Все чаще на красноватом фоне возникали зеленоватые, серые и черные полосы, глыбы, россыпи камней и, когда планетоход вырвался на равнину, серовато-зеленый стал преобладать. От многочисленных кратеров, воронок, каменных глыб и обломков рябило в глазах. Наконец завиднелась зубчатая гряда Коперника. Начался медленный подъем среди хаотического рельефа. Но даже здесь Рей умудрялся использовать инерцию. Разгоняя машину вниз по склону, он включал двигатель только вблизи следующей вершины. Низкие гряды он проскакивал с ходу. Планетоход будто дрейфовал на огромных волнах и качка при этом была не хуже океанской. Совершенно неожиданно дорога ушла в туннель.
– Ну, док, приехали, – заговорил Рей, молчавший все четыре часа сложного пути. – Это станция Коперник. Все-таки зря вы… сюда… Но раз вы уже здесь, мой вам совет: питайтесь своими продуктами.
Тронхейм пожал плечами. Едва удалось разместить ящик с аппаратурой, да и смешно ехать в гости с собственной ложкой.
– Спасибо, Рей, но вы меня поздновато предупредили, а сам я не догадался.
– У меня двухнедельный запас.
– Не стоит, Рей. Я везу достаточно приборов и индикаторов, чтобы определить полноценность продуктов.
– Эх, доктор, доктор… – огорчился О’Брайен. – Небось, думаете, что он понимает, этот необразованный чу­дак…
Тронхейм промолчал. Не обижать же в самом деле хорошего парня только потому, что ему втемяшилась нелепая идея.
Замигали огни шлюзовой камеры…
Эрих шел по коридору, бормоча ругательства. Его слегка покачивало, двигался он неуверенно, как в первые дни на Луне. Тогда было понятно: он еще не привык к ферромагнитным вкладкам в подошвах обуви, нейтрализующих с помощью магнитного поля потери земного тяготения…
– Послушайте! – окликнул он невозмутимо шагающего впереди молодого парня, служащего станции. – Объясните мне, что происходит?
– Вы напрасно волнуетесь… э… мистер Тронхейм. Все новички на нашей станции проходят через это.
– Через что, черт возьми? – не выдержал Эрих. – Объясните толком, почему меня дергает, как марионетку на веревочках!
– У нас маленькая станция, мистер Тронхейм. Слабое магнитное поле. Вы быстро привыкнете.
– Хорошенькое дело, – проворчал психобиофизик. – Не могут обеспечить человеческие условия.
Они прошли по жилому отсеку шагов тридцать. Провожатый остановился.
– Ваши комнаты, мистер Тронхейм. Я помогу вам устроиться.
– Спасибо, я отлично управлюсь сам. Передайте профессору Лумеру, что через полчаса я буду в состоянии навестить его.
– Извините, сэр. Вынужден вас огорчить. Директор станции во второй половине дня не принимает. Я смогу вас представить только завтра утром.
Служащий набрал разблокирующий код, и дверь ушла в стену. Номер, как и просил Эрих, оказался трехкомнат­ным. В передней лежало оборудование, уложенное аккуратным штабелем. Тронхейм прошелся по комнатам и остался доволен.
– Черт с ним, с Лумером, – решил он. – Надо распаковать и установить аппаратуру.
– Вам помочь, сэр?
Эрих оглянулся. Служащий все еще стоял у двери в почтительной позе.
– Ну, давай, – неожиданно согласился Тронхейм. – Как тебя зовут?
– Джон Кэлкатт, сэр.
– Так вот, Джонни. Волоки всю эту музыку поближе к столу и начнем.
Насвистывая, Тронхейм принялся за монтаж приборов, стараясь разместить их покомпактнее, чтобы не занимать две другие комнаты.
– Джонни!
– Да, сэр.
– Ты здесь недавно?
– Так точно, сэр. Несколько месяцев.
– Не надоело?
– Мне хорошо платят, сэр.
– Слушай, дружище, а ты откуда родом?
– Нью-Йорк, Вест-Сайд, сэр.
– Трудно представить Вест-Сайд в роли поставщика благовоспитанных мальчиков.
– Здесь другие порядки. Мне не улыбается вылететь с такой выгодной работы. Я техник-электроник. Согласитесь, таких специалистов в Штатах хватает.
Постепенно Кэлкатт оттаивал. Шутливая непринужденность Эриха, его неназойливые вопросы расшевелили парня. В лунный научный центр Джон попал случайно. Он провожал друга с рейсовой ракетой, когда услыхал о срочном вызове бортового техника-электроника. Объявление повторили несколько раз, и Кэлкатт рискнул предложить свои услуги. Уже в полете разобрались, что он не относится к числу дежурного персонала дублеров. Предприимчивость могла обернуться крупными неприятностями, но ему повезло еще раз. Прибыв на Луну, он узнал, что на станцию Коперник потребовался человек его специальности.
С монтажом приборов они провозились до конца дня.
Для пробы Эрих снял психограмму Кэлкатта.
– Это что за арифметика, доктор? – спросил Джон, разглядывая графики.
– Параметры твоего психического состояния.
– И как вам показалось? У меня все дома? – пошутил Кэлкатт.
– Практически в норме, – улыбнулся Тронхейм, угадывая за шуткой тот отблеск беспокойства, который, скорее всего, присущ всем обитателям этой загадочной станции. – Только вот… Ты работаешь непосредственно на мистера Лумера?
– Да, именно так, как вы сказали.
– Чувствуется влияние сильной личности!
Кэлкатт посмотрел на Эриха с благоговейным изумлением.
– Неужели и это видно на графиках?
– Кое-что видно.
– Выходит, доктор, такая штука вроде местного ФБР?
– Нет, Джонни. Совсем наоборот! – рассмеялся психобиофизик, но расшифровывать свои логические построения не стал. Эриха удивило сходство срезанных волевых пиков графика Кэлкатта, с психограммой Элси Лумер, хотя здесь это выражено слабее. Сделать вывод об одном и том же источнике было не трудно, однако вряд ли стоило беспокоить Джонни, который и без того подвержен влиянию новой для него обстановки.
– Если я вам больше не нужен, мистер Тронхейм, разрешите вас покинуть.
– Да, пожалуйста, – кивнул Эрих. – Действительно, пора и отдохнуть. Кстати, где вы собираетесь?
– Мы не собираемся, сэр.
– Но развлечения какие-нибудь есть?
– Пивной бар с бильярдной, два раза в неделю кино.
– И все?
– Да, сэр.
Кэлкатт откланялся, а Эрих с полчаса мерил шагами комнату. Не отличаясь особой общительностью, тем не менее, хотел познакомиться с обитателями станции в непринужденной обстановке. Похоже, мест для таких контактов на станции практически не осталось. Полистав кодовый справочник, он заказал ужин. Мигнула сигнальная лампочка. Эрих открыл дверцу приемника и присвистнул: ужин оказался роскошным, как в порядочном ресторане. Дымящийся бифштекс с жареным картофелем, черный кофе с домашней сдобной булочкой и пара свежих, в пупырышках, огурчиков настраивали на оптимистический лад. После еды потянуло в сон, и Эрих решил немного вздремнуть, но дорожная усталость взяла свое: он проспал до утра не пробуждаясь.
Директор станции принял его в назначенный час. Он внимательно выслушал намеченную Тронхеймом программу исследований и попросил по возможности не отрывать сотрудников от работы.
– Мне необходимо получить психограммы всех работающих здесь, в том числе и вашу, мистер Лумер. В дальнейшем постараюсь все исследования проводить на месте или выбирать для этого нерабочие часы. Я наметил, исходя из пропускной способности аппаратуры, групповую очередность.
Эрих положил на стол директора график обследования работников станции. Лумер пожевал губами, погладил лысину, потом, бегло просмотрев, решительно подписал его.
– У вас еще есть ко мне вопросы?
– Личного характера. Как вам удается выращивать такие огурцы?
Лумер улыбнулся.
– Одна из задач станции – селекция лунных сортов. Мы питаемся, по существу, опытными образцами… Если понравились, могу присылать почаще.
– Сделайте одолжение.
Профессор кивнул. Эрих, весьма довольный результатами визита, вышел из кабинета. Не освоив еще координации движений в слабом магнитном поле, он шел медленно, пытаясь умерить привычную силу отталкивания ног от пола. Сосредоточив на этом свое внимание, он едва не столкнулся с девушкой. Она безразлично взглянула на него и посторонилась.
– Элси? – удивился ее невниманию психобиофизик. – Вы меня не узнаете?
Мисс Лумер потерла рукой висок.
– Как будто мистер э…
– Тронхейм, – напомнил Эрих.
– Извините, мистер Тронхейм. Я сразу не узнала вас, задумалась.
Она улыбнулась. Улыбка вышла жалкой, вымученной.
– Вы нездоровы?
– Что вы, вполне. Просто устала… И потом никак не ожидала встретить вас здесь.
– Ну, извините, что задержал. В два часа жду вас в лаборатории на обследование.
Элси покраснела и засмеялась.
– Постойте, вы – Эрих, психобиофизик?
Тронхейм развел руками. Теперь он окончательно убедился, что Элси сначала не узнала его, и подумал, что следовало снять психограмму мисс Лумер именно сейчас.
– Как глупо. У меня иногда бывают провалы памяти. Ничего серьезного, насколько я понимаю, но… мало приятного попадать вот в такие истории.
– И часто с вами такое?
– Не сказала бы.
– Слушайте, Элси, давайте я вас посмотрю.
– Но…
– Никаких но. Кстати, – глаза Эриха весело блеснули, – мне совершенно необходим якорь, иначе я при одном неосторожном движении упорхну в космос!
– Вы обладаете даром убеждения, – засмеялась она и взяла его под руку.
Разговаривая о пустяках, Эрих манипулировал верньерами прибора и поглядывал на выползающий из отверстия график. Так и есть. Общее понижение тонуса, отрицательные значения отдельных центров памяти, подавление воли. Элси уловила перемену настроения Тронхейма.
– Плохо? – спросила она с затаенной тревогой.
– Немножко есть, но до отклонения от нормы еще далеко.
– Пожалуйста, Эрих, только правду!
Тронхейм положил руку ей на плечо и заглянул в глаза.
– Я говорю правду, Элси. Меня беспокоят не сами отклонения, а их темпы. В твоем возрасте характер обычно уже устанавливается в определенных рамках. Если и меняются отдельные черты, то медленно, со временем. Как правило, этому предшествуют перемена образа жизни или обстановки. А у тебя, извини за сравнение, психика тринадцатилетней девчонки. Неуравновешенная, неустойчивая…
– Только-то! – с явным облегчением сказала она. – Значит, еще не доросла!
– Замуж тебе надо, вот что! – раздраженный ее легкомыслием, заметил он.
– Женихов нет, – озорство блеснуло в ее взгляде. – Может, ты возьмешь?
– Возьму, – отшутился Эрих. – Чем ты хуже других?
– А как же невеста в Штатах?
– Подождет. Времени много.
– Потом разведешься?
– Если принимать меня как лекарство, то достаточно и шести месяцев.
– А если принимать тебя всерьез?
– Ничего не выйдет, Элси, – сознался Эрих. – Все-таки я люблю ее.
Элси поскучнела, машинально потерла висок, чему-то улыбнулась. Потом с сожалением поднялась.
– Пойду заниматься своими делами. Отвела душу и то хорошо. Освободишься до вечера, приходи в бар. Сегодня кино.
Пиво было прохладное и слегка терпковатое. Эрих пристроился в дальнем углу бара, откуда хорошо обозревался весь зал. Посетителей оказалось немного, преимущественно пожилые пары. Они чинно восседали за своими столиками, перебрасываясь редкими фразами. Временами в зале нависала тишина, и тогда Тронхейму казалось, что он смотрит иллюзион, у которого почему-то отключился звук. Впечатление усилилось, когда от стойки отделилась фигура и двинулась к музыкальному автомату. Плеснулась негромкая объемная музыка. Фигура задвигалась в такт, безучастно глядя в одну точку. Как непохожа атмосфера этого бара на ту дружескую обстановку, которая царит в кафе или барах других станций. Там каждый новый человек становится объектом внимания. К его столику подсаживаются незнакомые, но свои в доску, ребята. Начинается задушевный разговор. Все требуют новостей с Земли, хотя несколько телевизионных программ к их услугам, и в конечном счете оказывается, что они больше осведомлены в земных делах, чем только что прибывший оттуда. И все равно его слушают с удовольствием, будто он был причастен к тому, что происходило на Земле в их отсутствие. Здесь же на Эриха обратили внимания не больше, чем на этого самоуглубленного парня.
Эрих потянулся за кружкой и потому не заметил появления в зале мисс Лумер. Она на секунду задержалась у стойки и направилась к столику Тронхейма.
– Как тебе наше пиво? – спросила она, усаживаясь.
– Лучше, чем можно было ожидать, но… У вас всегда так тихо?
– Ты об этих? – небрежно кивнула Элси в сторону посетителей. – Я тебе говорила, у нас самая скучная станция.
– И тебя, как врача, это не беспокоит?
– Бесполезно. Я испробовала все методы. До сухого закона теплилось некоторое общество, как-то шевелились. Потом случилось несколько драк, и отец запретил завоз спиртных напитков. Только по праздникам.
Легкий шелест прошел по залу. Элси обернулась. Оживление угасло в ее глазах: на пороге стоял профессор Лумер.
– Молодежь разрешит присесть старику? – сказал он, подойдя к их столику.
– Какие могут быть церемонии, мистер Лумер, тем более, что я здесь гость, а вы хозяин.
– Благодарю, – профессор уселся поудобнее в кресло. – Нынешняя молодежь часто забывает, что их собственная старость лишь вопрос времени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12