Полет был, конечно, не столь увлекательным, как его недавнее падение с небоскреба в Нью-Йорке, но он позволил полностью нейтрализовать братка.
Машина остановилась в метре от микроавтобуса.
Мигом раньше дверцы его распахнулись, навстречу выскочили три громилы в черном.
Сбоку, с абсолютно голой заснеженной обочины метнулись к дверцам рослые фигуры в белом, выставив перед собой короткие и толстые стволы "Вихрей<Вихрь – укороченный вариант специального автомата «Вал». В оружии используются патроны СП-5 и СП-6 с дозвуковой скоростью пули. Калибр – 9 мм, масса – 2, 5 кг, длина – 360 мм, начальная скорость пули – 270 м/сек, емкость магазина – 20 патронов, рабочая дальность стрельбы – 100 м.>".
От дороги и сзади «жигули» Лехельта блокировали машины группы Визиря и сам он с АПСом<АПС – автоматический пистолет И.Я.Стечкина. Калибр – 9 мм, масса снаряженного – 1, 22 кг, длина – 225 мм, начальная скорость пули – 340 м/сек, емкость магазина – 20 патронов, рабочая дальность стрельбы – до 50 м.>в руке поспешил тряхнуть стариной, и первым ухватил торчащего из дыры в лобовом стекле Стоматолога – не за волосы ввиду бритости последнего, а пальцами крюком сбоку за челюсть.
Прижатый мордой к капоту, ошеломленный бугай поворочал глазами, озирая окружающих, и, поймав взгляд Лехельта, подмигнул и сказал шепеляво, но весело:
– Ни хрена вы не менты…
Даже в такой безнадежной для него ситуации этот поразительно живучий экземпляр «хомо братанус» не потерял присутствия духа.
Его выволокли из машины, по традиции завалили на капот. Попытка обыска вызвала здоровый хохот градовцев и самого Стоматолога. Лехельт подошел, задрал полу его пальто и достал из кармана свой мобильный телефон.
Пальто завернулось, выставив на обозрение всем желающим необъятную, первородно голую рэкетирскую корму. Визирь крикнул:
– Белочка, закрой глаза! Тебе такое видеть нельзя!
В этот миг по встречной полосе на трех «мерсах» S-класса подлетела бригада под командой Паниковского. Опознав коллегу даже в таком нестандартном ракурсе, братаны остановились на почтительном расстоянии и вышли из машин посовещаться. В отличие от сотрудников МВД, коих питерские братки ни в грош не ставили и на которых с ходу пошли бы в атаку, к ребятам с Литейного отношение было посерьезнее.
Градовцы глазели больше не на хулиганскую задницу, а на загадочных сотрудников «наружки».
Многие видели их впервые.
Молодой Ярошевич мучительно пытался вспомнить, откуда знаком ему этот светловолосый стройный паренек со смешным утиным носом.
Командир группы махнул рукой, трое автоматчиков развернулись в сторону кучкующейся на противоположной обочине братвы, а двое проворно вбросили стянутого специальными пластиковыми ремешками Стоматолога в кузов микроавтобуса.
Визирь, Дейл и Лехельт осторожно перегрузили стонущего Ролика в машину сопровождения.
Дональд должен был гнать свою машину на базу для замены разбитого стекла, а группе Визиря предстояло еще поработать по бородачам, столь неожиданно появившихся в поле зрения ОПС.
– Моих не протянул? – спросил Андрюха.
– Не до них было. – отдуваясь, сказал Визирь. – Тебя боялись потерять.
– Ладно, мы их всех засняли. Никуда не денутся...
ГЛАВА 8
А ДУМАТЬ, ТОВАРИЩ, ВЫ БУДЕТЕ ДОМА!
Волан блаженствовал в тепле ППН.
Сегодня он был в своем обыденном обличье худощавого интеллигента, молодого преподавателя вуза или инженера-кудесника с завода бытовой электроники. Задачи рядиться бомжом не было. Не желая сидеть на насесте у форточки, подобно Кляксе, Волан вскипятил чайник и, совмещая приятное с полезным, в нижней части кухонного окна протаял на заледеневшем стекле полынью для наблюдения.
На рынке ровным счетом ничего не происходило – и он заскучал.
Морзик, картинно поплевав на ладони, ушел с утра наниматься в копатели ям, Дональд с Роликом потянули Нахоева.
Дадашев забился куда-то в склад, выставив по периметру всю наличную охрану, и носа не казал на белый свет. День случился не базарный, людей было мало. Карманники отдыхали. По рынку, кого-то высматривая, под ненавидящими взглядами сержантов взъерошенным петушком прошелся опер Багетдинов, насмешливо и торжествующе подмигнул хмурым стражам порядка.
В Багдаде все спокойно…
Волан отправил Пушка прогуляться по торговым рядам, внедриться в оперативную обстановку, заодно пополнить запасы сахара и чая для хозяина квартиры, изрядно подъеденные разведчиками. Рынок – особое место; здесь привлекает внимание и новый человек, и тот, кто регулярно и назойливо бродит без дела. Все должно быть в меру.
Он поболтал с Людмилкой по ССН, потренировал стажера различать команды кодовой переговорной таблицы, потом велел ей вернуться и подменить его на связи с базой.
– Сам пройдусь, проветрюсь. – небрежно, как ни в чем ни бывало, сказал он.
– А Дональд просил вас никуда не уходить! – пропищал Пушок, дотошно исполнительный, как все женщины.
– А я никуда и не ухожу. Куплю сигареты – и все.
– Так давайте я вам куплю. Какие надо?
– Ты что?! С ума сошла? – притворно-серьезно забубнил Волан.
– Что такое?! – испугалась Людмилка.
– Это же демаскирующий признак! Покупаешь сигареты – значит для кого-то, кто сам не может купить. А почему он не может купить? А? Теперь соображаешь? И не дергай головой к плечу, когда говоришь. Я сколько раз предупреждал!
– Извините…
– Перед мамой будешь извиняться. – сказал Волан, скрывая улыбку до ушей. – Давай на связь, поживее. Хватит там без дела шляться, глаза охране мозолить.
Задумав что-нибудь, Дима Арцеулов уже не мог отступиться от намеченного.
– У вас все такие строгие? – недовольно спросила разрумянившаяся Пушок, вернувшись на пункт постоянного наблюдения и выкладывая на столе покупки.
– Все! – сурово сказал Волан, сдвинув косматые брови для пущей важности.
– И командир?
– Костик? У-у! Он вообще зверь! Он на границе одного нарушителя загрыз.
– Как загрыз? – открыла рот Люда.
– Насмерть! Он в тот раз пошел в наряд по охране государственной границы без собаки. Она заболела. Гриппом. Бюллетень взяла. И без патронов. Потому что не выдали. Кончились, типа... Обычно нарушителей загрызала собака, ну, а тут, раз собаки не было, пришлось Костику самому… Ты что, не веришь? Да он сам рассказывал! Хочешь – спроси у него, когда приедет, он любит об этом случае вспоминать. Говорит, противно было грызть, страшно вонючий афгани попался, но надо. Ему даже орден потом дали. Собачий, правда… «Лучшему кобелю-грызуну».
– Да будет вам заливать! Я чуть не поверила! Что из этого правда?
– То, что афганец не слушался команды. – признался Волан. – Недрессированный попался. Костик ему – «Стоять!», а тот бежит! Пришлось валить. Из автомата, разумеется... Так что ты не рискуй, его команд сразу слушайся. Он больше двух раз не повторяет, сразу в горло вцепляется. Или палит на поражение.
– А Владимир Васильевич?
– Кто это такой? – не понял Арцеулов.
– Ну как кто? Морзик же!
– Ах, Владимир свет Васильевич! Да-да, как это я сразу не догадался! Нет, Владимир Васильевич у нас душа-человек. Интеллектуал, каких мало.
– Да? А непохож… Он так расстроился, когда Ролик его в шахматы пять раз подряд обыграл…
– Владимир Васильевич – поклонник творчества Гете. Он все его произведения знает наизусть. Это ему даже в личной жизни мешает.
– Как это? Расскажите!
– Не могу, это очень личное.
– Ну, Дмитрий Аркадьевич, миленький, ну пожалуйста! Для меня это, может быть, очень-очень важно!
– Важно? Очень? Понимаю… Людочка… только чур – никому! Особенно самому Владимиру Васильевичу. Он, если узнает, убьет меня. Кулаки-то у него здоровые, сама видела. Так вот, Владимир Васильевич никак не может найти себе девушку по душе. Он, когда познакомится с той, которая ему нравится, сразу начинает говорить с ней про творчество Гете. Это его конек. Ну, а кто такое вынесет? Сама понимаешь. Кто из современной молодежи знает творчество Гете? Кроме нас с тобой, разумеется.
– Само собой. – неуверенно подтвердила стажер Пушок.
– Так вот, девушки послушают его, послушают – да и сбегают. А он без этого не может, пунктик у него такой. Он мне даже признался, что это его возбуждает. Без разговора про Гете у него даже в интимном вопросе может наступить полное фиаско. Ну и наоборот, стоит только услышать «В начале было дело!», как сразу полный порядок. Он с тобой про Гете еще не разговаривал?
– Нет… – печально вздохнул Пушок.
– Слава богу. Ты девушка приличная, сразу видно, тебе эти глупости ни к чему. Что проку в бедном разведчике? Найдешь себе коммерсанта с пухлым лопатником.
– Дмитрий Аркадьевич… Я дико извиняюсь, но что такое лопатник? Я что-то не то думаю?
– Людочка, детка, лопатник по фене – это кошелек. Лопатник, кожа… Мне когда-то по долгу службы приходилось и в тюрьме сидеть, и с уголовниками кров делить, и довольно длительное время. А ты что подумала? Что-нибудь неприличное?
Вогнав стажера в краску, Арцеулов натянул на коротко стриженую голову парик с весьма натуральной сединой, тотчас состарившись лет на десять, надел черное драповое полупальто, лихо закрутил на худой шее белый клетчатый шарф.
– Дима, простите, а вы… женаты?
– Конечно. И это жутко мешает работе, – тяжело вздохнул Волан. – Приходится отказываться от таких пикантных заданий… двое детей, что поделаешь. Вожусь тут с мелкими жуликами, а ведь был шанс поработать по валютным проституткам, по секретарям американского консульства, по делегатам съездов феминисток… Все, я пошел. Как пользоваться связью – не забыла?
* * *
Бодрой походкой энергичного человека, сунув руки в карманы, мурлыкая себе под нос песенку Винни-Пуха из известного мультика, Арцеулов свернул по Соборной налево и лоб в лоб столкнулся с опером Багетом, который Волана не признал.
Миновав деревянный флигель, где квартировали члены Дадашевской ОПГ, Дмитрий переступил через переродившего пол-тротуара храпящего подполковника Шишкобабова, обряженного на этот раз в легкий не по сезону камуфляжный сетчатый комбинезон тропической расцветки, огромное соломенное сомбреро и ядовито-зеленые ласты, и про себя отметил, что с каждым днем начальник гатчинского ОБЭПа выглядит всё экзотичнее и экзотичнее.
Оперативник вышел на улицу Чехова, бывшую Ольгинскую, и решительно вошел в автомагазин.
– Мне нужна шаровая опора от «фольксвагена–пассата». «Бэ-четыре»...
– Пожалуйста, вот сюда, к стенду «фольксвагена». Мы осуществляем прямые поставки. У вас дизель?
– А какая разница для шаровой опоры?
– Гм-м... Действительно…
Приказчик мелко захихикал и подсунул Волану прейскурант. Именно это его и интересовало.
– Сколько? Да вы что – с ума сошли! Это полцены моей машины!
– Она у вас что – с первой мировой осталась? – сурово спросил приказчик и отвернулся.
– Молодой человек! Погодите… Где можно в городе купить подешевле?
– Ну… не знаю… Если только бэ-ушные. Сходите на Татьянино, там за железной дорогой на пустыре есть автомагазин. Только у них никаких гарантий!
Волан развел руками: мол, не до жиру, быть бы живу – вернулся, взял постовую машину у подъезда и покатил к платформе Татьянино.
В первую мировую, о которой остроумно вспомнил продавец автомагазина, в Гатчину из Питера шли эшелоны с ранеными. Возить их от Варшавского вокзала до госпиталя было далеко, и дочь императора Татьяна Николаевна, работавшая сестрой милосердия, добилась устройства новой платформы.
Получив необходимую ему информацию, Волан ехал по Чехова вдоль железной дороги и размышлял.
* * *
Все дело было в разных уровнях аналитики.
Урюк, он Мурат Таташбаев, прежде промышлял в Уфе и почерк его был хорошо изучен. Невыясненным способом он останавливал на трассе приглянувшиеся машины, водителей убивал, а машины толкал барыгам за треть цены. Он не умел угонять лайбы, да и не хотел учиться, презирая тех недопесков, кто возится с хитроумными запорами и электронными охранными системами. Уровень интеллекта и природная кровожадность толкали его на простой и верный путь. Урюк был прирожденным «мочилой».
Когда его взяли в машине из-под убитого, оперативники Уфы вздохнули с облегчением и накрутили Урюку восемь подобных эпизодов. Удалось доказать факт продажи Урюком четырех машин. Но в суде расстрельное дело развалилось: юркий адвокат профессионально вывел, что материалы следствия свидетельствуют лишь о торговле крадеными автомобилями, но отнюдь не об убийствах. Вторя ему, Урюк признался лишь в том, что покупал тачки у мифического Серика, не интересуясь их происхождением, с целью последующей перепродажи.
То же дело, вид сбоку – а приговор совсем другой.
Когда в окрестностях Питера в придорожных кюветах стали находить трупы автовладельцев, в следственные отделы МВД поступила немудреная ориентировка в виде странички из уфимского дела, с формальной рекомендацией обратить особое внимание на автомобильные рынки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23