Арч явно не врал, но
мне не верилось. Люди есть люди.
- Одним словом, я уполномочен переправить вас в ойкумену. Как
понимаете, для вас это единственный шанс уцелеть. Более того, -
Арч многозначительно поднял палец. - Там вы будете практически
бессмертны, как и любой житель ойкумены. Вдумайтесь. Я вижу, вы
колеблетесь. Конечно, нелегко переварить все это сразу. Но
дилемма проста, здесь гибель, а там бессмертие.
Особенно распинаться перед ним я не стал.
- А знаете, ведь вы сволочи, - сказал я.
Он скорчил снисходительную мину.
- Довольно-таки экстравагантное утверждение. Простите, не вижу
логики.
- Сволочи, - повторил я. - Утечка технологии, говоришь? Такое
лекарство попало к нам, а вы его отбираете? Нам, по-вашему,
лечить мозги не надо?
- Еще как надо, - грустно согласился Арч.
Взъярившись, я выложил ему без обиняков.
- Нет, вам надо, чтобы мы тут сидели как дураки, никуда не
совались, не причиняли хлопот вашей ойкумене. Никуда я отсюда не
двину, понял? Это моя планета, мне чужие незачем. Я тебя добром
предупреждаю, пусть ваша поганая разведка ко мне не суется. И
флакон я не отдам, он здесь пригодится. Въехал, сволочь?
- Жаль, что вы артачитесь, - белобрысый поднялся с кресла. -
Предупреждаю, нам придется изъять вас отсюда помимо вашей воли.
Не тратя лишних слов, я вскочил и запустил в него стулом.
Придется брать его в заложники, а дальше разберемся не торопясь,
что и как.
Он ловко увернулся, отскочил из угла к задней двери, принял
странную пружинистую стойку, вполоборота, плавно помавая руками.
Я хотел сгрести его, сделал шаг, и тут у меня в груди, там, где
свербело и ныло, распустился колючий огненный шар. Подогнулись
колени, я начал падать. Сообразил, что это не выстрел в спину,
нет. Давно был сделан тот минометный выстрел, еще на Цапре.
Кажется, проклятый осколок все же достал меня. Легкие со
всхлипом всосали воздух и замерли в жгучем обруче боли.
Мне очень хотелось жить. Странное дело, ведь я только что отверг
предлагемое белобрысым бессмертие.
Все-таки война догнала меня и убила.
Дикая зазубренная боль дергалась под ребрами, я валился на пол,
хотел выставить руки по ходу падения, но не было ни ног, ни рук,
лишь насаженное на свирепый вертел туловище сгибалось, быстро
проворачивалось книзу головой.
Врачи предупреждали, что я могу помереть в любой момент, с
важным видом советовали всячески избегать перегрузок. Чепуха,
гнить потихонечку не мое занятие. Но вот все, допрыгался.
Где-то в космосе кружатся планеты, на которых не убивают. В
отличие от моей.
Тело мягко выстелилось по полу. В глазах тьма, боль ушла, сердце
замерло.
Хорошо еще, не на глазах у Янты, не в постели рядом с ней.
Напоследок я успел подумать, что смерть исполнена нестерпимой
изуверской тупости. Впрочем, точно так же, как и все остальное.
Рига, 1996
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
мне не верилось. Люди есть люди.
- Одним словом, я уполномочен переправить вас в ойкумену. Как
понимаете, для вас это единственный шанс уцелеть. Более того, -
Арч многозначительно поднял палец. - Там вы будете практически
бессмертны, как и любой житель ойкумены. Вдумайтесь. Я вижу, вы
колеблетесь. Конечно, нелегко переварить все это сразу. Но
дилемма проста, здесь гибель, а там бессмертие.
Особенно распинаться перед ним я не стал.
- А знаете, ведь вы сволочи, - сказал я.
Он скорчил снисходительную мину.
- Довольно-таки экстравагантное утверждение. Простите, не вижу
логики.
- Сволочи, - повторил я. - Утечка технологии, говоришь? Такое
лекарство попало к нам, а вы его отбираете? Нам, по-вашему,
лечить мозги не надо?
- Еще как надо, - грустно согласился Арч.
Взъярившись, я выложил ему без обиняков.
- Нет, вам надо, чтобы мы тут сидели как дураки, никуда не
совались, не причиняли хлопот вашей ойкумене. Никуда я отсюда не
двину, понял? Это моя планета, мне чужие незачем. Я тебя добром
предупреждаю, пусть ваша поганая разведка ко мне не суется. И
флакон я не отдам, он здесь пригодится. Въехал, сволочь?
- Жаль, что вы артачитесь, - белобрысый поднялся с кресла. -
Предупреждаю, нам придется изъять вас отсюда помимо вашей воли.
Не тратя лишних слов, я вскочил и запустил в него стулом.
Придется брать его в заложники, а дальше разберемся не торопясь,
что и как.
Он ловко увернулся, отскочил из угла к задней двери, принял
странную пружинистую стойку, вполоборота, плавно помавая руками.
Я хотел сгрести его, сделал шаг, и тут у меня в груди, там, где
свербело и ныло, распустился колючий огненный шар. Подогнулись
колени, я начал падать. Сообразил, что это не выстрел в спину,
нет. Давно был сделан тот минометный выстрел, еще на Цапре.
Кажется, проклятый осколок все же достал меня. Легкие со
всхлипом всосали воздух и замерли в жгучем обруче боли.
Мне очень хотелось жить. Странное дело, ведь я только что отверг
предлагемое белобрысым бессмертие.
Все-таки война догнала меня и убила.
Дикая зазубренная боль дергалась под ребрами, я валился на пол,
хотел выставить руки по ходу падения, но не было ни ног, ни рук,
лишь насаженное на свирепый вертел туловище сгибалось, быстро
проворачивалось книзу головой.
Врачи предупреждали, что я могу помереть в любой момент, с
важным видом советовали всячески избегать перегрузок. Чепуха,
гнить потихонечку не мое занятие. Но вот все, допрыгался.
Где-то в космосе кружатся планеты, на которых не убивают. В
отличие от моей.
Тело мягко выстелилось по полу. В глазах тьма, боль ушла, сердце
замерло.
Хорошо еще, не на глазах у Янты, не в постели рядом с ней.
Напоследок я успел подумать, что смерть исполнена нестерпимой
изуверской тупости. Впрочем, точно так же, как и все остальное.
Рига, 1996
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25