– Мы на брекпоинте, дурак, – равнодушно перевел на меня взгляд Рей. – Замри.
На меня словно навалились свинцовые оковы. Я не мог пошевельнуть даже пальцем. Майкл разочарованно посмотрел на меня.
– Давай хотя бы посмотрим, что будет дальше.
– Я что, против? – удивился Рей. – Только я тебе и так скажу. Он будет мучиться этими вопросами, пока не пройдет чемпионат. Когда пройдет, увидит надпись внизу экрана. Может, врубится, а может, и нет. В любом случае, толку не выйдет никакого.
– А если отпустить его походить, погулять у озера, показать арканоид?
– Без толку, – отрубил Рей. – Только когда пройдет чемпионат. Так было заложено в самом принципе. Но, если тебе так уж интересно, пожалуйста. Сейчас давай вернем его назад, в комнату.
– Может, подлечим? – Майкл по-прежнему с сочувствием глядел на меня, – а то он весь покоцанный.
– Давай, – равнодушно согласился Рей. – Все равно память стирать.
Я пытался вмешаться, но мои губы не шевелились, я застыл, словно истукан. Рей поднял ладони и крикнул:
– Снять брекпоинт. Обнулить счетчики. Перейти к модулю претендента. Претендента оставить на паузе.
По сумасшедшему небу опять с жуткой скоростью понеслись непонятные символы, на этот раз вылетающих из моего тела. Сначала истончились ноги, потом корпус и только глаза какое-то время глупо и бессмысленно таращились на уверенно горящие золотым буквы AX…
Потом исчезли и они.
Выиграть сотню побед за сотню боев – не самое высшее достижение. Победить соперника без боя – вот высшая ступень мастерства.
Бездумное и безответственное использование военных техник строжайше запрещено.
Пытаясь познать себя – потеряешь все свое время. Познав себя – потеряешь половину времени. Познав себя и своего соперника – будешь выигрывать всегда.
Успеха на соревнованиях – не забудь мои уроки.
Мори голодом холод, корми ярость.
Не забудь все, чему ты здесь научился.
Заткнись и тренируйся.
Только увидев ситуацию с точки зрения твоего соперника, можно найти наилучший путь к ее правильному разрешению.
Теперь необходимо перенести мысли в действие. Иди тренируйся.
День 4
На этот раз меня разбудил стук. Я поднялся, мимоходом изумившись, насколько легко мне это далось, и открыл дверь. На пороге стояли два охранника, которых я как-то видел у коридора Джимми.
– Вы в порядке, Прет? – спросил один из них.
– Разумеется, – слегка удивленный, ответил я. – А почему бы мне не быть в порядке?
Охранники переглянулись.
– Мы нашли вас в коридоре, около двери. Вы лежали без сознания. Мы принесли вас обратно.
– Серьезно? – поразился я. – Ни черта не помню. Наверное, Густафсон меня так сильно отделал. – Я посмотрел на свою грудь и осекся. Бинтов на мне не было, вместо уродливых кровоподтеков еле заметно проступали темные пятна заживших синяков.
– У вас прекрасная кровь, – перехватив мой взгляд, заметил один из охранников. – Вчера вы выглядели куда хуже.
– Опять же спасибо Густафсону, – рассеянно ответил я.
Охранники поклонились и отступили. Я стал закрывать дверь, но вдруг остановился.
Охранники уже успели отойти на несколько шагов.
– Подождите, – окликнул я их. Они остановились. – Вы ведь дежурите в общем коридоре?
– Да, Прет, – в глазах у них появилась напряженность.
– Если увидите Густафсона, передайте ему мою благодарность и извинения. Я вчера был немного не в себе.
Мне показалось, что охранник с облегчением выдохнул воздух.
– Разумеется, Прет. Передадим. И знаешь что, – охранник интимно наклонился ко мне. – Если хочешь сообразить, что тут к чему, откажись от чемпионата, сходи, погуляй по саду. Посиди у озера. Между школой карате и забором дойди до угла, поклонись, как делаешь, когда сдаешься во время боя. Увидишь кое-что , подумай, может, и поймешь чего.
Охранники исчезли за поворотом. Я тихонько прокрался следом и резко выдохнул воздух, расслабляя разум. В технике транса есть очень много полезных побочных свойств. Мое зрение обострилось так, что я видел мельчайшие крупинки дерева, из которых состоял пол. Еле слышный перестук ботинок превратился в оглушающий грохот, а тихий шепот – в громкую речь.
– Ну и на кой черт ты ему это сказал? – раздраженно прошептал Рей. – Не видишь, что ли, что он ни хрена не помнит?
Я презрительно улыбнулся. Ошибаетесь, ребята. Я все прекрасно помню. И брекпоинты, и странное голубоватое небо с мелькающими цифрами и, самое главное, помню основное условие понимания действительности. Чтобы все понять – нужно пройти чемпионат. И я пройду его, не отвлекаясь на прогулки у озера.
Я вернулся в свою комнату, где меня уже ждали судьи с вопросом насчет выбора оружия. Я выбрал меч против Хироши Икеда, хашидан во владении каким-то загадочным оружием кусари-гама и шест против Миюки Хироз, девочки-смерти, сражающейся косой.
Проводив судей, я занялся разминкой. Пострадать сегодня не входило в мои планы.
Хироши Икеда оказался низеньким старичком с морщинистым, будто навечно сморщившимся в презрительной гримасе, лицом. Кусари-гама было очень любопытным оружием. С одной стороны у нее был тяжелый железный шар на цепи, которой Хироши крутил над головой, стараясь угодить в лицо сопернику. С другой она заканчивалась острием, поэтому приближаться к нему тоже не стоило.
Я и не собирался. Я рубил его своим мечом, словно дрова, не позволяя подобраться к себе вплотную и на его лице не выражалось никаких эмоций, вплоть до последнего моего удара в грудь, когда он отшатнулся, схватился за место удара и рухнул лицом вниз, распростершись на татами, как тряпка.
Я даже не запыхался и, сидя в своей комнате, только успокаивал взбудораженные нервы.
Миюши была хрупкой, словно цветок, очаровательно узкоглазенькая, но косой махала лихо и даже пару раз дотянулась до меня: один раз до плеча, другой раз в голову. Но мой шест был быстрее и после удара с разворота она, как отброшенная тараном, отлетела в сторону и упала на колени, схватившись за дверко косы и закрыв лицо широкими рукавами халата.
Судья предложили мне продолжить и я согласился. Сегодняшние бои были скоротечны и неубедительны, словно партнеры враз потеряли свои борцовские качества, а публика требовала жертв.
Против нунчакиста Рэнди Ву я снова выбрал меч, а против ниндзи Аяко Маруяма, то ли мужчины, то ли женщины, – нунчаку.
Ренди Ву был очень быстр, с невероятной способностью восстанавливать силы и наш бой затянулся. Но что могут жалкие деревянные палки нунчаку против отточенного лезвия боевого меча? От удара в прыжке в лицо Ренди Ву бессильно распростерся передо мною на спине, словно заводная игрушка, из которой вынули ключ.
Аяко оказался сложным соперником. Помимо отвратительной манеры бросаться звездочками (и откуда только он их брал?), он еще исхитрялся настолько быстро перемещаться, что я временами терял его из виду. Одолеть его мне не удалось и я был уже на последнем издыхании, когда судьи остановили бой и присудили мне победу по очкам.
Я пришел в свою комнату и повалился на циновку. В дверь стучали, но я не отзывался. Видеть мне никого не хотелось.
Выиграть сотню побед за сотню боев – не самое высшее достижение. Победить соперника без боя – вот высшая ступень мастерства.
Жестокий слаб. Нежность доступна только сильным.
Настоящие мастера воинских искусств стремятся к спокойствию духа и тела, отождествлению себя с природой и к гармонии между людьми.
Существуют различные способы ответить на атаку, так же, как и существуют различные способы среагировать на реальную жизненную ситуацию. Можно ответить силой, но часто легче ответить мягкостью.
Теперь необходимо перенести мысли в действие. Иди тренируйся.
День 5
Я опять поднялся до будильника. Для меня сегодня был последний день чемпионата, если удастся одолеть двух последних соперников и я решил в последний раз пройтись по дворцу.
Однако у выхода из комнаты меня ждали охранники Майкл и Рей, которые предупредили, что мне запрещено покидать комнату до первой победы. После нее, как они сказали, мне будет разрешено осмотреть весь дворец. Я вернулся в комнату и спокойно сидел, сложа руки, пока меня не позвали на бой.
Когда пришли судьи, я выбрал шест против Казуо Саката с непонятным оружием Яри и нунчаку против Токаджа, который, как мне сказали, всегда дрался оружием соперника. Ну что ж, при бое на нунчаку меня еще никто не одолевал.
Выйдя на татами, я чуть не расхохотался, увидев чучело в доспехах напротив. Казуо Саката был высокорослым японцем, с ног до головы обвешанный разукрашенным железом, словно рождественская елка игрушками. Венчал всю эту блистающую гору металлолома огромный шлем с длинными рогами на макушке. В руках он сжимал длинное копье с заостренным концом – я тут же взял себе за правило постоянно двигаться во время боя из стороны в сторону.
Прозвучал гонг и Казуо, погромыхивая, словно небольшой паровоз, стал скачками приближаться ко мне.
Бой опять не затянулся. Несколько раз мой шест соскользнул по гладкому железу, каждый раз выбивая из него грохот, способный разбудить покойника, но, под конец, я нашел зазор в доспехах и с размаху треснул туда концом шеста.
Шест глубоко вонзился внутрь, из-под доспехов донесся яростный вопль и Казуо, отскочив, споткнулся и шлепнулся на пятую точку, выронив копье. Доспехи, гремя, разлетелись по татами. Казуо неверяще хлопал на меня глазами и я протянул ему конец шеста, чтобы помочь подняться.
Однако он неправильно истолковал мой жест, вскочил на ноги, уворачиваясь, поскользнулся на попавшем под ноги куске железа и рухнул на татами, угодив задом на торчащие рога своего шлема. Раздался новый вопль и Казуо, под повальный гогот зала, прихрамывая, убежал с татами.
Я пожал плечами и вернулся в свою комнату. Там я переоделся в свою обычную одежду: синие джинсы и темный свитер, натянул электронные часы и пошел на свою первую и, похоже, последнюю экскурсию по дворцу.
Перед комнатой Горо я ненадолго задержался, изучая уже знакомую табличку.
Горо Сузуки. Озеки-рю. Шодан. Карате.
Горо лучше известен своим пристрастием к суши,
чем навыками карате, но не обманывайся в
ожиданиях! У него мощный удар справа.
Будь повнимательнее!
Затем без стука толкнул дверь и зашел внутрь. Горо вскочил из-за стола, опрокинув чернильницу. Увидев меня, он нахмурился, но не выдержал и рассмеялся.
– Пришел за суши, Прет?
– Нет, Горо, – покачал я головой. – Скажи, пожалуйста, какого роста твоя девушка?
– Откуда я знаю? – удивился Горо. – Я ее никогда не видел. Мы знакомы только по переписке.
Я криво ухмыльнулся и вышел.
У двери Ейжди меня ждал плакат.
Ейджи Кимура. Ягу-рю. Шодан. Кенда.
Известный в городе как «ребенок камикадзе»,
Ейджи знает только одно – всегда идти в
нападение. Он постарается справиться с
тобой быстро, поэтому относись внимательнее
к его комбинациям.
Я заглянул внутрь. Ейджи встретил меня настороженным взглядом. Я заметил порез на верхней губе и улыбнулся – мальчик пытался выбрить едва заметный легкий пушок.
– Привет, Ейджи, – как старому знакомому, улыбнулся я ему. – Скажи, пожалуйста, сколько тебе лет?
– Шестнадцать, – настороженно ответил Ейджи.
– А в каком году ты родился?
– В семьдесят третьем.
– А сейчас какой?
– Восемьдесят девятый.
Я кивнул головой и вышел, бросив беглый взгляд на запястье. Двенадцать часов сорок минут. Семнадцатое июня две тысячи первого года.
Я зашел к Джимми, изучив его плакат:
Джимми Доран. Нидан. Тонфа.
Джимми познакомился с искусством карате,
когда его отец обосновался в Окинаве.
Джимми быстро оценил красоту формы
и глубокую духовность искусства.
Целеустремленный, педантично относящийся
к занятиям, Джимми представляет собой
очень серьезного мастера воинских искусств.
– Джимми, ты правда отобрал свое оружие у полицейских в России?
– Конечно, только они там называются милиционеры.
– А как назывался город, в котором это происходило?
– Не помню точно. Кажется, Нью-Йорк. А что?
У Шигео я спросил:
– Шигео, вы давно сражаетесь на этих соревнованиях.
– Каждый день в течении последних десяти лет.
– Спасибо, – ответил я, глядя на плакат.
Шигео Кавахара. Нунчаку.
Шигео последние два года провел на
пустынном острове, улучшая свою
технику владения нунчаку. Ни разу
не побежденный в местных соревнованиях,
он сокрушит твой дух, если ты недостаточно силен.
– Кем вы работали, Тетсуо?
– Уборщиком, начал тренироваться сначала метлой и уже потом перешел на шест.
Тетсуо Окабе. Мияте-Рю. Сандан. Бо.
Он ушел с хорошо оплачиваемой работы в офисе,
чтобы посвятить свою жизнь пути воина.
Постоянные тренировки позволили ему вознести
свое владение шестом на высочайший уровень.
Приготовься обороняться и атаковать.
Больше я не стал заходить ни к кому. Останавливался прочитать плакат и шел дальше.
Арни Густафсон. Хакутсу-Каи. Годан. Карате.
Воинские искусства продолжают процветать
в Европе.
1 2 3 4 5 6 7 8