Моя родина. Пускай ковали меня в Верхнем Вэе -- все равно это моя родина.
Которую я не видел добрую сотню лет.
А также это родина предков Чэна, семейства Анкоров Вэйских, наследных
ванов Мэйланя.
Которую Чэн не видел вообще никогда.
Дорога, проходившая примерно в сорока выпадах от подножия холма,
упиралась в главные ворота города, носившие название Шульхара -- "Начало
начал."
Это я помнил.
Старинные ворота, окованные потемневшей от времени медью, были
распахнуты настежь, и в проеме Шулхары, где могли проехать в ряд девять-
десять всадников, виднелась изрядная толпа встречающих. Сверкали на солнце
наконечники возбужденно качавшихся трезубцев, копий и алебард, у Чэна
рябило в глазах от разноцветья праздничных одежд и парадных ножен; кое-где
размахивали знаменами, и на них неразборчиво виднелись какие-то иероглифы,
но прочесть их с такого расстояния не удавалось.
Это было очень красиво. Правда, я что-то не мог припомнить, чтобы в
Мэйлане так встречали караваны. Может быть, за долгое время моего
отсутствия обычаи резко изменились? Или караваны стали большой
редкостью? Странно, однако...
Чэн тоже был несколько удивлен, но меньше, чем я -- в Мэйлане он никогда не
был и счел все это столпотворение лишь неизвестной ему местной традицией.
Когда же я сообщил Чэну, что это не так (во всяком случае, сто лет назад было
не так), Чэн задумался и слегка придержал гарцующего коня.
Через мгновение Кос с Заррахидом и Саем Вторым поравнялись с нами.
-- Скажу, что мне нравится такая встреча! -- самодовольно усмехнулся ан-
Танья.-- Сразу чувствуется душевность и веселый нрав здешнего народа!..
-- Мне, в общем-то, тоже, но что-то не хочется лезть в этакую толчею,-- ответил
Чэн, и я с ним полностью согласился.
Зато Сай не согласился.
-- Это почему же? -- возмутился он, едва я перевел разговор людей на язык
Блистающих.-- мне эти караванщики по самый набалдашник надоели! А там
хоть разнообразие... Вон, у правой створки ворот -- очень даже приличная
сабля! Поглядите, какой крутой изгиб!
-- Сабля, конечно, хороша,-- тоном знатока поддержал его Обломок.-- Хотя это,
пожалуй, единственное, в чем я одобряю вкус Вилорогого, но я и сам не прочь
оказаться поближе...
-- А я -- прочь! -- прозвенел вдруг молчавший до сих пор эсток.-- Единорог,
забирай-ка отсюда Чэна и скажи ему, чтоб уволок моего... Коса, да и всех нас!
А если кому охота в толпе потолкаться -- незаметно въедем в город через другие
ворота, подберемся сзади и сперва выясним, к чему бы это такой прием!
Договорились? А то в давке и потеряться недолго...
Чэн добросовестно изложил мнение Заррахида ан-Танье, тот покосился на
черную витую гарду эстока, и, в конце концов, согласно кивнул. Дзю заявил,
что он внезапно возлюбил тишину и покой -- так что недовольным остался
только Сай, но поскольку он оказался в явном меньшинстве, то протестовать не
стал.
Кажется, Дзю даже немного огорчился этим.
Караван тем временем ушел вперед, закрыв нас от встречающих огромным
облаком пыли. Я напряг память и вспомнил, что вдоль северо-западных стен
города тянется окружная дорога, и в полуфарсанге от Шульхары должны быть
следующие ворота.
Еще не забыл, оказывается...
И мы свернули влево, постепенно удаляясь от толпы, сгрудившейся у "Начала
начал."
2.
Западные ворота -- куда более скромные и даже словно чуть-чуть покосившиеся
-- тоже были открыты, но вместо толпы со знаменами здесь лениво скучали
четверо стражников-алебард Юэ, а четверо стражников-людей так же лениво
играли в кости, сидя прямо на песке у ворот.
Когда мы подъехали, никто даже не пошевелился.
-- Товар везете? -- для порядка осведомилась крайняя справа алебарда, хотя по
нашей поклаже было прекрасно видно, что никакого товара мы не везем.
Чэн снял руку с меня, и я с чистой совестью вступил в разговор с Блистающими,
оставив людей на попечение Чэна и Коса.
-- Нет,-- коротко и властно отрезал я.
-- Юэ Тахиро,-- подумав, на всякий случай представилась алебарда.-- Старшина
караула. Откуда путь держите?
-- Из Кабира,-- не снижая тона, ответил я. Стражники явно были молоды, меня
помнить не могли, но на всякий случай я не стал называть им даже своего
безличного родового имени.
И так видно. А спросят -- назову.
Может быть.
-- Из Кабира? -- искренне удивилась Юэ Тахиро.-- А что ж не через Шульхару
въезжаете?
-- Суеты не любим,-- вдруг заявил Заррахид таким командирским голосом, что
Тахиро невольно подтянулась и перестала задумчиво качать волосяным
бунчуком.-- И без нас караван встретят. Еще вопросы есть?
Стоявшая рядом с Юэ Тахиро вторая алебарда оперлась о плечо подошедшего
к ней Придатка -- наголо бритого стражника, вытирающего потную голову
полосатым платком.
-- Это не караван встречают,-- наставительно заметила она.-- Караван себе и
караван, чего его встречать... Это встречают самого Мэйланьского Единорога
и его железного Придатка, Чэна-в-Перчатке!
-- А нас по жребию сюда поставили,-- добавила Юэ Тахиро.-- Скучища... Раз в
жизни вроде как довелось на живую легенду глянуть -- и то не судьба!
Я подумал, что Чэн весьма вовремя обмотал с утра шлем куском шелка, так что
получился тюрбан с блестящим верхом -- а марлотта, купленная
предусмотрительным Косом, и без того неплохо скрывала доспех. Разве что
рука... вернее, обе руки в латных перчатках. Но на руки Чэна никто пока что не
обращал особого внимания.
Ну да, конечно... они ведь ждали железного великана с клыками из сплошных
Единорогов -- а тут обычные Блистающие, обычные Придатки...
-- Все? -- одновременно поинтересовались я и Заррахид.-- Тогда желаем
приятной службы!
Четверка Юэ ответно махнула бунчуками, Чэн швырнул бритому стражнику
горсть монет -- деньги были кабирской чеканки, но бритый ловко и с видимым
удовольствием поймал их на лету, каким-то чудом не уронив ни одной -- и мы
въехали в Мэйлань.
Тихо-тихо.
Даже Обломок вел себя вполне прилично.
3.
... Я поглядывал по сторонам и молча радовался. Многоярусная пагода с
резным ажуром перекрытий, ровная брусчатка мостовой, фонтан в виде
прыгающей рыбы, храм Небесного Молота на площади... вон за той лавкой
жила семья Прямых мечей Цзянь Тайшень, с чьими отпрысками я года два
учился вместе у сурового и строгого ворчуна Пуддхи, имевшего поперечную
рукоять и вместо гарды -- что-то вроде нынешнего Чэнова наруча. Сколько лет
прошло, сколько Придатков умерло (надеюсь, своей смертью!),-- небось,
правнуки их теперь здесь живут, а ворчливый Пуддха наставляет новых
Блистающих...
Из всех нас Мэйлань толком знал один я -- если это можно было назвать
толком, потому что прожил я здесь в три раза меньше, чем в Кабире. Чэн и Кос
могли лишь озираться по сторонам, сгорая от любопытства; Сай был тут
полгода тому назад, но проездом из Шулмы в Кабир, и почти ничего не
запомнил; Обломок, если верить ему, посещал Мэйлань так давно, что с тех пор
не изменились разве что городские стены (я подумал, что Дзю тогда никак не
меньше пятьсот лет, если не больше)...
Заррахид молчал и делал вид, что Мэйлань его вовсе не интересует, но с ним и
так все было ясно.
-- Куда теперь? -- поинтересовался Сай после очередного поворота.
-- В фамильную усадьбу Высших Дан Гьенов Вэйской ветви,-- ответил Я-Чэн,
когда железные пальцы коснулись рукояти.-- Или, если угодно, в дом наследных
ванов Мэйланя Анкоров Вэйских. Интересно, там все по-старому?
И через полчаса я ответил сам себе -- да, все по-старому.
Усадьба за прошедшие десятилетия изменилась мало. Все та же невысокая,
чисто символическая каменная ограда с чугунными остриями по краю;
знакомые узорчатые ворота, ведущие в тенистый сад, где среди насаженных в
хорошо продуманном беспорядке деревьев и кустов вились посыпанные белым
песком дорожки, ведущие к летним павильонам и парадному залу, по обеим
сторонам которого располагались флигели и надворные постройки разного
назначения. В левом флигеле, как я помнил, жили Малые Блистающие дома и
их Придатки; позади зала располагалась круглая беседка на берегу пруда.
За прудом начиналась галерея, ведущая к еще одному двух-этажному строению
-- на втором этаже которого сто лет назад жил молодой и глупый Единорог, и
будущее было светлым и безоблачным, а прошлое -- коротким и радостным.
Вся усадьба содержалась в образцовом порядке, что доставило мне немалое
удовольствие. Впрочем, Заррахид тут же отметил... ладно, не будем повторять,
что именно отметил въедливый экс-дворецкий, но наполовину хорошего
настроения, как ветром сдуло.
У внешних ворот отдыхал молодой Придаток в длиннополом халате со стоячим
воротником. Ни меня, ни Чэна, ни тем более остальных он знать никак не мог,
но рядом с ним...
Повинуясь неслышному зову, Чэн быстро сдвинул меня себе за спину и сверху
прикрыл краем марлотты. Руку с моей рукояти он не снял, так что я прекрасно
слышал за двоих, оставаясь незамеченным.
Дело в том, что рядом с молодым Придатком блестел на солнце старый
двуручный топор Ляо Дафу -- наш постоянный привратник, который узнал бы
меня с первого взгляда.
Из-под марлотты я видел, как достойный Ляо церемонно приветствовал гостей
-- вот кто должен понравиться Заррахиду! -- а привратник-человек громогласно
осведомился, спугнув с ограды стаю голубей:
-- Кто вы, благородные господа, и по какому делу?
Этим обращением он в очередной раз польстил тщеславному Косу и вызвал
легкую улыбку на губах Чэна.
Хотя я подумал, что тщеславие Коса -- да и многое другое -- скорее всего,
напускное...
-- А скажи-ка нам, любезный,-- покровительственно начал ан-Танья,-- не это ли
усадьба Анкоров Вэйских, ванов Мэйланя?
-- Она самая,-- моргнул привратник.
-- Она самая,-- сверкнул топор Ляо, когда Заррахид повторил вопрос Коса
слово в слово и с теми же интонациям, хотя не мог его слышать.
Я хихикнул под марлоттой и немедленно умолк, оглядывая внутренний двор.
Там многочисленные столы, возле пруда на вертелах жарились бычьи туши, и
вообще повсюду царили суета и шум.
Вне всяких сомнений, дело шло к большому празднеству.
-- Так все-таки, благородные господа, кто же вы будете? -- настойчиво
повторили вопрос Ляо и его Придаток.
-- А будем мы, собственно,-- с достоинством ответствовал Кос, выпячивая свой
и без того внушительный подбородок,-- будем мы Чэн Анкор Вэйский и его
дворецкий Кос ан-Танья!
"Ведь я же уволил этого прохвоста!" -- подумал Чэн, но вслух ничего не сказал.
-- Так мы вас-то, Высший Чэн, и дожидаемся! -- простодушно выпалил
привратник-человек, становясь перед Косом навытяжку.
Я еще подумал, что Ляо, повременивший вытягиваться, выбрал себе туповатого
Придатка -- сам топор, увидь он меня или любого другого Высшего, никогда не
перепутал бы дворецкого с господином.
А может, это я так, от глупой гордости, и тот же Заррахид выглядит в десять
раз импозантнее меня...
-- Это он -- Высший Чэн,-- нехотя сообщил ан-Танья привратнику, кивая в
нашу сторону.
-- Придаток недоверчиво смерил взглядом фигуру Чэна -- но тут Чэн откинул
марлотту и сдвинул меня на положенное место. Взгляд придатка уперся в
правую Чэнову руку, а топор Ляо -- не участвовавший в разговоре людей и
настороженно поглядывавший то на Заррахида, то на Дзю и Сая -- мгновенно
узнал меня.
Что значит выучка! Ляо с восторженным свистом отдал мне самый
торжественный салют, на который был способен, его Придаток вытянулся
теперь уже перед Чэном, а я некоторое время просто наслаждался
произведенным эффектом.
-- С приездом, Высший Дан Гьен! -- отрапортовал Ляо.-- А ваш родич,
Скользящий Перст, отправился с утра к Шульхаре, вас встречать. Наверное, он
скоро вернется...
-- Наверное,-- раздалось позади нас.-- И даже наверняка. Привет, Единорог!
Один из двух услышанных мною голосов принадлежал Блистающему -- хорошо
знакомому мне старшему родичу-близнецу Дан Гьену по прозвищу Скользящий
Перст, старейшине и члену Совета Высших, который когда-то даже подумывал
жить со мной вместе, Беседуя парно и используя одного на двоих Придатка --
да жизнь как-то не сложилась и по его же приказу я покинул Мэйлань.
Другой голос был голосом человека -- мужчины одних лет с Косом,
восседавшего на смирной белой кобыле.
Понятное дело, что он-то и был Лян Анкор-Кун. Придаток Скользящего
Перста и родственник Чэна; только слова "привет, Единорог" произнес не он, а
Скользящий Перст, поскольку Лян Чэна в лицо знать не мог, как и меня -- хотя
меня в лицо знать нельзя вообще, по причине отсутствия лица.
А вот у Ляна лицо было. Смуглое лицо с пронзительными глазами, и улыбка на
этом лице казалась приклеенной. Правда, приклеенной аккуратно... и это
сочетание суровости и радушия даже как-то располагало к себе.
-- Приветствую родича Чэна,-- степенно сказал Лян и приложил левую руку к
сердцу.
Смотрел он как раз на нас, а не на ан-Танью. Догадливый, однако...
Чэн в ответ поднял правую руку и я смог в свою очередь приветствовать
Скользящего Перста, не отвлекаясь на людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74