Хорошо, успела изогнуться и упасть на руки.
– Нет, это уж чересчур, – выдохнула я, – Телла, что за шуточки?
– Извини, Альо, – отозвался Телла, – я не намеревался действовать грубо. Хотел только задержать тебя.
– С какой стати?
– Видишь ли, Альо, я согласен с уважаемым ответственным за безопасность в том пункте, что разговор этот давно назрел. Ты взрослеешь, Альо, пора учиться дальше, иначе рискуешь остаться наивным новичком. Что же касается перешедшего к тебе имени – не думаю, что ты на самом деле обижена настолько, чтобы не принять извинений.
– Послушай, Телла! – Я перешла в сидячее положение и зевнула, наигранно клацнув клыками. – Ты знаешь, я всегда рада чему-то от тебя научиться, но при чем тут он? На кой мне его извинения? И вообще, если я в ближайшее же время не уложу себя спать, толку с меня все равно не будет. Ни малейшего. Так что поговорите без меня, пли-из. – Я оглянулась на безопасника. Он явственно недоволен речью Теллы, и столь же явственно тает его симпатия ко мне. Что только справедливо… зеркальное отражение моих собственных чувств. – И кстати, Телла, он вовсе не собирается извиняться.
– Он извинится, – отрезал Телла. – А ты останешься и перестанешь хныкать. Спать она захотела, как же!
– Боюсь, я и в самом деле не намерен извиняться…
Телла прервал пещерника чуть ли не на полуслове:
– Вы извинитесь, дорогой друг. Потому что Зико Альо Мралла не заслужила ни одного из предъявленных ей упреков. Потому что она не примазалась к знаменитому имени, а получила его от отца, по которому до сих пор искренне скорбит. И лично я понимаю и уважаю ее нежелание кричать об этом родстве на каждом перекрестке.
– Телла! – Кто его за язык тянул?! Однако протестовать поздно, и я только сказала: – Я не нанимала адвоката.
– А я в адвокаты и не нанимался. – Телла поднял меня с пола и заставил сесть на прежнее место. – Мне не нравится, когда ты загоняешь себя в тупик. В данном случае скрытность неуместна. Тем более упрямство.
Пещерник спикировал на пол, долго на меня смотрел и наконец выговорил:
– Странный поворот. Что ж, в таком случае… капитан Три Звездочки, я приношу свои извинения и смиренно надеюсь на прощение.
Я вздохнула. Почувствовала, как дернулась губа. Ну вот, этого только не хватало. Смиренно, надо же… Телла сунул мне едва початый стакан, я жадно допила сливки и пробормотала:
– Замнем. – Разговор, да уж! Я снова вздохнула, глубоко, уже успокаиваясь, ощущая новую, не похожую на обычную, тоскливую какую-то усталость. – Только не спрашивайте меня ни о чем. Не сегодня.
– Договорились, – согласился пещерник. – Сменим тему.
Он снова вспорхнул, завис над рабочим пультом. В следующий миг стена позади него сменилась экраном, и он спросил, махнув крылом на Pax:
– Как ты думаешь, зачем нам, народу не из сильных и не самому богатому, понадобился этот опасный и неимоверно дорогой эксперимент?
Я оглянулась на Теллу. Трил свил щупальца в замысловатый жгут, подпер им тяжелую голову и уставился на экран. Отвечать явно не собирается.
– Вам нужно жизненное пространство? – предположила я.
– Жизненное пространство – пунктик наших партнеров. Нам пока хватает места. – Безопасник сделал паузу, словно ждал новых предположений. Но мне что-то не хотелось играть в загадки. Я спросила прямо:
– Чего же вам не хватает?
– Ресурсов, – сердито ответил пещерник. – Мы почти истощили традиционные источники на своей территории, мы активно используем то немногое, до чего смогли добраться с согласия владельцев, – и мы задыхаемся. Космическое пространство может предложить многое, но куда меньше, чем рассчитывали наши предки, делая ставку на выход к звездам. Pax уже сейчас оправдывает надежды. Но истинным кладезем, источником, из коего можно черпать в изобилии, эта планета станет лет через сто, не раньше. А жить здесь… первые постоянные поселения смогут возникнуть тогда же, а полное освоение придется отложить еще на столько же. Две сотни лет – огромный срок. Кому будет принадлежать созданный нами мир? Наш прогноз пессимистичен.
– Вот как? – мгновенно заинтересовался Телла. – Поясните, пожалуйста. Если это не секрет, конечно.
– Для тебя, капитан Телла, не секрет. Тебе, полагаю, интересно сравнить наши выкладки с… – Пещерник запнулся, взглянул на меня и быстро отвел глаза, словно чуть не ляпнул чего-то, для моих ушей никоим образом не предназначенного. – Скажем так, с твоим собственным мнением?
– Я здесь больше не нужна? – я попыталась встать, но Телла вновь удержал меня.
– Перестань ты наконец дергаться! – Привычная сдержанность трила сменилась странным возбуждением. – Полагаю, вам не нужно опасаться моей напарницы. Она отличается похвальной сдержанностью и прекрасно понимает значение слова «конфиденциально».
– Отлично, – заметил пещерник, – я приму твои уверения, если капитан Три Звездочки подтвердит их истинность.
Я даже не знаю его имени, вдруг подумала я, ни одного из них я не знаю по имени. Пещерники, и все тут. Они одинаково вежливо отзываются на «Эй, ты», «Дорогой друг» или «Будьте любезны», и они похожи друг на друга куда больше, чем ханны или ящеры – не говоря уж о людях, иллах и лэмми. Но этого, помимо знания чужого языка, отличает манера речи: взвешенная, строгая и при этом ироничная и насыщенная не всегда ясными нюансами. Черта, способная принести беду каждому из собеседников. Но мало-мальски приличный свободный капитан улавливает нюансы интуитивно. Я, во всяком случае, улавливаю. А уж Телла – меня с ним и рядом не поставишь!
– Вот послушаю, о чем вы тут станете трепаться, – ответила я, – и завтра же пошлю отчет в ГСН. Чтоб неповадно было выдергивать с вылетов на теоретические беседы.
Ответственный летун наконец-то сложил крылья и опустился на один уровень с нами. Экран за его спиной казался опасно большим окном – серый горб Pax и диск звезды, и тьма. Пещерники назвали звезду Рахалт, а в моих навигационных справочниках – человечьих, с привязкой к Нейтралу, – она значится как Бета Кошки. Смешно. Почему не Рыжего Кота? Когда люди придумывали созвездия для Нейтрала, они еще не повстречались с ханнами.
– Дорогой друг, – Телла ожег меня недовольным взглядом, – мне, безусловно, интересно сравнить ваши, как вы говорите, выкладки с соображениями нашей службы. Однако ситуация настолько близка к критической, что не любопытство должно вести нашу беседу, а необходимость совместных действий. Кстати, моя напарница присутствует здесь именно по этой причине. Альо должна сделать осознанный выбор, и если не сделает его сейчас, после может быть поздно. Ее отец, к сожалению, не успел открыть ей политическую сторону нашей работы, она не только не владеет ситуацией, но и не понимает глубинных причин расклада сил. Я прав, Альо?
– Я даже не понимаю, о каких силах речь, – фыркнула я. – Но вступление настораживает.
– То ли еще будет, – отпарировал трил. – Политика не может не настораживать разумную и мыслящую личность. Но для того, кто избрал местом деятельности космос, игнорировать политические маневры смертельно опасно. Поэтому мы постараемся не упускать прописных истин, а ты, капитан Три Звездочки, слушай внимательно и мотай на ус. Начинайте, дорогой друг.
– Что ж, если не упускать прописных истин… – Ответственный за безопасность задумался на короткий миг. – Хорошо, начнем. Мой народ удовлетворен сложившейся в Галактике ситуацией. Твой, капитан Телла, тоже. Это обстоятельство делает нас союзниками. Иное дело с тобой, капитан Три Звездочки. Твой народ…
– Простите? – перебила я. – Мой народ – это кто?
– Я говорю о ханнах.
– Так я и подумала. Информация к сведению – я не настолько ханна, чтобы считать их своим народом.
Безопасник довольно прилично скрыл удивление. Промедлил какой-то миг, корректно извинился и продолжил:
– Иначе обстоит дело с ханнами. Несмотря на всю свою силу, они до сих пор владеют лишь одной пригодной для жизни планетой. Мы полагаем, что их численность, при сохранении сложившегося уровня прироста, позволит не испытывать нужды в пространстве еще лет четыреста. Но сами ханны считают иначе, и по-своему они правы. Структура их общества… – пещерник запнулся, подбирая эпитет, и я фыркнула, потому что представляла, что он хочет сказать.
– Нерациональна, – помог Телла. – Отчетливое деление на семейные кланы уже сейчас приводит к чрезмерной скученности, и через два-три поколения экспансия станет единственным приемлемым выходом в рамках их менталитета.
– Исключительно четкое определение ситуации, – прокомментировал пещерник. – Благодарю.
В самом деле, думаю я, исключительно четкое. Академическое даже. Настолько, что смысл ускользает, прячась за красивыми терминами.
– Это значит, – решаюсь я уточнить, – что в течение тридцати стандартных лет, самое большее, ханны начнут войну за жизненное пространство?
– Да, Зико Альо Мралла, – Телла как-то умудряется одним коротким ответом продемонстрировать удивление моей наивностью, сожаление о собственной правоте и неприятие надвигающихся перемен. Не знаю, как ему удаются такие вещи, но я отчетливо ощущаю эту сложную гамму и прихожу в ужас.
Да ведь я полагала военное помешательство ханнов таким же забавным пунктиком, как страсть к перламутру и золоту ящеров или мания величия всезнаек-иллов!
– Ханны сейчас достаточно сильны, чтобы выступить против любой из рас Галактики. – Голос пещерника звучит слишком обыденно, мешая принимать всерьез слова. Или я на самом деле и не хочу принять их, цепляясь из последних сил за привычный, обжитый, не соответствующий истине мир, в котором жила до этого разговора? – Останавливала их до сей поры только возможность совместного отпора. Препятствие, с дипломатической точки зрения, абсолютно смехотворное. Наше счастье, что ханны не сильны в дипломатии.
– Народ Пещер, Триали, Элэммадин и Человечество, – поясняет Телла, и я мимоходом думаю, насколько у меня должен быть ошарашенный вид, чтобы напарник и учитель снизошел до разжевывания «всем понятных» истин. – Четыре расы, активно заинтересованные в сохранении и прогрессивном развитии существующей политической картины. В основном по экономическим соображениям, если тебе интересны причины.
Мне сейчас не до причин, не до размышлений, я только слушаю, слишком много нового, я слушаю этих двоих – невозмутимого профессионала Теллу и увлеченного наукой пещерника… Господи, да ведь любой из моих знакомых тоже может оказаться не тем, кем кажется! Блонди, Чак… а отец, он тоже носил маску?!
– Извини, Телла, я слишком слабо представляю саму картину, чтобы вникать в причины. Почему мне раньше не приходило в голову, что нельзя следить за политикой по сводкам ГСН?
– Потому, я думаю, что отец считал тебя слишком юной. Политика, Альо, это клубок проблем, интриг и вопросов, разобраться в котором по силам не всякому профессионалу. Но, начиная работать как свободный капитан, ты должна была восполнить этот пробел.
– Если б я о нем подозревала хотя бы…
– Не надо так расстраиваться, Альо. Еще не поздно наверстать, да ведь мы сейчас этим и заняты. Давай продолжим. – Трил изящным щелчком опрокинул опустевшую бутылку, заставив ее завертеться волчком. – К сожалению, существующая политическая ситуация столь же активно не устраивает кое-кого другого.
– Великую и Единственную Светлую Империю, – брезгливо пояснил пещерник. Забавно, ни к селу ни к городу подумала я, они перекидывают друг другу очередь говорить, словно взведенную гранату. – И невидимок, которые де-факто давно зависят от иллов в большом и в мелочах. Иллы – величайшие дипломаты Галактики, даже людям до них далеко. И уж им-то хватит ума пообещать ханнам право колонизации! В перспективе у нас борьба с весьма серьезным альянсом.
– А если еще камнегрызов приплюсовать, – пробормотал Телла.
– А им-то какой интерес лезть в войну? – Пусть я не разбираюсь в политике, но характер и привычки разумных рас Галактики знаю досконально. Уж этому, можно сказать, с пеленок учили! Камнегрызы, конечно, могут стать страшным противником – если решатся покинуть свою систему! Но никто не знает, почему, межзвездные расстояния пугают их. Не технически – была ведь попытка захватить ханнский рудник, а он от их гнездовья чуть ли не на другом конце Галактики! Может, свет родного солнца притягивает их, или отпугивает неумение общаться с чужаками, или еще что – теорий много, и каждая стоит любой другой. Но факт остается фактом – для дальних полетов они нанимают нас. За неплохую, между прочим, плату… ну, обычно за неплохую, хотя бывает всякое, они ведь непредсказуемы абсолютно.
– Они легко внушаемы, – сообщил Телла фактик, о котором я и не подозревала. – Для иллов.
– Плохо, – пещерник завернулся в крылья и нахохлился, став при этом раза в полтора компактнее. Свет Беты Кошки брызнул в глаза, я зажмурилась. – Плохо, чрезвычайно плохо. Мы не знали.
– Теперь знаете, – с весомой серьезностью сказал Телла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
– Нет, это уж чересчур, – выдохнула я, – Телла, что за шуточки?
– Извини, Альо, – отозвался Телла, – я не намеревался действовать грубо. Хотел только задержать тебя.
– С какой стати?
– Видишь ли, Альо, я согласен с уважаемым ответственным за безопасность в том пункте, что разговор этот давно назрел. Ты взрослеешь, Альо, пора учиться дальше, иначе рискуешь остаться наивным новичком. Что же касается перешедшего к тебе имени – не думаю, что ты на самом деле обижена настолько, чтобы не принять извинений.
– Послушай, Телла! – Я перешла в сидячее положение и зевнула, наигранно клацнув клыками. – Ты знаешь, я всегда рада чему-то от тебя научиться, но при чем тут он? На кой мне его извинения? И вообще, если я в ближайшее же время не уложу себя спать, толку с меня все равно не будет. Ни малейшего. Так что поговорите без меня, пли-из. – Я оглянулась на безопасника. Он явственно недоволен речью Теллы, и столь же явственно тает его симпатия ко мне. Что только справедливо… зеркальное отражение моих собственных чувств. – И кстати, Телла, он вовсе не собирается извиняться.
– Он извинится, – отрезал Телла. – А ты останешься и перестанешь хныкать. Спать она захотела, как же!
– Боюсь, я и в самом деле не намерен извиняться…
Телла прервал пещерника чуть ли не на полуслове:
– Вы извинитесь, дорогой друг. Потому что Зико Альо Мралла не заслужила ни одного из предъявленных ей упреков. Потому что она не примазалась к знаменитому имени, а получила его от отца, по которому до сих пор искренне скорбит. И лично я понимаю и уважаю ее нежелание кричать об этом родстве на каждом перекрестке.
– Телла! – Кто его за язык тянул?! Однако протестовать поздно, и я только сказала: – Я не нанимала адвоката.
– А я в адвокаты и не нанимался. – Телла поднял меня с пола и заставил сесть на прежнее место. – Мне не нравится, когда ты загоняешь себя в тупик. В данном случае скрытность неуместна. Тем более упрямство.
Пещерник спикировал на пол, долго на меня смотрел и наконец выговорил:
– Странный поворот. Что ж, в таком случае… капитан Три Звездочки, я приношу свои извинения и смиренно надеюсь на прощение.
Я вздохнула. Почувствовала, как дернулась губа. Ну вот, этого только не хватало. Смиренно, надо же… Телла сунул мне едва початый стакан, я жадно допила сливки и пробормотала:
– Замнем. – Разговор, да уж! Я снова вздохнула, глубоко, уже успокаиваясь, ощущая новую, не похожую на обычную, тоскливую какую-то усталость. – Только не спрашивайте меня ни о чем. Не сегодня.
– Договорились, – согласился пещерник. – Сменим тему.
Он снова вспорхнул, завис над рабочим пультом. В следующий миг стена позади него сменилась экраном, и он спросил, махнув крылом на Pax:
– Как ты думаешь, зачем нам, народу не из сильных и не самому богатому, понадобился этот опасный и неимоверно дорогой эксперимент?
Я оглянулась на Теллу. Трил свил щупальца в замысловатый жгут, подпер им тяжелую голову и уставился на экран. Отвечать явно не собирается.
– Вам нужно жизненное пространство? – предположила я.
– Жизненное пространство – пунктик наших партнеров. Нам пока хватает места. – Безопасник сделал паузу, словно ждал новых предположений. Но мне что-то не хотелось играть в загадки. Я спросила прямо:
– Чего же вам не хватает?
– Ресурсов, – сердито ответил пещерник. – Мы почти истощили традиционные источники на своей территории, мы активно используем то немногое, до чего смогли добраться с согласия владельцев, – и мы задыхаемся. Космическое пространство может предложить многое, но куда меньше, чем рассчитывали наши предки, делая ставку на выход к звездам. Pax уже сейчас оправдывает надежды. Но истинным кладезем, источником, из коего можно черпать в изобилии, эта планета станет лет через сто, не раньше. А жить здесь… первые постоянные поселения смогут возникнуть тогда же, а полное освоение придется отложить еще на столько же. Две сотни лет – огромный срок. Кому будет принадлежать созданный нами мир? Наш прогноз пессимистичен.
– Вот как? – мгновенно заинтересовался Телла. – Поясните, пожалуйста. Если это не секрет, конечно.
– Для тебя, капитан Телла, не секрет. Тебе, полагаю, интересно сравнить наши выкладки с… – Пещерник запнулся, взглянул на меня и быстро отвел глаза, словно чуть не ляпнул чего-то, для моих ушей никоим образом не предназначенного. – Скажем так, с твоим собственным мнением?
– Я здесь больше не нужна? – я попыталась встать, но Телла вновь удержал меня.
– Перестань ты наконец дергаться! – Привычная сдержанность трила сменилась странным возбуждением. – Полагаю, вам не нужно опасаться моей напарницы. Она отличается похвальной сдержанностью и прекрасно понимает значение слова «конфиденциально».
– Отлично, – заметил пещерник, – я приму твои уверения, если капитан Три Звездочки подтвердит их истинность.
Я даже не знаю его имени, вдруг подумала я, ни одного из них я не знаю по имени. Пещерники, и все тут. Они одинаково вежливо отзываются на «Эй, ты», «Дорогой друг» или «Будьте любезны», и они похожи друг на друга куда больше, чем ханны или ящеры – не говоря уж о людях, иллах и лэмми. Но этого, помимо знания чужого языка, отличает манера речи: взвешенная, строгая и при этом ироничная и насыщенная не всегда ясными нюансами. Черта, способная принести беду каждому из собеседников. Но мало-мальски приличный свободный капитан улавливает нюансы интуитивно. Я, во всяком случае, улавливаю. А уж Телла – меня с ним и рядом не поставишь!
– Вот послушаю, о чем вы тут станете трепаться, – ответила я, – и завтра же пошлю отчет в ГСН. Чтоб неповадно было выдергивать с вылетов на теоретические беседы.
Ответственный летун наконец-то сложил крылья и опустился на один уровень с нами. Экран за его спиной казался опасно большим окном – серый горб Pax и диск звезды, и тьма. Пещерники назвали звезду Рахалт, а в моих навигационных справочниках – человечьих, с привязкой к Нейтралу, – она значится как Бета Кошки. Смешно. Почему не Рыжего Кота? Когда люди придумывали созвездия для Нейтрала, они еще не повстречались с ханнами.
– Дорогой друг, – Телла ожег меня недовольным взглядом, – мне, безусловно, интересно сравнить ваши, как вы говорите, выкладки с соображениями нашей службы. Однако ситуация настолько близка к критической, что не любопытство должно вести нашу беседу, а необходимость совместных действий. Кстати, моя напарница присутствует здесь именно по этой причине. Альо должна сделать осознанный выбор, и если не сделает его сейчас, после может быть поздно. Ее отец, к сожалению, не успел открыть ей политическую сторону нашей работы, она не только не владеет ситуацией, но и не понимает глубинных причин расклада сил. Я прав, Альо?
– Я даже не понимаю, о каких силах речь, – фыркнула я. – Но вступление настораживает.
– То ли еще будет, – отпарировал трил. – Политика не может не настораживать разумную и мыслящую личность. Но для того, кто избрал местом деятельности космос, игнорировать политические маневры смертельно опасно. Поэтому мы постараемся не упускать прописных истин, а ты, капитан Три Звездочки, слушай внимательно и мотай на ус. Начинайте, дорогой друг.
– Что ж, если не упускать прописных истин… – Ответственный за безопасность задумался на короткий миг. – Хорошо, начнем. Мой народ удовлетворен сложившейся в Галактике ситуацией. Твой, капитан Телла, тоже. Это обстоятельство делает нас союзниками. Иное дело с тобой, капитан Три Звездочки. Твой народ…
– Простите? – перебила я. – Мой народ – это кто?
– Я говорю о ханнах.
– Так я и подумала. Информация к сведению – я не настолько ханна, чтобы считать их своим народом.
Безопасник довольно прилично скрыл удивление. Промедлил какой-то миг, корректно извинился и продолжил:
– Иначе обстоит дело с ханнами. Несмотря на всю свою силу, они до сих пор владеют лишь одной пригодной для жизни планетой. Мы полагаем, что их численность, при сохранении сложившегося уровня прироста, позволит не испытывать нужды в пространстве еще лет четыреста. Но сами ханны считают иначе, и по-своему они правы. Структура их общества… – пещерник запнулся, подбирая эпитет, и я фыркнула, потому что представляла, что он хочет сказать.
– Нерациональна, – помог Телла. – Отчетливое деление на семейные кланы уже сейчас приводит к чрезмерной скученности, и через два-три поколения экспансия станет единственным приемлемым выходом в рамках их менталитета.
– Исключительно четкое определение ситуации, – прокомментировал пещерник. – Благодарю.
В самом деле, думаю я, исключительно четкое. Академическое даже. Настолько, что смысл ускользает, прячась за красивыми терминами.
– Это значит, – решаюсь я уточнить, – что в течение тридцати стандартных лет, самое большее, ханны начнут войну за жизненное пространство?
– Да, Зико Альо Мралла, – Телла как-то умудряется одним коротким ответом продемонстрировать удивление моей наивностью, сожаление о собственной правоте и неприятие надвигающихся перемен. Не знаю, как ему удаются такие вещи, но я отчетливо ощущаю эту сложную гамму и прихожу в ужас.
Да ведь я полагала военное помешательство ханнов таким же забавным пунктиком, как страсть к перламутру и золоту ящеров или мания величия всезнаек-иллов!
– Ханны сейчас достаточно сильны, чтобы выступить против любой из рас Галактики. – Голос пещерника звучит слишком обыденно, мешая принимать всерьез слова. Или я на самом деле и не хочу принять их, цепляясь из последних сил за привычный, обжитый, не соответствующий истине мир, в котором жила до этого разговора? – Останавливала их до сей поры только возможность совместного отпора. Препятствие, с дипломатической точки зрения, абсолютно смехотворное. Наше счастье, что ханны не сильны в дипломатии.
– Народ Пещер, Триали, Элэммадин и Человечество, – поясняет Телла, и я мимоходом думаю, насколько у меня должен быть ошарашенный вид, чтобы напарник и учитель снизошел до разжевывания «всем понятных» истин. – Четыре расы, активно заинтересованные в сохранении и прогрессивном развитии существующей политической картины. В основном по экономическим соображениям, если тебе интересны причины.
Мне сейчас не до причин, не до размышлений, я только слушаю, слишком много нового, я слушаю этих двоих – невозмутимого профессионала Теллу и увлеченного наукой пещерника… Господи, да ведь любой из моих знакомых тоже может оказаться не тем, кем кажется! Блонди, Чак… а отец, он тоже носил маску?!
– Извини, Телла, я слишком слабо представляю саму картину, чтобы вникать в причины. Почему мне раньше не приходило в голову, что нельзя следить за политикой по сводкам ГСН?
– Потому, я думаю, что отец считал тебя слишком юной. Политика, Альо, это клубок проблем, интриг и вопросов, разобраться в котором по силам не всякому профессионалу. Но, начиная работать как свободный капитан, ты должна была восполнить этот пробел.
– Если б я о нем подозревала хотя бы…
– Не надо так расстраиваться, Альо. Еще не поздно наверстать, да ведь мы сейчас этим и заняты. Давай продолжим. – Трил изящным щелчком опрокинул опустевшую бутылку, заставив ее завертеться волчком. – К сожалению, существующая политическая ситуация столь же активно не устраивает кое-кого другого.
– Великую и Единственную Светлую Империю, – брезгливо пояснил пещерник. Забавно, ни к селу ни к городу подумала я, они перекидывают друг другу очередь говорить, словно взведенную гранату. – И невидимок, которые де-факто давно зависят от иллов в большом и в мелочах. Иллы – величайшие дипломаты Галактики, даже людям до них далеко. И уж им-то хватит ума пообещать ханнам право колонизации! В перспективе у нас борьба с весьма серьезным альянсом.
– А если еще камнегрызов приплюсовать, – пробормотал Телла.
– А им-то какой интерес лезть в войну? – Пусть я не разбираюсь в политике, но характер и привычки разумных рас Галактики знаю досконально. Уж этому, можно сказать, с пеленок учили! Камнегрызы, конечно, могут стать страшным противником – если решатся покинуть свою систему! Но никто не знает, почему, межзвездные расстояния пугают их. Не технически – была ведь попытка захватить ханнский рудник, а он от их гнездовья чуть ли не на другом конце Галактики! Может, свет родного солнца притягивает их, или отпугивает неумение общаться с чужаками, или еще что – теорий много, и каждая стоит любой другой. Но факт остается фактом – для дальних полетов они нанимают нас. За неплохую, между прочим, плату… ну, обычно за неплохую, хотя бывает всякое, они ведь непредсказуемы абсолютно.
– Они легко внушаемы, – сообщил Телла фактик, о котором я и не подозревала. – Для иллов.
– Плохо, – пещерник завернулся в крылья и нахохлился, став при этом раза в полтора компактнее. Свет Беты Кошки брызнул в глаза, я зажмурилась. – Плохо, чрезвычайно плохо. Мы не знали.
– Теперь знаете, – с весомой серьезностью сказал Телла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48