров освоить и потому, во избежание недоразумений, поспешил заявить:
— Никуда я не отправлюсь! — Ему было прекрасно известно, куда именно отправляют людей дьяволы. Совсем недавно в вечерней проповеди их новый пастор, прибывший почему-то из Америки, подробно просветил прихожан на этот счет.
Но сразу же после того, как Игнат выразил свой решительный отказ последовать за первым дьяволом в его «новый» мир, появился второй. Этот был посуше и ростом поменьше, хотя вылез из той же самой стены сарая. Коверкая слова, словно изучал русский язык у сельского пастора, второй дьявол с ходу вступил в беседу:
— Послушайте, мистер Мирошкин! Вы не понимаете всей важности возложенной на вас миссии! Любой человек мечтает о том, чтобы продвигать демократию как можно дальше и глубже! А вас избрали именно для этого! Как вы можете отказываться? В случае согласия вам будет выплачена значительная компенсация за землю и за все, что вы здесь оставите! — сообщил ему, заговорщицки подмигнув, второй дьявол.
Так вот в чем дело! Наконец-то они проговорились! Им понадобилась его земля! Правда, он не мог сообразить, для чего дьяволам может понадобиться этот жалкий, запущенный клочок земли, наполовину утонувший в болотах, но это дела не меняло, и не ему разбираться в дьявольских кознях. Пусть этим занимается новый пастор. В конце концов, это его прямая обязанность.
— Изыди! Иначе реинкарнирую! — Это модное словечко он подцепил из старого американского фильма, который совсем недавно прошел в сельском клубе под грифом «Премьера». Однако волшебное слово, вопреки ожиданиям Мирошкина, не произвело на дьяволов ни малейшего впечатления. Возможно, оттого, что он перепутал его значение.
— Сколько вам лет, товарищ Игнат? — поинтересовался первый дьявол, видимо, по старой партийной привычке решивший обращаться к нему с этим устаревшим и изрядно обруганным словом «товарищ».
— А вам что за дело, сколько мне лет?! — Мирошкин вместо страха почему-то чувствовал только возмущение, возможно, оттого, что дьяволов на своем не таком уж длинном веку он повидал немало, и двумя больше, в сущности, ничего не меняло.
— Вам тридцать два года, мистер Мирошкин! — произнес второй дьявол, заглядывая в какой-то свой гроссбух, похожий на модный ноутбук. — За все это время вы не смогли обзавестись семьей! — В тоне дьявола появились осуждающие нотки. — У вас даже детей нет! Да и где их тут рожать, а главное, что с ними будет, какая судьба их ждет на вашей искалеченной земле?
— Наша земля — не ваше дело! Проваливайте! — закончил разговор Мирошкин и решительно двинулся к дому, обогнув стоявших у него на дороге дьяволов. Те, однако, немедленно последовали за ним и, взяв его с двух сторон в плотную спортивную «коробочку», продолжали увещевать.
— Подумайте, какие возможности вы потеряете! Такое предложение может повстречаться лишь раз в жизни! Упустишь удачу и все оставшиеся годы будешь жалеть о несбывшейся мечте, гоняясь за воздушными шариками! — Первый дьявол определенно пробовал себя на лирической стезе и наверняка добился на ней значительных успехов.
— Хорошо, — неожиданно произнес Мирошкин, которому уже начала надоедать вся эта дурацкая история. — В чем заключается это ваше предложение?
— Вот это деловой разговор! — сразу же обрадовался второй дьявол. — Будем соблюдать консенсус.
— Так в чем дело, любезнейшие, что вам от меня на самом деле нужно?
— Нам нужно, чтобы вы согласились участвовать в грандиозном эксперименте по освоению новых миров, — терпеливо повторил первый дьявол.
— Это мне понятно. Что, кроме этого? — спросил Мирошкин, иезуитски глядя на дьявола, словно просвечивая его на детекторе лжи.
— Кроме этого, вы станете переселенцем первой волны, солдатом нашего великого легиона!
— Ну так бы сразу и сказали, что речь идет об иностранном легионе! — «Вроде я вчера у Силушкина практически не пил, откуда же они взялись?» — тихо произнес Мирошкин в сторону, удрученно качая головой. — А почему вы, уважаемые, обратились с этим предложением именно ко мне? У нас есть для вашей миссии гораздо более достойные люди. Вот, к примеру, председатель сельсовета, гражданин Каржановский, светлая, избранная народом личность! Он буквально родился для вашего легиона!
— Пригодность кандидатов определяем не мы, — грустно произнес первый дьявол. — Наше дело их подготавливать и отправлять в назначенное место.
Только теперь Мирошкин наконец ощутил липкий холодок страха. Получалось, что касающееся его дело было уже твердо и окончательно решено.
— Понимаешь, дорогой, времени нам на уговаривание каждого кандидата отпущено совсем немного, — почти с искренним сожалением сообщил второй дьявол и решительно взял Мирошкина под руку. По этому жесту и особенно по обращению «дорогой» Мирошкин понял, что дело совсем плохо.
Он попытался вырваться, но из этого ничего не вышло — сухощавый и щупленький с виду дьявол обладал нечеловеческой силой. Неожиданно и как-то незаметно он развернул Мирошкина, и тот вдруг понял, что идет уже не к дому, а обратно, к сараю. Вся его самоуверенность мгновенно улетучилась.
— А компенсацию мы выплатим твоим родственникам, можешь не сомневаться. Сам укажешь, кому именно следует ее выплачивать, — продолжал увещевать его второй дьявол, на ходу ласково поглаживая по плечу, словно уже считая фермера своей законной добычей.
После этого Мирошкин отчаянно заорал и стал всерьез вырываться. Но услышал его разве что пес Разгон, некормленный со вчерашнего дня из-за мытарств со справками, необходимыми для земельного отдела, и потому не поддержавший воплей хозяина. Он лишь демонстративно зевнул и стал выкапывать из-под своей будки высохшую кость, припрятанную там на такой вот черный день.
Не задерживаясь ни на секунду, один из дьяволов прыснул Игнату чем-то в лицо, после чего ноги у Мирошкина подкосились и возможность сопротивляться напрочь исчезла, хотя он по-прежнему оставался в здравом уме и твердой памяти.
Дьяволы, подхватив его под обе руки, поволокли в сарай, где уже было развернуто переносное дьявольское кресло, в которое Мирошкин и был немедленно усажен без всяких помех с его стороны.
— Ты еще будешь нам за это благодарен, товарищ! — Дьявол достал лист бумаги, на котором было написано, что это акт добровольного согласия на перемещение с упоминанием суммы компенсации. Где он и проставил какую-то фамилию в графе «получатель», скорее всего, свою собственную.
Затем в качестве печати был использован большой палец на правой руке Мирошкина, предварительно измазанный пастой из черного фломастера.
— Ну вот. Все готово. Зачитывать будем?
— Вот еще! И так обойдется. Какая ему теперь разница?
— И то правда, — согласился первый дьявол, нажимая на своем переносном пульте большую красную кнопку.
Первое дежурство дочери Игнатенко в доме коменданта прошло без всяких происшествий. Копылов не стал форсировать событий, решив, что свободных мужчин в поселке, кроме него, все равно нет, а молодой женщине рано или поздно надоест быть одной. Тогда он сможет добиться своей цели, не прибегая к насилию и не накаляя обстановку в поселке. К тому же в этот четверг, по его расчетам, могло состояться следующее прибытие, если в работе телепортатора будет соблюдаться какая-то периодичность, и он все свободное время уделял подготовке этого значительного события. Но на этот раз его ожиданиям не суждено было сбыться — вместо новой женщины в колонии появился молодой и совершенно свободный мужчина…
К концу второго месяца колония «Путь», так коротко и просто назвал свое детище комендант Копылов, была практически сформирована. Несмотря на первоначальные трения с каждым вновь прибывшим, коменданту удавалось упрочить свое влияние и постепенно внедрить в жизнь устав, заставляя колонистов выполнять простые правила, направленные на их же благо.
Подбор людей для колонии производился весьма разумно, и Копылов был искренне благодарен этому неизвестному вербовщику. После кузнеца в «Пути» появились фермер, охотник, мастеровой, повар, лекарь, скотовод. Скотина, правда, почему-то задерживалась, возможно, предполагалось, что они должны обзавестись ею из местной фауны. Но Копылов никого не выпускал за силовое ограждение, даже охотника, которому, ввиду этого обстоятельства, так и не удалось ни разу поохотиться, что, естественно, отражалось на запасах продовольствия не лучшим образом, однако вот-вот должен был подоспеть первый урожай зелени, за нею последуют бобовые, картофель, а там, глядишь, придет пора убирать и зерновые.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
— Давай поговорим, Алексей. Остались только мы с тобой, но мы живы — и должны отомстить за тех, кто погиб.
— Кому отомстить? Боевикам Митрохина?
— Они — простые исполнители. Надо мстить тем, кто все это затеял, кто создал в нашем городе центры вторжения. Они продолжают действовать и вербуют для захвата нашей планеты новых рекрутов. Только мы с тобой знаем, насколько серьезна ситуация. Надо возвращаться.
— Меня не интересуют твои планы. Однажды я позволил втянуть меня во все это. Теперь с меня довольно. Оставь меня в покое.
Тяжелое молчание, повисшее за этими грубыми словами, едва не вынудило Сергея прекратить разговор, но он все же пересилил себя.
— Сколько ты еще собираешься здесь сидеть? Неделю, месяц? До тех пор, пока не кончится энергия в аккумуляторах? Сколько?
— Столько, сколько потребуется. Тебя это не касается. Ты своего добился. Поиграл в вершителя судеб, спасителя планеты! А теперь убирайся и оставь меня в покое.
И Сергею не осталось ничего другого, как подавить обиду и заняться устройством собственного быта, в стороне от лагеря, чтобы можно было не натыкаться каждую минуту на Алексея. В конце концов время должно было все расставить на свои места, вот только он прекрасно понимал, что как раз лишнего времени у них не было…
Он решил подождать еще неделю и, если в на: строении Алексея ничего не изменится, действовать дальше самостоятельно. Он понимал, что и ему самому необходимо разобраться в собственном состоянии и в тех смутных, едва различимых сигналах, которые пытались пробиться в его сознание.
В конце концов он вернулся в главную рубку доставившего их сюда корабля иновремян, на пульте которой, с тех пор как Алексей взорвал городскую базу, более не светился ни один огонек. Здесь Сергей расчистил от ненужного теперь оборудования небольшую кладовку и приспособил ее под временное жилье.
Каморка понравилась ему своим замкнутым, строго функциональным пространством, в котором не помещалось ничего, кроме койки. Здесь Сергей чувствовал себя полностью изолированным от внешнего мира, в котором, правда, в ближайшем обозримом пространстве находился всего один-единственный человек.
Друг и недавний соратник Сергея, ныне не желавший его видеть. Они переговаривались только по внутренней селекторной линии и лишь в случае крайней необходимости, чтобы определить, кому сегодня идти за водой или передать упаковки пищевых концентратов.
Хорошо хоть эта линия связи пока еще продолжала действовать.
Сергей отметил непонятную избирательность в волне отказов различных систем и технических устройств их бывшей подземной крепости, постепенно и необратимо превращавшейся в тюрьму… А время неумолимо шло вперед, оставляя их обоих за бортом всех главных событий…
Фермера Игната Мирошкина начали преследовать дьяволы, и случилось это некстати, в день, когда наконец после долгой борьбы с председателем сельского совета Каржановским ему удалось оформить купчую на землю и он вступил во владение десятью гектарами.
Начиналась совершенно другая жизнь, о которой он мечтал все последнее время, к которой тщательно готовился, изучая прессу и новые правительственные постановления о правах собственности на землю — и вот, в тот момент, когда он сам стал наконец собственником, появились дьяволы.
Они поджидали его вечером около недостроенного коровника. Мирошкин возвращался домой с долгожданной купчей в кармане и тут увидел дьяволов.
Первый из дьяволов, похожий на дородного мужчину в длинном, до земли плаще, отделился от стены сарая, где только что никого не было, и обратился к Игнату с приветственной речью, которая звучала примерно так:
— Не пугайтесь! Я не сделаю вам ничего плохого! — Как будто всем не было известно, что любой дьявол начинает свою речь именно с такого обещания. — Вас избрали для ответственной миссии! — А вот это уже была прямая ложь. Никто его никуда не избирал, да и баллотироваться в районный совет, несмотря на страстное желание поквитаться с его председателем Каржановским, он не собирался.
— Вам предлагают участвовать в захватывающем эксперименте! — Словно он с самого начала перестройки в нем не участвовал. — Вы можете отправиться на освоение земель в совершенно новом мире!
Он и в старом-то не успел десяти гектаров освоить и потому, во избежание недоразумений, поспешил заявить:
— Никуда я не отправлюсь! — Ему было прекрасно известно, куда именно отправляют людей дьяволы. Совсем недавно в вечерней проповеди их новый пастор, прибывший почему-то из Америки, подробно просветил прихожан на этот счет.
Но сразу же после того, как Игнат выразил свой решительный отказ последовать за первым дьяволом в его «новый» мир, появился второй. Этот был посуше и ростом поменьше, хотя вылез из той же самой стены сарая. Коверкая слова, словно изучал русский язык у сельского пастора, второй дьявол с ходу вступил в беседу:
— Послушайте, мистер Мирошкин! Вы не понимаете всей важности возложенной на вас миссии! Любой человек мечтает о том, чтобы продвигать демократию как можно дальше и глубже! А вас избрали именно для этого! Как вы можете отказываться? В случае согласия вам будет выплачена значительная компенсация за землю и за все, что вы здесь оставите! — сообщил ему, заговорщицки подмигнув, второй дьявол.
Так вот в чем дело! Наконец-то они проговорились! Им понадобилась его земля! Правда, он не мог сообразить, для чего дьяволам может понадобиться этот жалкий, запущенный клочок земли, наполовину утонувший в болотах, но это дела не меняло, и не ему разбираться в дьявольских кознях. Пусть этим занимается новый пастор. В конце концов, это его прямая обязанность.
— Изыди! Иначе реинкарнирую! — Это модное словечко он подцепил из старого американского фильма, который совсем недавно прошел в сельском клубе под грифом «Премьера». Однако волшебное слово, вопреки ожиданиям Мирошкина, не произвело на дьяволов ни малейшего впечатления. Возможно, оттого, что он перепутал его значение.
— Сколько вам лет, товарищ Игнат? — поинтересовался первый дьявол, видимо, по старой партийной привычке решивший обращаться к нему с этим устаревшим и изрядно обруганным словом «товарищ».
— А вам что за дело, сколько мне лет?! — Мирошкин вместо страха почему-то чувствовал только возмущение, возможно, оттого, что дьяволов на своем не таком уж длинном веку он повидал немало, и двумя больше, в сущности, ничего не меняло.
— Вам тридцать два года, мистер Мирошкин! — произнес второй дьявол, заглядывая в какой-то свой гроссбух, похожий на модный ноутбук. — За все это время вы не смогли обзавестись семьей! — В тоне дьявола появились осуждающие нотки. — У вас даже детей нет! Да и где их тут рожать, а главное, что с ними будет, какая судьба их ждет на вашей искалеченной земле?
— Наша земля — не ваше дело! Проваливайте! — закончил разговор Мирошкин и решительно двинулся к дому, обогнув стоявших у него на дороге дьяволов. Те, однако, немедленно последовали за ним и, взяв его с двух сторон в плотную спортивную «коробочку», продолжали увещевать.
— Подумайте, какие возможности вы потеряете! Такое предложение может повстречаться лишь раз в жизни! Упустишь удачу и все оставшиеся годы будешь жалеть о несбывшейся мечте, гоняясь за воздушными шариками! — Первый дьявол определенно пробовал себя на лирической стезе и наверняка добился на ней значительных успехов.
— Хорошо, — неожиданно произнес Мирошкин, которому уже начала надоедать вся эта дурацкая история. — В чем заключается это ваше предложение?
— Вот это деловой разговор! — сразу же обрадовался второй дьявол. — Будем соблюдать консенсус.
— Так в чем дело, любезнейшие, что вам от меня на самом деле нужно?
— Нам нужно, чтобы вы согласились участвовать в грандиозном эксперименте по освоению новых миров, — терпеливо повторил первый дьявол.
— Это мне понятно. Что, кроме этого? — спросил Мирошкин, иезуитски глядя на дьявола, словно просвечивая его на детекторе лжи.
— Кроме этого, вы станете переселенцем первой волны, солдатом нашего великого легиона!
— Ну так бы сразу и сказали, что речь идет об иностранном легионе! — «Вроде я вчера у Силушкина практически не пил, откуда же они взялись?» — тихо произнес Мирошкин в сторону, удрученно качая головой. — А почему вы, уважаемые, обратились с этим предложением именно ко мне? У нас есть для вашей миссии гораздо более достойные люди. Вот, к примеру, председатель сельсовета, гражданин Каржановский, светлая, избранная народом личность! Он буквально родился для вашего легиона!
— Пригодность кандидатов определяем не мы, — грустно произнес первый дьявол. — Наше дело их подготавливать и отправлять в назначенное место.
Только теперь Мирошкин наконец ощутил липкий холодок страха. Получалось, что касающееся его дело было уже твердо и окончательно решено.
— Понимаешь, дорогой, времени нам на уговаривание каждого кандидата отпущено совсем немного, — почти с искренним сожалением сообщил второй дьявол и решительно взял Мирошкина под руку. По этому жесту и особенно по обращению «дорогой» Мирошкин понял, что дело совсем плохо.
Он попытался вырваться, но из этого ничего не вышло — сухощавый и щупленький с виду дьявол обладал нечеловеческой силой. Неожиданно и как-то незаметно он развернул Мирошкина, и тот вдруг понял, что идет уже не к дому, а обратно, к сараю. Вся его самоуверенность мгновенно улетучилась.
— А компенсацию мы выплатим твоим родственникам, можешь не сомневаться. Сам укажешь, кому именно следует ее выплачивать, — продолжал увещевать его второй дьявол, на ходу ласково поглаживая по плечу, словно уже считая фермера своей законной добычей.
После этого Мирошкин отчаянно заорал и стал всерьез вырываться. Но услышал его разве что пес Разгон, некормленный со вчерашнего дня из-за мытарств со справками, необходимыми для земельного отдела, и потому не поддержавший воплей хозяина. Он лишь демонстративно зевнул и стал выкапывать из-под своей будки высохшую кость, припрятанную там на такой вот черный день.
Не задерживаясь ни на секунду, один из дьяволов прыснул Игнату чем-то в лицо, после чего ноги у Мирошкина подкосились и возможность сопротивляться напрочь исчезла, хотя он по-прежнему оставался в здравом уме и твердой памяти.
Дьяволы, подхватив его под обе руки, поволокли в сарай, где уже было развернуто переносное дьявольское кресло, в которое Мирошкин и был немедленно усажен без всяких помех с его стороны.
— Ты еще будешь нам за это благодарен, товарищ! — Дьявол достал лист бумаги, на котором было написано, что это акт добровольного согласия на перемещение с упоминанием суммы компенсации. Где он и проставил какую-то фамилию в графе «получатель», скорее всего, свою собственную.
Затем в качестве печати был использован большой палец на правой руке Мирошкина, предварительно измазанный пастой из черного фломастера.
— Ну вот. Все готово. Зачитывать будем?
— Вот еще! И так обойдется. Какая ему теперь разница?
— И то правда, — согласился первый дьявол, нажимая на своем переносном пульте большую красную кнопку.
Первое дежурство дочери Игнатенко в доме коменданта прошло без всяких происшествий. Копылов не стал форсировать событий, решив, что свободных мужчин в поселке, кроме него, все равно нет, а молодой женщине рано или поздно надоест быть одной. Тогда он сможет добиться своей цели, не прибегая к насилию и не накаляя обстановку в поселке. К тому же в этот четверг, по его расчетам, могло состояться следующее прибытие, если в работе телепортатора будет соблюдаться какая-то периодичность, и он все свободное время уделял подготовке этого значительного события. Но на этот раз его ожиданиям не суждено было сбыться — вместо новой женщины в колонии появился молодой и совершенно свободный мужчина…
К концу второго месяца колония «Путь», так коротко и просто назвал свое детище комендант Копылов, была практически сформирована. Несмотря на первоначальные трения с каждым вновь прибывшим, коменданту удавалось упрочить свое влияние и постепенно внедрить в жизнь устав, заставляя колонистов выполнять простые правила, направленные на их же благо.
Подбор людей для колонии производился весьма разумно, и Копылов был искренне благодарен этому неизвестному вербовщику. После кузнеца в «Пути» появились фермер, охотник, мастеровой, повар, лекарь, скотовод. Скотина, правда, почему-то задерживалась, возможно, предполагалось, что они должны обзавестись ею из местной фауны. Но Копылов никого не выпускал за силовое ограждение, даже охотника, которому, ввиду этого обстоятельства, так и не удалось ни разу поохотиться, что, естественно, отражалось на запасах продовольствия не лучшим образом, однако вот-вот должен был подоспеть первый урожай зелени, за нею последуют бобовые, картофель, а там, глядишь, придет пора убирать и зерновые.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56