С ранчо открывался прекрасный вид на долину. Но в доме явно не хватало женской руки. Широкие и ровные подоконники так и ждали, чтобы в один прекрасный день их украсили горшки с цветами… хотя бы герани. Внутри дома был установлен насос. Это очень удобно на случай осады и особенно для работы женщины. Он сбережет ее время и силы. В этом краю насос прямо в доме был редкой роскошью.
— Я добыл парочку кошек, — сообщил Том.
— Много скота потерял?
— За все время не больше четырех-пяти голов. Эти львы, сдается мне, забрели на пастбище совсем недавно. Но, по-моему, они очень глупы. Оба попались в одну и ту же ловушку, я ее просто переставил. Поймал их обоих на месте удачной охоты. С волком такого ни за что не проделать.
Джон Чайлд, смуглый, широкоплечий человек, выглядел так, словно был вытесан из дуба. В нем сильно сказывалась индейская кровь, от белого отца он унаследовал усидчивость и способность к кропотливой работе. Разложив по тарелкам горячий ужин, он налил кофе и окликнул друга:
— Садись за стол, Том. Ты, верно, от голода умираешь.
Радиган закатал рукава, и стала видна белая кожа предплечий, по сравнению с которыми загорелые кисти рук казались одетыми в перчатки, вооружился куском самодельного мыла. Умывался он тщательно, хорошо вымыл уши и шею, затем расчесал жесткие темно-рыжие волосы. Сегодня он делал все машинально, пытаясь отыскать в своем прошлом что-нибудь, что помогло бы установить личность убитого и причины его появления на ранчо у Вейча.
Добравшись до стула, он почувствовал такую усталость, что едва мог есть. За последние несколько дней ему крепко досталось. Собирая стада и перегоняя их на новые пастбища, он проскакал более сотни миль. А еще расчищал ручьи и клеймил народившихся телят. И завершение — охота на львов и бурого медведя.
— Совсем забыл, — вдруг хлопнул себя по лбу Радиган, — в седельной сумке медвежатина.
— Ничего, по такой погоде не испортится.
— Ты ел когда-нибудь мясо льва?
— Еще бы, сколько раз. Наилучшее мясо. Впервые я услышал это от белого человека из Кит-Карсона, но и горцы предпочитают львятину любой другой пище. — Чайлд налил себе еще чашку и уселся рядом с другом. — Ты смотри, не слишком объедайся. Это еще не все.
— Ты испек пирог?
— Нет.
Радиган поднял голову и втянул воздух.
— Пончики?
— Я-то думал, ты их сразу унюхаешь. Когда я был мальчишкой, мама их часто готовила. Возвращаясь из школы, я чуял их запах даже через несколько часов после приготовления.
— Положи мне их, Джон. Работник из тебя никудышный, но, пожалуй, я оставлю тебя на ранчо, чтобы ты жарил мне пончики. В этом тебя никому не переплюнуть.
— Помню, как-то раз я готовил их трое суток без передышки. Нажарил целый чан, а все равно ни одного не осталось. Люди были готовы проскакать много миль, чтоб только получить порцию моих пончиков.
Наступило молчание. Каждый погрузился в свои думы, а Радиган еще и приналег на еду. Через несколько минут он встрепенулся.
— Ты сам-то ужинал?
— Конечно. Я как раз собирался задать корм скоту, как этот пройдоха меня зацепил. Сперва я хотел поохотиться за его скальпом, но он загнал меня в угол, так что мне оставалось только есть… Вообще-то говоря, первый урок, который я усвоил — это спать, когда хватает времени, и есть, когда хватает еды. Подойдя к вместительному буфету, метис вытащил оттуда блюдо с пончиками. — Приступай, приятель. Тут их навалом.
— Джон… как ты считаешь, кем он был?
— Бандитом, это уж будь уверен. Пальцем, который жмет на спуск. И неплохим. Наемный убийца, точно говорю.
Том Радиган снял со стены винтовку и принялся ее чистить, время от времени проглатывая очередной пончик и запивая его кофе.
Да, думал он, все складывалось слишком уж удачно и не могло продолжаться долго. У него было семьсот голов скота и табун потрясающих мустангов. Стада мирно паслись на горных лугах, покрытых сочной травой, где текли чистые родники. Время от времени хозяин перегонял их на новые пастбища. Зимы в этих краях стояли лютые, большинство каньонов утопало в снегу, и беречь скот было очень трудно. Но Том умел отыскать места, где сильный ветер сдувал снег с травы, и укромные долины, где снега вообще выпадало мало. В таких условиях коровы жирели и приносили здоровых телят, а Радиган несколько раз еще и подкупал скот. Других ранчо поблизости не было, в закрытых долинах стада не разбредались, поэтому больших хлопот скот не доставлял.
Хозяйство Радигана разрасталось. На следующий год он собирался отвести на продажу первую партию бычков. Денег хватало, чтобы платить Чайлду, и даже можно было немного откладывать. С самого начала Тому порой удавалось выкроить время, чтобы добывать золото. Ни разу он не намывал помногу, но человеку с простыми потребностями этого было достаточно.
Решение обосноваться и построить ранчо у Вейча Радиган принял не сгоряча. Еще задолго до этого он начал подыскивать себе подходящее место. А когда наконец нашел, то не пожалел сил и построил, что хотел. Он спланировал каждый свой шаг. Техасцу казалось, что ему удалось предусмотреть все осложнения. С самого начала он понимал, что время свободных пастбищ когда-нибудь минует, и совсем не собирался ставить дело на широкую ногу. Радигана вполне устраивало небольшое хозяйство, но такое, чтобы оно хорошо окупалось и процветало.
Рассвет застал Тома уже на ногах. Натянув носки и рубашку, техасец разворошил угли в камине и подкинул туда несколько смолистых сосновых веток. Мгновенно вспыхнуло жаркое пламя. Поставив кипятиться воду для кофе, он стал умываться.
Одевшись, Радиган побрился, усердно соскребая лезвием непокорную жесткую щетину. Он привык бриться начисто, оставляя лишь для красоты густые усы.
Вскоре к нему присоединился и Джон Чайлд.
— Я оседлал для тебя гнедого с белой звездочкой на лбу. Сегодня распогодилось.
— Спасибо.
— Хочешь, я поскачу с тобой?
— Оставайся тут. На ранчо полно дел, а мне сейчас что-то не хочется оставлять хозяйство без присмотра. Держи ружье под рукой и не отходи далеко от дома.
В ответ Чайлд лишь усмехнулся.
— Я же делавар… Ты что, забыл?
— Ну, обо мне, во всяком случае, ты беспокоишься чисто по-английски. Делавар печется только о себе.
— Я положил тебе ленч… И немножко пончиков.
Накинув оленью куртку, Радиган отправился к корралю. Гнедой, наполовину мустанг, выносливый и довольный быстроходный, был самым подходящим конем, чтобы идти по следу.
Когда техасец уже вдел ноги в кожаные стремена, Чайлд легонько коснулся седла:
— Будь начеку, Том. Лицо мертвеца мне кого-то напоминает, и мне это совсем не нравится.
Не стоит тревожиться, успокаивал сам себя Чайлд. Ведь Радиган прекрасно умеет жить в лесах и горах, а по следу ходит не хуже апачей. Он два года был техасским рейнджером и завоевал боевую репутацию. Но стрелять первым не станет.
След, по которому сейчас ехал Том, был ясным и четким. Не утихавший несколько дней ливень смыл все старые следы, а потом ветер подсушил грязь, и отпечатки копыт хорошо сохранились. Сначала конь бежал галопом, но вскоре перешел на шаг. Несколько раз он двигался словно в нерешительности, но потом снова резко шел вперед. След вел прямо на дно каньона Гваделупы, а там уж заблудиться было нельзя.
Сан-Исидро был всего лишь маленьким захолустным городком. Три лавки, два салуна, третий салун, претендующий на гордое звание гостиницы, поскольку там сдавались комнаты, да несколько домишек, по большей части глинобитных. Том въехал в него, едва миновал полдень.
У коновязи стояли четыре лошади, а рядом с ними коляска, но на улице не было ни души.
На трех лошадях было неизвестное для Тома клеймо в виде «М на рельсах». Привязав своего гнедого, Том вошел в салун. У стойки расположились четверо — два чужака, шериф Флинн и охотник в кожаной куртке по имени Хикмен. Он часто расставлял капканы в отрогах Насимиентоса.
После обмена приветствиями Флинн спросил:
— Что, Том, гуляешь? Вот уж не ожидал увидеть тебя в городе в это время года.
— Любой человек время от времени выходит из дома. — Радиган бросил беглый взгляд на двух незнакомцев. Те выглядели крепкими и уверенными в себе. Зачем они здесь? В этой части страны нет клейма «М на рельсах». Да и незанятых участков земли тоже не осталось. Кстати, а где третий всадник? Где же он?
Шерифу Флинну было о чем поразмыслить. Он занимал должности судебного исполнителя в двух ковбойских поселениях и шерифа Сан-Исидро. Фактически, ему принадлежала вся власть в городе. Теперь он уже остепенился, стал семейным человеком, отцом двоих ребятишек. Поэтому меньше всего на свете ему хотелось неприятностей во вверенном ему округе.
Сам он был на все руки мастер, да и с ружьем умел обращаться, и к своей работе относился весьма серьезно. Надо сказать, Радиган всегда его беспокоил.
На своем веку шериф повидал немало таких людей — хотя бы те же Хикок и Куртрайт. Пожалуй, правда, Радиган больше походил на Тилгмена, Джилетта или Джона Хьюгса. Чувствовалось, что от него всего можно ожидать, что он закалился в более опасных местах, чем Сан-Исидро.
Спору нет, Том всегда вел себя тихо и мирно, занимался своими делами, мало пил, но Флинна это не успокаивало. Шериф не понимал, что могло заставить Тома появиться сегодня в городе. Продукты для ранчо техасец последний раз покупал недели две назад, ему хватало их месяца на два. К тому же, в прошлый раз Радиган запасался на зиму и закупил куда больше обычного. А спускаться в город в поисках общества или выпивки и вовсе уж не в его привычках. Снова поглядев на выражение лица Радигана, шериф решил, что дело в какой-то ссоре.
Небрежно поигрывая стаканом, он оценивал ситуацию. Что сегодня стряслось? Что могло привести Радигана в Сан-Исидро?
Ответ найти не трудно. Три неизвестных всадника и чужак с коляской. Все самого бандитского вида, вооружены до зубов. Более того, они и одеты получше ковбоев, а значит, им больше платят. Это не просто пастухи, а заправские вояки. Таких головорезов нанимают только тогда, когда дело доходит до драки.
— Скоро подойдет дилижанс, — вслух заметил Флинн.
— Ну, в это время года приезжих не много, — отозвался бармен Дауни, положив на стойку толстенные ручищи. — Ясно, что у кого ум в голове есть, те сидят дома, боятся снегопада. И, ей-богу, они правы.
Один из таинственных незнакомцев поднял голову.
— Тут очень холодно зимой?
Флинн кивнул, не отрывая взгляда от стакана.
— Знаешь, парень, ты довольно-таки высоко забрался. Здесь не меньше мили над уровнем моря, а за городом будет и побольше. — Он мотнул головой в сторону Радигана. — Вон, до Тома еще не меньше полумили наверх. А холод? Тут бывает ниже сорока.
Дверь распахнулась, и на пороге появился еще один громила. Уж на что Радиган был здоровяк — шесть футов и два дюйма роста и весом в сто восемьдесят фунтов, а незнакомец оказался не ниже его, но фунтов этак на тридцать потяжелее. Широкая, почти квадратная голова прочно сидела на могучей бычьей шее и широченных плечах. Однако несмотря на всю свою массивность, двигался незнакомец на диво легко. Войдя в салун, он бесцеремонно уставился на Радигана.
— Я тебя где-то видел, — заявил он.
— Все может быть.
— Ты тут живешь?
— Возможно.
Новоприбывший замялся, но не успел слова вымолвить, как с улицы донеслись хриплые возгласы кучера, стук копыт и звяканье упряжи. К салуну подкатил дилижанс.
Филинн, как показалось Радигану, вздохнул с облегчением, но не двинулся с места. Трое ковбоев поднялись и вышли. Громила некоторое время стоял, нахмурившись и что-то соображая, а потом окликнул последнего из выходивших:
— Кокер, стряхни-ка снег с той рухляди в коляске.
Том глянул в окно. Шел снег, еще не сильный, но все же снег. На душе у него полегчало. Хороший снегопад — и всю зиму можно не бояться незваных гостей. Сперва он обратил внимание только на снег, но потом разглядел лошадь, привязанную позади дилижанса.
В дверях показался Хикмен.
— Шериф, — позвал он, — тут чей-то труп.
Все выскочили наружу. Даже Дауни вылез из-за стойки. Один Том Радиган как ни в чем не бывало наполнил стакан.
Хикмен удивленно посмотрел на него.
— Тебя это совсем не волнует?
— Меня? — пожал плечами техасец. — Что я, мертвецов не видал?
Залпом осушив стакан, Том задумчиво уставился на него, недоумевая, зачем вообще притрагивается к этой отраве. Он совсем не любил спиртное и, как обнаружил уже давным-давно, оно на него почти не действовало. Чтобы напиться, ему надо было выхлестать море виски. А когда спиртное наконец начинало действовать, Радигану это отнюдь не нравилось.
Дверь отворилась, и внесли тело. Ковбои уложили его на бильярдном столе. Вслед за ними в комнату вошел громила. На лице его застыла гримаса изумления и гнева. Дауни и Флинн привели еще кого-то, по-видимому, кучера дилижанса.
— Милях в десяти отсюда, — рассказывал кучер, — только завернули мы за поворот, как навстречу нам выходит эта лошадь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
— Я добыл парочку кошек, — сообщил Том.
— Много скота потерял?
— За все время не больше четырех-пяти голов. Эти львы, сдается мне, забрели на пастбище совсем недавно. Но, по-моему, они очень глупы. Оба попались в одну и ту же ловушку, я ее просто переставил. Поймал их обоих на месте удачной охоты. С волком такого ни за что не проделать.
Джон Чайлд, смуглый, широкоплечий человек, выглядел так, словно был вытесан из дуба. В нем сильно сказывалась индейская кровь, от белого отца он унаследовал усидчивость и способность к кропотливой работе. Разложив по тарелкам горячий ужин, он налил кофе и окликнул друга:
— Садись за стол, Том. Ты, верно, от голода умираешь.
Радиган закатал рукава, и стала видна белая кожа предплечий, по сравнению с которыми загорелые кисти рук казались одетыми в перчатки, вооружился куском самодельного мыла. Умывался он тщательно, хорошо вымыл уши и шею, затем расчесал жесткие темно-рыжие волосы. Сегодня он делал все машинально, пытаясь отыскать в своем прошлом что-нибудь, что помогло бы установить личность убитого и причины его появления на ранчо у Вейча.
Добравшись до стула, он почувствовал такую усталость, что едва мог есть. За последние несколько дней ему крепко досталось. Собирая стада и перегоняя их на новые пастбища, он проскакал более сотни миль. А еще расчищал ручьи и клеймил народившихся телят. И завершение — охота на львов и бурого медведя.
— Совсем забыл, — вдруг хлопнул себя по лбу Радиган, — в седельной сумке медвежатина.
— Ничего, по такой погоде не испортится.
— Ты ел когда-нибудь мясо льва?
— Еще бы, сколько раз. Наилучшее мясо. Впервые я услышал это от белого человека из Кит-Карсона, но и горцы предпочитают львятину любой другой пище. — Чайлд налил себе еще чашку и уселся рядом с другом. — Ты смотри, не слишком объедайся. Это еще не все.
— Ты испек пирог?
— Нет.
Радиган поднял голову и втянул воздух.
— Пончики?
— Я-то думал, ты их сразу унюхаешь. Когда я был мальчишкой, мама их часто готовила. Возвращаясь из школы, я чуял их запах даже через несколько часов после приготовления.
— Положи мне их, Джон. Работник из тебя никудышный, но, пожалуй, я оставлю тебя на ранчо, чтобы ты жарил мне пончики. В этом тебя никому не переплюнуть.
— Помню, как-то раз я готовил их трое суток без передышки. Нажарил целый чан, а все равно ни одного не осталось. Люди были готовы проскакать много миль, чтоб только получить порцию моих пончиков.
Наступило молчание. Каждый погрузился в свои думы, а Радиган еще и приналег на еду. Через несколько минут он встрепенулся.
— Ты сам-то ужинал?
— Конечно. Я как раз собирался задать корм скоту, как этот пройдоха меня зацепил. Сперва я хотел поохотиться за его скальпом, но он загнал меня в угол, так что мне оставалось только есть… Вообще-то говоря, первый урок, который я усвоил — это спать, когда хватает времени, и есть, когда хватает еды. Подойдя к вместительному буфету, метис вытащил оттуда блюдо с пончиками. — Приступай, приятель. Тут их навалом.
— Джон… как ты считаешь, кем он был?
— Бандитом, это уж будь уверен. Пальцем, который жмет на спуск. И неплохим. Наемный убийца, точно говорю.
Том Радиган снял со стены винтовку и принялся ее чистить, время от времени проглатывая очередной пончик и запивая его кофе.
Да, думал он, все складывалось слишком уж удачно и не могло продолжаться долго. У него было семьсот голов скота и табун потрясающих мустангов. Стада мирно паслись на горных лугах, покрытых сочной травой, где текли чистые родники. Время от времени хозяин перегонял их на новые пастбища. Зимы в этих краях стояли лютые, большинство каньонов утопало в снегу, и беречь скот было очень трудно. Но Том умел отыскать места, где сильный ветер сдувал снег с травы, и укромные долины, где снега вообще выпадало мало. В таких условиях коровы жирели и приносили здоровых телят, а Радиган несколько раз еще и подкупал скот. Других ранчо поблизости не было, в закрытых долинах стада не разбредались, поэтому больших хлопот скот не доставлял.
Хозяйство Радигана разрасталось. На следующий год он собирался отвести на продажу первую партию бычков. Денег хватало, чтобы платить Чайлду, и даже можно было немного откладывать. С самого начала Тому порой удавалось выкроить время, чтобы добывать золото. Ни разу он не намывал помногу, но человеку с простыми потребностями этого было достаточно.
Решение обосноваться и построить ранчо у Вейча Радиган принял не сгоряча. Еще задолго до этого он начал подыскивать себе подходящее место. А когда наконец нашел, то не пожалел сил и построил, что хотел. Он спланировал каждый свой шаг. Техасцу казалось, что ему удалось предусмотреть все осложнения. С самого начала он понимал, что время свободных пастбищ когда-нибудь минует, и совсем не собирался ставить дело на широкую ногу. Радигана вполне устраивало небольшое хозяйство, но такое, чтобы оно хорошо окупалось и процветало.
Рассвет застал Тома уже на ногах. Натянув носки и рубашку, техасец разворошил угли в камине и подкинул туда несколько смолистых сосновых веток. Мгновенно вспыхнуло жаркое пламя. Поставив кипятиться воду для кофе, он стал умываться.
Одевшись, Радиган побрился, усердно соскребая лезвием непокорную жесткую щетину. Он привык бриться начисто, оставляя лишь для красоты густые усы.
Вскоре к нему присоединился и Джон Чайлд.
— Я оседлал для тебя гнедого с белой звездочкой на лбу. Сегодня распогодилось.
— Спасибо.
— Хочешь, я поскачу с тобой?
— Оставайся тут. На ранчо полно дел, а мне сейчас что-то не хочется оставлять хозяйство без присмотра. Держи ружье под рукой и не отходи далеко от дома.
В ответ Чайлд лишь усмехнулся.
— Я же делавар… Ты что, забыл?
— Ну, обо мне, во всяком случае, ты беспокоишься чисто по-английски. Делавар печется только о себе.
— Я положил тебе ленч… И немножко пончиков.
Накинув оленью куртку, Радиган отправился к корралю. Гнедой, наполовину мустанг, выносливый и довольный быстроходный, был самым подходящим конем, чтобы идти по следу.
Когда техасец уже вдел ноги в кожаные стремена, Чайлд легонько коснулся седла:
— Будь начеку, Том. Лицо мертвеца мне кого-то напоминает, и мне это совсем не нравится.
Не стоит тревожиться, успокаивал сам себя Чайлд. Ведь Радиган прекрасно умеет жить в лесах и горах, а по следу ходит не хуже апачей. Он два года был техасским рейнджером и завоевал боевую репутацию. Но стрелять первым не станет.
След, по которому сейчас ехал Том, был ясным и четким. Не утихавший несколько дней ливень смыл все старые следы, а потом ветер подсушил грязь, и отпечатки копыт хорошо сохранились. Сначала конь бежал галопом, но вскоре перешел на шаг. Несколько раз он двигался словно в нерешительности, но потом снова резко шел вперед. След вел прямо на дно каньона Гваделупы, а там уж заблудиться было нельзя.
Сан-Исидро был всего лишь маленьким захолустным городком. Три лавки, два салуна, третий салун, претендующий на гордое звание гостиницы, поскольку там сдавались комнаты, да несколько домишек, по большей части глинобитных. Том въехал в него, едва миновал полдень.
У коновязи стояли четыре лошади, а рядом с ними коляска, но на улице не было ни души.
На трех лошадях было неизвестное для Тома клеймо в виде «М на рельсах». Привязав своего гнедого, Том вошел в салун. У стойки расположились четверо — два чужака, шериф Флинн и охотник в кожаной куртке по имени Хикмен. Он часто расставлял капканы в отрогах Насимиентоса.
После обмена приветствиями Флинн спросил:
— Что, Том, гуляешь? Вот уж не ожидал увидеть тебя в городе в это время года.
— Любой человек время от времени выходит из дома. — Радиган бросил беглый взгляд на двух незнакомцев. Те выглядели крепкими и уверенными в себе. Зачем они здесь? В этой части страны нет клейма «М на рельсах». Да и незанятых участков земли тоже не осталось. Кстати, а где третий всадник? Где же он?
Шерифу Флинну было о чем поразмыслить. Он занимал должности судебного исполнителя в двух ковбойских поселениях и шерифа Сан-Исидро. Фактически, ему принадлежала вся власть в городе. Теперь он уже остепенился, стал семейным человеком, отцом двоих ребятишек. Поэтому меньше всего на свете ему хотелось неприятностей во вверенном ему округе.
Сам он был на все руки мастер, да и с ружьем умел обращаться, и к своей работе относился весьма серьезно. Надо сказать, Радиган всегда его беспокоил.
На своем веку шериф повидал немало таких людей — хотя бы те же Хикок и Куртрайт. Пожалуй, правда, Радиган больше походил на Тилгмена, Джилетта или Джона Хьюгса. Чувствовалось, что от него всего можно ожидать, что он закалился в более опасных местах, чем Сан-Исидро.
Спору нет, Том всегда вел себя тихо и мирно, занимался своими делами, мало пил, но Флинна это не успокаивало. Шериф не понимал, что могло заставить Тома появиться сегодня в городе. Продукты для ранчо техасец последний раз покупал недели две назад, ему хватало их месяца на два. К тому же, в прошлый раз Радиган запасался на зиму и закупил куда больше обычного. А спускаться в город в поисках общества или выпивки и вовсе уж не в его привычках. Снова поглядев на выражение лица Радигана, шериф решил, что дело в какой-то ссоре.
Небрежно поигрывая стаканом, он оценивал ситуацию. Что сегодня стряслось? Что могло привести Радигана в Сан-Исидро?
Ответ найти не трудно. Три неизвестных всадника и чужак с коляской. Все самого бандитского вида, вооружены до зубов. Более того, они и одеты получше ковбоев, а значит, им больше платят. Это не просто пастухи, а заправские вояки. Таких головорезов нанимают только тогда, когда дело доходит до драки.
— Скоро подойдет дилижанс, — вслух заметил Флинн.
— Ну, в это время года приезжих не много, — отозвался бармен Дауни, положив на стойку толстенные ручищи. — Ясно, что у кого ум в голове есть, те сидят дома, боятся снегопада. И, ей-богу, они правы.
Один из таинственных незнакомцев поднял голову.
— Тут очень холодно зимой?
Флинн кивнул, не отрывая взгляда от стакана.
— Знаешь, парень, ты довольно-таки высоко забрался. Здесь не меньше мили над уровнем моря, а за городом будет и побольше. — Он мотнул головой в сторону Радигана. — Вон, до Тома еще не меньше полумили наверх. А холод? Тут бывает ниже сорока.
Дверь распахнулась, и на пороге появился еще один громила. Уж на что Радиган был здоровяк — шесть футов и два дюйма роста и весом в сто восемьдесят фунтов, а незнакомец оказался не ниже его, но фунтов этак на тридцать потяжелее. Широкая, почти квадратная голова прочно сидела на могучей бычьей шее и широченных плечах. Однако несмотря на всю свою массивность, двигался незнакомец на диво легко. Войдя в салун, он бесцеремонно уставился на Радигана.
— Я тебя где-то видел, — заявил он.
— Все может быть.
— Ты тут живешь?
— Возможно.
Новоприбывший замялся, но не успел слова вымолвить, как с улицы донеслись хриплые возгласы кучера, стук копыт и звяканье упряжи. К салуну подкатил дилижанс.
Филинн, как показалось Радигану, вздохнул с облегчением, но не двинулся с места. Трое ковбоев поднялись и вышли. Громила некоторое время стоял, нахмурившись и что-то соображая, а потом окликнул последнего из выходивших:
— Кокер, стряхни-ка снег с той рухляди в коляске.
Том глянул в окно. Шел снег, еще не сильный, но все же снег. На душе у него полегчало. Хороший снегопад — и всю зиму можно не бояться незваных гостей. Сперва он обратил внимание только на снег, но потом разглядел лошадь, привязанную позади дилижанса.
В дверях показался Хикмен.
— Шериф, — позвал он, — тут чей-то труп.
Все выскочили наружу. Даже Дауни вылез из-за стойки. Один Том Радиган как ни в чем не бывало наполнил стакан.
Хикмен удивленно посмотрел на него.
— Тебя это совсем не волнует?
— Меня? — пожал плечами техасец. — Что я, мертвецов не видал?
Залпом осушив стакан, Том задумчиво уставился на него, недоумевая, зачем вообще притрагивается к этой отраве. Он совсем не любил спиртное и, как обнаружил уже давным-давно, оно на него почти не действовало. Чтобы напиться, ему надо было выхлестать море виски. А когда спиртное наконец начинало действовать, Радигану это отнюдь не нравилось.
Дверь отворилась, и внесли тело. Ковбои уложили его на бильярдном столе. Вслед за ними в комнату вошел громила. На лице его застыла гримаса изумления и гнева. Дауни и Флинн привели еще кого-то, по-видимому, кучера дилижанса.
— Милях в десяти отсюда, — рассказывал кучер, — только завернули мы за поворот, как навстречу нам выходит эта лошадь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24