И никто его за бродяжничество не привлек, что любопытно, кстати. Гм. Но, если не отвлекаться на треп, – еще одна непонятность.
И все равно хоть что-то этот мой анализ выявил. Ну хоть план действий на ближайшие дни. По крайней мере. Все же здесь Средневековье – пока действия начнут разворачиваться, пара-то дней миновать успеет. По меньшей мере. А то, может быть, и больше. Леса же кругом, горы. Дороги – одно название, а не дороги – просто просеки в лесу. В лучшем случае. Опять же осень. Распутица. Грязь.
Вот еще: что сие означает – вся эта заваруха на осень глядя? Самое ведь неудобное время для военных действий. А также для погонь-удираний. По осенней распутице любая война останавливается, всякий знает.
Гм. Занятно. Ведь, если поход Дарека со товарищи на север из Поставля задумывался и проходил летом, взятие замка Цын и подземного логова волколаков – явно добавочные усилия. Впрочем, даже добавочные – все еще летом. А вот все то, что началось потом… То есть сейчас. Явно ведь выбивается из общего расклада. Опять же почему? Не знаю.
Но это уже так, на десерт. Поскольку планов моих на завтра не меняет. И похоже, в рассуждениях своих я уже начал повторяться. Так что, пожалуй, вполне вовремя будет прерваться на сем. Тем паче печка в палатке сделала свое дело – нагрела объем. Можно ложиться спать. А не то после сегодняшней круговерти чувствую, без хорошего отдыха мне не обойтись.
Так я, в общем, и сделал. Аккуратно загасил окурок, проверил светомаскировку, зашнуровал палатку изнутри и забрался в мешок. Нет, что ни говори, все же комфорт – великая сила!
Я проснулся как от толчка, глубокой ночью. Стояла сплошная темень. Глаза резало, голова горела, а во всем теле блуждала знакомая неприятная ломота. В горле першило.
Что было дальше, объяснять, по-моему, нет надобности. До утра я уже не заснул практически, изыскивая способы борьбы с простудой. А к утру мне ничуть не полегчало.
Поначалу я решил было, что промерз-таки, порхая на своем помеле. Что, в общем,'не исключалось. И вроде бы принятые меры в виде таблеток и коньяка дали некоторый эффект. Но… Скорее, улучшение было только кажущимся. По тому судя хотя бы, что у меня не возникло ни малейшего желания вставать и куда-нибудь отправляться.
Похоже, у меня в тот момент слегка подвинулось сознание. Потому что к вечеру началось такое, что иначе как бредом не назовешь. Я, например, совершенно уверился, что обнаружен здешними аборигенами. Одетыми отчего-то в звериные шкуры. Меня это даже несколько встревожило. Но не очень.
При всем при том, что я отлично понимал, что единственный проход к своему укрывищу я сам же и заминировал. И следовательно, пройти сюда никто запросто не может. Я бы услышал.
И тем не менее, открыв глаза, я обнаружил у своего, так сказать, ложа гостей. В тот момент я не мог видеть, расшнурован ли полог палатки или нет. Помнится, меня это сильно занимало.
Впрочем, гости вели себя достаточно странно, надо заметить. Выглядело это так, словно их нисколько не интересует вся окружающая меня обстановка. Зато какой-то интерес, видимо, представлял я. Во всяком случае, у меня осталось четкое впечатление, что меня переворачивают с боку на бок и осматривают. Пытаясь определить, что со мной.
Проснувшись в очередной раз, я обнаружил возле себя котелок, наполненный какой-то дымящейся жидкостью. Поскольку есть мне не хотелось, да и шевелиться тоже, я не проявил к вареву никакого интереса.
Немного времени спустя я вдруг обнаружил, что снаружи стоит ясный день, что называется. Вовсю светло. А так как для меня только что была глубокая ночь, это озадачило.
Какие-то проблески разумности, видимо, затеплились в моей голове. И я попробовал вылезти наружу, чтобы осмотреться. Помню совершенно четко, что вытаскивал из-под изголовья автомат.
А затем вдруг сообразил, что не день снаружи вовсе, а ночь. Хотя я вроде по-прежнему продолжал собираться выходить наружу. Причем автомат у меня куда-то подевался. И найти его я не смог. Что, если бы довелось подумать, могло показаться мне и странным. Вот только, видимо, мысль об этом на ум так и не пришла. Я нашарил в темноте фонарик, оделся (я ж вроде не раздевался?) и вышел из палатки.
Ночь стояла на удивление ясная. И светлая. Изломы окружающих скал изумительно смотрелись в лунном свете. Правда, осенний холод почувствовался незамедлительно.
Я, отойдя от палатки подальше, справил в расселине нужду. Затем вернулся к рюкзаку, от холода клацая зубами и оскальзываясь на заиндевевшей траве. Вынув из рюкзака теплые вещи и одевшись, в более комфортабельных условиях я уже мог позволить себе покурить. Предварительно вооружившись вытащенной из мешка же «аксушкой».
Как говорится, только та идея является стоящей, которая может постоять за себя вооруженным путем. Что-то такое, кажется, говорили отцы наши индейцы во главе с Ильичом.
А погода действительно стояла великолепная. Воздух, как утверждалось у классика же, был тих, прозрачен и свеж. Огромное количество звезд рассыпалось по черному своду небесного купола.
При желании можно было бы даже карту звездного неба составлять. Жалко, я не астроном. А так я только отметил две явные планеты, на мой дилетантский взгляд горевшие слишком ярко.
Одним словом, красота. Я стоял, пуская кольца, когда посторонний звук отвлек меня от созерцания природы.
Я с удивлением перевел взгляд как раз на скалы, туда, где имелся проход наружу. И увидел, что некая приземистая тень появляется из этого самого прохода. Явно направляясь ко мне. Вот тебе раз!
Совершенно машинально – и неправильно! – я сперва зажег фонарь. И увидел, как здоровенный серый зверина, оскалясь, сделал почти кувырок. После чего только пыль посыпалась, поднятая им. Без всякой пользы я дал вслед длинную очередь. С перепугу, конечно. Потом, сообразив, вооружился ноктоскопом и бросился следом. Я ж вроде надежно все перегородил!
Выскочив наружу, я остановился. Не настолько уж я остался без головы, чтобы самому подрываться на своих же граблях. Но, как потом выяснилось, все мои растяжки оставались нетронутыми.
В тот же момент мне сделалось совершенно не до того. Поскольку то, что я увидел, перебивало все. Раскинувшаяся передо мной долина, похожая на отвалы каких-то разработок, светилась. Совершенно киношным призрачным светом, ни на что не похожим. Среди чахлых деревьев колыхались какие-то силуэты. И, уже вдалеке, улепетывали прочь вполне материальные волкообразные твари. Со всех ног, не останавливаясь.
Н-да… Это вам не картина звездного неба. Я даже не знаю что. Газосветная реклама какая-то, честное слово. Опомнившись, я для проверки сдернул прибор и ничего сразу не увидел.
Оказалось, захватывающая картинка наблюдалась, как я и думал, только инструментальным путем. Каким, интересно, образом? Путем наводки в электронной схеме?
И опять, как с Забавой, у меня не оказывалось никакого объяснения. А если учесть, что про Забаву и Аниз ничего внятно сказать не смог, то соображения выходят занятные.
Да, есть многое на свете, друг Гораций… Я еще долго стоял, созерцая захватывающее перетекание колдовских огней, но ничего не мог в них понять. Сопутствующий газ рудничный, что ли?
Потом все же вспомнил, чего ради я здесь оказался. Осмотрел свою защиту. И обнаружил, что все в порядке. За одним, естественно, исключением. Выяснилось, что гранаты я, по наивности видимо, ставил против человека. Звери же (волки, собаки – кто?) попросту через них перепрыгивают. Вот так-то, стр-ратег…
Чтобы восполнить упущение, я на сей раз затянул весь подход колючей проволокой. Добавил еще растяжек. А в довершение подпустил еще одну проволочную сеть, снабженную шокерами.
Теперь, я думаю, кроме птиц, никто бы уже не пролез внутрь. Хотя, если серьезно относиться к делу, следовало бы отсюда умотать. Но, правда, с другой стороны, достаточных оснований все же не было.
Мало ли какие четвероногие сюда наведывались? Никаких ведь следов их хозяйничанья я не обнаружил. Даже пресловутый примерещившийся котелок не нашелся.
Не говоря уже о том, что, будь это хищники или волколаки, я б не отделался так легко. А так проснулся вполне бодро, если вспомнить. И без недостачи рук-ног или там ушей. Н-да…
Правда, к моему глубочайшему недоумению, имела место одна странность. Когда я устанавливал свои проволочные заграждения, то обнаружил возле скал россыпь стреляных гильз. От «Калашникова». Да и сам автомат в придачу, лежащий рядом.
Признаться, эта находка заставила меня как раз задуматься о реальности происходящего. Во всяком случае, я сообразил, что дело не совсем ладно.
Мне отчетливо вспомнилось, как один раз я уже собирался выходить из палатки. Причем именно с автоматом. И что из этого вышло? Похоже, я нашел «что». Вот только память у меня на эту тему напрочь отсутствовала. Это открытие так на меня подействовало, что я почувствовал себя как-то не в своей тарелке. Наиболее близко к своему нормальному состоянию, надо полагать. Потому что, оглядевшись, сообразил, что и в самом деле стоит глухая ночь. Что сам я, кроме всего прочего, озяб изрядно. Что вообще чувствую себя не очень хорошо – в основном исключительно ослабевшим. Одним словом, полное впечатление – очнулся.
И в каждой руке, кроме того, по автомату. Та еще картинка, знаете ли. Подумав над этим, я потихоньку забрался обратно в палатку, влез в спальный мешок и неожиданно быстро заснул. Как выключился.
Когда я в следующий раз проснулся, рядом не было ничего экстраординарного. Ни незнакомцев в серых шкурах, ни дымящихся котелков. Ни даже удирающих волколаков. Да и снаружи простиралась вполне заурядная пустошь. Как она и выглядела еще накануне. Правда, груда стреляных гильз и второй автомат никуда не делись, но я решил просто не поддаваться на подобные провокации.
Зато имели место две новости. Во-первых, шел дождь. Нудный, осенний. Из исключительно низко нависших туч. А во-вторых, оказалось, что у меня отросла борода.
Тоже номер! Не очень, конечно, заметная, но все же. Дней так за несколько примерно. Эта новость меня сильно озадачила. Хотя на фоне всего остального и не очень выделялась.
В общем, я догадался посмотреть на часы. Встроенный календарь послушно высветил на индикаторе, что я потерял без малого неделю! С того момента, как, придя в себя, взялся участвовать в бою на стороне Облибы. Ничего себе!
Кроме того, хотелось жрать. Просто неимоверно. Я даже, оказывается, сперва и не понял, отчего проснулся. И еще – пить. Не менее же сильно. Я бы даже сказал, что того и другого хотелось до тошноты.
Так что первых полтора-два часа у меня было убито исключительно на то, чтобы вынимать из мешка разные деликатесы и поглотать их с максимальной скоростью. Не забывая с такой же скоростью запивать.
Только осоловев в достаточной мере, я наконец остановился. Забыв даже закурить от сытости. Да-а. Давненько не брал я в руки ша… то есть… ну вам понятно, что я хотел сказать.
В конце концов я все-таки закурил. Постепенно ощущая, как возвращаются организму иссякшие силы. Потом побрился. Собрал лагерь. Совсем уже собрался лететь… Когда наконец сообразил, что же такое со мной приключилось. Решив вместо ранца обзавестись чем-нибудь иным. И вспомнил про легкий диверсионный вертолет, что разработали американцы.
Вот тогда-то, «выдувая» машину, я и понял вдруг, в чем дело. Перенапрягся! Точно так же как тогда, с ранцем. Когда вытащил его в один присест из мешка! Тоже ведь несколько дней лежал!
Правда, тогда дело не заходило столь далеко. Но в тот раз мне ведь и не приспичило сотворить батарею «градов». Да еще и палить из них как из автомата!
Нечего сказать, хорош! Хотя, с другой стороны, задним умом сейчас очень просто самого себя тогдашнего ругать на чем свет стоит. А в тот момент когда было думать?
Однако, пожалуй, и худа без добра не бывает. По крайней мере, таким вот способом удалось определить теперешний мой предел. Не совсем, правда, точно, но как уж получилось…
Между тем вертолетик к этому времени уже «выдулся». Отличная карликовая модель. В разобранном виде можно перенести куда угодно. На месте собрать и пролететь на одной заправке час примерно на скорости сто восемьдесят. А потом преспокойно бросить. Отличный пример одноразового вертолета. Одноместного, конечно. Кроме того, пикантность данной конструкции в том, что она не имеет мотора. Замена решена очень интересным способом.
Привод винта этой крохи представляет собой ракетный двигатель. Идея очень многих конструкторов, так никем и не реализованная. А здесь вот это сделать удалось.
На концах трех лопастей несущего ротора устроены небольшие сопла, соединенные с двумя баками с перекисью водорода. В трубопроводе от баков к соплам – вполне дешевый катализатор.
Перекись, проходя через катализирующую вставку, разлагается на составляющие, растет температура, объем и давление. И в результате из сопел со свистом вырывается струя пара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
И все равно хоть что-то этот мой анализ выявил. Ну хоть план действий на ближайшие дни. По крайней мере. Все же здесь Средневековье – пока действия начнут разворачиваться, пара-то дней миновать успеет. По меньшей мере. А то, может быть, и больше. Леса же кругом, горы. Дороги – одно название, а не дороги – просто просеки в лесу. В лучшем случае. Опять же осень. Распутица. Грязь.
Вот еще: что сие означает – вся эта заваруха на осень глядя? Самое ведь неудобное время для военных действий. А также для погонь-удираний. По осенней распутице любая война останавливается, всякий знает.
Гм. Занятно. Ведь, если поход Дарека со товарищи на север из Поставля задумывался и проходил летом, взятие замка Цын и подземного логова волколаков – явно добавочные усилия. Впрочем, даже добавочные – все еще летом. А вот все то, что началось потом… То есть сейчас. Явно ведь выбивается из общего расклада. Опять же почему? Не знаю.
Но это уже так, на десерт. Поскольку планов моих на завтра не меняет. И похоже, в рассуждениях своих я уже начал повторяться. Так что, пожалуй, вполне вовремя будет прерваться на сем. Тем паче печка в палатке сделала свое дело – нагрела объем. Можно ложиться спать. А не то после сегодняшней круговерти чувствую, без хорошего отдыха мне не обойтись.
Так я, в общем, и сделал. Аккуратно загасил окурок, проверил светомаскировку, зашнуровал палатку изнутри и забрался в мешок. Нет, что ни говори, все же комфорт – великая сила!
Я проснулся как от толчка, глубокой ночью. Стояла сплошная темень. Глаза резало, голова горела, а во всем теле блуждала знакомая неприятная ломота. В горле першило.
Что было дальше, объяснять, по-моему, нет надобности. До утра я уже не заснул практически, изыскивая способы борьбы с простудой. А к утру мне ничуть не полегчало.
Поначалу я решил было, что промерз-таки, порхая на своем помеле. Что, в общем,'не исключалось. И вроде бы принятые меры в виде таблеток и коньяка дали некоторый эффект. Но… Скорее, улучшение было только кажущимся. По тому судя хотя бы, что у меня не возникло ни малейшего желания вставать и куда-нибудь отправляться.
Похоже, у меня в тот момент слегка подвинулось сознание. Потому что к вечеру началось такое, что иначе как бредом не назовешь. Я, например, совершенно уверился, что обнаружен здешними аборигенами. Одетыми отчего-то в звериные шкуры. Меня это даже несколько встревожило. Но не очень.
При всем при том, что я отлично понимал, что единственный проход к своему укрывищу я сам же и заминировал. И следовательно, пройти сюда никто запросто не может. Я бы услышал.
И тем не менее, открыв глаза, я обнаружил у своего, так сказать, ложа гостей. В тот момент я не мог видеть, расшнурован ли полог палатки или нет. Помнится, меня это сильно занимало.
Впрочем, гости вели себя достаточно странно, надо заметить. Выглядело это так, словно их нисколько не интересует вся окружающая меня обстановка. Зато какой-то интерес, видимо, представлял я. Во всяком случае, у меня осталось четкое впечатление, что меня переворачивают с боку на бок и осматривают. Пытаясь определить, что со мной.
Проснувшись в очередной раз, я обнаружил возле себя котелок, наполненный какой-то дымящейся жидкостью. Поскольку есть мне не хотелось, да и шевелиться тоже, я не проявил к вареву никакого интереса.
Немного времени спустя я вдруг обнаружил, что снаружи стоит ясный день, что называется. Вовсю светло. А так как для меня только что была глубокая ночь, это озадачило.
Какие-то проблески разумности, видимо, затеплились в моей голове. И я попробовал вылезти наружу, чтобы осмотреться. Помню совершенно четко, что вытаскивал из-под изголовья автомат.
А затем вдруг сообразил, что не день снаружи вовсе, а ночь. Хотя я вроде по-прежнему продолжал собираться выходить наружу. Причем автомат у меня куда-то подевался. И найти его я не смог. Что, если бы довелось подумать, могло показаться мне и странным. Вот только, видимо, мысль об этом на ум так и не пришла. Я нашарил в темноте фонарик, оделся (я ж вроде не раздевался?) и вышел из палатки.
Ночь стояла на удивление ясная. И светлая. Изломы окружающих скал изумительно смотрелись в лунном свете. Правда, осенний холод почувствовался незамедлительно.
Я, отойдя от палатки подальше, справил в расселине нужду. Затем вернулся к рюкзаку, от холода клацая зубами и оскальзываясь на заиндевевшей траве. Вынув из рюкзака теплые вещи и одевшись, в более комфортабельных условиях я уже мог позволить себе покурить. Предварительно вооружившись вытащенной из мешка же «аксушкой».
Как говорится, только та идея является стоящей, которая может постоять за себя вооруженным путем. Что-то такое, кажется, говорили отцы наши индейцы во главе с Ильичом.
А погода действительно стояла великолепная. Воздух, как утверждалось у классика же, был тих, прозрачен и свеж. Огромное количество звезд рассыпалось по черному своду небесного купола.
При желании можно было бы даже карту звездного неба составлять. Жалко, я не астроном. А так я только отметил две явные планеты, на мой дилетантский взгляд горевшие слишком ярко.
Одним словом, красота. Я стоял, пуская кольца, когда посторонний звук отвлек меня от созерцания природы.
Я с удивлением перевел взгляд как раз на скалы, туда, где имелся проход наружу. И увидел, что некая приземистая тень появляется из этого самого прохода. Явно направляясь ко мне. Вот тебе раз!
Совершенно машинально – и неправильно! – я сперва зажег фонарь. И увидел, как здоровенный серый зверина, оскалясь, сделал почти кувырок. После чего только пыль посыпалась, поднятая им. Без всякой пользы я дал вслед длинную очередь. С перепугу, конечно. Потом, сообразив, вооружился ноктоскопом и бросился следом. Я ж вроде надежно все перегородил!
Выскочив наружу, я остановился. Не настолько уж я остался без головы, чтобы самому подрываться на своих же граблях. Но, как потом выяснилось, все мои растяжки оставались нетронутыми.
В тот же момент мне сделалось совершенно не до того. Поскольку то, что я увидел, перебивало все. Раскинувшаяся передо мной долина, похожая на отвалы каких-то разработок, светилась. Совершенно киношным призрачным светом, ни на что не похожим. Среди чахлых деревьев колыхались какие-то силуэты. И, уже вдалеке, улепетывали прочь вполне материальные волкообразные твари. Со всех ног, не останавливаясь.
Н-да… Это вам не картина звездного неба. Я даже не знаю что. Газосветная реклама какая-то, честное слово. Опомнившись, я для проверки сдернул прибор и ничего сразу не увидел.
Оказалось, захватывающая картинка наблюдалась, как я и думал, только инструментальным путем. Каким, интересно, образом? Путем наводки в электронной схеме?
И опять, как с Забавой, у меня не оказывалось никакого объяснения. А если учесть, что про Забаву и Аниз ничего внятно сказать не смог, то соображения выходят занятные.
Да, есть многое на свете, друг Гораций… Я еще долго стоял, созерцая захватывающее перетекание колдовских огней, но ничего не мог в них понять. Сопутствующий газ рудничный, что ли?
Потом все же вспомнил, чего ради я здесь оказался. Осмотрел свою защиту. И обнаружил, что все в порядке. За одним, естественно, исключением. Выяснилось, что гранаты я, по наивности видимо, ставил против человека. Звери же (волки, собаки – кто?) попросту через них перепрыгивают. Вот так-то, стр-ратег…
Чтобы восполнить упущение, я на сей раз затянул весь подход колючей проволокой. Добавил еще растяжек. А в довершение подпустил еще одну проволочную сеть, снабженную шокерами.
Теперь, я думаю, кроме птиц, никто бы уже не пролез внутрь. Хотя, если серьезно относиться к делу, следовало бы отсюда умотать. Но, правда, с другой стороны, достаточных оснований все же не было.
Мало ли какие четвероногие сюда наведывались? Никаких ведь следов их хозяйничанья я не обнаружил. Даже пресловутый примерещившийся котелок не нашелся.
Не говоря уже о том, что, будь это хищники или волколаки, я б не отделался так легко. А так проснулся вполне бодро, если вспомнить. И без недостачи рук-ног или там ушей. Н-да…
Правда, к моему глубочайшему недоумению, имела место одна странность. Когда я устанавливал свои проволочные заграждения, то обнаружил возле скал россыпь стреляных гильз. От «Калашникова». Да и сам автомат в придачу, лежащий рядом.
Признаться, эта находка заставила меня как раз задуматься о реальности происходящего. Во всяком случае, я сообразил, что дело не совсем ладно.
Мне отчетливо вспомнилось, как один раз я уже собирался выходить из палатки. Причем именно с автоматом. И что из этого вышло? Похоже, я нашел «что». Вот только память у меня на эту тему напрочь отсутствовала. Это открытие так на меня подействовало, что я почувствовал себя как-то не в своей тарелке. Наиболее близко к своему нормальному состоянию, надо полагать. Потому что, оглядевшись, сообразил, что и в самом деле стоит глухая ночь. Что сам я, кроме всего прочего, озяб изрядно. Что вообще чувствую себя не очень хорошо – в основном исключительно ослабевшим. Одним словом, полное впечатление – очнулся.
И в каждой руке, кроме того, по автомату. Та еще картинка, знаете ли. Подумав над этим, я потихоньку забрался обратно в палатку, влез в спальный мешок и неожиданно быстро заснул. Как выключился.
Когда я в следующий раз проснулся, рядом не было ничего экстраординарного. Ни незнакомцев в серых шкурах, ни дымящихся котелков. Ни даже удирающих волколаков. Да и снаружи простиралась вполне заурядная пустошь. Как она и выглядела еще накануне. Правда, груда стреляных гильз и второй автомат никуда не делись, но я решил просто не поддаваться на подобные провокации.
Зато имели место две новости. Во-первых, шел дождь. Нудный, осенний. Из исключительно низко нависших туч. А во-вторых, оказалось, что у меня отросла борода.
Тоже номер! Не очень, конечно, заметная, но все же. Дней так за несколько примерно. Эта новость меня сильно озадачила. Хотя на фоне всего остального и не очень выделялась.
В общем, я догадался посмотреть на часы. Встроенный календарь послушно высветил на индикаторе, что я потерял без малого неделю! С того момента, как, придя в себя, взялся участвовать в бою на стороне Облибы. Ничего себе!
Кроме того, хотелось жрать. Просто неимоверно. Я даже, оказывается, сперва и не понял, отчего проснулся. И еще – пить. Не менее же сильно. Я бы даже сказал, что того и другого хотелось до тошноты.
Так что первых полтора-два часа у меня было убито исключительно на то, чтобы вынимать из мешка разные деликатесы и поглотать их с максимальной скоростью. Не забывая с такой же скоростью запивать.
Только осоловев в достаточной мере, я наконец остановился. Забыв даже закурить от сытости. Да-а. Давненько не брал я в руки ша… то есть… ну вам понятно, что я хотел сказать.
В конце концов я все-таки закурил. Постепенно ощущая, как возвращаются организму иссякшие силы. Потом побрился. Собрал лагерь. Совсем уже собрался лететь… Когда наконец сообразил, что же такое со мной приключилось. Решив вместо ранца обзавестись чем-нибудь иным. И вспомнил про легкий диверсионный вертолет, что разработали американцы.
Вот тогда-то, «выдувая» машину, я и понял вдруг, в чем дело. Перенапрягся! Точно так же как тогда, с ранцем. Когда вытащил его в один присест из мешка! Тоже ведь несколько дней лежал!
Правда, тогда дело не заходило столь далеко. Но в тот раз мне ведь и не приспичило сотворить батарею «градов». Да еще и палить из них как из автомата!
Нечего сказать, хорош! Хотя, с другой стороны, задним умом сейчас очень просто самого себя тогдашнего ругать на чем свет стоит. А в тот момент когда было думать?
Однако, пожалуй, и худа без добра не бывает. По крайней мере, таким вот способом удалось определить теперешний мой предел. Не совсем, правда, точно, но как уж получилось…
Между тем вертолетик к этому времени уже «выдулся». Отличная карликовая модель. В разобранном виде можно перенести куда угодно. На месте собрать и пролететь на одной заправке час примерно на скорости сто восемьдесят. А потом преспокойно бросить. Отличный пример одноразового вертолета. Одноместного, конечно. Кроме того, пикантность данной конструкции в том, что она не имеет мотора. Замена решена очень интересным способом.
Привод винта этой крохи представляет собой ракетный двигатель. Идея очень многих конструкторов, так никем и не реализованная. А здесь вот это сделать удалось.
На концах трех лопастей несущего ротора устроены небольшие сопла, соединенные с двумя баками с перекисью водорода. В трубопроводе от баков к соплам – вполне дешевый катализатор.
Перекись, проходя через катализирующую вставку, разлагается на составляющие, растет температура, объем и давление. И в результате из сопел со свистом вырывается струя пара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92