— А кто тебя слушать будет? Ты можешь так на пацана наехать, чтобы у него коленки дрогнули? Ну, попробуй мне приказать что-нибудь!
— Пошел вон, козел… — неуверенно пробурчал Харитоныч, робея. — Вали отсюда…
— За козла придется ответить… Шестерка пиковая, а туда же, в козыри лезет!
— Ты сперва покажи себя, — важно кивнул Филя, — а потом погонять начинай.
— Нет, пусть он попробует на меня наехать! — настаивал Кумпол. — Ну!
— Пошел вон… — вяло повторил Харитоныч, явно сдавая позиции. — Отвали…
— Это ты своей бабушке скажи!
— А ты не стукачок, случайно? — вкрадчиво спросил Филя. — Знаешь, что у нас со стукачами делают? Диггер со Страшилой очень любят упражняться! Вычислят стукача, вызовут его на стрелку, на природу куда-нибудь…
Филя и Кумпол надвигались на Харитоныча, растопырив пальцы, извиваясь всем телом, демонстрируя муки караемого стукача. Новоявленный глава «мойдодыров» пятился, зубы у него стучали. Он не чувствовал за собой вины: он не мог отказать майору. Но кого это волновало? Харитоныч зажмурился, чтобы не видеть наглых морд, едва не заплакал от отчаяния и обиды — и вдруг, наткнувшись спиной на ствол тополя у самой ограды, ощутил небывалый прилив ярости и ненависти ко всему роду человеческому. Как зверь, загнанный в угол, бесстрашно бросается навстречу опасности, так и щуплый мастер химчистки неожиданно для себя самого оскалился и зарычал:
— Порисую всех!
Он хотел сказать «попишу», но забыл нужное слово. Зато действовал совершенно в духе времени. Выхватив пистолет, Харитоныч наотмашь, изо всех сил ударил Филю рукояткой в зубы, выстрелил в Кумпола и пронзительно завопил:
— Застрелю-у-у!
И удар, и грохот выстрела, и вставшие дыбом редкие волосенки эксперта, оскаленные желтые кривые зубы и перекошенное до неузнаваемости лицо — все подействовало на великовозрастных хулиганов подобно удару молнии. Филя растерянно схватился за нижнюю челюсть и присел, шепелявя:
— Ожверел шовсем…
Кумполу пуля обожгла кожу на стриженой макушке, оставив просеку в густом ежике волос. Выпучив глаза, он бережно ощупал голову, коснулся пальцем багрового рубца и тихо ойкнул.
— Убью! — продолжал блажить Харитоныч. — Лежать! Сидеть! Не шевелиться!
Бультерьер Борька, примчавшийся из дома, радостно лаял и прыгал вокруг. Обычно после пальбы ему разрешали гоняться за неугодными хозяину гостями. Женя смотрела на старика, открыв рот от восторга.
— Так че делать, лежать или сидеть? — жалобно протянул Филя, прячась за спину остолбеневшего Кумпола.
— Стоя-ать!
К разбушевавшемуся Харитонычу подошли Диггер и Страшила.
— Убери ствол, ковбой хренов! Ты совсем отъехал — шмалять в центре города?
— А что, только тебе можно? — приходя в себя и пряча пистолет, спросил «мойдодыр». — Они первые накатили…
Диггер презрительно сморщился:
— Да у них полторы извилины на двоих. А ты чего взбеленился? Откуда пушка?
— Не украл, не боись. Купил по случаю.
На секунду Диггер замер в нерешительности. Появление неизвестного пистолета в доме насторожило его. Но тут на ступеньки крыльца наперегонки с Гошей выскочил Комар, размахивая над головой пачкой распечаток. Отталкивая его, вперед протискивалась раскрасневшаяся Наташка:
— Это я нашла! Это мы с Гошей нашли, мы!
III
— Гоша первый увидел! — продолжала тарахтеть Наталка, когда все ввалились в дом и поспешно расстилали на столе скомканные листы. — Они все разные! Гошенька мой умница!
— Заткнись! — оборвал ее Комар. — Я уже и сам все видел!
— Ты увидел после того, как тебе Гоша показал.
— Молчите оба! — прикрикнул Диггер. — Химик, — обратился он к Харитонычу, — заткни пасть своим халдеям. А ты куда лезешь? — Он пребольно щелкнул в лоб Женю, протиснувшуюся к столу между Страшилой и Комаром.
Так у Харитоныча вдобавок к пистолету появилась настоящая бандитская кличка.
В наступившей тишине Комар ткнул пальцем в рисунки:
— Трещины разные. На каждой башне.
Все вгляделись в мрачные силуэты.
— Я снимал каждую башню с другой операционной машины! — приплясывая, пояснил Комар. — У каждой машины свой код, и он в этих линиях. Я сейчас прокачаю картинки через программу сравнения изображений!
Он, подпрыгивая, умчался на второй этаж. Диггер хмуро кивнул Страшиле:
— Присмотри за ним…
Страшила ушел, тяжело ступая. Остальные напряженно ждали. С крыльца заглядывали Филя и Кумпол, приложивший к багровому рубцу лопух, сорванный в саду.
Харитоныч поерзал на стуле, поправил пистолет, упиравшийся ему в низ живота, и сказал, ни к кому не обращаясь:
— Это мои люди нашли код.
Диггер пропустил его слова мимо ушей.
— Это мои люди нашли код! — настойчиво повторил Харитоныч.
— Ну и что?
— Я требую, чтобы наша доля была увеличена!
— Химик, ты запарил, — нахмурился Диггер. — Мы еще дела не сделали… И сколько же ты хочешь?
— Пятьдесят процентов!
— Что-о?!
— Но согласен на пятнадцать, — тотчас умерил аппетит Харитоныч.
— Вы мне нужны, пока не слезут с унитазов мои люди, — усмехнулся Диггер. — Когда Шаман сойдет с «белого коня», будете рады уйти живыми. А пока увянь и не мешай.
Сверху в сопровождении бдительного Страшилы медленно спустился Комар. Подойдя к столу, он положил перед сидевшими лист, разрисованный многократно пересекавшимися линиями:
— Вот что получилось…
Все тотчас уткнулись носами в бумаги.
— Что за хренотень? — возмутился Диггер. — Где тут код?
Линии разной толщины пересекались в небольшом квадрате, повторявшем внешний контур башни, под различными углами. Некоторые доходили до воображаемой границы квадрата, некоторые — нет. Среди четких прямых виднелись несколько извилистых полос, но ни одна из них не образовывала понятного глазу символа.
— Кто-нибудь понимает, что это? — спросил Диггер. — Ты, глазастый, — он ткнул пальцем в плечо Гоши, — может, заметишь чего?
Но немой, как и все, таращился на линии и даже не мычал.
— Вот гады, крысы банковские…
— Гм-гм!.. — Вглядевшись в рисунок, Харитоныч многозначительно откашлялся, отошел от стола и заходил вдоль стены, заложив руки за спину.
— Ты что-то знаешь, Химик? — подозрительно
спросил Диггер.
— Возможно, — уклончиво ответил Харитоныч, делая знаки Наташке, Женьке и Гоше. — Каждый из нас что-то знает…
Диггер с Комаром углубились было в рисунки, наклоняя и вертя бумаги в разные стороны. Но скоро Диггер вновь поднял голову. «Мойдодыры» стояли у стены и, улыбаясь, смотрели на них.
— Чего скалитесь? — не выдержал Комар. — Знаете чего, так скажите…
— Куда нам… — притворно вздохнул Харитоныч. — Мы же поломойки безмозглые…
— Отстой! — хихикнула Женька.
— Хватит ломаться, Химик! — прикрикнул Диггер. — Ты знаешь, что здесь накалякано?
— Допустим.
— Чего ты хочешь?
— Двадцать процентов. И всю информацию о планах.
— Равноправного партнерства! — пискнула Наташа и смутилась.
— Чтобы в долю! — добавила Женя.
Диггер забарабанил пальцами по столу. Он смотрел прежде всего на Комара и Страшилу. Ему хотелось, чтобы они первыми признали равноправие клинеров.
Страшила пожал плечами. Комар помялся, скривился, быстро почесал под мышками и зашептал:
— Бей по рукам! Потом кинем их — и все дела!
— Хорошо, — согласился Диггер. — Двадцатка ваша. А по планам — чего вы еще не знаете? Даешь код, Комар переводит бабки на наши счета — и все путем! Чего ты набычился? Думаешь, я гоню?
В последних словах прозвучала явная угроза, и Харитоныч не стал дальше испытывать судьбу. Взяв в руки лист, он подошел к большому зеркалу в простенке, приложил бумагу ребром к нему так, чтобы видно было отражение линий, повертел, наклонил в одну сторону, в другую… Неожиданно все, кто был в комнате, отчетливо увидели в зеркале набор цифр и букв.
Комар присвистнул и опустился на стул:
— Зеркальное изображение… Проще паренойрепы…
— Проще — не проще, — усмехнулся Харитоныч, — а до тебя не дошло.
— Ура! — закричала Женька и прыгнула на шею эксперту.
— Погнали! — воскликнул Диггер. — Комар, пиши цифирь! Пошли работать!
— Мы с вами! — закричали «мойдодыры» и поспешили вслед за Комаром, Диггером и Страшилой к компьютеру.
В зале остались лишь Филя с Кумполом. Кум-пол, ойкая, смазывал рубец подсолнечным маслом. Филя взял забытый лист, подошел к зеркалу, покрутил, подражая Харитонычу:
— Не въеду, в чем прикол… Где в компьютере зеркало?
А Комар тем временем поспешно лепил программу.
— Мне нужен счет! Номер счета, куда бабки бросить!
— Мой! Мой! — завопил Харитоныч. — У меня и сберкнижка с собой! А сколько будет денег?
— Что, жаба давит? — ухмыльнулся хакер. — Пятьдесят тысяч хватит?
— Долларов?
— Губу развесил! Рублей!
— Мало!
— Больше не могу, — серьезно ответил Комар. — Без подтверждения старшего смены операционистка сбрасывает на счет сумму до пятидесяти штук. Старший смены дает добро на пол-лимона, но его еще надо расколоть. А чтобы добраться до вкусненького, надо подделать цифровую подпись управляющего…
Тут Диггер незаметно прихватил болтливого хакера железными пальцами за шею и слегка придушил.
— У тебя что-то упало. Заткнись, придурок! — прошипел он, когда Комар согнулся к столу отболи. — Или свою долю отдать Химику решил?
Харитоныч, открывавший трясущимися пальцами сберкнижку, ничего не заметил. Комар ввел код, отправил сообщение и вскоре прочел подтверждение.
— Все? — разочарованно спросил Харитоныч, трогая карман. — А где же деньги?
— У тебя на счете. А ты ждал, что они из принтера вылезут?
Харитоныч смущенно хмыкнул. Честно сказать, он именно этого и ожидал.
— Еще надо подождать десять минут: может, программа защиты меня выпасла, и охрана сейчас навалится, — сказал Комар.
— Поехали в сберкассу! — решительно скомандовал Диггер. — Надо проверить, что получилось…
«Мойдодыры» спустились во двор несколько ошалевшими: заполучить деньги, за которые они горбатились ночами, оказалось так просто!
— Я тоже хочу завести счет, — заявила Женька, забираясь в «лексус».
— Для этого тебе паспорт нужен, — вздохнула Наташа. — Давайте ко мне домой заедем, я свою сберкнижку заберу…
— Вы что, тронулись от жары? — ехидно поинтересовался Комар. — Если банк вычислит подставки, он по номерам счетов выйдет на владельцев. Надо на липовые паспорта счета открывать.
— Эй, а как же я? — растерялся Харитоныч. — Мой-то счет настоящий…
— А ты — пробная фишка! — хлопнул его по плечу Диггер и засмеялся. — Авось не вычислят! Не дрейфь, Химик, ты же крутой!
Они ехали очень быстро, и все думали об одном и том же. Харитоныч по мере приближения к сберкассе желтел и съеживался, а на его лице вспыхивали красные пятна.
— Это мои деньги! — задыхаясь, твердил он, ни к кому не обращаясь. — Мои! Я своим честным именем рисковал. Я их брать не буду… Только посмотрю, как они там, лапушки, лежат.
— Твои, твои, не долдонь… — великодушно соглашался Диггер, развалившись на переднем сиденье. — Нам такая мелочовка ни к чему…
— Пусть мелочовка, но я ее ни с кем делить не буду, — повторял Харитоныч и незаметно трогал пистолет под рубашкой. — Я и так на днях пострадал.
На Северном проспекте он выскочил, не дождавшись, когда машина затормозит, и помчался, мелко подпрыгивая, к дверям сберкассы. На бегу Харитоныч налетел на флегматичного толстяка в майке, который маленькими темными глазками и обвисшими усами напоминал кита-полосатика.
— Вы бы извинились, — заколыхавшись от толчка, прогудел полосатик.
— Пошел ты… — окрысился всегда доброжелательный Харитоныч, хватаясь за пистолет. — Лох поганый!
Он влетел в двери и едва не взвыл от досады. В маленьком помещении было полно старушек.
— Бабки, вон пошли! — заорал Харитоныч и, вытащив сберкнижку, кинулся в толпу. — Что вам всем приспичило? У меня пожар, да! После меня будете! Убери руки! Вот как дам сейчас твоим костылем по балде!
Команда Диггера и «мойдодыры» остались у входа.
— Да куда вы лезете? — возмущались старухи. — Сегодня только женщинам дают! Мужчинам получать на Луначарского, и то только от двадцатого года рождения!
Диггер прислушался к выкрикам и вежливо обратился к ближайшей бабульке, худенькой, маленькой, одетой в шортики и узенький желтый топик:
— Не могли бы вы просветить нас, что именно дают сегодня женщинам?
Когда было нужно, Саша Диггер умел прямо-таки источать обаяние.
Старушка весело глянула на него и прошамкала:
— Бесплатный подарок сегодня нам из банки. Не то сто, не то двести тысяч рублей. Как жертвам перестройки. Говорят, только один день и дают.
— Как интересно! — воскликнул Диггер, очаровательно улыбаясь и пребольно толкая ногой Комара в щиколотку. — А кто-нибудь уже получил этот подарок?
— Моя соседка получила! — вмешалась другая старушка, круглая, как пончик. — Это немцы нам платят. От наших разве дождешься чего? Соседка пошла сегодня денег с книжки снять. День рожденья у нее, вы же понимаете… — И рассказчица щелкнула себя указательным пальцем по дряблому горлу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
— Пошел вон, козел… — неуверенно пробурчал Харитоныч, робея. — Вали отсюда…
— За козла придется ответить… Шестерка пиковая, а туда же, в козыри лезет!
— Ты сперва покажи себя, — важно кивнул Филя, — а потом погонять начинай.
— Нет, пусть он попробует на меня наехать! — настаивал Кумпол. — Ну!
— Пошел вон… — вяло повторил Харитоныч, явно сдавая позиции. — Отвали…
— Это ты своей бабушке скажи!
— А ты не стукачок, случайно? — вкрадчиво спросил Филя. — Знаешь, что у нас со стукачами делают? Диггер со Страшилой очень любят упражняться! Вычислят стукача, вызовут его на стрелку, на природу куда-нибудь…
Филя и Кумпол надвигались на Харитоныча, растопырив пальцы, извиваясь всем телом, демонстрируя муки караемого стукача. Новоявленный глава «мойдодыров» пятился, зубы у него стучали. Он не чувствовал за собой вины: он не мог отказать майору. Но кого это волновало? Харитоныч зажмурился, чтобы не видеть наглых морд, едва не заплакал от отчаяния и обиды — и вдруг, наткнувшись спиной на ствол тополя у самой ограды, ощутил небывалый прилив ярости и ненависти ко всему роду человеческому. Как зверь, загнанный в угол, бесстрашно бросается навстречу опасности, так и щуплый мастер химчистки неожиданно для себя самого оскалился и зарычал:
— Порисую всех!
Он хотел сказать «попишу», но забыл нужное слово. Зато действовал совершенно в духе времени. Выхватив пистолет, Харитоныч наотмашь, изо всех сил ударил Филю рукояткой в зубы, выстрелил в Кумпола и пронзительно завопил:
— Застрелю-у-у!
И удар, и грохот выстрела, и вставшие дыбом редкие волосенки эксперта, оскаленные желтые кривые зубы и перекошенное до неузнаваемости лицо — все подействовало на великовозрастных хулиганов подобно удару молнии. Филя растерянно схватился за нижнюю челюсть и присел, шепелявя:
— Ожверел шовсем…
Кумполу пуля обожгла кожу на стриженой макушке, оставив просеку в густом ежике волос. Выпучив глаза, он бережно ощупал голову, коснулся пальцем багрового рубца и тихо ойкнул.
— Убью! — продолжал блажить Харитоныч. — Лежать! Сидеть! Не шевелиться!
Бультерьер Борька, примчавшийся из дома, радостно лаял и прыгал вокруг. Обычно после пальбы ему разрешали гоняться за неугодными хозяину гостями. Женя смотрела на старика, открыв рот от восторга.
— Так че делать, лежать или сидеть? — жалобно протянул Филя, прячась за спину остолбеневшего Кумпола.
— Стоя-ать!
К разбушевавшемуся Харитонычу подошли Диггер и Страшила.
— Убери ствол, ковбой хренов! Ты совсем отъехал — шмалять в центре города?
— А что, только тебе можно? — приходя в себя и пряча пистолет, спросил «мойдодыр». — Они первые накатили…
Диггер презрительно сморщился:
— Да у них полторы извилины на двоих. А ты чего взбеленился? Откуда пушка?
— Не украл, не боись. Купил по случаю.
На секунду Диггер замер в нерешительности. Появление неизвестного пистолета в доме насторожило его. Но тут на ступеньки крыльца наперегонки с Гошей выскочил Комар, размахивая над головой пачкой распечаток. Отталкивая его, вперед протискивалась раскрасневшаяся Наташка:
— Это я нашла! Это мы с Гошей нашли, мы!
III
— Гоша первый увидел! — продолжала тарахтеть Наталка, когда все ввалились в дом и поспешно расстилали на столе скомканные листы. — Они все разные! Гошенька мой умница!
— Заткнись! — оборвал ее Комар. — Я уже и сам все видел!
— Ты увидел после того, как тебе Гоша показал.
— Молчите оба! — прикрикнул Диггер. — Химик, — обратился он к Харитонычу, — заткни пасть своим халдеям. А ты куда лезешь? — Он пребольно щелкнул в лоб Женю, протиснувшуюся к столу между Страшилой и Комаром.
Так у Харитоныча вдобавок к пистолету появилась настоящая бандитская кличка.
В наступившей тишине Комар ткнул пальцем в рисунки:
— Трещины разные. На каждой башне.
Все вгляделись в мрачные силуэты.
— Я снимал каждую башню с другой операционной машины! — приплясывая, пояснил Комар. — У каждой машины свой код, и он в этих линиях. Я сейчас прокачаю картинки через программу сравнения изображений!
Он, подпрыгивая, умчался на второй этаж. Диггер хмуро кивнул Страшиле:
— Присмотри за ним…
Страшила ушел, тяжело ступая. Остальные напряженно ждали. С крыльца заглядывали Филя и Кумпол, приложивший к багровому рубцу лопух, сорванный в саду.
Харитоныч поерзал на стуле, поправил пистолет, упиравшийся ему в низ живота, и сказал, ни к кому не обращаясь:
— Это мои люди нашли код.
Диггер пропустил его слова мимо ушей.
— Это мои люди нашли код! — настойчиво повторил Харитоныч.
— Ну и что?
— Я требую, чтобы наша доля была увеличена!
— Химик, ты запарил, — нахмурился Диггер. — Мы еще дела не сделали… И сколько же ты хочешь?
— Пятьдесят процентов!
— Что-о?!
— Но согласен на пятнадцать, — тотчас умерил аппетит Харитоныч.
— Вы мне нужны, пока не слезут с унитазов мои люди, — усмехнулся Диггер. — Когда Шаман сойдет с «белого коня», будете рады уйти живыми. А пока увянь и не мешай.
Сверху в сопровождении бдительного Страшилы медленно спустился Комар. Подойдя к столу, он положил перед сидевшими лист, разрисованный многократно пересекавшимися линиями:
— Вот что получилось…
Все тотчас уткнулись носами в бумаги.
— Что за хренотень? — возмутился Диггер. — Где тут код?
Линии разной толщины пересекались в небольшом квадрате, повторявшем внешний контур башни, под различными углами. Некоторые доходили до воображаемой границы квадрата, некоторые — нет. Среди четких прямых виднелись несколько извилистых полос, но ни одна из них не образовывала понятного глазу символа.
— Кто-нибудь понимает, что это? — спросил Диггер. — Ты, глазастый, — он ткнул пальцем в плечо Гоши, — может, заметишь чего?
Но немой, как и все, таращился на линии и даже не мычал.
— Вот гады, крысы банковские…
— Гм-гм!.. — Вглядевшись в рисунок, Харитоныч многозначительно откашлялся, отошел от стола и заходил вдоль стены, заложив руки за спину.
— Ты что-то знаешь, Химик? — подозрительно
спросил Диггер.
— Возможно, — уклончиво ответил Харитоныч, делая знаки Наташке, Женьке и Гоше. — Каждый из нас что-то знает…
Диггер с Комаром углубились было в рисунки, наклоняя и вертя бумаги в разные стороны. Но скоро Диггер вновь поднял голову. «Мойдодыры» стояли у стены и, улыбаясь, смотрели на них.
— Чего скалитесь? — не выдержал Комар. — Знаете чего, так скажите…
— Куда нам… — притворно вздохнул Харитоныч. — Мы же поломойки безмозглые…
— Отстой! — хихикнула Женька.
— Хватит ломаться, Химик! — прикрикнул Диггер. — Ты знаешь, что здесь накалякано?
— Допустим.
— Чего ты хочешь?
— Двадцать процентов. И всю информацию о планах.
— Равноправного партнерства! — пискнула Наташа и смутилась.
— Чтобы в долю! — добавила Женя.
Диггер забарабанил пальцами по столу. Он смотрел прежде всего на Комара и Страшилу. Ему хотелось, чтобы они первыми признали равноправие клинеров.
Страшила пожал плечами. Комар помялся, скривился, быстро почесал под мышками и зашептал:
— Бей по рукам! Потом кинем их — и все дела!
— Хорошо, — согласился Диггер. — Двадцатка ваша. А по планам — чего вы еще не знаете? Даешь код, Комар переводит бабки на наши счета — и все путем! Чего ты набычился? Думаешь, я гоню?
В последних словах прозвучала явная угроза, и Харитоныч не стал дальше испытывать судьбу. Взяв в руки лист, он подошел к большому зеркалу в простенке, приложил бумагу ребром к нему так, чтобы видно было отражение линий, повертел, наклонил в одну сторону, в другую… Неожиданно все, кто был в комнате, отчетливо увидели в зеркале набор цифр и букв.
Комар присвистнул и опустился на стул:
— Зеркальное изображение… Проще паренойрепы…
— Проще — не проще, — усмехнулся Харитоныч, — а до тебя не дошло.
— Ура! — закричала Женька и прыгнула на шею эксперту.
— Погнали! — воскликнул Диггер. — Комар, пиши цифирь! Пошли работать!
— Мы с вами! — закричали «мойдодыры» и поспешили вслед за Комаром, Диггером и Страшилой к компьютеру.
В зале остались лишь Филя с Кумполом. Кум-пол, ойкая, смазывал рубец подсолнечным маслом. Филя взял забытый лист, подошел к зеркалу, покрутил, подражая Харитонычу:
— Не въеду, в чем прикол… Где в компьютере зеркало?
А Комар тем временем поспешно лепил программу.
— Мне нужен счет! Номер счета, куда бабки бросить!
— Мой! Мой! — завопил Харитоныч. — У меня и сберкнижка с собой! А сколько будет денег?
— Что, жаба давит? — ухмыльнулся хакер. — Пятьдесят тысяч хватит?
— Долларов?
— Губу развесил! Рублей!
— Мало!
— Больше не могу, — серьезно ответил Комар. — Без подтверждения старшего смены операционистка сбрасывает на счет сумму до пятидесяти штук. Старший смены дает добро на пол-лимона, но его еще надо расколоть. А чтобы добраться до вкусненького, надо подделать цифровую подпись управляющего…
Тут Диггер незаметно прихватил болтливого хакера железными пальцами за шею и слегка придушил.
— У тебя что-то упало. Заткнись, придурок! — прошипел он, когда Комар согнулся к столу отболи. — Или свою долю отдать Химику решил?
Харитоныч, открывавший трясущимися пальцами сберкнижку, ничего не заметил. Комар ввел код, отправил сообщение и вскоре прочел подтверждение.
— Все? — разочарованно спросил Харитоныч, трогая карман. — А где же деньги?
— У тебя на счете. А ты ждал, что они из принтера вылезут?
Харитоныч смущенно хмыкнул. Честно сказать, он именно этого и ожидал.
— Еще надо подождать десять минут: может, программа защиты меня выпасла, и охрана сейчас навалится, — сказал Комар.
— Поехали в сберкассу! — решительно скомандовал Диггер. — Надо проверить, что получилось…
«Мойдодыры» спустились во двор несколько ошалевшими: заполучить деньги, за которые они горбатились ночами, оказалось так просто!
— Я тоже хочу завести счет, — заявила Женька, забираясь в «лексус».
— Для этого тебе паспорт нужен, — вздохнула Наташа. — Давайте ко мне домой заедем, я свою сберкнижку заберу…
— Вы что, тронулись от жары? — ехидно поинтересовался Комар. — Если банк вычислит подставки, он по номерам счетов выйдет на владельцев. Надо на липовые паспорта счета открывать.
— Эй, а как же я? — растерялся Харитоныч. — Мой-то счет настоящий…
— А ты — пробная фишка! — хлопнул его по плечу Диггер и засмеялся. — Авось не вычислят! Не дрейфь, Химик, ты же крутой!
Они ехали очень быстро, и все думали об одном и том же. Харитоныч по мере приближения к сберкассе желтел и съеживался, а на его лице вспыхивали красные пятна.
— Это мои деньги! — задыхаясь, твердил он, ни к кому не обращаясь. — Мои! Я своим честным именем рисковал. Я их брать не буду… Только посмотрю, как они там, лапушки, лежат.
— Твои, твои, не долдонь… — великодушно соглашался Диггер, развалившись на переднем сиденье. — Нам такая мелочовка ни к чему…
— Пусть мелочовка, но я ее ни с кем делить не буду, — повторял Харитоныч и незаметно трогал пистолет под рубашкой. — Я и так на днях пострадал.
На Северном проспекте он выскочил, не дождавшись, когда машина затормозит, и помчался, мелко подпрыгивая, к дверям сберкассы. На бегу Харитоныч налетел на флегматичного толстяка в майке, который маленькими темными глазками и обвисшими усами напоминал кита-полосатика.
— Вы бы извинились, — заколыхавшись от толчка, прогудел полосатик.
— Пошел ты… — окрысился всегда доброжелательный Харитоныч, хватаясь за пистолет. — Лох поганый!
Он влетел в двери и едва не взвыл от досады. В маленьком помещении было полно старушек.
— Бабки, вон пошли! — заорал Харитоныч и, вытащив сберкнижку, кинулся в толпу. — Что вам всем приспичило? У меня пожар, да! После меня будете! Убери руки! Вот как дам сейчас твоим костылем по балде!
Команда Диггера и «мойдодыры» остались у входа.
— Да куда вы лезете? — возмущались старухи. — Сегодня только женщинам дают! Мужчинам получать на Луначарского, и то только от двадцатого года рождения!
Диггер прислушался к выкрикам и вежливо обратился к ближайшей бабульке, худенькой, маленькой, одетой в шортики и узенький желтый топик:
— Не могли бы вы просветить нас, что именно дают сегодня женщинам?
Когда было нужно, Саша Диггер умел прямо-таки источать обаяние.
Старушка весело глянула на него и прошамкала:
— Бесплатный подарок сегодня нам из банки. Не то сто, не то двести тысяч рублей. Как жертвам перестройки. Говорят, только один день и дают.
— Как интересно! — воскликнул Диггер, очаровательно улыбаясь и пребольно толкая ногой Комара в щиколотку. — А кто-нибудь уже получил этот подарок?
— Моя соседка получила! — вмешалась другая старушка, круглая, как пончик. — Это немцы нам платят. От наших разве дождешься чего? Соседка пошла сегодня денег с книжки снять. День рожденья у нее, вы же понимаете… — И рассказчица щелкнула себя указательным пальцем по дряблому горлу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28