Ни звука, ни шороха не доносилось к ним из других комнат
красивого безмолвного <коттеджа>. В комнате была мебель: круглый стол,
окруженный креслами, похожими на троны, массивные, наглухо закрытые
шкафы, а по углам на низких пьедесталах стояли... явные саркофаги с
белыми овальными экранами (1) вместо надгробных плит.
( 1 Слово <экран> употребил в своем рассказе Венберг. В
тринадцатом году геологи называли эти предметы <белыми зеркалами>. )
Все здесь было преувеличено и рассчитано на более чем рослых
людей: так, на одном <троне>, например, могли свободно усесться два
Пети.
Пол был покрыт словно темным линолеумом, но также блестящим, а
потолок фосфоресцировал, ежесекундно меняя цвет. Ни картин, ни иных
украшений на матовых светящихся стенах не было.
Запыленные, небрежно одетые геологи вдруг почувствовали себя
неловко в этой обстановке строгой и безупречной чистоты. Майгин
крякнул и почему-то поглядел на свои черные, обломанные ногти, а Петя
стал поспешно застегивать воротник на несуществующую пуговицу. Затем,
словно очнувшись, они обменялись смущенными улыбками и стали
отыскивать на зеркальном линолеуме пыльные следы Нэнэ; в конце концов
их вторжение имело оправдание: они искали исчезнувшего мальчика.
Следы повели их вокруг стола, накрытого скатертью, мерцающей
зеленоватым светом.
<Странно! Здесь все сверкает, блестит и светится>, - подумал
Берсеньев, и вдруг, будто отвечая его мыслям, белая овальная пластина
над одним из <саркофагов> также засветилась, и на ней появилось узкое
бледное лицо человека... Это было изображение, но изображение
объемное, рельефное, необычайно реальное. И что особенно поразило
старого геолога - это большие серые широко открытые глаза. Они были
живые и смотрели внимательно и серьезно, будто ожидая, когда Берсеньев
заговорит... Совершенно машинально геолог снял свою выцветшую фетровую
шляпу и поклонился незнакомцу. Незнакомец моргнул мохнатыми красными
ресницами и продолжал внимательно смотреть на него. Геолог смущенно
оглянулся на друзей. Те уже стояли за его спиной и тоже молча
смотрели, Майгин - с большим любопытством, студент - в величайшем
смятении.
- Не понимаю - это фотоснимок или живой человек? - пробормотал
Берсеньев.
Майгин шагнул вперед, и тотчас незнакомец перевел взгляд на
молодого геолога.
- Разрешите представиться... - Майгин на миг замялся: <Кто это,
мужчина или женщина?..> Лицо, скорее всего, принадлежало мужчине, об
этом говорили решительные, почти резкие его черты и короткие
золотистые волосы, - сударь, - сказал Майгин.
Но тут лицо исчезло, и вместо него на экране заструились вниз
какие-то иероглифы.
- Разговаривать не изволят, - сконфуженно произнес Майгин.
- Конечно же, синематограф, - уверенно сказал Берсеньев.
- Синематограф? - Майгин недоверчиво покачал головой. - А почему
он таращил глаза сперва на вас, а потом на меня?.. Я нигде в
синематографе не видел, чтобы актер разглядывал с полотна публику,
всегда было наоборот... И потом, где проекционный аппарат?
Берсеньев промолчал. Замечания Майгина были резонными. Старый
геолог обошел <саркофаг> вокруг и сказал наконец:
- Тонкая механика...
У Пети мелькнула какая-то догадка. Он стал приближаться к другому
<саркофагу>, но не со стороны экрана, а сбоку. Экран оставался слепым.
Неожиданно студент шагнул вперед, и экран мгновенно ожил. На нем
появилось лицо... Тут гадать уже не пришлось, это была женщина. Петя
даже побледнел от волнения, Такого лица он никогда не видел. Сказать о
нем, что оно <красивое>, значило ничего не сказать...
Взглянув на возникший на экране образ женщины, Петя подумал:
<Снег и небо>... Высокий лоб обрамляли волосы, похожие на
взметнувшийся и застывший снежный сугроб. Тени на лице отливали легкой
синевой. У мочек ушей сверкали две капли каких-то неведомых
драгоценных камней. Но и на этом лице самым примечательным были глаза.
Неестественно огромные, они казались перенесенными с парусов
таитянских каноэ... Большие ресницы обрамляли огромные белки с
фиолетовым оттенком, какой встречаешь лишь на виноградинах, а в ясно
очерченных бирюзовых геммах зрачков мерцали темные точки... Глаза были
полны внимания. Они ждали... но чего? Если юноша, на которого
устремлен их взгляд, скажет что-нибудь, женщина все равно не поймет
его языка. И Петя молчал. Лишь одна мысль сверлила его мозг:
<Не исчезай!.. Смотри на меня!..>
Лицо на экране дрогнуло, помутнело, еще миг - и оно исчезло бы,
но Петя закричал мысленно:
<Нет! Нет! .. Еще! ..>
И лицо вновь отчетливо засияло на экране, лишь глаза расширились,
будто от удивления...
Юноша не помнил, сколько времени он смотрел в синюю бездну глаз.
Наконец он не выдержал и отступил. Тотчас изображение на экране
померкло.
Майгин и Берсеньев с напряженным вниманием наблюдали за обоими
лицами: за лицом на экране и за полным смятения лицом юноши.
- Ну что? - спросил Майгин. - Налюбовался?..
- Нет, не налюбовался, - со вздохом произнес Петя и тут же
сообщил своим друзьям: - А вы знаете, когда она стала исчезать, я
мысленно приказал ей остаться, и она вновь появилась...
- Ого! Это уже что-то из области оккультных наук! - воскликнул
Майгин.
- Ты приказал изображению? - насмешливо спросил Берсеньев.
Петя ничего не ответил.
- <Там чудеса, там леший бродит, русалка на ветвях сидит...> -
процитировал Майгин пушкинские строки.
Берсеньев подошел к массивному литому шкафу без дверей, и шкаф
замигал множеством разноцветных глазков.
- Подмигивают! - пробормотал Майгин. - Они, видимо, знают то,
чего не знаем мы...
Но Берсеньев уже <вернулся на землю> и снова занялся следами
Нэнэ.
Мальчик обошел вокруг массивного круглого стола. Далее следы вели
к стене. Здесь на полу валялась жестянка с углями, но сами следы
исчезали, словно Нэнэ испарился, или прошел сквозь стену, оставив
после себя только свою магическую жестянку.
Геологи обошли весь дом, все его пять комнат, больших и
маленьких, уютных, высоких и светлых, уставленных массивной и в то же
время изящной мебелью. В одной комнате они нашли постель, устланную
легкими белыми тканями. Здесь были и какие-то странные вещи,
назначение которых осталось непонятным. На стене висел красивый
резной, словно из слоновой кости сделанный, ящик. Майгин чувствовал
себя в чужом доме и не рискнул открывать его, но едва он протянул
руку, чтобы потрогать ящик, дверца сама раскрылась, и он увидел
множество ячеек с крошечными мотками прозрачной пленки. Видимо, это
была фонотека, но Майгин, человек второго десятилетия ХХ века, этого
не знал.
Здесь же, в <спальне>, Берсеньев нашел легкий шар из матового
стекла, такой же, какой был найден вчера подле скелета.
Никаких признаков живых существ найти не удалось. Следы Нэнэ,
первого человека, проникшего в этот загадочный дом, исчезали каким-то
необъяснимым образом перед глухой стеной.
Геологи трижды обошли весь дом, но Нэнэ нигде не было.
- А может быть, он уже перекочевал в другой дом, туда, где играет
музыка? - спросил Майгин, когда Берсеньев с лупой в руках в последний
раз обследовал следы в комнате.
- Нет! - решительно сказал Берсеньев. - Он мог уйти только спиной
к двери, ступая на свои следы пятками вперед. Но вряд ли он стал бы
этим заниматься.
- Он мог вытереть ноги на этом месте и дальше пойти, не оставляя
следов, - нерешительно предположил Петя.
- Нэнэ никогда в голову не придет вытирать ноги. Он отродясь
этого не делал. Да и зачем ему от нас скрываться? - возразил
Берсеньев.
- Не нравится мне это загадочное исчезновение, - угрюмо сказал
Майгин. - У меня такое впечатление, что тут кто-то притаился и ведет с
нами какую-то игру...
А тем временем легкая, как дуновение теплого ветерка, странная и
грустная музыка все еще звучала в воздухе подземного города.
Увлеченные поисками мальчика, геологи выключили ее из своего сознания,
но она вкрадчиво напомнила им о себе, как только они оставили голубой
<коттедж> с живыми изображениями...
Петя остановился с полуприкрытыми глазами.
- Музыка...
- Там... - указал Майгин на крохотную желтую <пагоду> на краю
подземного городка.
- Нет... это там, - уверенно ткнул пальцем Берсеньев в сторону
белого кубического сооружения.
- Нет... она звучит всюду, - сказал Петя.
Но Майгин уже решительно зашагал вперед, и его спутники поспешили
за ним. Молодой геолог, видимо, не ошибся. При приближении к <пагоде>
музыка слышалась все более явственно. Геологи два раза обошли странное
сооружение с изогнутой крышей, но ни дверей, ни окон не обнаружили.
- <Избушка там на курьих ножках стоит без окон, без дверей...> -
сказал Майгин. - Эти музыканты явно избегают публики.
- Андрей Гаврилович, а может быть, окно есть на крыше? -
предположил Петя.
- Надо посмотреть. А ну-ка, Петруха...
Майгин переплел пальцы рук и подставил Пете <стремя> из своих
ладоней. Студент быстро вскочил и, поднятый Майгиным, уцепился за край
крыши. Через минуту он уже карабкался наверху, поминутно сползая.
- Никакого окна! Ничего! - крикнул он сверху. - А музыка здесь
еще громче!.. А крыша какая-то тонкая и вибрирует.
- Слезай, - приказал Майгин.
- Может быть, все это сооружение заменяет здесь музыкальный ящик?
- предположил Берсеньев.
Все трое посещали в Петербурге концерты, но большими знатоками
музыки себя не считали. Однако здесь музыка приковала их внимание. Они
не могли сказать, на каких инструментах исполнялась она и слышали ли
они ее когда-либо раньше, ясно было одно: звуки, доносившиеся из ма-
ленькой <пагоды>, прекрасны, торжественны и печальны. Мелодия ее не
повторялась, она словно изменялась на лету. Иногда этот полет звуков
напоминал одну из симфоний Чайковского, затем - Бетховена, на одну-две
минуты он приближался к северной горной музыке Грига и исчезал в не-
повторимых своеобразных сочетаниях новых звуков.
- Это похоже на <Лунную сонату>, - задумчиво собирая и распуская
свою бороду, сказал Берсеньев.
- Нет, скорее, это хор... - решил Майгин.
- Это и то, и другое, и еще многое, - почти прошептал Петя.
Он стоял с закрытыми глазами и видел эту невероятную музыку. Она
была похожа на оранжевое пламя...
До самого вечера бродили в этот день геологи по подземному горо-
ду, сопровождаемые звуками странной, то расцветающей, то умирающей му-
зыки. Им удалось проникнуть в большую часть домиков. Некоторые из них
были явно жилого типа. Но были и строения, которые, очевидно, служили
не для жилья. В них геологи нашли сложные и непонятные аппараты, пред-
назначенные, видимо, для физических и химических исследований, - ка-
кие-то баки, сложные переплетения трубок и проводов, измерительные
приборы, панели, утыканные рычагами и кнопками. Осторожный Берсеньев
строго-настрого запретил товарищам касаться чего-либо.
Берсеньев и Майгин долго ломали голову, из какого материала сде-
ланы дома, пол, прозрачная сфера и многие другие вещи в этом поселке,
но сказать что-либо определенное ни тот, ни другой не мог.
- Нет сомнения, что это не металл, не минерал, не дерево. Может
быть, это какие-то искусственные материалы вроде пластической массы,
изобретенной недавно американцем Бакеландом, только прочнее во много
тысяч раз, - сказал Берсеньев, разглядывая один из изящных шкафчиков,
сделанных из материала, напоминающего слоновую кость. - А может быть,
и что-либо другое.
Уже к вечеру, устав и проголодавшись, подземные путешественники
выбрались на поверхность.
Молча развели они костер, молча приготовили скромный ужин, Забра-
лись в большую палатку и молча принялись за еду. Необъяснимое исчезно-
вение Нэнэ приглушало остроту впечатлений от первого посещения волшеб-
ного города. Да и само это посещение немного разочаровало их. С фактом
существования города они уже успели свыкнуться, но от первого его по-
сещения ждали если не полной разгадки этого феномена, то уж, во всяком
случае, чего-то совершенно необычайного. И вот, когда они после столь-
ких усилий проникли наконец внутрь прозрачной сферы, загадка по-преж-
нему осталась загадкой. Они увидели много непонятного, но не сверхъес-
тественного. Очевидно, все там имело свое объяснение. Не имел объясне-
ния лишь сам этот город: откуда он взялся здесь, в глубине земли, на
берегу Тихого океана? Кто, как и когда его создал? Находился ли он
когда-нибудь на поверхности земли и только потом был залит лавой и за-
несен землей или же его с самого начала построили в земле?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14
красивого безмолвного <коттеджа>. В комнате была мебель: круглый стол,
окруженный креслами, похожими на троны, массивные, наглухо закрытые
шкафы, а по углам на низких пьедесталах стояли... явные саркофаги с
белыми овальными экранами (1) вместо надгробных плит.
( 1 Слово <экран> употребил в своем рассказе Венберг. В
тринадцатом году геологи называли эти предметы <белыми зеркалами>. )
Все здесь было преувеличено и рассчитано на более чем рослых
людей: так, на одном <троне>, например, могли свободно усесться два
Пети.
Пол был покрыт словно темным линолеумом, но также блестящим, а
потолок фосфоресцировал, ежесекундно меняя цвет. Ни картин, ни иных
украшений на матовых светящихся стенах не было.
Запыленные, небрежно одетые геологи вдруг почувствовали себя
неловко в этой обстановке строгой и безупречной чистоты. Майгин
крякнул и почему-то поглядел на свои черные, обломанные ногти, а Петя
стал поспешно застегивать воротник на несуществующую пуговицу. Затем,
словно очнувшись, они обменялись смущенными улыбками и стали
отыскивать на зеркальном линолеуме пыльные следы Нэнэ; в конце концов
их вторжение имело оправдание: они искали исчезнувшего мальчика.
Следы повели их вокруг стола, накрытого скатертью, мерцающей
зеленоватым светом.
<Странно! Здесь все сверкает, блестит и светится>, - подумал
Берсеньев, и вдруг, будто отвечая его мыслям, белая овальная пластина
над одним из <саркофагов> также засветилась, и на ней появилось узкое
бледное лицо человека... Это было изображение, но изображение
объемное, рельефное, необычайно реальное. И что особенно поразило
старого геолога - это большие серые широко открытые глаза. Они были
живые и смотрели внимательно и серьезно, будто ожидая, когда Берсеньев
заговорит... Совершенно машинально геолог снял свою выцветшую фетровую
шляпу и поклонился незнакомцу. Незнакомец моргнул мохнатыми красными
ресницами и продолжал внимательно смотреть на него. Геолог смущенно
оглянулся на друзей. Те уже стояли за его спиной и тоже молча
смотрели, Майгин - с большим любопытством, студент - в величайшем
смятении.
- Не понимаю - это фотоснимок или живой человек? - пробормотал
Берсеньев.
Майгин шагнул вперед, и тотчас незнакомец перевел взгляд на
молодого геолога.
- Разрешите представиться... - Майгин на миг замялся: <Кто это,
мужчина или женщина?..> Лицо, скорее всего, принадлежало мужчине, об
этом говорили решительные, почти резкие его черты и короткие
золотистые волосы, - сударь, - сказал Майгин.
Но тут лицо исчезло, и вместо него на экране заструились вниз
какие-то иероглифы.
- Разговаривать не изволят, - сконфуженно произнес Майгин.
- Конечно же, синематограф, - уверенно сказал Берсеньев.
- Синематограф? - Майгин недоверчиво покачал головой. - А почему
он таращил глаза сперва на вас, а потом на меня?.. Я нигде в
синематографе не видел, чтобы актер разглядывал с полотна публику,
всегда было наоборот... И потом, где проекционный аппарат?
Берсеньев промолчал. Замечания Майгина были резонными. Старый
геолог обошел <саркофаг> вокруг и сказал наконец:
- Тонкая механика...
У Пети мелькнула какая-то догадка. Он стал приближаться к другому
<саркофагу>, но не со стороны экрана, а сбоку. Экран оставался слепым.
Неожиданно студент шагнул вперед, и экран мгновенно ожил. На нем
появилось лицо... Тут гадать уже не пришлось, это была женщина. Петя
даже побледнел от волнения, Такого лица он никогда не видел. Сказать о
нем, что оно <красивое>, значило ничего не сказать...
Взглянув на возникший на экране образ женщины, Петя подумал:
<Снег и небо>... Высокий лоб обрамляли волосы, похожие на
взметнувшийся и застывший снежный сугроб. Тени на лице отливали легкой
синевой. У мочек ушей сверкали две капли каких-то неведомых
драгоценных камней. Но и на этом лице самым примечательным были глаза.
Неестественно огромные, они казались перенесенными с парусов
таитянских каноэ... Большие ресницы обрамляли огромные белки с
фиолетовым оттенком, какой встречаешь лишь на виноградинах, а в ясно
очерченных бирюзовых геммах зрачков мерцали темные точки... Глаза были
полны внимания. Они ждали... но чего? Если юноша, на которого
устремлен их взгляд, скажет что-нибудь, женщина все равно не поймет
его языка. И Петя молчал. Лишь одна мысль сверлила его мозг:
<Не исчезай!.. Смотри на меня!..>
Лицо на экране дрогнуло, помутнело, еще миг - и оно исчезло бы,
но Петя закричал мысленно:
<Нет! Нет! .. Еще! ..>
И лицо вновь отчетливо засияло на экране, лишь глаза расширились,
будто от удивления...
Юноша не помнил, сколько времени он смотрел в синюю бездну глаз.
Наконец он не выдержал и отступил. Тотчас изображение на экране
померкло.
Майгин и Берсеньев с напряженным вниманием наблюдали за обоими
лицами: за лицом на экране и за полным смятения лицом юноши.
- Ну что? - спросил Майгин. - Налюбовался?..
- Нет, не налюбовался, - со вздохом произнес Петя и тут же
сообщил своим друзьям: - А вы знаете, когда она стала исчезать, я
мысленно приказал ей остаться, и она вновь появилась...
- Ого! Это уже что-то из области оккультных наук! - воскликнул
Майгин.
- Ты приказал изображению? - насмешливо спросил Берсеньев.
Петя ничего не ответил.
- <Там чудеса, там леший бродит, русалка на ветвях сидит...> -
процитировал Майгин пушкинские строки.
Берсеньев подошел к массивному литому шкафу без дверей, и шкаф
замигал множеством разноцветных глазков.
- Подмигивают! - пробормотал Майгин. - Они, видимо, знают то,
чего не знаем мы...
Но Берсеньев уже <вернулся на землю> и снова занялся следами
Нэнэ.
Мальчик обошел вокруг массивного круглого стола. Далее следы вели
к стене. Здесь на полу валялась жестянка с углями, но сами следы
исчезали, словно Нэнэ испарился, или прошел сквозь стену, оставив
после себя только свою магическую жестянку.
Геологи обошли весь дом, все его пять комнат, больших и
маленьких, уютных, высоких и светлых, уставленных массивной и в то же
время изящной мебелью. В одной комнате они нашли постель, устланную
легкими белыми тканями. Здесь были и какие-то странные вещи,
назначение которых осталось непонятным. На стене висел красивый
резной, словно из слоновой кости сделанный, ящик. Майгин чувствовал
себя в чужом доме и не рискнул открывать его, но едва он протянул
руку, чтобы потрогать ящик, дверца сама раскрылась, и он увидел
множество ячеек с крошечными мотками прозрачной пленки. Видимо, это
была фонотека, но Майгин, человек второго десятилетия ХХ века, этого
не знал.
Здесь же, в <спальне>, Берсеньев нашел легкий шар из матового
стекла, такой же, какой был найден вчера подле скелета.
Никаких признаков живых существ найти не удалось. Следы Нэнэ,
первого человека, проникшего в этот загадочный дом, исчезали каким-то
необъяснимым образом перед глухой стеной.
Геологи трижды обошли весь дом, но Нэнэ нигде не было.
- А может быть, он уже перекочевал в другой дом, туда, где играет
музыка? - спросил Майгин, когда Берсеньев с лупой в руках в последний
раз обследовал следы в комнате.
- Нет! - решительно сказал Берсеньев. - Он мог уйти только спиной
к двери, ступая на свои следы пятками вперед. Но вряд ли он стал бы
этим заниматься.
- Он мог вытереть ноги на этом месте и дальше пойти, не оставляя
следов, - нерешительно предположил Петя.
- Нэнэ никогда в голову не придет вытирать ноги. Он отродясь
этого не делал. Да и зачем ему от нас скрываться? - возразил
Берсеньев.
- Не нравится мне это загадочное исчезновение, - угрюмо сказал
Майгин. - У меня такое впечатление, что тут кто-то притаился и ведет с
нами какую-то игру...
А тем временем легкая, как дуновение теплого ветерка, странная и
грустная музыка все еще звучала в воздухе подземного города.
Увлеченные поисками мальчика, геологи выключили ее из своего сознания,
но она вкрадчиво напомнила им о себе, как только они оставили голубой
<коттедж> с живыми изображениями...
Петя остановился с полуприкрытыми глазами.
- Музыка...
- Там... - указал Майгин на крохотную желтую <пагоду> на краю
подземного городка.
- Нет... это там, - уверенно ткнул пальцем Берсеньев в сторону
белого кубического сооружения.
- Нет... она звучит всюду, - сказал Петя.
Но Майгин уже решительно зашагал вперед, и его спутники поспешили
за ним. Молодой геолог, видимо, не ошибся. При приближении к <пагоде>
музыка слышалась все более явственно. Геологи два раза обошли странное
сооружение с изогнутой крышей, но ни дверей, ни окон не обнаружили.
- <Избушка там на курьих ножках стоит без окон, без дверей...> -
сказал Майгин. - Эти музыканты явно избегают публики.
- Андрей Гаврилович, а может быть, окно есть на крыше? -
предположил Петя.
- Надо посмотреть. А ну-ка, Петруха...
Майгин переплел пальцы рук и подставил Пете <стремя> из своих
ладоней. Студент быстро вскочил и, поднятый Майгиным, уцепился за край
крыши. Через минуту он уже карабкался наверху, поминутно сползая.
- Никакого окна! Ничего! - крикнул он сверху. - А музыка здесь
еще громче!.. А крыша какая-то тонкая и вибрирует.
- Слезай, - приказал Майгин.
- Может быть, все это сооружение заменяет здесь музыкальный ящик?
- предположил Берсеньев.
Все трое посещали в Петербурге концерты, но большими знатоками
музыки себя не считали. Однако здесь музыка приковала их внимание. Они
не могли сказать, на каких инструментах исполнялась она и слышали ли
они ее когда-либо раньше, ясно было одно: звуки, доносившиеся из ма-
ленькой <пагоды>, прекрасны, торжественны и печальны. Мелодия ее не
повторялась, она словно изменялась на лету. Иногда этот полет звуков
напоминал одну из симфоний Чайковского, затем - Бетховена, на одну-две
минуты он приближался к северной горной музыке Грига и исчезал в не-
повторимых своеобразных сочетаниях новых звуков.
- Это похоже на <Лунную сонату>, - задумчиво собирая и распуская
свою бороду, сказал Берсеньев.
- Нет, скорее, это хор... - решил Майгин.
- Это и то, и другое, и еще многое, - почти прошептал Петя.
Он стоял с закрытыми глазами и видел эту невероятную музыку. Она
была похожа на оранжевое пламя...
До самого вечера бродили в этот день геологи по подземному горо-
ду, сопровождаемые звуками странной, то расцветающей, то умирающей му-
зыки. Им удалось проникнуть в большую часть домиков. Некоторые из них
были явно жилого типа. Но были и строения, которые, очевидно, служили
не для жилья. В них геологи нашли сложные и непонятные аппараты, пред-
назначенные, видимо, для физических и химических исследований, - ка-
кие-то баки, сложные переплетения трубок и проводов, измерительные
приборы, панели, утыканные рычагами и кнопками. Осторожный Берсеньев
строго-настрого запретил товарищам касаться чего-либо.
Берсеньев и Майгин долго ломали голову, из какого материала сде-
ланы дома, пол, прозрачная сфера и многие другие вещи в этом поселке,
но сказать что-либо определенное ни тот, ни другой не мог.
- Нет сомнения, что это не металл, не минерал, не дерево. Может
быть, это какие-то искусственные материалы вроде пластической массы,
изобретенной недавно американцем Бакеландом, только прочнее во много
тысяч раз, - сказал Берсеньев, разглядывая один из изящных шкафчиков,
сделанных из материала, напоминающего слоновую кость. - А может быть,
и что-либо другое.
Уже к вечеру, устав и проголодавшись, подземные путешественники
выбрались на поверхность.
Молча развели они костер, молча приготовили скромный ужин, Забра-
лись в большую палатку и молча принялись за еду. Необъяснимое исчезно-
вение Нэнэ приглушало остроту впечатлений от первого посещения волшеб-
ного города. Да и само это посещение немного разочаровало их. С фактом
существования города они уже успели свыкнуться, но от первого его по-
сещения ждали если не полной разгадки этого феномена, то уж, во всяком
случае, чего-то совершенно необычайного. И вот, когда они после столь-
ких усилий проникли наконец внутрь прозрачной сферы, загадка по-преж-
нему осталась загадкой. Они увидели много непонятного, но не сверхъес-
тественного. Очевидно, все там имело свое объяснение. Не имел объясне-
ния лишь сам этот город: откуда он взялся здесь, в глубине земли, на
берегу Тихого океана? Кто, как и когда его создал? Находился ли он
когда-нибудь на поверхности земли и только потом был залит лавой и за-
несен землей или же его с самого начала построили в земле?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14