Я метила в вас.
– Но зачем вам убивать меня? – вновь запричитала она. – Я вас даже не знаю...
– Меня зовут Агнес де Шатильон, – представилась я, – некоторые называют меня Темной Агнес де ля Фер. А ты кто?
Я подняла ее на ноги и отступила на шаг. В это мгновение сквозь облака прорвался лунный свет, и дорога заискрилась серебристым сиянием. Я с изумлением смотрела на богатую одежду нашей пленницы; красота ее нежного лица, обрамленного ореолом шелковистых волос, казалась какой-то нереальной; темные глаза сверкали в лунном свете, словно черный жемчуг. И вдруг Этьен как-то странно вскрикнул.
– Моя госпожа! – Он сорвал с себя шляпу и рухнул перед ней на колени. – Становись на колени, Агнес, скорее! Это же Франсуаза де Фуа!
– Чего ради честная женщина будет становиться на колени перед королевской куртизанкой? – сурово вопросила я, сунув руки за пояс и широко расставив ноги. Этьен лишился дара речи, а девушка вздрогнула, услышав мои слова, сказанные с деревенской прямотой.
– О, прошу вас, встаньте! – робко сказала она Этьену. Тот поднялся, по-прежнему держа шляпу в руках.
– Но это было в высшей степени безрассудно, моя госпожа! – пылко произнес он. – Ехать одной, ночью...
– О! – внезапно вскрикнула она, схватившись за виски. – Ведь сейчас они, может быть, убивают его! О, сударь, если вы мужчина, прошу вас, помогите мне!
Она схватила Этьена за руки и умоляюще сжала их.
– Послушайте, – взмолилась она, хотя Этьен и так слушал только ее. – Я приехала сюда сегодня ночью одна, как вы видели, чтобы попытаться исправить зло и спасти жизнь человека. Вы знаете меня как Франсуазу де Фуа, любовницу короля...
– Я видел вас при дворе, где не всегда был посторонним, – сказал Этьен, и мне показалось, что эти слова он произносил с трудом. – Я знаю вас как самую красивую женщину во Франции.
– Благодарю вас, мой друг, – сквозь слезы улыбнулась она, все еще продолжая крепко сжимать его руки. – Но мир видит мало из того, что происходит за дворцовыми дверями. Люди говорят, что я вожу короля за нос, но – да поможет мне Бог – клянусь, что я всего лишь пешка в игре, которой не понимаю. Я рабыня более сильной воли, чем воля Франсиса.
– Луиза Савойская, – прошептал Этьен.
– Да, она через меня управляет своим сыном, а через него – всей Францией. Именно она сделала меня тем, кто я сейчас есть. А ведь я могла бы быть не любовницей короля, а честной женой какого-нибудь честного человека. Послушайте, мой друг, послушайте и поверьте мне! Сегодня ночью один человек мчится к берегу – и к своей смерти! И письмо, которое завлекло его туда, было написано мною! О, как я отвратительна – ведь он любит меня! Но я сама себе не госпожа, я рабыня Луизы Савойской. Я выполняю все, что она мне велит делать. Она распоряжается мною по своему усмотрению, и я не в силах ей сопротивляться. Этот человек был в Аланконе, когда получил письмо, в котором я просила его встретиться со мной в одной таверне на берегу. Он поехал бы туда только ради меня, потому что ему хорошо известно о своих могущественных врагах. Но мне он доверяет – о, Боже, смилуйся надо мной!
Она истерически всхлипнула, а я смотрела на нее в изумлении, потому что за всю свою жизнь ни разу не видела плачущих людей.
– Это козни Луизы, – продолжала она. – Когда-то она любила этого человека, но он отверг ее, и она поклялась ему отомстить. Она уже лишила его титула и почестей, теперь она хочет лишить его жизни. В той таверне его должны встретить, но не я, а наемные убийцы. Они убьют его слуг и возьмут в плен его самого, чтобы отдать в руки пирата Роджера Хауксли, который хорошо заплатил, чтобы избавиться от него навсегда.
– Зачем же было так все усложнять? – недоверчиво спросила я. – Если хочешь избавиться от человека, то чего уж проще – нож в спину, и все дела!
– Луиза на это не осмелится, – покачала головой Франсуаза. – Этот человек слишком силен и могуществен...
– Во Франции есть только один человек, которого Луиза может так сильно ненавидеть, – сказал Этьен, пристально глядя ей в глаза. Она опустила голову, затем подняла ее и встретилась взглядом с моим другом.
– Да, – всего лишь вымолвила она.
– Для Франции это будет ударом, – пробормотал Этьен, – если ему не повезет. Но, моя госпожа, Роджер Хауксли не придет туда, чтобы забрать его...
И он коротко рассказал ей о том, что видел на берегу.
– Тогда наемники сами его убьют, – с горечью произнесла она. – Они ни за что не дадут ему уйти. Ими командует Жан, правая рука Луизы...
– И Рено де Валенс, – добавил Этьен. – Теперь я все понял – ты была как раз в этой шайке, Агнес. Интересно, знает ли д'Аланкон о заговоре?
– Нет, – ответила Франсуаза. – Но Луиза намеревается извести его, поэтому использует его самого доверенного человека – Рено де Валенса. О, Боже, мы теряем время! Прошу вас, помогите ему! Поедемте вместе со мной к таверне "Ястреб"! Может быть, мы еще успеем его спасти, если опередим наших врагов. Я убежала из дворца и скакала всю ночь во весь опор, так, пожалуйста, помогите мне сейчас!
– Франсуазе де Фуа никогда не придется просить дважды Этьена Вильера, – каким-то напряженным, неестественным голосом произнес Этьен, стоя в полосе призрачного лунного света со шляпой в руках. Возможно, это была всего лишь игра луны, но мне показалось странным выражение его лица – почему-то вдруг смягчились его резкие черты, ставшие таковыми за время дикой жизни бродяги, и он выглядел совсем другим человеком – благородным и утонченным.
– И вы, мадемуазель! – Придворная красотка повернулась ко мне, протягивая руки. – Вы не должны преклонять передо мной колени – вот, смотрите, это я стою на коленях перед вами!
И она тут же грохнулась на колени в придорожную пыль. Я поморщилась, увидев, как на ее глазах вновь заблестели слезы.
– Вставайте, девушка, – неуклюже буркнула я, вдруг чего-то застыдившись. – Не надо стоять передо мной на коленях. Я помогу всем, чем смогу. Мне ничего не известно о дворцовых интригах, и то, что вы сказали, мне не совсем понятно, но что мы сможем сделать – мы сделаем!
Всхлипнув, она поднялась и, обвив своими нежными руками мою шею, поцеловала меня в губы, что привело меня в совершенное замешательство. Я вдруг поняла, что меня поцеловали впервые.
– Пошли, – грубовато сказала я. – Мы теряем время.
Этьен поднял Франсуазу и усадил ее в свое седло, усевшись сзади, а я взгромоздилась на своего огромного черного коня.
– У тебя есть какой-нибудь план? – спросил меня Этьен.
– Никакого. Мы будем действовать по обстоятельствам. Сейчас нам надо как можно быстрее мчаться в таверну "Ястреб". Если Рено потерял время, разыскивая меня, – а я в этом не сомневаюсь, – то он и его наемники еще не успели добраться до таверны. Если они все же уже близко к ней – что ж, у нас всего два меча, но они стоят многих!
Я принялась перезаряжать пистолет, взятый у Этьена, а это было нелегкой задачей – в темноте, да еще на полном скаку. Поэтому что за беседа происходила между Этьеном и Франсуазой, я не знаю, но их неразборчивое воркование время от времени доносилось до моих ушей, причем в его голосе звучала незнакомая мне нежность, что было очень странным для такого бродяги, как Этьен Вильер.
Наконец мы подъехали к таверне "Ястреб", силуэт которой неясно вырисовывался на фоне темного неба. Таверна почти полностью была погружена во мрак, если не считать тусклого фонаря, освещавшего общую комнату. Над таверной стояла гробовая тишина, а в воздухе чувствовался запах свежепролитой крови...
На дороге перед таверной лежал человек в ливрее лакея; его белое удивленное лицо невидящими глазами смотрело на звезды, а костюм его был залит кровью. Возле двери распростерлась фигура в черном плаще, рядом валялись обрывки пропитанной кровью черной маски. Его лицо вряд ли узнал бы даже близкий друг – оно напоминало кровавое месиво.
Внутри, у самых дверей, лежал другой слуга, из пробитого черепа которого все еще вытекал мозг, а сам он продолжал сжимать сломанный меч. Общая комната представляла собой нагромождение сломанных скамеек и изрубленных столов, обильно залитых кровью. Третий слуга, скрючившись, лежал в углу; на его пропитанном кровью костюме было не меньше дюжины колотых ран от меча. Над помещением висела неестественная звенящая тишина.
Франсуаза, закрыв лицо руками и глухо застонав, упала на пол, охваченная ужасом от увиденного, и Этьен тут же бросился ее поднимать.
– Рено со своими головорезами уже был здесь, – сквозь зубы проговорил он. – Они взяли свою добычу и ушли. Но куда? Хозяин таверны и его слуги, должно быть, в ужасе разбежались, и, пока не наступит день, они не вернутся.
Но, внимательно оглядывая с мечом в руке все уголки, я обнаружила за перевернутой скамьей фигуру, что скрючилась и замерла в безумном страхе. Вытащив ее оттуда, я увидела, что это девушка-служанка, которая тут же рухнула передо мной на колени, моля о пощаде.
– Не бойся, все уже позади, – терпеливо сказала я ей. – Никто тебя не тронет. Ну-ка, быстро расскажи, что здесь произошло.
– Люди в масках, – всхлипнула она. – Они внезапно вошли в дверь и...
– И ты не слышала топота копыт? – спросил Этьен. – Разве...
– Разве Рено предупреждает когда-нибудь своих жертв? – резко перебила я его. – Конечно, они оставили коней где-то поблизости, а сами тихо подошли к таверне. Пойдем, девочка!
– Они набросились на господина и его слуг, – зарыдала она. – На господина, который приехал сюда раньше и молча сидел здесь за кубком вина, как будто о чем-то думал или грустил. Когда люди в масках вошли, он вскочил на ноги и крикнул, что его предали...
– Ах! – издала крик ужаса Франсуаза де Фуа, заламывая руки.
– И тогда здесь началась борьба, убийства... смерть, – продолжала рыдать девушка. – Они убили слуг господина, а его самого связали и увели...
– Это он так отделал наемника, который валяется за порогом? – спросила я.
– Нет, он убил его из пистолета. Но главный из тех, что были в масках – такой высокий человек в блестящей кольчуге под плащом, – изрубил лицо мертвого своим мечом...
– Да, – пробормотала я. – Де Валенс не оставил бы его так – он не желает, чтобы кого-нибудь из его наемников узнали.
– И этот же высокий человек, прежде чем уйти, проткнул мечом каждого из убитых слуг, чтобы убедиться, что они мертвы, – снова всхлипнула девушка. – Я спряталась за скамейкой, потому что была так испугана, что побоялась бежать, как хозяин и другие слуги.
– В каком направлении они побежали? – спросила я, хорошенько встряхнув дрожащую девушку.
– Вон туда! – указала она рукой. – По старой дороге к берегу.
– Ты слышала какие-нибудь разговоры людей в масках – куда они собирались направиться дальше?
– Нет-нет, они говорили мало, а я была так напугана...
– Дьявол тебя побери, бестолочь! – в сердцах воскликнула я. – Такая работа никогда не делается молча. Подумай как следует, вспомни хоть что-нибудь из того, что они говорили, прежде чем я перекину тебя через свое колено.
– Все, что я помню, – со страхом глядя на меня, произнесла она, – это то, что высокий мужчина сказал бедному господину, когда они его связывали. Он снял шлем и шутливо поклонился, а потом с насмешкою сказал: "Мой господин, корабль ждет вас!"
– Значит, они посадили его на корабль! – воскликнул Этьен. – А ближайшее место, где может стоять корабль, – это Пиратская Бухта! Они не могли уйти далеко от нас. Если они поехали по старой дороге – а скорее всего, так оно и есть, ведь они не знают страну так хорошо, как я, – то им придется добираться до бухты на полчаса дольше, чем нам, потому что мы поедем кратчайшим путем – я его знаю!
– Тогда скорее! – крикнула Франсуаза, в которой вновь вспыхнула надежда. Несколько мгновений спустя мы уже мчались сквозь мрак ночи к берегу. Тропинка, бравшая начало откуда-то из густых зарослей, была едва заметной, затем она перешла в горную тропу, что спускалась к морю мимо огромных валунов и поваленных деревьев.
Наконец мы примчались в бухту, окруженную каменистыми склонами, на коих росли могучие деревья. Сквозь них мы увидели мерцающие блики воды, а в ней – отражение дрожащей луны. Соскочив с коней, мы с Этьеном бросились вперед, оставив Франсуазу, и вскоре увидели открытый берег, который ярко осветила луна – как раз в этот момент она полностью вышла из-за облаков.
В тени деревьев стояла группа черных зловещих фигур, а на берегу, возле лодки, мы увидели людей, одетых в матросские костюмы. Чуть подальше в бухте стоял корабль, поблескивая позолоченной отделкой бортов, и Этьен тихо выругался.
– Это же "Надежный друг", но только с другой командой! Та уже пошла на корм рыбам, а эта – люди, захватившие корабль. Что же за дьявольская игра здесь идет?
Мы увидели человека, которого толкали вперед наемники в масках. Он был высок и хорошо сложен, и, несмотря на то что его одежда была порвана и залита кровью, а руки связаны за спиной, он выглядел победителем.
– Святой Дени, – прошептал Этьен.
1 2 3 4
– Но зачем вам убивать меня? – вновь запричитала она. – Я вас даже не знаю...
– Меня зовут Агнес де Шатильон, – представилась я, – некоторые называют меня Темной Агнес де ля Фер. А ты кто?
Я подняла ее на ноги и отступила на шаг. В это мгновение сквозь облака прорвался лунный свет, и дорога заискрилась серебристым сиянием. Я с изумлением смотрела на богатую одежду нашей пленницы; красота ее нежного лица, обрамленного ореолом шелковистых волос, казалась какой-то нереальной; темные глаза сверкали в лунном свете, словно черный жемчуг. И вдруг Этьен как-то странно вскрикнул.
– Моя госпожа! – Он сорвал с себя шляпу и рухнул перед ней на колени. – Становись на колени, Агнес, скорее! Это же Франсуаза де Фуа!
– Чего ради честная женщина будет становиться на колени перед королевской куртизанкой? – сурово вопросила я, сунув руки за пояс и широко расставив ноги. Этьен лишился дара речи, а девушка вздрогнула, услышав мои слова, сказанные с деревенской прямотой.
– О, прошу вас, встаньте! – робко сказала она Этьену. Тот поднялся, по-прежнему держа шляпу в руках.
– Но это было в высшей степени безрассудно, моя госпожа! – пылко произнес он. – Ехать одной, ночью...
– О! – внезапно вскрикнула она, схватившись за виски. – Ведь сейчас они, может быть, убивают его! О, сударь, если вы мужчина, прошу вас, помогите мне!
Она схватила Этьена за руки и умоляюще сжала их.
– Послушайте, – взмолилась она, хотя Этьен и так слушал только ее. – Я приехала сюда сегодня ночью одна, как вы видели, чтобы попытаться исправить зло и спасти жизнь человека. Вы знаете меня как Франсуазу де Фуа, любовницу короля...
– Я видел вас при дворе, где не всегда был посторонним, – сказал Этьен, и мне показалось, что эти слова он произносил с трудом. – Я знаю вас как самую красивую женщину во Франции.
– Благодарю вас, мой друг, – сквозь слезы улыбнулась она, все еще продолжая крепко сжимать его руки. – Но мир видит мало из того, что происходит за дворцовыми дверями. Люди говорят, что я вожу короля за нос, но – да поможет мне Бог – клянусь, что я всего лишь пешка в игре, которой не понимаю. Я рабыня более сильной воли, чем воля Франсиса.
– Луиза Савойская, – прошептал Этьен.
– Да, она через меня управляет своим сыном, а через него – всей Францией. Именно она сделала меня тем, кто я сейчас есть. А ведь я могла бы быть не любовницей короля, а честной женой какого-нибудь честного человека. Послушайте, мой друг, послушайте и поверьте мне! Сегодня ночью один человек мчится к берегу – и к своей смерти! И письмо, которое завлекло его туда, было написано мною! О, как я отвратительна – ведь он любит меня! Но я сама себе не госпожа, я рабыня Луизы Савойской. Я выполняю все, что она мне велит делать. Она распоряжается мною по своему усмотрению, и я не в силах ей сопротивляться. Этот человек был в Аланконе, когда получил письмо, в котором я просила его встретиться со мной в одной таверне на берегу. Он поехал бы туда только ради меня, потому что ему хорошо известно о своих могущественных врагах. Но мне он доверяет – о, Боже, смилуйся надо мной!
Она истерически всхлипнула, а я смотрела на нее в изумлении, потому что за всю свою жизнь ни разу не видела плачущих людей.
– Это козни Луизы, – продолжала она. – Когда-то она любила этого человека, но он отверг ее, и она поклялась ему отомстить. Она уже лишила его титула и почестей, теперь она хочет лишить его жизни. В той таверне его должны встретить, но не я, а наемные убийцы. Они убьют его слуг и возьмут в плен его самого, чтобы отдать в руки пирата Роджера Хауксли, который хорошо заплатил, чтобы избавиться от него навсегда.
– Зачем же было так все усложнять? – недоверчиво спросила я. – Если хочешь избавиться от человека, то чего уж проще – нож в спину, и все дела!
– Луиза на это не осмелится, – покачала головой Франсуаза. – Этот человек слишком силен и могуществен...
– Во Франции есть только один человек, которого Луиза может так сильно ненавидеть, – сказал Этьен, пристально глядя ей в глаза. Она опустила голову, затем подняла ее и встретилась взглядом с моим другом.
– Да, – всего лишь вымолвила она.
– Для Франции это будет ударом, – пробормотал Этьен, – если ему не повезет. Но, моя госпожа, Роджер Хауксли не придет туда, чтобы забрать его...
И он коротко рассказал ей о том, что видел на берегу.
– Тогда наемники сами его убьют, – с горечью произнесла она. – Они ни за что не дадут ему уйти. Ими командует Жан, правая рука Луизы...
– И Рено де Валенс, – добавил Этьен. – Теперь я все понял – ты была как раз в этой шайке, Агнес. Интересно, знает ли д'Аланкон о заговоре?
– Нет, – ответила Франсуаза. – Но Луиза намеревается извести его, поэтому использует его самого доверенного человека – Рено де Валенса. О, Боже, мы теряем время! Прошу вас, помогите ему! Поедемте вместе со мной к таверне "Ястреб"! Может быть, мы еще успеем его спасти, если опередим наших врагов. Я убежала из дворца и скакала всю ночь во весь опор, так, пожалуйста, помогите мне сейчас!
– Франсуазе де Фуа никогда не придется просить дважды Этьена Вильера, – каким-то напряженным, неестественным голосом произнес Этьен, стоя в полосе призрачного лунного света со шляпой в руках. Возможно, это была всего лишь игра луны, но мне показалось странным выражение его лица – почему-то вдруг смягчились его резкие черты, ставшие таковыми за время дикой жизни бродяги, и он выглядел совсем другим человеком – благородным и утонченным.
– И вы, мадемуазель! – Придворная красотка повернулась ко мне, протягивая руки. – Вы не должны преклонять передо мной колени – вот, смотрите, это я стою на коленях перед вами!
И она тут же грохнулась на колени в придорожную пыль. Я поморщилась, увидев, как на ее глазах вновь заблестели слезы.
– Вставайте, девушка, – неуклюже буркнула я, вдруг чего-то застыдившись. – Не надо стоять передо мной на коленях. Я помогу всем, чем смогу. Мне ничего не известно о дворцовых интригах, и то, что вы сказали, мне не совсем понятно, но что мы сможем сделать – мы сделаем!
Всхлипнув, она поднялась и, обвив своими нежными руками мою шею, поцеловала меня в губы, что привело меня в совершенное замешательство. Я вдруг поняла, что меня поцеловали впервые.
– Пошли, – грубовато сказала я. – Мы теряем время.
Этьен поднял Франсуазу и усадил ее в свое седло, усевшись сзади, а я взгромоздилась на своего огромного черного коня.
– У тебя есть какой-нибудь план? – спросил меня Этьен.
– Никакого. Мы будем действовать по обстоятельствам. Сейчас нам надо как можно быстрее мчаться в таверну "Ястреб". Если Рено потерял время, разыскивая меня, – а я в этом не сомневаюсь, – то он и его наемники еще не успели добраться до таверны. Если они все же уже близко к ней – что ж, у нас всего два меча, но они стоят многих!
Я принялась перезаряжать пистолет, взятый у Этьена, а это было нелегкой задачей – в темноте, да еще на полном скаку. Поэтому что за беседа происходила между Этьеном и Франсуазой, я не знаю, но их неразборчивое воркование время от времени доносилось до моих ушей, причем в его голосе звучала незнакомая мне нежность, что было очень странным для такого бродяги, как Этьен Вильер.
Наконец мы подъехали к таверне "Ястреб", силуэт которой неясно вырисовывался на фоне темного неба. Таверна почти полностью была погружена во мрак, если не считать тусклого фонаря, освещавшего общую комнату. Над таверной стояла гробовая тишина, а в воздухе чувствовался запах свежепролитой крови...
На дороге перед таверной лежал человек в ливрее лакея; его белое удивленное лицо невидящими глазами смотрело на звезды, а костюм его был залит кровью. Возле двери распростерлась фигура в черном плаще, рядом валялись обрывки пропитанной кровью черной маски. Его лицо вряд ли узнал бы даже близкий друг – оно напоминало кровавое месиво.
Внутри, у самых дверей, лежал другой слуга, из пробитого черепа которого все еще вытекал мозг, а сам он продолжал сжимать сломанный меч. Общая комната представляла собой нагромождение сломанных скамеек и изрубленных столов, обильно залитых кровью. Третий слуга, скрючившись, лежал в углу; на его пропитанном кровью костюме было не меньше дюжины колотых ран от меча. Над помещением висела неестественная звенящая тишина.
Франсуаза, закрыв лицо руками и глухо застонав, упала на пол, охваченная ужасом от увиденного, и Этьен тут же бросился ее поднимать.
– Рено со своими головорезами уже был здесь, – сквозь зубы проговорил он. – Они взяли свою добычу и ушли. Но куда? Хозяин таверны и его слуги, должно быть, в ужасе разбежались, и, пока не наступит день, они не вернутся.
Но, внимательно оглядывая с мечом в руке все уголки, я обнаружила за перевернутой скамьей фигуру, что скрючилась и замерла в безумном страхе. Вытащив ее оттуда, я увидела, что это девушка-служанка, которая тут же рухнула передо мной на колени, моля о пощаде.
– Не бойся, все уже позади, – терпеливо сказала я ей. – Никто тебя не тронет. Ну-ка, быстро расскажи, что здесь произошло.
– Люди в масках, – всхлипнула она. – Они внезапно вошли в дверь и...
– И ты не слышала топота копыт? – спросил Этьен. – Разве...
– Разве Рено предупреждает когда-нибудь своих жертв? – резко перебила я его. – Конечно, они оставили коней где-то поблизости, а сами тихо подошли к таверне. Пойдем, девочка!
– Они набросились на господина и его слуг, – зарыдала она. – На господина, который приехал сюда раньше и молча сидел здесь за кубком вина, как будто о чем-то думал или грустил. Когда люди в масках вошли, он вскочил на ноги и крикнул, что его предали...
– Ах! – издала крик ужаса Франсуаза де Фуа, заламывая руки.
– И тогда здесь началась борьба, убийства... смерть, – продолжала рыдать девушка. – Они убили слуг господина, а его самого связали и увели...
– Это он так отделал наемника, который валяется за порогом? – спросила я.
– Нет, он убил его из пистолета. Но главный из тех, что были в масках – такой высокий человек в блестящей кольчуге под плащом, – изрубил лицо мертвого своим мечом...
– Да, – пробормотала я. – Де Валенс не оставил бы его так – он не желает, чтобы кого-нибудь из его наемников узнали.
– И этот же высокий человек, прежде чем уйти, проткнул мечом каждого из убитых слуг, чтобы убедиться, что они мертвы, – снова всхлипнула девушка. – Я спряталась за скамейкой, потому что была так испугана, что побоялась бежать, как хозяин и другие слуги.
– В каком направлении они побежали? – спросила я, хорошенько встряхнув дрожащую девушку.
– Вон туда! – указала она рукой. – По старой дороге к берегу.
– Ты слышала какие-нибудь разговоры людей в масках – куда они собирались направиться дальше?
– Нет-нет, они говорили мало, а я была так напугана...
– Дьявол тебя побери, бестолочь! – в сердцах воскликнула я. – Такая работа никогда не делается молча. Подумай как следует, вспомни хоть что-нибудь из того, что они говорили, прежде чем я перекину тебя через свое колено.
– Все, что я помню, – со страхом глядя на меня, произнесла она, – это то, что высокий мужчина сказал бедному господину, когда они его связывали. Он снял шлем и шутливо поклонился, а потом с насмешкою сказал: "Мой господин, корабль ждет вас!"
– Значит, они посадили его на корабль! – воскликнул Этьен. – А ближайшее место, где может стоять корабль, – это Пиратская Бухта! Они не могли уйти далеко от нас. Если они поехали по старой дороге – а скорее всего, так оно и есть, ведь они не знают страну так хорошо, как я, – то им придется добираться до бухты на полчаса дольше, чем нам, потому что мы поедем кратчайшим путем – я его знаю!
– Тогда скорее! – крикнула Франсуаза, в которой вновь вспыхнула надежда. Несколько мгновений спустя мы уже мчались сквозь мрак ночи к берегу. Тропинка, бравшая начало откуда-то из густых зарослей, была едва заметной, затем она перешла в горную тропу, что спускалась к морю мимо огромных валунов и поваленных деревьев.
Наконец мы примчались в бухту, окруженную каменистыми склонами, на коих росли могучие деревья. Сквозь них мы увидели мерцающие блики воды, а в ней – отражение дрожащей луны. Соскочив с коней, мы с Этьеном бросились вперед, оставив Франсуазу, и вскоре увидели открытый берег, который ярко осветила луна – как раз в этот момент она полностью вышла из-за облаков.
В тени деревьев стояла группа черных зловещих фигур, а на берегу, возле лодки, мы увидели людей, одетых в матросские костюмы. Чуть подальше в бухте стоял корабль, поблескивая позолоченной отделкой бортов, и Этьен тихо выругался.
– Это же "Надежный друг", но только с другой командой! Та уже пошла на корм рыбам, а эта – люди, захватившие корабль. Что же за дьявольская игра здесь идет?
Мы увидели человека, которого толкали вперед наемники в масках. Он был высок и хорошо сложен, и, несмотря на то что его одежда была порвана и залита кровью, а руки связаны за спиной, он выглядел победителем.
– Святой Дени, – прошептал Этьен.
1 2 3 4