– спросил я, так же в упор разглядывая Махратту.
– Я Ананда Лал, сикх, – сухо ответил он. – Первый министр раджи.
– Тогда почему ты пытался утаить от него кольцо? – насмешливо спросил я.
– Кто? Я? – Он прямо побелел от злости. – Что ты хочешь этим сказать, подлый сикх?
– Я хочу сказать, что ты заманил меня в ловушку, приведя в тот дом, где на нас напали какие-то люди, – сказал я, не сводя с него пристального взгляда. – Это ведь были твои люди, не так ли?
– Почему мои? – прервал он мои рассуждения пронзительным криком. – Да если хочешь, я могу...
– А ну-ка, спокойно, – нетерпеливо вмешался в наш спор раджа. – Ананда Лал – мой преданный советник. Я никогда не поверю, что он из корыстных побуждений хотел утаить кольцо. А вот о тебе, Лал Сингх, мне будет интересно послушать.
– Ну что я могу сказать, – молвил я, бросив многозначительный взгляд на Махратту. – Отчасти он говорит правду. Я действительно пришел с ним в какой-то дом и уже начал подозревать, что это ловушка, как вдруг в комнату ворвалась целая шайка вооруженных грабителей. Я был уверен, что Махратта с ними заодно, поэтому первым делом избавился от него, а затем набросился на остальных. Разбойники покушались именно на кольцо, тут нет никаких сомнений, но негодяев было слишком много, и мне ничего не оставалось, как выпрыгнуть в окно.
Раджа несколько мгновений молчал, как будто обдумывая какую-то сложную мысль.
– А ты действительно племянник ювелира? – неожиданно спросил он, вскинув на меня проницательные глаза.
– Истинная правда, – ответил я.
– Ну хорошо, – задумчиво произнес раджа. – Ты хорошо поработал и заслужил награду. Я думаю...
– О раджа, – вдруг выступил вперед один из придворных. – Этот человек лжет. И он заслуживает веревки!
Поднялся невообразимый шум, каждый спешил высказаться и обратить на себя внимание раджи. Я обернулся и узнал говорящего.
– А, это ты говоришь о лжецах! – Я хотел рассмеяться в полный голос, но сдержался. – А как насчет Марендры Мукерджи, сагиб?
Он немного изменился в лице, но продолжал сохранять напыщенный вид.
– Я не знаю, что ты имеешь в виду, – произнес он дежурную фразу.
– Неужели твоя память так коротка? – почти ласково спросил я. – Ты что, забыл, как в Лахоре...
Но ему уже удалось взять себя в руки. И теперь он неотрывно смотрел на меня, явно пытаясь понять, что за игру я затеял и как далеко зайду...
– Семьсот рупий, – весело сказал я. Придворный неуверенно кивнул и бросил тревожный взгляд на раджу.
Тот стоял и, казалось, не слышал нашей перепалки. Раджа гневно хмурился, видимо не в состоянии найти выход из сложившейся непростой ситуации.
– О всемогущий и великий владыка, – стремясь отвести от себя гнев господина, поспешил вмешаться Махратта, бросив еще один взгляд на меня, – тебе ничего не угрожает, раджа. Кроме сикхов.
Я, лишившись от ярости дара речи, все-таки сумел сдержаться и решил выждать время. А ситуация, надо сказать, была непростая: раджа препирался с советником по каким-то дурацким вопросам, но одно я ухватил четко – речь шла о деньгах.
– О великий и всемогущий! – глупо хлопая глазами, наконец выдавил из себя нечто вразумительное советник. – Думаю, этот человек говорит правду.
Лицо раджи прояснилось.
– Я все понял, – многозначительно сказал он. – И я рад.
– Но мой кошелек! – Махратта вновь набрал воздуха в легкие и завопил что есть силы. – Схватите сикха и обыщите, и вы наверняка найдете его!
Я тут же вспомнил о том, что неосторожно положил в кошелек и дядины десять рупий. Я весь напрягся и вдруг услышал слова, ласкающие мой слух:
– Успокойся, Ананда Лал, если ты потерял деньги, то они вернутся. Тебе-то точно, Ананда Лал, триста рупий обернутся хорошими деньгами. Ты совестливый, жалеешь нас всех, вот и должно тебе за всех нас повезти...
Раджа приказал управляющему дать мне триста рупий.
– За тех трех бандитов, – сказал он, – которых ты убил, защищая золото раджи.
Я склонился в глубоком поклоне, потихоньку пятясь к дверям.
Советник вышел вслед за мной. За пределами дворца он окликнул меня.
– Ты кто? – резко спросил он.
– Я Лал Сингх, – отозвался я, спокойно глядя ему в глаза. – Я живу в Лахоре, мой дядя ювелир...
Он, казалось, не слушал меня, а обдумывал какую-то свою мысль.
– Похоже, ты закинул сеть и поймал рыбу-меч, чего совсем не ожидал: твои сети годятся только для мелюзги, – медленно произнес он, угрожающе поблескивая глазами.
– Может быть. – Я равнодушно пожал плечами. – Хоть я и далеко от дворцовых тайн, все же один секрет я знаю. Например, Марендра Мукерджи.
– Все правильно, – нетерпеливо отозвался он. – Здесь сто рупий. Уезжай по-хорошему из Мирута.
– Двести, – бесстрастно откликнулся я.
Он пробормотал что-то сквозь зубы, но дал мне ту сумму, которую я просил. Сагиб, я сделал, как он просил, задержавшись в Мируте только для того, чтобы зайти к дяде и отдать ему оговоренную сумму денег.
Клянусь Вишну, сагиб, я пришел в Мирут нищим бродягой, не имея ни гроша за душой, а покинул его на собственной лошади, окруженный слугами и держа за пазухой увесистый кошелек, разбухший от денег.
После того как я покинул Мирут, испытывая в душе ощущение, что уношу с собой треть богатства города, я направился в Дели – лучшее место, где можно легко и беззаботно потратить деньги. Мне не пришлось там долго задержаться из-за того, что встретил несколько старых знакомых, имевших не лучшую репутацию, и отбыл в Бомбей.
Бомбей, пожалуй, самый интересный город Индии. У меня там есть друзья, но главное – там есть деньги, которые можно легко переложить из карманов богатых персидских купцов в мой собственный карман.
Итак, я прибыл в Бомбей и остановился в большой гостинице, как сагиб.
Цены там ужасные, и, кроме того, я держал при себе одного слугу, лошадей и повозку, так что, сами понимаете, деньги быстро кончились. Но даже когда они еще шуршали в кармане, я уже начал мечтать, как бы раздобыть их побольше.
Однажды, когда я не спеша ехал по улице в своей повозке, меня окликнул какой-то прохожий. Я велел вознице остановиться и с интересом стал поджидать торопливо подходящего к нам человека. И тут мне стало скучно. Это был Марендра Мукерджи, бабу, который покорно выложил мне денежки в Мируте.
– Здорово! – воскликнул он, впрыгивая, к моему удивлению в коляску. – Простой и незатейливый бродяга-сикх разъезжает в карете, в то время как высокообразованный бабу плетется пешком! Поезжай вниз, к причалам, – приказал он вознице тоном, не допускающим возражений.
Послушный слуга подчинился, правда с недоуменным видом оглянувшись на меня, своего хозяина. Бабу удобно откинулся на сиденье и неторопливо вытер пот с лица шелковым носовым платком. Я ничего не говорил, но погладывал на него многозначительно. Наконец ему надоело ломать комедию, и он прямо спросил:
– Сколько у тебя денег?
Сначала я подумал, что он собирается меня шантажировать.
– А тебе-то что до этого? – свирепо спросил я. – Может быть, ты забыл, что кроме денег у меня еще есть меч?
– Да ну тебя! – с нескрываемой досадой произнес Марендра. – Сикхи только и знают, что говорить о мечах. Но у меня есть интересное предложение.
– Какое? – равнодушно осведомился я.
– Начну издалека: благородный сикх покинул Мирут с огромным кошельком, в котором имелась значительная сумма, принадлежащая бабу. Естественно предположить, что сикх прибывает в Бомбей, имея цель потратить эти деньги, включая деньги бабу. У сикхов необыкновенно развит талант тратить деньги, поэтому они быстро исчезают. Старая сказка, знакомая до тошноты, – вино, карты, женщины.
– Насчет женщин ты не прав, – заметил я. – Никаких женщин в деле не фигурирует.
– Согласен, – с готовностью кивнул он. – Мы и не о них сейчас беседуем. Меня интересует другое: неужели благородный сикх, о котором у меня уже сложилось определенное мнение, не готов – или не расположен – достать еще побольше денег?
– Почему тебя это интересует? – бесстрастно спросил я, внутренне замирая от предвкушения хорошей добычи.
– Потому что сикхи ничего не понимают в деньгах. Они тут же тратят их на вино, карты, женщин. О, прошу прощения, – поспешно добавил он, с хитрецой посматривая на меня. – Никаких женщин! Нетипичная история.
Так вот, – продолжал он. – Не скрою, я восхищаюсь выдающимися способностями самого благородного сикха из тех, кого мне приходилось видеть. Ну ладно, не буду долго рассуждать, спрошу прямо: у тебя еще есть какие-нибудь деньги? Кстати, я говорю при вознице – ему можно доверять?
– Он мой верный слуга, – ответил я, пытаясь понять, что надо моему собеседнику. – Он индус из очень низкой касты, и для меня он сделает все.
– Понятно, – кивнул Марендра Мукерджи. – А теперь слушай меня. У меня тоже есть деньги, и я предлагаю вот что: мы входим в партнерство, как говорят европейцы. Поясняю – ты представляешь деньги и мускулы, я представляю некоторые деньги и мозги. Ты не дурак и в состоянии понять, что при таком раскладе мы скоро станем очень богатыми.
Я молчал, обдумывая это неожиданно свалившееся на меня предложение.
– Ты меня надуешь, – наконец сказал я, бросив пытливый взгляд на Марендру Мукерджи. – Если сумеешь, конечно.
– Клянусь Вишной! – воскликнул он, сам искренне веря в свои слова. – Я буду блюсти тебе верность!
Он уставился на меня таким честным взглядом, что даже каменное сердце дрогнуло бы. Клянусь Ганешей, я поверил ему, хотя что-то внутри меня отчаянно этому сопротивлялось.
– Ладно, – сказал я наконец. – Посмотрим. Ну, и каков же твой план?
– Вот это другой разговор, – не скрывая усмешки, проговорил бенгалец. – Так вот, я хочу сказать о том, что в Бомбее много торговцев-персов. Понял? И еще я хочу сказать, что их слишком много и они слишком богатые...
1 2
– Я Ананда Лал, сикх, – сухо ответил он. – Первый министр раджи.
– Тогда почему ты пытался утаить от него кольцо? – насмешливо спросил я.
– Кто? Я? – Он прямо побелел от злости. – Что ты хочешь этим сказать, подлый сикх?
– Я хочу сказать, что ты заманил меня в ловушку, приведя в тот дом, где на нас напали какие-то люди, – сказал я, не сводя с него пристального взгляда. – Это ведь были твои люди, не так ли?
– Почему мои? – прервал он мои рассуждения пронзительным криком. – Да если хочешь, я могу...
– А ну-ка, спокойно, – нетерпеливо вмешался в наш спор раджа. – Ананда Лал – мой преданный советник. Я никогда не поверю, что он из корыстных побуждений хотел утаить кольцо. А вот о тебе, Лал Сингх, мне будет интересно послушать.
– Ну что я могу сказать, – молвил я, бросив многозначительный взгляд на Махратту. – Отчасти он говорит правду. Я действительно пришел с ним в какой-то дом и уже начал подозревать, что это ловушка, как вдруг в комнату ворвалась целая шайка вооруженных грабителей. Я был уверен, что Махратта с ними заодно, поэтому первым делом избавился от него, а затем набросился на остальных. Разбойники покушались именно на кольцо, тут нет никаких сомнений, но негодяев было слишком много, и мне ничего не оставалось, как выпрыгнуть в окно.
Раджа несколько мгновений молчал, как будто обдумывая какую-то сложную мысль.
– А ты действительно племянник ювелира? – неожиданно спросил он, вскинув на меня проницательные глаза.
– Истинная правда, – ответил я.
– Ну хорошо, – задумчиво произнес раджа. – Ты хорошо поработал и заслужил награду. Я думаю...
– О раджа, – вдруг выступил вперед один из придворных. – Этот человек лжет. И он заслуживает веревки!
Поднялся невообразимый шум, каждый спешил высказаться и обратить на себя внимание раджи. Я обернулся и узнал говорящего.
– А, это ты говоришь о лжецах! – Я хотел рассмеяться в полный голос, но сдержался. – А как насчет Марендры Мукерджи, сагиб?
Он немного изменился в лице, но продолжал сохранять напыщенный вид.
– Я не знаю, что ты имеешь в виду, – произнес он дежурную фразу.
– Неужели твоя память так коротка? – почти ласково спросил я. – Ты что, забыл, как в Лахоре...
Но ему уже удалось взять себя в руки. И теперь он неотрывно смотрел на меня, явно пытаясь понять, что за игру я затеял и как далеко зайду...
– Семьсот рупий, – весело сказал я. Придворный неуверенно кивнул и бросил тревожный взгляд на раджу.
Тот стоял и, казалось, не слышал нашей перепалки. Раджа гневно хмурился, видимо не в состоянии найти выход из сложившейся непростой ситуации.
– О всемогущий и великий владыка, – стремясь отвести от себя гнев господина, поспешил вмешаться Махратта, бросив еще один взгляд на меня, – тебе ничего не угрожает, раджа. Кроме сикхов.
Я, лишившись от ярости дара речи, все-таки сумел сдержаться и решил выждать время. А ситуация, надо сказать, была непростая: раджа препирался с советником по каким-то дурацким вопросам, но одно я ухватил четко – речь шла о деньгах.
– О великий и всемогущий! – глупо хлопая глазами, наконец выдавил из себя нечто вразумительное советник. – Думаю, этот человек говорит правду.
Лицо раджи прояснилось.
– Я все понял, – многозначительно сказал он. – И я рад.
– Но мой кошелек! – Махратта вновь набрал воздуха в легкие и завопил что есть силы. – Схватите сикха и обыщите, и вы наверняка найдете его!
Я тут же вспомнил о том, что неосторожно положил в кошелек и дядины десять рупий. Я весь напрягся и вдруг услышал слова, ласкающие мой слух:
– Успокойся, Ананда Лал, если ты потерял деньги, то они вернутся. Тебе-то точно, Ананда Лал, триста рупий обернутся хорошими деньгами. Ты совестливый, жалеешь нас всех, вот и должно тебе за всех нас повезти...
Раджа приказал управляющему дать мне триста рупий.
– За тех трех бандитов, – сказал он, – которых ты убил, защищая золото раджи.
Я склонился в глубоком поклоне, потихоньку пятясь к дверям.
Советник вышел вслед за мной. За пределами дворца он окликнул меня.
– Ты кто? – резко спросил он.
– Я Лал Сингх, – отозвался я, спокойно глядя ему в глаза. – Я живу в Лахоре, мой дядя ювелир...
Он, казалось, не слушал меня, а обдумывал какую-то свою мысль.
– Похоже, ты закинул сеть и поймал рыбу-меч, чего совсем не ожидал: твои сети годятся только для мелюзги, – медленно произнес он, угрожающе поблескивая глазами.
– Может быть. – Я равнодушно пожал плечами. – Хоть я и далеко от дворцовых тайн, все же один секрет я знаю. Например, Марендра Мукерджи.
– Все правильно, – нетерпеливо отозвался он. – Здесь сто рупий. Уезжай по-хорошему из Мирута.
– Двести, – бесстрастно откликнулся я.
Он пробормотал что-то сквозь зубы, но дал мне ту сумму, которую я просил. Сагиб, я сделал, как он просил, задержавшись в Мируте только для того, чтобы зайти к дяде и отдать ему оговоренную сумму денег.
Клянусь Вишну, сагиб, я пришел в Мирут нищим бродягой, не имея ни гроша за душой, а покинул его на собственной лошади, окруженный слугами и держа за пазухой увесистый кошелек, разбухший от денег.
После того как я покинул Мирут, испытывая в душе ощущение, что уношу с собой треть богатства города, я направился в Дели – лучшее место, где можно легко и беззаботно потратить деньги. Мне не пришлось там долго задержаться из-за того, что встретил несколько старых знакомых, имевших не лучшую репутацию, и отбыл в Бомбей.
Бомбей, пожалуй, самый интересный город Индии. У меня там есть друзья, но главное – там есть деньги, которые можно легко переложить из карманов богатых персидских купцов в мой собственный карман.
Итак, я прибыл в Бомбей и остановился в большой гостинице, как сагиб.
Цены там ужасные, и, кроме того, я держал при себе одного слугу, лошадей и повозку, так что, сами понимаете, деньги быстро кончились. Но даже когда они еще шуршали в кармане, я уже начал мечтать, как бы раздобыть их побольше.
Однажды, когда я не спеша ехал по улице в своей повозке, меня окликнул какой-то прохожий. Я велел вознице остановиться и с интересом стал поджидать торопливо подходящего к нам человека. И тут мне стало скучно. Это был Марендра Мукерджи, бабу, который покорно выложил мне денежки в Мируте.
– Здорово! – воскликнул он, впрыгивая, к моему удивлению в коляску. – Простой и незатейливый бродяга-сикх разъезжает в карете, в то время как высокообразованный бабу плетется пешком! Поезжай вниз, к причалам, – приказал он вознице тоном, не допускающим возражений.
Послушный слуга подчинился, правда с недоуменным видом оглянувшись на меня, своего хозяина. Бабу удобно откинулся на сиденье и неторопливо вытер пот с лица шелковым носовым платком. Я ничего не говорил, но погладывал на него многозначительно. Наконец ему надоело ломать комедию, и он прямо спросил:
– Сколько у тебя денег?
Сначала я подумал, что он собирается меня шантажировать.
– А тебе-то что до этого? – свирепо спросил я. – Может быть, ты забыл, что кроме денег у меня еще есть меч?
– Да ну тебя! – с нескрываемой досадой произнес Марендра. – Сикхи только и знают, что говорить о мечах. Но у меня есть интересное предложение.
– Какое? – равнодушно осведомился я.
– Начну издалека: благородный сикх покинул Мирут с огромным кошельком, в котором имелась значительная сумма, принадлежащая бабу. Естественно предположить, что сикх прибывает в Бомбей, имея цель потратить эти деньги, включая деньги бабу. У сикхов необыкновенно развит талант тратить деньги, поэтому они быстро исчезают. Старая сказка, знакомая до тошноты, – вино, карты, женщины.
– Насчет женщин ты не прав, – заметил я. – Никаких женщин в деле не фигурирует.
– Согласен, – с готовностью кивнул он. – Мы и не о них сейчас беседуем. Меня интересует другое: неужели благородный сикх, о котором у меня уже сложилось определенное мнение, не готов – или не расположен – достать еще побольше денег?
– Почему тебя это интересует? – бесстрастно спросил я, внутренне замирая от предвкушения хорошей добычи.
– Потому что сикхи ничего не понимают в деньгах. Они тут же тратят их на вино, карты, женщин. О, прошу прощения, – поспешно добавил он, с хитрецой посматривая на меня. – Никаких женщин! Нетипичная история.
Так вот, – продолжал он. – Не скрою, я восхищаюсь выдающимися способностями самого благородного сикха из тех, кого мне приходилось видеть. Ну ладно, не буду долго рассуждать, спрошу прямо: у тебя еще есть какие-нибудь деньги? Кстати, я говорю при вознице – ему можно доверять?
– Он мой верный слуга, – ответил я, пытаясь понять, что надо моему собеседнику. – Он индус из очень низкой касты, и для меня он сделает все.
– Понятно, – кивнул Марендра Мукерджи. – А теперь слушай меня. У меня тоже есть деньги, и я предлагаю вот что: мы входим в партнерство, как говорят европейцы. Поясняю – ты представляешь деньги и мускулы, я представляю некоторые деньги и мозги. Ты не дурак и в состоянии понять, что при таком раскладе мы скоро станем очень богатыми.
Я молчал, обдумывая это неожиданно свалившееся на меня предложение.
– Ты меня надуешь, – наконец сказал я, бросив пытливый взгляд на Марендру Мукерджи. – Если сумеешь, конечно.
– Клянусь Вишной! – воскликнул он, сам искренне веря в свои слова. – Я буду блюсти тебе верность!
Он уставился на меня таким честным взглядом, что даже каменное сердце дрогнуло бы. Клянусь Ганешей, я поверил ему, хотя что-то внутри меня отчаянно этому сопротивлялось.
– Ладно, – сказал я наконец. – Посмотрим. Ну, и каков же твой план?
– Вот это другой разговор, – не скрывая усмешки, проговорил бенгалец. – Так вот, я хочу сказать о том, что в Бомбее много торговцев-персов. Понял? И еще я хочу сказать, что их слишком много и они слишком богатые...
1 2