– отрапортовал мичман Картрайт.
Выглядел он невозмутимо, хотя, как я подозревал, это давалось ему с трудом. А вот его младший напарник, уорент-офицер Мэрфи, заметно побледнел. Видно, ему ещё ни разу не приходилось атаковать корабли с экипажами. Кстати, мне тоже.
– Торпеду на старт. Дальность поражения – семь астроединиц. Направление – прямо по курсу.
Мэрфи облегчённо вздохнул. А Картрайт одобрительно кивнул. То, что я указал дальность поражения меньшую, чем расстояние до лайнера, и не распорядился поднять «Орион» до глубины трека, означало, что первый залп будет предупредительным.
– Торпеда на старте, сэр!
– Запуск!
– Есть запуск!
Снабжённая крохотными вакуумными излучателями, способными продержаться в инсайде лишь десяток-другой секунд, торпеда устремилась вперёд по курсу.
– Ну, – тихо проговорил Купер, – сейчас посмотрим, что получится.
Наружные датчики «Ориона» зарегистрировали резкий, но кратковременный энергетический всплеск. То же самое должны были обнаружить и приборы на лайнере. Если там на мостике находятся не круглые идиоты, они мигом сообразят, в чём дело, и поймут намёк – немедленно всплывайте или будете уничтожены. Но если лайнер попытается бежать, то тем самым его команда возьмёт на себя всю полноту ответственности и за предательство, и за жизни двух с лишним тысяч пассажиров. Тогда моя совесть будет чиста – в той мере, насколько это вообще возможно...
Как и следовало ожидать, ударная волна заметно повредила трек – но не настолько сильно, чтобы мы сбились со следа. «Орион» продолжал висеть на хвосте лайнера, который по-прежнему шёл своим курсом.
Минуты через три Прайс не выдержала:
– Они что там, уснули все? Или не врубились?.. Кэп, может, нужно повторить?
Дэвис одёрнула её:
– Да погоди ты, нетерпеливая! Дай же их шкиперу собраться с мыслями. Он ведь человек, а не машина... Ага, вот! Трек отклоняется, капитан. Они всплывают!
Мы без промедления последовали за ними и совершили всплытие в трёх десятках километров от лайнера. Лейтенант Уинтерс доложил, что нас вызывают на связь.
Я приказал соединиться, и через несколько секунд на экране возникло лицо смуглого пожилого человека, который представился капитаном Рахимом. Если он и удивился, что боевым корветом командует такой молодой офицер, то не показал этого, а сразу же потребовал объяснений о причинах нашего недружелюбного поведения.
Я объяснил ему, популярно и доходчиво, что на борту лайнера находится предатель или группа предателей, которым стало известно, для кого предназначены доставленные ими корабли.
– Это плохо, – нахмурившись, произнёс капитан Рахим.
– Это очень скверно, коллега, – сказал я. – Мы не можем допустить разглашения тайны.
– Судя по вашим действиям, – заметил капитан лайнера, – вы не собираетесь похоронить эту тайну вместе с нашим кораблём.
– Мы хотели бы избежать столь радикальных мер. Пока ваше судно просто задержано. Но имейте в виду: при малейшей попытке к бегству мы откроем огонь на поражение. Лично для меня это будет трагедией – но я выполню свой долг.
– Понимаю. А что дальше?
– Боюсь, капитан, что вам, вашему экипажу и всем пассажирам придётся на некоторое время воспользоваться гостеприимством одной очень милой планеты. Не знаю точно, на какой срок, но если хотите знать моё мнение, то вряд ли надолго.
К счастью, от ведения дальнейших переговоров меня освободило появление других наших кораблей, в том числе бригадного флагмана. Я уступил контроль над ситуацией контр-адмиралу Сантьяго, который без лишних церемоний стал обсуждать с капитаном Рахимом условия сдачи лайнера. Впрочем, это была чистая формальность – на пути к кораблю уже находились шлюпки с космическими пехотинцами.
Тем временем со мной по отдельному каналу связался капитан Ольсен. Его глаза лучились гордостью учителя за своего ученика.
– Отлично сработано, коллега! Примите мои поздравления. Вы блестяще провели операцию по перехвату.
– Любой другой на моём месте... – начал было я, но Ольсен перебил меня:
– Это не имеет значения. На вашем месте оказались вы – и всё тут. По словам командующего, вы мгновенно сориентировались в ситуации и проявили инициативу.
Конечно, я мог бы сказать, что дело не столько в моей быстроте и инициативности, сколько в том, что Сантьяго растерялся и даже запаниковал. Но говорить об этом я, естественно, не стал.
– Кстати, коллега, – продолжал Ольсен. – Вы оказались правы и насчёт лейтко... гм, бывшего пилота Гарсии.
– Он уже раскололся?
– Гм-м. В некотором роде. Перед самым стартом контр-адмирал сообщил мне о ваших подозрениях и распорядился на всякий случай арестовать Гарсию. А он оказал ожесточённое сопротивление, даже ранил одного из сержантов, пытаясь прорваться к шлюпкам. Не знаю, что он собирался делать дальше, куда бежать, но результат налицо – своим поведением он фактически признал свою виновность. Вне всяких сомнений, он тот самый шпион.
– Вот ублюдок, – сказал я от души. – То-то он так выслуживался, чтобы получить это задание... Вы уже сорвали с него погоны?
Ольсен покачал головой:
– Увы, я лишён такого удовольствия. Это прерогатива суда офицерской чести.
Закончив разговор с Ольсеном, я поднялся с кресла, собираясь, как это принято, поблагодарить присутствующих на мостике за работу. Но они опередили меня и дружно захлопали в ладоши.
– Сэр, – произнёс лейтенант-командор Купер. – Поздравляем с первой вашей миссией в должности капитана. Так держать!
– Спасибо, – ответил я. – Надеюсь, я не наделал много ошибок?
– Всё было по высшему классу, шкипер, – заверила меня Дэвис. – Почти как у капитана Ольсена. Вы ошиблись только один-единственный раз.
– Когда?
Навигатор ухмыльнулась:
– Когда забыли оповестить экипаж о старте корабля.
глава пятая
КРИЗИС
1
Когда на пороге дома тебя бросаются обнимать сразу три женщины, это, конечно, приятно. Хотя и чувствуешь себя беспомощным зверьком, терзаемым стаей голодных волков. То бишь – волчиц.
Яна первая отпустила меня и сказала:
– Ну всё, девочки, хватит. Умерьте свой пыл. Не то задушите его и останетесь вдовушками.
Я обменялся с Элис и Линой ещё несколькими поцелуями, затем мы вчетвером прошли в гостиную. Я опустился на диван, Лина пристроилась слева, положив свою белокурую головку мне на плечо, а Элис села справа, взяв меня за руку. Яна расположилась в кресле напротив.
– Ты, наверное, голоден? – спросила она. – Что-нибудь принести?
– Нет, спасибо, я поужинал в челноке. – ответил я. – Сейчас мне нужны только вы – мои любимые девушки и моя дорогая сестричка. Я по вам так соскучился!
Яна улыбнулась:
– Особенно по этим двум нимфочкам, что рядом с тобой. Ты настоящий бабник, братец. Другие мужчины мучаются дилеммой, кто лучше – брюнетки или блондинки, а ты решил её запросто – взял себе и ту и другую.
– Вот именно, – с серьёзной миной подтвердил я. И вопросительно посмотрел на Элис: – Надеюсь, вы хорошо себя вели?
– Не сомневайся, – ответила она. – Мы были пай-девочками, на стороне не гуляли.
– Это точно, – кивнула Яна. – На стороне – нет. Только в узком семейном кругу.
Мы рассмеялись.
– Кстати, у меня хорошая новость, – произнесла Лина.
– Какая?
– Пока тебя не было, я сдала все экзамены на диплом медсестры.
– Молодчина, Линочка! – Я поцеловал её в лоб. – Поздравляю.
– Твой отец сказал, что я могу летать с тобой. В ютландском военном флоте нет этого дурацкого запрета на близкие отношения между членами команды корабля. К тому же теперь я буду не сержантом, а мичманом.
– Это просто здорово! – Я повернулся к Элис: – А ты, солнышко? Что ты решила?
Она замялась.
– Ну, в принципе... в принципе, я готова. Раз ты выбрал Ютланд, то и мне некуда деваться. Мой дом там, где ты.
– С отцом уже говорила?
– Нет.
– Почему?
– Не решалась. Боялась, что он откажет. Лучше ты с ним поговори.
– Хорошо. Завтра при встрече так и сделаю.
– Так ты ещё не виделся с адмиралом? – спросила сестра.
В этом отношении за два с лишним месяца моего отсутствия ничего не изменилось – Яна по-прежнему избегала слова «отец».
– Нет, – ответил я. – Лишь разговаривал по телефону, когда летел на челноке. Он сказал, что встретимся завтра, так как сегодня весь вечер он будет занят. У него важное правительственное совещание по поводу... гм, по одному серьёзному вопросу.
Ещё на станции я узнал, что флагман бригады с арестованным Гарсией на борту опередил мой «Орион» на десять часов. Однако я не был уверен, вправе ли обсуждать случившееся даже с сестрой и своими девушками.
– Мы знаем о Гарсии, – отозвалась Лина. – Сегодня твой отец обедал с нами и всё рассказал. Он был очень доволен тобой и ругал адмирала Фаулера – мол, тот пригрел змею на груди.
– Они все змеи, – брезгливо заметила Яна. – Все Фаулеровы «птенчики» – и Алавес с десантниками, и Михайлов со своими пилотами, и мятежники-инженеры. Только те предали Октавию, а Гарсия переплюнул остальных и стал дважды предателем.
– Что тебе известно об этом? – спросил я.
– То, что рассказал адмирал. Гарсию допросили ещё по пути сюда (как я полагаю, с использованием радикальных средств убеждения), и он раскололся. Оказывается, среди эриданских офицеров-ренегатов – гм, так сказать, торговых агентов ютландского правительства, – нашлась группа недовольных распределением средств: им кажется, что на их счета в вавилонских банках перечисляется незаслуженно мало денег. Проведав о том, кто их действительный наниматель и что эндокринин – продукт естественной монополии, они решили выяснить местонахождение Ютланда и продать информацию о нём консорциуму земных фармацевтических компаний.
– Ну, это не так уж и страшно, – произнёс я, вспомнив наш разговор с Павловым.
– Ты так считаешь? Если ты думаешь, что добрые дяди-фармацевты собираются предложить Ютланду взаимовыгодное сотрудничество, то крупно ошибаешься.
– А что, они натравят на нас земной флот? Но ведь Земля принципиально не ведёт захватнических войн.
Судя по брошенному на меня взгляду, от Яны не ускользнуло, что вместо «на Ютланд» я сказал «на нас». Однако комментировать это она не стала.
– Земля не ведёт, зато другие планеты ведут. В частности, Тянь-Го. По словам Гарсии, консорциум уже заключил с генералом Чангом соглашение о военной операции против Ютланда.
– Чёрт побери! – выругался я. – Как же так? Разве они не понимают, что тяньгонцы, завладев Ютландом, превратят планету в один огромный концлагерь, а её жителей – в рабов, денно и нощно вкалывающих на плантациях ушатника?
– В том-то и дело, что понимают. И им это выгодно. Лучше делиться прибылью с наёмным завоевателем, чем с трёхсотмиллионным населением планеты. А если генерал Чанг начнёт зарываться и требовать слишком много, то на защиту интересов консорциума встанет Земля. Захватнических войн она не ведёт, зато без проблем направит свой флот для освобождения Ютланда от подлого захватчика. При условии, конечно, если «подлый захватчик» не умерит свои аппетиты.
Я в растерянности покачал головой.
– Проклятье!.. Но это же подлое свинство!
– Не оскорбляй честных свиней, – произнесла Элис, закуривая сигарету. – Это называется «Realpolitik». Любая, даже самая совершенная демократия в основе своей продажна и двулична.
Я изумлённо уставился на неё:
– Как это понимать? Отец уже навернул тебя в свою веру?
Она покраснела.
– Ничего подобного! Просто... просто мы почти каждый день беседовали – за обедом, иногда за ужином. И знаешь, он говорил много правильных вещей, о которых я раньше не задумывалась. Между прочим, всё то, что сказала тебе Яна, это его слова. Притом не сегодняшние. Однажды, где-то месяц назад, твой отец спорил с кэпом Павловым по поводу его идеи с концессией. Он доказывал ему, что фармакологические компании не удовлетворит равноправное партнёрство, что они предадут Ютланд ради увеличения своих доходов. Адмирал даже назвал их наиболее вероятного союзника – генерала Чанга. И, как видишь, оказался прав. На все сто.
Я тяжело вздохнул:
– Да, на все сто. С этим не поспоришь...
2
Все корабли ютландского флота жили по поясному времени Свит-Лейк-Сити, так что я, хоть и находился в увольнительной, по привычке проснулся в полседьмого утра.
Элис и Лина, после бурно проведённой ночи, спали как убитые. Я же, к собственному удивлению, чувствовал себя бодрым и отдохнувшим. Осторожно, чтобы не разбудить девочек, я выбрался из постели, принял холодный, освежающий душ, оделся и спустился на первый этаж, чтобы позавтракать – есть хотелось ужасно.
В столовой меня ожидал сюрприз – я увидел сидевшего за столом Павлова, который пил кофе и курил сигарету. Главным образом меня удивило не его присутствие у нас дома в такую рань, хотя и это было странно. Куда больше я поразился тому, что он был одет в адмиральский мундир с четырьмя звёздами на погонах.
– Здравствуй, Александр, – сказал он. – Очень рад тебя видеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
Выглядел он невозмутимо, хотя, как я подозревал, это давалось ему с трудом. А вот его младший напарник, уорент-офицер Мэрфи, заметно побледнел. Видно, ему ещё ни разу не приходилось атаковать корабли с экипажами. Кстати, мне тоже.
– Торпеду на старт. Дальность поражения – семь астроединиц. Направление – прямо по курсу.
Мэрфи облегчённо вздохнул. А Картрайт одобрительно кивнул. То, что я указал дальность поражения меньшую, чем расстояние до лайнера, и не распорядился поднять «Орион» до глубины трека, означало, что первый залп будет предупредительным.
– Торпеда на старте, сэр!
– Запуск!
– Есть запуск!
Снабжённая крохотными вакуумными излучателями, способными продержаться в инсайде лишь десяток-другой секунд, торпеда устремилась вперёд по курсу.
– Ну, – тихо проговорил Купер, – сейчас посмотрим, что получится.
Наружные датчики «Ориона» зарегистрировали резкий, но кратковременный энергетический всплеск. То же самое должны были обнаружить и приборы на лайнере. Если там на мостике находятся не круглые идиоты, они мигом сообразят, в чём дело, и поймут намёк – немедленно всплывайте или будете уничтожены. Но если лайнер попытается бежать, то тем самым его команда возьмёт на себя всю полноту ответственности и за предательство, и за жизни двух с лишним тысяч пассажиров. Тогда моя совесть будет чиста – в той мере, насколько это вообще возможно...
Как и следовало ожидать, ударная волна заметно повредила трек – но не настолько сильно, чтобы мы сбились со следа. «Орион» продолжал висеть на хвосте лайнера, который по-прежнему шёл своим курсом.
Минуты через три Прайс не выдержала:
– Они что там, уснули все? Или не врубились?.. Кэп, может, нужно повторить?
Дэвис одёрнула её:
– Да погоди ты, нетерпеливая! Дай же их шкиперу собраться с мыслями. Он ведь человек, а не машина... Ага, вот! Трек отклоняется, капитан. Они всплывают!
Мы без промедления последовали за ними и совершили всплытие в трёх десятках километров от лайнера. Лейтенант Уинтерс доложил, что нас вызывают на связь.
Я приказал соединиться, и через несколько секунд на экране возникло лицо смуглого пожилого человека, который представился капитаном Рахимом. Если он и удивился, что боевым корветом командует такой молодой офицер, то не показал этого, а сразу же потребовал объяснений о причинах нашего недружелюбного поведения.
Я объяснил ему, популярно и доходчиво, что на борту лайнера находится предатель или группа предателей, которым стало известно, для кого предназначены доставленные ими корабли.
– Это плохо, – нахмурившись, произнёс капитан Рахим.
– Это очень скверно, коллега, – сказал я. – Мы не можем допустить разглашения тайны.
– Судя по вашим действиям, – заметил капитан лайнера, – вы не собираетесь похоронить эту тайну вместе с нашим кораблём.
– Мы хотели бы избежать столь радикальных мер. Пока ваше судно просто задержано. Но имейте в виду: при малейшей попытке к бегству мы откроем огонь на поражение. Лично для меня это будет трагедией – но я выполню свой долг.
– Понимаю. А что дальше?
– Боюсь, капитан, что вам, вашему экипажу и всем пассажирам придётся на некоторое время воспользоваться гостеприимством одной очень милой планеты. Не знаю точно, на какой срок, но если хотите знать моё мнение, то вряд ли надолго.
К счастью, от ведения дальнейших переговоров меня освободило появление других наших кораблей, в том числе бригадного флагмана. Я уступил контроль над ситуацией контр-адмиралу Сантьяго, который без лишних церемоний стал обсуждать с капитаном Рахимом условия сдачи лайнера. Впрочем, это была чистая формальность – на пути к кораблю уже находились шлюпки с космическими пехотинцами.
Тем временем со мной по отдельному каналу связался капитан Ольсен. Его глаза лучились гордостью учителя за своего ученика.
– Отлично сработано, коллега! Примите мои поздравления. Вы блестяще провели операцию по перехвату.
– Любой другой на моём месте... – начал было я, но Ольсен перебил меня:
– Это не имеет значения. На вашем месте оказались вы – и всё тут. По словам командующего, вы мгновенно сориентировались в ситуации и проявили инициативу.
Конечно, я мог бы сказать, что дело не столько в моей быстроте и инициативности, сколько в том, что Сантьяго растерялся и даже запаниковал. Но говорить об этом я, естественно, не стал.
– Кстати, коллега, – продолжал Ольсен. – Вы оказались правы и насчёт лейтко... гм, бывшего пилота Гарсии.
– Он уже раскололся?
– Гм-м. В некотором роде. Перед самым стартом контр-адмирал сообщил мне о ваших подозрениях и распорядился на всякий случай арестовать Гарсию. А он оказал ожесточённое сопротивление, даже ранил одного из сержантов, пытаясь прорваться к шлюпкам. Не знаю, что он собирался делать дальше, куда бежать, но результат налицо – своим поведением он фактически признал свою виновность. Вне всяких сомнений, он тот самый шпион.
– Вот ублюдок, – сказал я от души. – То-то он так выслуживался, чтобы получить это задание... Вы уже сорвали с него погоны?
Ольсен покачал головой:
– Увы, я лишён такого удовольствия. Это прерогатива суда офицерской чести.
Закончив разговор с Ольсеном, я поднялся с кресла, собираясь, как это принято, поблагодарить присутствующих на мостике за работу. Но они опередили меня и дружно захлопали в ладоши.
– Сэр, – произнёс лейтенант-командор Купер. – Поздравляем с первой вашей миссией в должности капитана. Так держать!
– Спасибо, – ответил я. – Надеюсь, я не наделал много ошибок?
– Всё было по высшему классу, шкипер, – заверила меня Дэвис. – Почти как у капитана Ольсена. Вы ошиблись только один-единственный раз.
– Когда?
Навигатор ухмыльнулась:
– Когда забыли оповестить экипаж о старте корабля.
глава пятая
КРИЗИС
1
Когда на пороге дома тебя бросаются обнимать сразу три женщины, это, конечно, приятно. Хотя и чувствуешь себя беспомощным зверьком, терзаемым стаей голодных волков. То бишь – волчиц.
Яна первая отпустила меня и сказала:
– Ну всё, девочки, хватит. Умерьте свой пыл. Не то задушите его и останетесь вдовушками.
Я обменялся с Элис и Линой ещё несколькими поцелуями, затем мы вчетвером прошли в гостиную. Я опустился на диван, Лина пристроилась слева, положив свою белокурую головку мне на плечо, а Элис села справа, взяв меня за руку. Яна расположилась в кресле напротив.
– Ты, наверное, голоден? – спросила она. – Что-нибудь принести?
– Нет, спасибо, я поужинал в челноке. – ответил я. – Сейчас мне нужны только вы – мои любимые девушки и моя дорогая сестричка. Я по вам так соскучился!
Яна улыбнулась:
– Особенно по этим двум нимфочкам, что рядом с тобой. Ты настоящий бабник, братец. Другие мужчины мучаются дилеммой, кто лучше – брюнетки или блондинки, а ты решил её запросто – взял себе и ту и другую.
– Вот именно, – с серьёзной миной подтвердил я. И вопросительно посмотрел на Элис: – Надеюсь, вы хорошо себя вели?
– Не сомневайся, – ответила она. – Мы были пай-девочками, на стороне не гуляли.
– Это точно, – кивнула Яна. – На стороне – нет. Только в узком семейном кругу.
Мы рассмеялись.
– Кстати, у меня хорошая новость, – произнесла Лина.
– Какая?
– Пока тебя не было, я сдала все экзамены на диплом медсестры.
– Молодчина, Линочка! – Я поцеловал её в лоб. – Поздравляю.
– Твой отец сказал, что я могу летать с тобой. В ютландском военном флоте нет этого дурацкого запрета на близкие отношения между членами команды корабля. К тому же теперь я буду не сержантом, а мичманом.
– Это просто здорово! – Я повернулся к Элис: – А ты, солнышко? Что ты решила?
Она замялась.
– Ну, в принципе... в принципе, я готова. Раз ты выбрал Ютланд, то и мне некуда деваться. Мой дом там, где ты.
– С отцом уже говорила?
– Нет.
– Почему?
– Не решалась. Боялась, что он откажет. Лучше ты с ним поговори.
– Хорошо. Завтра при встрече так и сделаю.
– Так ты ещё не виделся с адмиралом? – спросила сестра.
В этом отношении за два с лишним месяца моего отсутствия ничего не изменилось – Яна по-прежнему избегала слова «отец».
– Нет, – ответил я. – Лишь разговаривал по телефону, когда летел на челноке. Он сказал, что встретимся завтра, так как сегодня весь вечер он будет занят. У него важное правительственное совещание по поводу... гм, по одному серьёзному вопросу.
Ещё на станции я узнал, что флагман бригады с арестованным Гарсией на борту опередил мой «Орион» на десять часов. Однако я не был уверен, вправе ли обсуждать случившееся даже с сестрой и своими девушками.
– Мы знаем о Гарсии, – отозвалась Лина. – Сегодня твой отец обедал с нами и всё рассказал. Он был очень доволен тобой и ругал адмирала Фаулера – мол, тот пригрел змею на груди.
– Они все змеи, – брезгливо заметила Яна. – Все Фаулеровы «птенчики» – и Алавес с десантниками, и Михайлов со своими пилотами, и мятежники-инженеры. Только те предали Октавию, а Гарсия переплюнул остальных и стал дважды предателем.
– Что тебе известно об этом? – спросил я.
– То, что рассказал адмирал. Гарсию допросили ещё по пути сюда (как я полагаю, с использованием радикальных средств убеждения), и он раскололся. Оказывается, среди эриданских офицеров-ренегатов – гм, так сказать, торговых агентов ютландского правительства, – нашлась группа недовольных распределением средств: им кажется, что на их счета в вавилонских банках перечисляется незаслуженно мало денег. Проведав о том, кто их действительный наниматель и что эндокринин – продукт естественной монополии, они решили выяснить местонахождение Ютланда и продать информацию о нём консорциуму земных фармацевтических компаний.
– Ну, это не так уж и страшно, – произнёс я, вспомнив наш разговор с Павловым.
– Ты так считаешь? Если ты думаешь, что добрые дяди-фармацевты собираются предложить Ютланду взаимовыгодное сотрудничество, то крупно ошибаешься.
– А что, они натравят на нас земной флот? Но ведь Земля принципиально не ведёт захватнических войн.
Судя по брошенному на меня взгляду, от Яны не ускользнуло, что вместо «на Ютланд» я сказал «на нас». Однако комментировать это она не стала.
– Земля не ведёт, зато другие планеты ведут. В частности, Тянь-Го. По словам Гарсии, консорциум уже заключил с генералом Чангом соглашение о военной операции против Ютланда.
– Чёрт побери! – выругался я. – Как же так? Разве они не понимают, что тяньгонцы, завладев Ютландом, превратят планету в один огромный концлагерь, а её жителей – в рабов, денно и нощно вкалывающих на плантациях ушатника?
– В том-то и дело, что понимают. И им это выгодно. Лучше делиться прибылью с наёмным завоевателем, чем с трёхсотмиллионным населением планеты. А если генерал Чанг начнёт зарываться и требовать слишком много, то на защиту интересов консорциума встанет Земля. Захватнических войн она не ведёт, зато без проблем направит свой флот для освобождения Ютланда от подлого захватчика. При условии, конечно, если «подлый захватчик» не умерит свои аппетиты.
Я в растерянности покачал головой.
– Проклятье!.. Но это же подлое свинство!
– Не оскорбляй честных свиней, – произнесла Элис, закуривая сигарету. – Это называется «Realpolitik». Любая, даже самая совершенная демократия в основе своей продажна и двулична.
Я изумлённо уставился на неё:
– Как это понимать? Отец уже навернул тебя в свою веру?
Она покраснела.
– Ничего подобного! Просто... просто мы почти каждый день беседовали – за обедом, иногда за ужином. И знаешь, он говорил много правильных вещей, о которых я раньше не задумывалась. Между прочим, всё то, что сказала тебе Яна, это его слова. Притом не сегодняшние. Однажды, где-то месяц назад, твой отец спорил с кэпом Павловым по поводу его идеи с концессией. Он доказывал ему, что фармакологические компании не удовлетворит равноправное партнёрство, что они предадут Ютланд ради увеличения своих доходов. Адмирал даже назвал их наиболее вероятного союзника – генерала Чанга. И, как видишь, оказался прав. На все сто.
Я тяжело вздохнул:
– Да, на все сто. С этим не поспоришь...
2
Все корабли ютландского флота жили по поясному времени Свит-Лейк-Сити, так что я, хоть и находился в увольнительной, по привычке проснулся в полседьмого утра.
Элис и Лина, после бурно проведённой ночи, спали как убитые. Я же, к собственному удивлению, чувствовал себя бодрым и отдохнувшим. Осторожно, чтобы не разбудить девочек, я выбрался из постели, принял холодный, освежающий душ, оделся и спустился на первый этаж, чтобы позавтракать – есть хотелось ужасно.
В столовой меня ожидал сюрприз – я увидел сидевшего за столом Павлова, который пил кофе и курил сигарету. Главным образом меня удивило не его присутствие у нас дома в такую рань, хотя и это было странно. Куда больше я поразился тому, что он был одет в адмиральский мундир с четырьмя звёздами на погонах.
– Здравствуй, Александр, – сказал он. – Очень рад тебя видеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51