А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

— Ибо буквы ПССШ означают Почтовая служба Соединенных Штатов.
По комнате пробежал ропот. Правоверные переглянулись, на лицах отразилось недоумение.
— Мы будем почтальонами?
— Вы будете «Посланниками Мохаммеда», — встав, объявил Глухой Мулла. — Никого так не боятся и так не уважают. Надев эту форму, вы получите свободный доступ в святая святых страны неверных. Никто вас ни о чем не спросит, никто не остановит. Ибо для неверных почта священна. Вы поклянетесь в верности могущественному генеральному почтмейстеру, но на самом деле будете отвечать только перед имамом и Аллахом Всемилостивейшим и Милосердным, от которого исходит вся благодать.
— Я палестинец и не могу быть почтальоном, — возразил Юсеф. — В глазах Аллаха это бесчестье.
— Раз ты палестинец, то, должно быть, отважный боец?
— Да. Я убил много врагов.
— Скажи мне, о брат, кого ты боишься?
— Никого.
— Ты боишься израильтян?
— Нет! Я убивал их как собак.
— Если я помешу тебя в комнату с двумя дверьми, дам любое оружие, какое ты пожелаешь, и скажу, что ты можешь бежать только через один выход, то какую дверь ты выберешь? Ту, за которой стоит израильский солдат, или ту, за которой скрывается американский почтальон?
— А оба вооружены? — уточнил Гамаль.
— У обоих «узи».
Юсеф задумался.
— Если у обоих «узи», то лучше я убью израильтянина. Или обману, сделав вид, что сдаюсь, и убью потом, застигнув его врасплох. А вот почтальон... Раз он вооружен, значит, сошел с ума. Кто может победить сумасшедшего?
— Именно!
— Сумасшедший и есть сумасшедший. Он не станет слушать никаких доводов, а будет только палить без разбору. Даже в своих.
— Правильно, — согласился Глухой Мулла. — Почтового служащего боятся, потому что он сошел с ума от жестоких условий жизни, противоречащей канонам ислама. Он без малейшего сожаления будет убивать всех и вся.
— Вот и я так считаю, — кивнул Юсеф.
Глухой Мулла повысил голос, обращаясь уже ко всем.
— Так вот, если американец, идя по темной улице, встречает вас с каффьей на лице и почтового служащего с пистолетом в руке — кого он бросится молить о пощаде? Вас, поскольку по дикому взгляду почтальона поймет, что в сердце его не встретит никакой жалости. Вот почему вам надлежит носить эту внушающую страх форму. Так вы проникнете в здания, куда нам никогда не попасть из-за усилившихся мер безопасности. Так вы уничтожите башни неверных, чтобы минареты нашей чистой и трижды благословенной культуры вознеслись наконец к самым звездам.
Юсеф Гамаль странным взглядом посмотрел на форму и сказал:
— А где же большие кожаные сумки?
— Не беспокойтесь, вам выдадут кожаные сумки, достаточно большие, чтобы спрятать в них самое смертоносное оружие. Мы рассредоточим вас по ключевым точкам страны. Потом вы вступите в профсоюз. Одни в Американский профсоюз почтовых служащих, другие — в Национальную ассоциацию почтальонов. А остальные, совсем немногие — в Национальную ассоциацию сельских почтальонов.
— Да, за то, чтобы втереться в доверие к неверным, плата невелика, — согласился Юсеф.
— Кроме того, вам надо будет сменить имена — так, чтобы еще больше раствориться среди тех, кого следует уничтожить.
— Мы должны принять американские имена?
— Да, конечно.
Один из присутствующих, стукнув себя кулаком в грудь, заявил:
— Тогда я буду Ал Ладин.
— А я — Джихад Джонс, — подхватил огненноволосый египтянин.
— Я настаиваю на том, чтобы быть Абу Гамалином, — произнес Юсеф.
— Никакого Абу Гамалина, — возразил Глухой Мулла.
— Интересно, тот тип может быть Джихадом Джонсом, а я почему не могу быть Абу Гамалином?
— Если ты будешь осторожен, я позволю тебе сохранить свое настоящее имя. Для нас ты будешь Абу Гамалин, но американцы пусть зовут тебя Джозеф Кэмел.
И неизвестно почему, все присутствующие тихо засмеялись.
— Ладно, пусть лучше это, чем какое-то другое имя, — успокоился наконец он.
* * *
Юсеф Гамаль сумел сдать экзамен на почтового служащего только благодаря тому, что надел зеленую рубашку, на которой арабской вязью, непонятной для глупых американцев, были выписаны ответы на основные вопросы.
А случилось все в штате Оклахома, в городе Оклахома-Сити, куда с благословения Аллаха его и направил Глухой Мулла. Сначала работа Юсефа заключалась в том, чтобы вынимать почту из холщовых мешков и раскладывать по ячейкам. Очень утомительная работа! Начальство же оказалось весьма требовательным. И теперь Гамаль понял, почему время от времени некоторые почтальоны сходят с ума.
«Так происходит не только потому, что они отвернули свое лицо от Аллаха, — писал он Глухому Мулле, общаясь с ним с помощью электронной почты. Таким вот безопасным методом связи пользовались все правоверные без исключения. — Их выводит из равновесия бессмысленная работа, которой приходится заниматься».
«Но, надеюсь, ты не отличаешься от безбожников?» — написал в ответ Глухой Мулла.
«Некоторые принимают меня за еврея. Евреев здесь немного, поэтому я выделяюсь на общем фоне».
«Это хорошо, ибо когда час пробьет, они вспомнят, что ты еврей, а не араб».
«Но когда же он пробьет, о имам? Я волнуюсь и нервничаю среди этих неверных».
«Уже скоро. Потерпи. Сначала добейся перевода на маршрут».
«Я очень стараюсь, потому что эти ячейки сводят меня с ума. А тут еще стены недавно окрасили в отвратительный розовый цвет».
«Думай о зеленом цвете ислама».
«Я и думаю о зеленом, но вижу розовое. Куда бы я ни взглянул — везде розовое!»
«Сдерживай свой гнев. Копи его. Придет время, и ты его выплеснешь».
«В том-то и беда, — писал Гамаль. — Чем больше я смотрю на розовый цвет, тем спокойнее становлюсь».
«Думай о зеленом. Выкрась стены у себя дома в зеленый цвет, чтобы по вечерам можно было нейтрализовать розовое влияние христианства».
Назначенный час наконец пробил, и Юсеф получил необходимые инструкции.
«Но здание федеральных служб в стороне от моего маршрута», — запротестовал он.
«Не имеет значения. Форма послужит тебе пропуском. Смело иди вперед и убивай всех присутствующих в зале суда».
«Слушаю и повинуюсь».
«Когда всех перебьешь, лети в Толедо, который находится в Огайостане. Там тебя встретят твои собратья».
«И на этом все? Только одно убийство?»
"Нет, не все. Твоя акция послужит сигналом для неверных, что их хорошо защищенное здание федеральных служб уязвимо, и что «Посланники Мохаммеда» так же могущественны, как их собственное ополчение. Завершив начальный этап, мы начнем готовиться к выполнению нашей подлинной миссии.
— Интересно, что за миссия? — взволнованно — спросил Юсеф.
— Узнаешь в Толедо. А теперь иди, Абу Гамалин. И не забывай выкрикивать лозунги, которым тебя научили.
— Господь велик!
— Да. По-английски «Алла акбар!» значит «Господь велик!».
— Да, да, я помню.
— И не забудь объявить умирающим американцам, что им вынесен смертный приговор.
Все шло как по маслу. С «узи» в кожаной сумке и затычками в ушах Юсеф вошел в здание федеральных служб, доехал на лифте до зала заседаний судьи Рэтберна и убил всех, кто там находился.
Никто не спросил его, зачем он туда идет, а на обратном пути никто не остановил. Он никогда раньше здесь не появлялся, и все, кто его видел, обращали внимание только на форму, а не на человека. Когда Гамаля начали искать, он уже был далеко от города.
Акция Юсефа стала свидетельством прекрасно выполненной работы, а также доказательством того, что сам Всемогущий Аллах покровительствует данному мероприятию.
Глава 14
Президент Соединенных Штатов еще произносил агитационную речь в городе Шарлотт, штат Северная Каролина, пытаясь удержать за собой ускользающий Юг. Как раз в этот момент пресс-секретарь попытался вручить ему срочное послание.
Целиком и полностью отдавшись проповеди, Президент не обращал внимания на знаки секретаря сначала выставленный вверх один палец, затем комбинация из двух в виде буквы "о". На этот сигнал Президент должен был отреагировать немедленно.
Однако он все равно ничего бы не заметил, даже если бы ему сунули руку под самый нос. Кроме того, помощники всегда успокаивали его знаком «о'кей».
Президент читал речь, написанную сразу на двух электронных экранах, установленных на уровне глаз справа и слева от передвижной трибуны с огромной президентской печатью посередине. Президент вертел головой из стороны в сторону, а по жидкокристаллическому экрану бежала очередная строка, сообщая главе государства, что сказать.
— Несомненно, эти выборы должны принести перемены, — читал Президент. — Эти выборы должны принести... взрыв в Центральном Манхэттене? — Глава государства осекся на полуслове. Синие буквы на экране сменились красными. Значит, последующее сообщение вслух читать не нужно. Красными буквами обычно отмечались реплики типа «Сделайте жест а-ля Джон Кеннеди» или «Встаньте за трибуну, у вас расстегнута ширинка».
Президент сделал паузу. По строке все еще бежали красные буквы: «Больше информации не имеется».
— Мне только что сообщили, — быстро овладев собой, заявил Президент, — что на Манхэттене произошел взрыв.
По толпе пролетел легкий шепот, как будто на песчаный берег набежала морская волна. На экранах вновь появились синие буквы, и Президент продолжил свои разглагольствования. Он никак не мог понять, почему помощники прямо посреди речи сообщили ему о рядовом взрыве. И почему не сообщили, что именно взорвалось? Машина? Здание? Статуя Свободы? Кони-Айленд?
Президент углубился в пятьдесят седьмой параграф своей десятиминутной речи — перебрав уже двадцать пять минут, — когда синие буквы вновь стали ярко-красными.
«Ассошиэйтед Пресс сообщает о множестве взрывов в Нью-Йорке... Причина неизвестна...»
Глава правительства решил не сообщать об этом собравшимся. Еще десять минут, и он закончит выступление. Ему нужно выдерживать темп. Некоторые уже начали клевать носом. Один из слушателей даже покачнулся, но бдительный агент Секретной службы поймал его и, встряхнув, вновь обратил в слух. Да, подобное теперь встречается сплошь и рядом. Президент гадал, не поразил ли его сторонников новый вирус дефицита внимания.
— Некоторые считают, что идеалы шестидесятых мертвы. Нет, ничего подобного. Они всего лишь стали узниками республиканского Конгресса. Переизбрав меня, вы тем самым поможете сохранить традиции тех, кто...
«Массовое убийство в зале суда в новом здании федеральных служб Оклахома-Сити...»
Президент заморгал, глядя на бегущие по экрану красные буквы. Неужели он сказал «Оклахома-Сити»? Черт побери, жаль, что здесь нет кнопки повтора. И остановить передачу тоже нельзя.
Толпа замерла в ожидании. Президент, откашлявшись, вновь ринулся в бой. Он закончит свою речь, даже если ему понадобится весь день!
Посматривая из стороны в сторону — якобы Для того, чтобы взглянуть в глаза слушателям, — Президент ждал появления синей строчки.
Но она так и не появилась, экран тревожно светился красным:
«Ради бога, мистер Президент! Пожалуйста, заканчивайте свою речь. Это срочно!»
— В заключение, — глава государства резко «нажимал на тормоза», — хочу сказать, что голос, отданный за преемственность, — это голос, отданный за политическое равновесие, а голос, отданный за политическое равновесие, — это голос, отданный во имя будущего и во имя перемен.
Спустя три минуты народ бурно аплодировал, а в небо взвились красные, белые и зеленые шарики, запущенные кем-то из распорядителей.
Увлекая за собой агентов Секретной службы, Президент поспешил к своему бронированному лимузину. А может, они увлекли его за собой — порой и не разберешь.
Ребята из Секретной службы почему-то нервничали. «Возможно, они тоже читали сообщения о взрывах», — подумал Президент.
Дверь президентского лимузина захлопнулась, и кортеж из бронированных седанов Секретной службы помчался вместе в ним в аэропорт.
На заднем сиденье пресс-секретарь зачем-то выложил перед главой исполнительной власти ряд сотовых телефонов прямой связи на выбор.
— Что это?
— Директор ФБР. По поводу взрывов.
— Тоже ждет меня? — спросил Президент, указывая на второй аппарат с мигающим огоньком.
— Бюро по контролю за алкоголем, табаком и огнестрельным оружием.
— Чего они хотят?
— Думаю, опять надеются обойти ФБР.
— Снова дерутся? Черт побери!
— С кем будете разговаривать сначала?
Президент задумался.
— Решайте вы.
— Я не могу. Как-никак вы глава исполнительной власти.
— А, черт! Давайте сразу обоих! — И Президент, обеими руками взяв сотовые телефоны, прижал их к разным ушам.
— Президент слушает, — пророкотал он как можно внушительнее. — Будем считать это телефонной конференцией с ФБР и БАТО.
— Черт побери! — тихо произнес кто-то.
— В чем дело? — грозно спросил глава государства.
Никто не отозвался. Оба считали, что Президент не жилец на этом политическом свете, однако боялись его задеть.
— ФБР, введите меня в курс дела насчет этих взрывов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Поиск книг  2500 книг фантастики  4500 книг фэнтези  500 рассказов