– Но месье Жанико, де Пайзен не может принять милостыню ни от кого. Будем же логичны! Цена должна быть назначена и уплачена, поскольку я терпеть не могу влезать в долги.
Не подавая вида, что испытал сильнейшее разочарование, Жанико ответил:
– Хорошо. Предположим, принцесса будет принадлежать вам до тех пор, пока не забеременеет. Когда же это случится, ваше не рожденное дитя и станет моим гонораром согласно древнему ритуалу.
– Что ж, я вынужден принять суровую реальность сложившейся ситуации, раз уж мое счастье зависит от нее. В подобных случаях Парацельс допускал возможность искать помощи – простите мне условный термин, месье Жанико – у нечистых сил. Если мне не изменяет память, то его одобряли Петр Эродий, Бартоломео Сессоферато, Саллюстий и другие учителя. Таким образом, в моем распоряжении превосходные прецеденты, и приняв ваше предложение, я не погрешу против традиций. Решено, я принимаю его, и несмотря на отцовские чувства согласен отдать ребенка в качестве гонорара согласно древнему ритуалу, – заключил Флориан.
– Конечно, если Мелиор не будет беременна… – выразительно произнес Жанико.
– Монсеньор, я де Пайзен. Вы получите ребенка.
– Прекрасно. Полагаю, вам понадобится меч Фламберж, чтобы выполнить ритуал, ведь Мелиор – одна из Ленши, и лишь один меч способен пролить их кровь.
– Где я могу найти его?
– Есть некто, кто может указать место, где спрятан меч. Некто, живущий в вашем замке, – ответил Жанико.
Флориан поспешно прервал его:
– Давайте обойдемся без туманных намеков. Просто скажите мне, где меч.
– Я не имею ни малейшего понятия, герцог. Я лишь предполагаю, что он находится где-то в Антане. Но раз уж вы подчиняете себя требованиям этикета, то со своей стороны я также постараюсь быть учтивым и помогу вам найти меч. Однако не раньше, чем вы принесете мне жертву.
– Как! Вы же сами обещали мне Мелиор в качестве подарка! – воскликнул Флориан, улыбаясь тому, в какую явную западню хотел заманить его искуситель. Неужели меч имеет большую ценность, чем принцесса? – добавил он.
– Герцог, принцессу гораздо легче добыть, поскольку не составляет труда создать ее. Меч же, в особенности волшебный меч Фламберж, невозможно создать без длительных упражнений, подготовки и обширных знаний. Чтобы создать принцессу, любому смертному достаточно уединения и хорошего расположения королевы. Вы чувствуете разницу? – немного снисходительно поинтересовался Жанико.
– Да, месье Жанико, и я признаю неоспоримость вашей логики. Тем не менее, вынужден огорчить вас – я не собираюсь приносить вам жертву в день зимнего солнцестояния, на вашем шабаше. Отнюдь. Такие вещи суть впадение в язычество и достойны порицания. Подобные заблуждения нарушили гармонию царства, некогда хорошо вам знакомого, месье Жанико, ибо вы являлись одним из его жителей. Я же почту за удовольствие предложить вам достойный рождественский подарок, тем паче что Рождество выпадает на то же число, что и день зимнего солнцестояния.
– О, герцог, в вашей воле называть жертву подарком, однако он должен быть достаточно ценным, чтобы я принял его на Рождество, – улыбаясь, согласился Жанико.
– Монсеньор, я преподнесу вам – само собой в качестве рождественского подарка, а не жертвы – величайшего человека, живущего во Франции. Вы не заслуживаете меньшего дара, чем жизнь лицемерного премьер-министра, управляющего государством, всемогущего Кардинала Дюбуа. На мой взгляд, ваша выгода очевидна, ведь я воздерживаюсь от банальности опрометчивого заклада своей души, о сохранности которой – да простит мне месье Жанико мою откровенность – следует заботиться, имея дело с вашим братом. Так давайте же оформим нашу сделку на бумаге.
Расхохотавшись, Жанико заметил, что его не интересуют человеческие души, а Флориан, к прискорбию, ведет себя с большим знанием дела, чем это свойственно людям его круга. Без промедления маг извлек из кармана лист бумаги, на котором непостижимым образом были зафиксированы все оговоренные условия сделки. Герцог и чародей подписали договор с помощью письменных принадлежностей, только теперь замеченных Флорианом на пне прямо у него под рукой.
Затем Жанико вновь положил бумагу в карман и произнес:
– Да будет так. Мои люди проводят вас до Бранбелуа, герцог.
– О каких людях вы говорите? – поинтересовался Флориан.
– О тех двух слугах, что стоят позади вас, – ответил Жанико.
Обернувшись, Флориан заметил на дороге пару существ, покрытых густыми волосами с головы до ног, сидящих в повозке, запряженной бурыми козлами, каждый из которых размером не уступал хорошему волу. Флориан точно знал, что секундой раньше на поляне не было ни одного живого существа кроме него самого и чародея. Жанико, дважды пытавшийся заманить герцога в смертельную западню, хорошо знал свое дело.
Герцог позволил себе немного иронии:
– Однако, месье, ливреи ваших слуг сильно напоминают мне волчьи шкуры. Впрочем, сочту за честь принять сопровождающих из вашей свиты.
Жанико приступил к выполнению своей части договора:
– Мадам Мелузина решила навсегда изгнать людей из таинственного места. Что ж, прекрасно!
Он вынул из ножен сверкающий меч и без всяких видимых усилий отрубил голову своей гнедой кобыле, надел ее на деревянный кол и воткнул его в землю. Затем чародей продолжил:
– Здесь я ставлю магическую метку. Я накладываю на нее заклятие. Я нарушаю вековое оцепенение таинственного места.
Несколько мгновений Жанико стоял неподвижно. Он казался абсолютно коричневым, у его ног цвели лилии, окутанные бело-золотым сиянием, а отделка его сапог была краснее крови.
Маг повернул метку так, чтобы лошадиная голова смотрела на восток, и вновь заговорил:
– Я обращаю метку против монстров, стерегущих таинственное место. Сознание их погаснет, а члены скует бессилие. Магия, идущая отсюда, лишит могущества правителей и богов всех земель, на которые обращена метка. Волей своей я снимаю древнее заклятие. Я посылаю вперед Видящих Все, тех, кто лишит сил всякого, ставшего на моем пути. Да будет так.
Глава 6
Философия низшего сословия
Расставшись с Жанико, Флориан вскочил на своего белого скакуна и направился вверх по тропе по направлению к Бранбелуа. Следуя логике, герцог меньше всего теперь думал о невесте, ждавшей его в Сторизенде. Свадьба отменялась. Следом за месье ехала повозка со слугами чародея. Углубившись в лес, Флориан увидел наконец монстров. Все они лежали абсолютно неподвижно, и герцог, отважно спешившись, убил черных троллей, гоблинов и серую сколопендру. Поднимаясь все выше к горной расселине, он мимоходом обезглавил илинга, от боли скрутившего свои подвижные рожки, и бесстрашно расправился с огнегривой лекрокоттой. Сложнее обстояло дело с тарандусом – этот монстр обладал коварной способностью менять цвет соответственно окружающему его ландшафту, и не так-то просто было отыскать его. К тому же, даже обнаружив тарандуса, Флориану пришлось повозиться с ним – монстр отличался необыкновенно толстой кожей, которую не брал даже острый меч герцога. Дряблая шея василиски, напротив, не потребовала лишних усилий – ее голова мгновенно оказалась отделенной от туловища. Презренное чудище имело тусклую окраску и с закрытыми глазами выглядело просто отвратительно.
Героическая бойня подходила к концу. Флориан бодро свернул направо, к огромной мантикоре. Мгновение спустя бледно-красное чудовище бессильно вытягивало свои ядовитые щупальца в предсмертной агонии. В эту минуту легкий ветерок долетел до леса откуда-то с запада, и небесное светило изменило свое положение.
Совершив не знающие себе равных подвиги, герцог ненадолго остановился, решив передохнуть, и достал щепотку табака. Крышку табакерки изнутри украшал миниатюрный портрет друга и патрона Флориана Филиппа Орлеанского. Казалось странным видеть знакомые вещи здесь, на заколдованном плато. Отдохнув, месье огляделся вокруг. С небольшой полянки круглыми от ужаса глазами на него взирали три пропитавшиеся пылью овцы. Перед герцогом лежала утопающая в густой листве тропинка, ведущая прямо к замку Бранбелуа.
Одного за другим Флориан обезглавил семерых стражей, испытывая чувство неподдельного сожаления – конечно, не из-за гнусной василиски, – что вынужден убивать столь очаровательных и даже красивых монстров. Сопровождающие его лохматые слуги Жанико, не говоря ни слова, подняли и уложили в повозку головы чудовищ. Через несколько минут герцог и его свита торжественно подъехали к волшебному замку. В Бранбелуа, где время на века замедлило свой ход, полдень сменился для путешественников наступлением раннего утра. Жители заколдованного королевства просыпались, как им казалось, после ночного отдыха, и Флориан горделиво показывал всем умерщвленную им мантикору.
Первым живым существом, очнувшимся от векового сна, на его пути оказалась юная доярка, ведущая коров из Бранбелуа. Флориана впечатлила ее аппетитная фигурка, к тому же девушка была хорошо накрашена. Герцог смерил ее долгим взглядом.
«Отвлечься на любые фривольные штучки и нарушить чистоту волшебного мгновенья, когда я так близок к осуществлению мечты всей моей жизни непозволительно…» – размышлял он.
Доярка тоже заметила прекрасного незнакомца и улыбнулась ему. Улыбка очень шла девушке, и герцог взглянул на происходящее с другой стороны:
«Что ж, я и не собираюсь останавливаться только ради подобных пустяков. Я задержусь потому, что должен следовать логике. Мне представляется вполне логичным освободить людей от заклятия, но лишь в том случае, когда это приносит пользу окружающим».
– Следуйте дальше и подождите меня за поворотом, пока я узнаю от этого заманчивого создания, кого же мы воскресили, – обратился герцог к своим лохматым спутникам.
Когда его свита удалилась, Флориан – потрясающе элегантный в костюме цвета бутылочной зелени с серебряной отделкой – спешился со своего белого скакуна на заросшую высокой травой дорогу, чтобы дружески поболтать с милой дояркой. Хотя она и оказалась девственницей, но не отличалась наивностью. Расставшись, оба они пришли к одному выводу – весьма полезно иногда разнообразить круг общения, в особенности, если вас разделяют несколько столетий – это способствует расширению кругозора.
Приближаясь к воротам Бранбелуа, Флориан ничуть не сомневался – даже ценой неблагодарной работы палача и гибели прекрасных монстров стоило воскресить здешний замечательный народ. Он принялся по пальцам считать убитых чудищ, но, отвлекшись на приятные воспоминания, ошибся – в итоге получилось восемь.
Освободившись от заклятия, древний замок Бранбелуа благодаря своей архитектуре показался герцогу сказочным. На многочисленных башенках развевались королевские флаги; стены патрулировали стражи в сверкающих на солнце доспехах, высматривая вдалеке неприятелей, умерших сотни лет назад; у ворот стоял привратник в старомодных одеждах с ярко-желтой опушкой. На лице его лежала печать философских раздумий.
– Ну и костюмчик! Откуда ты, чужеземец, и по какому делу прибыл сюда? – обратился он к Флориану.
Стряхивая с одежды пыль и травинки, герцог с сожалением заметил зеленое пятно на колене, появившееся, вероятно, когда он наклонился отрубить голову тарандусу.
Отвечая на вопрос привратника, Флориан торжественно произнес:
– Доложите королю Вильгельму, что прибыл лорд де Пайзен.
– Сэр, вероятно вы не осведомлены, но столы уже накрыты, мед разлит по кубкам, тосты поджарены, менестрели собрались в галерее и король Вильгельм изволит завтракать, – заявил привратник тоном, не допускающим возражений.
– У меня к королю дело чрезвычайной важности, и оно не терпит отлагательства, – ответил Флориан.
– Ни один человек не может войти в королевские покои во время завтрака, если только он не является принцем могущественного королевства или ремесленником, принесшим свои изделия, – возразил слуга.
– Черт возьми! Но так оно и есть. Вон в той повозке я привез отличные образчики своего ремесла.
Привратник нехотя вылез из своей каморки и направился к повозке. Он взглянул на мохнатые головы монстров, потрогал одну из них пальцем и пробормотал:
– Ну и ну!
Не выказывая ни малейшего удивления, слуга преспокойно вернулся в каморку.
С трудом сохраняя самообладание, герцог вновь заговорил:
– Надеюсь, дружище, что продукты моего ремесла убедили вас в необходимости доложить королю Вильгельму о прибытии герцога де Пайзена и о том, что заклятие, висевшее над вашим королевством, наконец-то снято?
– Хм, так значит, без заклятия все же не обошлось. Впрочем, я подозревал, что произошло нечто подобное – слишком уж густо все вокруг заросло лесом со вчерашнего дня… – неторопливо протянул привратник.
Флориан снисходительно взглянул на ничтожного слугу, явно не способного по достоинству оценить его героические деяния, и заметил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27