для них не существовало понятий «честь», «долг», «самоотверженность». Соламнийцы не могли себе представить, что за столь недолгий срок в воззрениях приверженцев Такхизис произошли такие решительные перемены… Стил водил пальцем по карте.
— Мы пересечем пролив Шэлси… в этом месте, минуя Кэргот, поскольку Соламнийцы поставили там крепость… Забираем на восток — Костланд остается справа. Таким образом, проходим в стороне от форта Телгаард… Затем следуем вдоль береговой линии… чтобы Вингаардские горы оказались между нами и Башней Верховного Жреца… К Палантасу выходим с севера.
— В таком виде тебе нельзя показываться в городе, — сказал Палин. — Но я предусмотрел это: у меня с собой есть кое-какая одежда отца…
— Я не собираюсь разгуливать по Палантасу в одеяниях содержателя постоялого двора, — отрезал Стил. — Я не могу уронить достоинство рыцаря Такхизис… И не подумаю маскироваться.
— В таком случае мы могли бы просто отправиться в Башню Верховного Жреца и попросить, чтобы нас бросили в один из ее казематов, — парировал Палин. — Благодаря твоему апломбу мы именно этим и кончим.
— Почему мы? — с легкой усмешкой спросил Стил.
— Как только выяснится, что мы вместе, — пояснил Палин, — меня тут же арестуют… Рыцари недолюбливают магов.
— И все же ты пошел с ними в бой.
— С братьями… уточнил Палин.
— Не волнуйся, Маджере, — насмешливо глядя на Палина, сказал Стил. — Мы просочимся в Палантас…
— Но нам еще нужно будет пройти Шойкановой Рощей…
— Или иначе — проклятой рощей?.. Я видел ее… правда, издалека… Тебе отец не рассказывал?.. Я вырос в Палантасе… Жил в нем до двенадцати лет, пока не пошел служить к повелителю Ариакану… Можешь себе представить, какое искушения для любого сорванца эта Шойканова Роща. Сколько раз мы бились об заклад: кто сумеет подойти к ней как можно ближе. Но стоило нам увидеть эти страшные гигантские деревья — мы давали оттуда деру. Я до сих пор помню, что мы испытывали в тот момент, как боялись… Он вдруг смолк; нахмурился, словно воспоминания были для него тягостны, а затем с нарочитой живостью продолжил:
— Говорят, любой смертный, рискнувший войти в Рощу, обречен — к какой бы касте, какому бы ордену он ни принадлежал. Но тебе-то наверняка известна некая безопасная стежка-дорожка… не так ли, маг?
— Перестань меня называть «магом», — серди-то отозвался Палин. — Я еще у истоков овладения искусством магии, на самой низшей ступени — пеший воин. В его голосе явно слышалась горечь.
— Все мы, Маджере, начинаем с самого низа, — серьезно сказал Стил. — В этом нем ничего зазорного. Десять лет ушло на то, чтобы я стал тем, кем являюсь сейчас. И до вершины еще далеко.
— Ты говоришь в точности, как мой брат Танин… Нет, безопасной тропинки я не знаю, но, возможно, поинтересуюсь — есть ли такая… Даламар неплохо ко мне относится… Услышав имя, Стил вдруг напрягся, лицо побагровело. Палин не заметил этой перемены. Он просчитывал возможность выведать безопасный проход через проклятую рощу.
— Нет, — проговорил он, — я не могу обратиться к нему с такой просьбой.
Мне придется объяснить, для чего я хочу попасть в Башню. И если он будет знать причину заранее, то не позволит… Палин наконец обратил внимание на выражение лица Стила; оглянулся, думая, что на них опять собираются напасть,
— однако все было спокойно.
— Что случилось? — спросил он.
— Ты говоришь о Темном Даламаре?
— Да, подтвердил маг. -Хранителе Башни…
— Он убил мою мать, — произнес Стил, нервно кладя руку на эфес меча.
— Мне будет о чем с ним побеседовать. Палин слышал эту историю: темный эльф, обороняясь, убил свою бывшую любовницу… Но Китиара сама первая напала на него… Хотя для сына это был не довод.
— Не знаю, нужно ли напоминать, что Даламар — самый искушенный маг Ансалона, — осторожно сказал Палин. — Одним лишь взмахом руки он может вывернуть всего тебя наизнанку.
— И что из этого? — зло отозвался Стил. — Ты думаешь, я дерусь только с теми, кто слабее меня?.. Мой долг — отомстить за смерть матери. «Благословенный Паладайн, почему я не подумал об этом раньше, — размышлял в смятении Палин. — Стил найдет свою погибель в Палантасе. Даламар решит, что с помощью рыцаря я хочу убить его… Тут он и со мной покончит…» Рассчитывай на меня, — услышал голос Палин. — Даламара я возьму на себя. Молодой маг вздрогнул, по спине пробежал холодок. Сейчас он наверняка мог сказать, что голос вовсе не был его галлюцинацией. Голос обращался к нему, направлял его, руководил им! Страх исчез. Напряжение спало.
— Сперва нужно добраться до Палантаса, не оплошать там, пройти через Шойканову Рощу. Если мы прорвемся в Башню…
— Прорвемся, — безапелляционно заявил рыцарь. — У меня появилось более чем веское основание желать этого. В кровавом свете Лунитари они вскарабкались на дракона, взмыли в небо и начали свой полет на север, в направлении Палантаса.
Никем не замеченные, они летели всю ночь, и лишь на рассвете дракон забеспокоился.
— Чувствую — серебряные где-то близко, — сказала Флер. С минуту посовещавшись со Стилом, Флер пошла на снижение и приземлилась у подножия Вингаардских гор.
— Не будем искушать судьбу: подождем до начала сумерек, — заключил Стил.
— В Палантасе днем нам делать нечего. Палина задержка не вдохновила. Он был уверен, что дядя жив — его лишь нужно вызволить из Бездны… Рана почти не беспокоила его. Чувствовал он себя вполне сносно. Бездействие удручало, но спорить с Флер или Стилом он не решился.
— Может быть, одному остаться бодрствовать? — спросил Палин, видя, что рыцарь отвязывает от седла два матраса.
— Нам обоим необходимо отдохнуть, — сказал Стил. — Дракон нас покараулит.
Осмотревшись, они обнаружили в скале неподалеку некое подобие ниши, которая вполне могла служить временным укрытием. Наскоро перекусили тем, что Тика, при всей своей занятости, успела собрать в дорогу. Стил уснул довольно быстро: дисциплинированному воину всегда следовало пользоваться предоставившейся возможностью набраться сил — кто знал, когда она появится вновь. С неохотой улегся и Палин, думая о том, что вряд ли сможет заснуть, а если так — предстоит целый день томиться в ожидании вечера. Проснулся он перед заходом солнца.
Светлый Меч уже был на ногах и седлал дракона. Судя по многочисленным оленьим костям, Флер очень недурно подкрепилась. Разминая затекшие конечности, Палин вдруг осознал, что на протяжении долгого времени ни разу не спал столь крепко, не чувствовал себя таким отдохнувшим…
— Похоже, ты превращаешься в бывалого служаку, — проворчал Стил, почти без усилий забрасывая тяжелое седло на спину дракону. Храпишь — уж точно как ветеран. Палин смущенно извинился… Он понял причину своего здорового сна: никогда прежде он не испытывал такого внутреннего спокойствия. И ему было стыдно перед родителями, перед братьями…
— Не стоит извиняться, Маджере. Все правильно: силы нам ой как пригодятся этой ночью… Шойканова Роща. Жуткое, леденящее душу место. Попытка Карамона пройти по ней едва не стоила ему жизни. Но Палину теперь она была не страшна, как не внушал страх и Даламар — Рейстлин обещал свое содействие. Палин буквально сгорал от нетерпения. Он пытался представить, что будет после того, как они минуют проклятый лес, — в Башне… Используя восходящие потоки нагретого воздуха, Флер поднималась все выше и выше в темнеющее небо. Через несколько часов показались огни Палантаса. Они обходили Новый город справа.
Крепостная стена Старого города напоминала обод колеса. Ее главные ворота освещались факелами… Знаменитая библиотека была погружена во мрак, свет горел лишь в одном окне. Вероятно, это припозднился Астинус, занятью составлением летописи, скрупулезно записывающий все сколько-нибудь важные события. Некоторые даже полагали, что Астинус — это не кто иной, как сам Гилеан, Бог Книги. Может быть, как раз в этот момент он писал о них и, возможно, очень скоро засвидетельствует их смерть. Мысль эта закралась к Палину непроизвольно, в тот миг, когда он обозревал внизу темное, холодное пятно Шойкановой Рощи. Он поспешно отвел глаза от этого черного провала… А вот и Башня Высшего Волшебства; свет горел в основном в окнах нижнего яруса, помещениях, где ученики Даламара зубрили заклятия. Палин отыскал и окно самого Хранителя — свет в нем отсутствовал. Напротив Башни виднелся Храм Паладайна. Его стены из белого мрамора, словно пропитанные лучами Солинари, рассеивали в ночь бледный призрачный свет… Прямо под ними — Палин сразу догадался — проплывал купающийся в огнях дворец правителя Палантаса. Должно быть, Его Светлость устраивал бал. «Как они могут веселиться? — возмущенно думал Палин. — Убиты мои братья… Пали многие другие… За что?.. Чтобы Правитель и приглашенные накачивались до бесчувствия контрабандным вином „от Сильванести“?!» Палин попробовал представить, что бы произошло, если бы дракон ссадил его где-нибудь в дворцовом парке и он заявился бы в своей окровавленной рясе на празднество; крикнул: «Да, раскройте же свои глаза… Подумайте, что вас ждет!» «Наверное, ничего бы не произошло. Слуги просто выставили бы меня». Фантасмагория огней дворца осталась позади… а затем и Новый город… Они летели над водами залива. Освещенный город и абсолютно черное водное пространство — какой ошеломляюще резкий контраст! Крохотные огоньки караульных постов лишь еще больше подчеркивали густую и вязкую тьму бухты. Караульные, должно быть, бессовестно спали: никто не всполошился, никто не заметил, как на берегу приземлился синий дракон.
16. Башня Верховного Жреца. Неутешительные известия
Башня Верховного Жреца была построена Винасом Соламном в Эру Силы. Она являлась своеобразным часовым, стерегущим вход в ущелье: единственная дорога, соединявшая Палантас с другими землями Ансалона, частью проходила среди громоздящихся пиков Вингаардских гор. Это было мощное, грандиозное сооружение, хотя его необычная конструкция стала предметом ерничанья. Флинт Огненный Горн однажды заявил, что создатель Башни либо имел склонность к выпивке, либо попросту был сумасшедшим. Но поскольку Башню строили люди, к словам гнома следовало в первую очередь относиться как к выпаду против всей человеческой расы. Кроме того, потешаясь над странной конструкцией, Флинт знать ничего не знал о необычной фортификационной системе Башни. Спустя некоторое время после его «заявления» крепость подверглась нападению драконов повелительницы Китиары.
Именно тот бой стал последним для Стурма Светлого Меча. Вряд ли удалось бы тогда отстоять башню — не будь жертвы Стурма, помощи кендера и девушки-эльфа, а также имевшегося в распоряжении рыцарей камня Глаза Дракона. Своими размерами цитадель потрясала воображение. Ее высота достигала трехсот метров, хотя в сравнении со снежными вершинами Вингаардских гор, окружавших Башню с севера, запада и востока, казалась смехотворно низкой. Она так и осталась неприступной, поскольку ее защитниками всегда были люди веры, долга и чести. Цитадель представляла собой каменный восьмиугольник, каждый угол которого увенчивала башенка. Верхний край внешнего восьмиугольника оканчивался зубцами. В центре цитадели стояла еще одна башня, но уже круглая. Что сбило с панталыку Флинта Огненного Горна, так это наличие шести огромных стальных ворот, дававших доступ и на Соламнийское Поле, и в центр Башни. Любой мало-мальски сведущий гном сказал бы, что нормальная крепость должна иметь один вход. Но и рыцари, в свою очередь, могли бы ущипнуть Флинта, сказав, что у него напрочь отсутствует воображение, что ему недостает чутья. В действительности, Башню Верховного Жреца без обиняков можно было назвать шедевром фортификации, верхом хитроумности. Все ворота вели в закрытые изолированные дворы — этакое пространство для бойни, — поскольку с высоких стен рыцари могли прицельно уничтожать оказавшегося внутри врага. Пробившихся к центральной башне подстерегали всевозможные ловушки. Знакомые с историей Войн Копья должны помнить, что у цитадели существовало и другое название: «Ловушка-для-Драконов».
Посреди зала центральной башни Соламнийцы помещали магический камень Глаз Дракона, и все проходы и коридоры сходились именно к нему. С помощью камня драконы заманивались внутрь, после чего входы и выходы перекрывались. Рыцари, сами будучи недосягаемы, хладнокровно расправлялись с очередной жертвой.
Немалое число драконов было истреблено в башне-западне. Но с тех пор секрет перестал быть секретом, и наивно полагал тот, кто думал, что драконы забыли политые их кровью пол и стены каменного капкана и что они вновь поддадутся на ту же уловку. После войны цитадель претерпела некоторые конструктивные изменения, утратила отчасти свои оборонительные функции. Магические камни были утеряны, что почти на нет свело действенность защиты от монстров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
— Мы пересечем пролив Шэлси… в этом месте, минуя Кэргот, поскольку Соламнийцы поставили там крепость… Забираем на восток — Костланд остается справа. Таким образом, проходим в стороне от форта Телгаард… Затем следуем вдоль береговой линии… чтобы Вингаардские горы оказались между нами и Башней Верховного Жреца… К Палантасу выходим с севера.
— В таком виде тебе нельзя показываться в городе, — сказал Палин. — Но я предусмотрел это: у меня с собой есть кое-какая одежда отца…
— Я не собираюсь разгуливать по Палантасу в одеяниях содержателя постоялого двора, — отрезал Стил. — Я не могу уронить достоинство рыцаря Такхизис… И не подумаю маскироваться.
— В таком случае мы могли бы просто отправиться в Башню Верховного Жреца и попросить, чтобы нас бросили в один из ее казематов, — парировал Палин. — Благодаря твоему апломбу мы именно этим и кончим.
— Почему мы? — с легкой усмешкой спросил Стил.
— Как только выяснится, что мы вместе, — пояснил Палин, — меня тут же арестуют… Рыцари недолюбливают магов.
— И все же ты пошел с ними в бой.
— С братьями… уточнил Палин.
— Не волнуйся, Маджере, — насмешливо глядя на Палина, сказал Стил. — Мы просочимся в Палантас…
— Но нам еще нужно будет пройти Шойкановой Рощей…
— Или иначе — проклятой рощей?.. Я видел ее… правда, издалека… Тебе отец не рассказывал?.. Я вырос в Палантасе… Жил в нем до двенадцати лет, пока не пошел служить к повелителю Ариакану… Можешь себе представить, какое искушения для любого сорванца эта Шойканова Роща. Сколько раз мы бились об заклад: кто сумеет подойти к ней как можно ближе. Но стоило нам увидеть эти страшные гигантские деревья — мы давали оттуда деру. Я до сих пор помню, что мы испытывали в тот момент, как боялись… Он вдруг смолк; нахмурился, словно воспоминания были для него тягостны, а затем с нарочитой живостью продолжил:
— Говорят, любой смертный, рискнувший войти в Рощу, обречен — к какой бы касте, какому бы ордену он ни принадлежал. Но тебе-то наверняка известна некая безопасная стежка-дорожка… не так ли, маг?
— Перестань меня называть «магом», — серди-то отозвался Палин. — Я еще у истоков овладения искусством магии, на самой низшей ступени — пеший воин. В его голосе явно слышалась горечь.
— Все мы, Маджере, начинаем с самого низа, — серьезно сказал Стил. — В этом нем ничего зазорного. Десять лет ушло на то, чтобы я стал тем, кем являюсь сейчас. И до вершины еще далеко.
— Ты говоришь в точности, как мой брат Танин… Нет, безопасной тропинки я не знаю, но, возможно, поинтересуюсь — есть ли такая… Даламар неплохо ко мне относится… Услышав имя, Стил вдруг напрягся, лицо побагровело. Палин не заметил этой перемены. Он просчитывал возможность выведать безопасный проход через проклятую рощу.
— Нет, — проговорил он, — я не могу обратиться к нему с такой просьбой.
Мне придется объяснить, для чего я хочу попасть в Башню. И если он будет знать причину заранее, то не позволит… Палин наконец обратил внимание на выражение лица Стила; оглянулся, думая, что на них опять собираются напасть,
— однако все было спокойно.
— Что случилось? — спросил он.
— Ты говоришь о Темном Даламаре?
— Да, подтвердил маг. -Хранителе Башни…
— Он убил мою мать, — произнес Стил, нервно кладя руку на эфес меча.
— Мне будет о чем с ним побеседовать. Палин слышал эту историю: темный эльф, обороняясь, убил свою бывшую любовницу… Но Китиара сама первая напала на него… Хотя для сына это был не довод.
— Не знаю, нужно ли напоминать, что Даламар — самый искушенный маг Ансалона, — осторожно сказал Палин. — Одним лишь взмахом руки он может вывернуть всего тебя наизнанку.
— И что из этого? — зло отозвался Стил. — Ты думаешь, я дерусь только с теми, кто слабее меня?.. Мой долг — отомстить за смерть матери. «Благословенный Паладайн, почему я не подумал об этом раньше, — размышлял в смятении Палин. — Стил найдет свою погибель в Палантасе. Даламар решит, что с помощью рыцаря я хочу убить его… Тут он и со мной покончит…» Рассчитывай на меня, — услышал голос Палин. — Даламара я возьму на себя. Молодой маг вздрогнул, по спине пробежал холодок. Сейчас он наверняка мог сказать, что голос вовсе не был его галлюцинацией. Голос обращался к нему, направлял его, руководил им! Страх исчез. Напряжение спало.
— Сперва нужно добраться до Палантаса, не оплошать там, пройти через Шойканову Рощу. Если мы прорвемся в Башню…
— Прорвемся, — безапелляционно заявил рыцарь. — У меня появилось более чем веское основание желать этого. В кровавом свете Лунитари они вскарабкались на дракона, взмыли в небо и начали свой полет на север, в направлении Палантаса.
Никем не замеченные, они летели всю ночь, и лишь на рассвете дракон забеспокоился.
— Чувствую — серебряные где-то близко, — сказала Флер. С минуту посовещавшись со Стилом, Флер пошла на снижение и приземлилась у подножия Вингаардских гор.
— Не будем искушать судьбу: подождем до начала сумерек, — заключил Стил.
— В Палантасе днем нам делать нечего. Палина задержка не вдохновила. Он был уверен, что дядя жив — его лишь нужно вызволить из Бездны… Рана почти не беспокоила его. Чувствовал он себя вполне сносно. Бездействие удручало, но спорить с Флер или Стилом он не решился.
— Может быть, одному остаться бодрствовать? — спросил Палин, видя, что рыцарь отвязывает от седла два матраса.
— Нам обоим необходимо отдохнуть, — сказал Стил. — Дракон нас покараулит.
Осмотревшись, они обнаружили в скале неподалеку некое подобие ниши, которая вполне могла служить временным укрытием. Наскоро перекусили тем, что Тика, при всей своей занятости, успела собрать в дорогу. Стил уснул довольно быстро: дисциплинированному воину всегда следовало пользоваться предоставившейся возможностью набраться сил — кто знал, когда она появится вновь. С неохотой улегся и Палин, думая о том, что вряд ли сможет заснуть, а если так — предстоит целый день томиться в ожидании вечера. Проснулся он перед заходом солнца.
Светлый Меч уже был на ногах и седлал дракона. Судя по многочисленным оленьим костям, Флер очень недурно подкрепилась. Разминая затекшие конечности, Палин вдруг осознал, что на протяжении долгого времени ни разу не спал столь крепко, не чувствовал себя таким отдохнувшим…
— Похоже, ты превращаешься в бывалого служаку, — проворчал Стил, почти без усилий забрасывая тяжелое седло на спину дракону. Храпишь — уж точно как ветеран. Палин смущенно извинился… Он понял причину своего здорового сна: никогда прежде он не испытывал такого внутреннего спокойствия. И ему было стыдно перед родителями, перед братьями…
— Не стоит извиняться, Маджере. Все правильно: силы нам ой как пригодятся этой ночью… Шойканова Роща. Жуткое, леденящее душу место. Попытка Карамона пройти по ней едва не стоила ему жизни. Но Палину теперь она была не страшна, как не внушал страх и Даламар — Рейстлин обещал свое содействие. Палин буквально сгорал от нетерпения. Он пытался представить, что будет после того, как они минуют проклятый лес, — в Башне… Используя восходящие потоки нагретого воздуха, Флер поднималась все выше и выше в темнеющее небо. Через несколько часов показались огни Палантаса. Они обходили Новый город справа.
Крепостная стена Старого города напоминала обод колеса. Ее главные ворота освещались факелами… Знаменитая библиотека была погружена во мрак, свет горел лишь в одном окне. Вероятно, это припозднился Астинус, занятью составлением летописи, скрупулезно записывающий все сколько-нибудь важные события. Некоторые даже полагали, что Астинус — это не кто иной, как сам Гилеан, Бог Книги. Может быть, как раз в этот момент он писал о них и, возможно, очень скоро засвидетельствует их смерть. Мысль эта закралась к Палину непроизвольно, в тот миг, когда он обозревал внизу темное, холодное пятно Шойкановой Рощи. Он поспешно отвел глаза от этого черного провала… А вот и Башня Высшего Волшебства; свет горел в основном в окнах нижнего яруса, помещениях, где ученики Даламара зубрили заклятия. Палин отыскал и окно самого Хранителя — свет в нем отсутствовал. Напротив Башни виднелся Храм Паладайна. Его стены из белого мрамора, словно пропитанные лучами Солинари, рассеивали в ночь бледный призрачный свет… Прямо под ними — Палин сразу догадался — проплывал купающийся в огнях дворец правителя Палантаса. Должно быть, Его Светлость устраивал бал. «Как они могут веселиться? — возмущенно думал Палин. — Убиты мои братья… Пали многие другие… За что?.. Чтобы Правитель и приглашенные накачивались до бесчувствия контрабандным вином „от Сильванести“?!» Палин попробовал представить, что бы произошло, если бы дракон ссадил его где-нибудь в дворцовом парке и он заявился бы в своей окровавленной рясе на празднество; крикнул: «Да, раскройте же свои глаза… Подумайте, что вас ждет!» «Наверное, ничего бы не произошло. Слуги просто выставили бы меня». Фантасмагория огней дворца осталась позади… а затем и Новый город… Они летели над водами залива. Освещенный город и абсолютно черное водное пространство — какой ошеломляюще резкий контраст! Крохотные огоньки караульных постов лишь еще больше подчеркивали густую и вязкую тьму бухты. Караульные, должно быть, бессовестно спали: никто не всполошился, никто не заметил, как на берегу приземлился синий дракон.
16. Башня Верховного Жреца. Неутешительные известия
Башня Верховного Жреца была построена Винасом Соламном в Эру Силы. Она являлась своеобразным часовым, стерегущим вход в ущелье: единственная дорога, соединявшая Палантас с другими землями Ансалона, частью проходила среди громоздящихся пиков Вингаардских гор. Это было мощное, грандиозное сооружение, хотя его необычная конструкция стала предметом ерничанья. Флинт Огненный Горн однажды заявил, что создатель Башни либо имел склонность к выпивке, либо попросту был сумасшедшим. Но поскольку Башню строили люди, к словам гнома следовало в первую очередь относиться как к выпаду против всей человеческой расы. Кроме того, потешаясь над странной конструкцией, Флинт знать ничего не знал о необычной фортификационной системе Башни. Спустя некоторое время после его «заявления» крепость подверглась нападению драконов повелительницы Китиары.
Именно тот бой стал последним для Стурма Светлого Меча. Вряд ли удалось бы тогда отстоять башню — не будь жертвы Стурма, помощи кендера и девушки-эльфа, а также имевшегося в распоряжении рыцарей камня Глаза Дракона. Своими размерами цитадель потрясала воображение. Ее высота достигала трехсот метров, хотя в сравнении со снежными вершинами Вингаардских гор, окружавших Башню с севера, запада и востока, казалась смехотворно низкой. Она так и осталась неприступной, поскольку ее защитниками всегда были люди веры, долга и чести. Цитадель представляла собой каменный восьмиугольник, каждый угол которого увенчивала башенка. Верхний край внешнего восьмиугольника оканчивался зубцами. В центре цитадели стояла еще одна башня, но уже круглая. Что сбило с панталыку Флинта Огненного Горна, так это наличие шести огромных стальных ворот, дававших доступ и на Соламнийское Поле, и в центр Башни. Любой мало-мальски сведущий гном сказал бы, что нормальная крепость должна иметь один вход. Но и рыцари, в свою очередь, могли бы ущипнуть Флинта, сказав, что у него напрочь отсутствует воображение, что ему недостает чутья. В действительности, Башню Верховного Жреца без обиняков можно было назвать шедевром фортификации, верхом хитроумности. Все ворота вели в закрытые изолированные дворы — этакое пространство для бойни, — поскольку с высоких стен рыцари могли прицельно уничтожать оказавшегося внутри врага. Пробившихся к центральной башне подстерегали всевозможные ловушки. Знакомые с историей Войн Копья должны помнить, что у цитадели существовало и другое название: «Ловушка-для-Драконов».
Посреди зала центральной башни Соламнийцы помещали магический камень Глаз Дракона, и все проходы и коридоры сходились именно к нему. С помощью камня драконы заманивались внутрь, после чего входы и выходы перекрывались. Рыцари, сами будучи недосягаемы, хладнокровно расправлялись с очередной жертвой.
Немалое число драконов было истреблено в башне-западне. Но с тех пор секрет перестал быть секретом, и наивно полагал тот, кто думал, что драконы забыли политые их кровью пол и стены каменного капкана и что они вновь поддадутся на ту же уловку. После войны цитадель претерпела некоторые конструктивные изменения, утратила отчасти свои оборонительные функции. Магические камни были утеряны, что почти на нет свело действенность защиты от монстров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90