Наконец я поднялся на помост и потребовал взмахом руки тишины. Постепенно людское море, отгороженное от меня шеренгами солдат, успокоилось, и я начал размеренно и громко зачитывать своё повеление. Всё было составлено согласно советам девы из будущего, а она, по её словам, взяла эти приёмы из учебника по чёрному Пиару, что бы это ни значило. Понял я лишь то, что точное следование её советам придаст мне популярность неимоверную. Из крестьян я выбрал троих юнцов, выглядевших посмышлённее, приодел и всё время до церемонии втолковывал им их задачу, пообещав их родным вольную, если они во всём будут следовать моим указаниям, а юнцам ещё и место в моей свите.
– Я, цесаревич Александр Николаевич Романов, хозяин имения Бородино, со всеми его землями и людьми, повелеваю устраивать в сей день, 18-го октября, среди моих людей праздник и называть его Александровским днём. Заявляю так же, что с сего дня дарую моим крепостным личную вольную, а так же отписываю половину от принадлежавшей мне земли в личные наделы моим бывшим крестьянам, но без права продажи оных в течении пяти лет. Это делается мной для того, чтобы на радостях имущество не было пропито. Сообщаю так же, что мной организованно общинное товарищество «Бородинское» почётным попечителем которого я отныне являюсь. Усадьба Елизаветы Фёдоровны Воейковой отныне превращается в «Бородинский Музеум», в который свободным крестьянам Бородино настоятельно рекомендуется сдавать все найденные после павших воинов предметы, на оставшейся в моей личной собственности второй половине будет отрабатываться общественные работы, по два дня в неделю. Половина от доходов с этой земли будет уходить мне, а оставшиеся деньги будут распределяться следующим образом. Во первых, из них будет начисляться жалование хранителю Музеума, директору сельского магазина, печатнику, а так же писарю, коему будет вменено в обязанность записывать события тогдашних лет со слов ещё помнящих те дни очевидцев. Печатник будет работать на малом типографском станке, печатая небольшими тиражами и только для приехавших посетить музеум, самые занимательные из историй, собранных писарем. Так же в имении будет на постоянном жаловании доктор, лечащий бесплатно всех членов общественного товарищества, которые вовремя и без уклонений исполняют общественные работы. Так же с этих денег и на тех же условиях в селе откроется учительская изба, в коей лично назначенный цесаревичем педагог будет обучать детей, а по желанию и взрослых, премудростям счёта и письма. Так же с этих денег должен быть в кратчайшие сроки куплен паровой двигатель и нанят мастер за его уходом. К двигателю будет приспособлена мельница и лесопилка, коей общинники будут пользоваться бесплатно. Вместе с тем, для лучшей реализации продуктов на рынке в Москве будет куплено торговое место, в кое будет назначен приказчик из селян. Так же назначаю всех освобождённых крестьян мужского и женского полу охранниками общинного товарищества и обязую иметь, на общинные деньги, каждого ружьё или пистоль, из коего производить каждое последнее воскресение месяца стрельбы на меткость. Мужикам по пять пуль, бабам и девкам по две, в случае войны на базе членов товарищества организуется Царский партизанский отряд №1, командиром коего будет лучший стрелок села, независимо мужчина это или женщина. Оружие хранить в доме, а в случае выезда в город, разрешается брать с собой, дабы оградить по дороге честных крестьян от лихих людей. В случае, если после исполнения этих обязательных пунктов в общественной казне остаются средства их распределением ведает Староста, коего избирают на ежегодном сходе в Александровский день. Мужики, старше 15-ти лет, на сходе имеют по четыре голоса, бабы того же возраста по два, а дети, старше пяти лет, по одному. Сход собирается близ учительской избы, следует отчёт прежнего старосты о потраченных за год суммах, затем учитель ставит открытые плошки с именами претендентов и раздаёт бобы, каждому по количеству голосов. Голосование происходит открыто, если день ненастный то внутри избы. Вновь избранный староста назначат приказчика и директора сельмага. Реализация товаров крестьян с личных хозяйств дело добровольное, комиссия же с таких продаж идёт в общественную кассу, если реализация происходит через товарищество и равна 5%. По прибытии в Санкт-Петербург я намерен поступить в заместители к начальнику 3-го отделения ЕИВ канцелярии графу Бенкендорфу, хранитель музеума, писарь, типографский работник, мастер-паровик, лекарь и учитель будут подчиняться лично мне и имеют право носить голубой мундир по торжественным дням. Так же для них обязательным являются пистоли и умение ими пользоваться, а так же по двадцать выстрелов на меткость в Стрелковый ежемесячный день. Положенные же от села рекруты, будут проходить службу в боевых подразделениях жандармской внутренней стражи, под моим непосредственным руководством. Сейчас мной будут подписаны вольные и дарственные на землю, за неграмотных крестьян буду расписываться я, с их слов.
Следующий час, пока на помосте происходила неизбежная канцелярская волокита армейский и жандармский люд еле сдерживал рвущихся к помосту людей. Верноподданнические чувства окружающих грозили меня не только подавить своей безмерностью, но и затоптать в буквальном смысле слова. Я же по очереди вписывал в подготовленные писарями документы имена, которые там уже были начертаны, но легчайшим росчерком карандаша. Далее, крестьяне вставали на колени, и я вручал каждому грамоту. Точнее каждая бумага была положена в небольшой деревянный неброский ларчик, партию которых я бесплатно выбил у одного местного купца, даровав ему право повесить на дверях его лабаза на Арбате небольшую табличку, о том, что его товаром воспользовался цесаревич. После того, как всем мужикам, бабам и детям были вручены ларчики, я спросил у собравшихся, кого из своих рядов они хотели бы видеть старостой? Все взгляды скрестились на одном кряжистом мужике, с проседью на висках, после чего я отделил его от толпы. Оставшимся мужикам были розданы пистоли, кои я увёл у одного из местных оружейников, так же за право на табличку, надо сказать оружие сие помнило ещё если не Ивана Грозного, то Петра точно. Мужики, те кто за нового старосту, вскидывали пистоль вверх, а потом передавали для голосования жене, затем детям. Победа нового старосты на импровизированных выборах была полной, через год я наказал же провести голосование, так как написано. Первым моим поручением старосте было научиться читать и писать, вторым передать вольные в руки отсутствующим селянам.
В конце я особо поблагодарил здесь присутствовавших моих учителей, за то что они привили любовь к знаниям и стихам. Посему я попросил у собравшихся полной тишины, попросил подать мне гитару и попросил селян на помосте исполнять каждый год эту песню, после выборов старосты. Я легонько начал проигрыш, сказал, что посвящаю эту песню всем героям 12-го года, и запел:
– Над нашими домами проноситься набат
– И запустенье улицы одело.
– Ты обучи любви Арбат,
– А дальше, дальше наше дело.
– Ты обучи любви Арбат,
– А дальше, дальше наше дело.
Тишь и гладь над Красной площадью была полной, даже птах небесных не было слышно, они были сбиты с толку и напуганы переходом людского моря от гомона к почти полной тишине.
– Гляжу на двор Арбатский, надежды не тая.
– Вся жизнь моя встаёт перед глазами.
– Прощай Москва, душа твоя.
– Всегда, всегда пребудет с нами.
– Прощай Москва, душа твоя,
– Всегда, всегда пребудет с нами.
Константин Иванович подошёл ко мне, неся в руках серебряный поднос со стоящего на краю столика, на котором лежала груда бумаги, символизирующая крепостные свидетельства. Он поставил поднос на пол, и поднес к слегка посыпанной бумаге поданный ему факел.
– Кафтаны и пистоли нам дали писаря,
– Но долю себе выбрали мы сами.
– Прощай Москва, душа твоя,
– Всегда в огне пребудет с нами.
– Прощай Москва, душа твоя.
– Всегда, всегда пребудет с нами.
Ещё вначале действа невзначай брошенные в толпе тремя моими малолетними порученцами в задних рядах толпы ростки стали давать всходы. Когда же я сходил с помоста толпа дружно славила Александра Освободителя. Но вот выбираться из растревоженного города мне пришлось чуть ли не с боем. перед этим, правда, я направил отцу фельдъегеря, с полным перечнем моих действий в Москве, дабы мой вариант событий он услышал первым, а уж потом читал доносы недоброжелателей.
В ларчике крестьян, внизу было по два экземпляра песни со словами и музыкой, а так же с моей подписью. Перед отъездом я посоветовал продать крестьянам в городе по одному экземпляру, по десять рублей или более, половину из этих денег следовало сдать старосте в общинную кассу.
Выбравшись, наконец, из растревоженного города я, почти без свиты, оставив сестру и мать на попечении Голицына, ринулся в стольный град. Мне было очень желательно успеть на официальный запуск Царско-Сельской железной дороги. В Петербурге я был 27-го октября, не посетив некоторые из запланированных мест, но свой план перевыполнив, отдохнув день, и велев архитектору в зимнем дворце перестроить камин как было, я явился 29-го к моим будущим подчинённым в голубом мундире и начал командовать, с троих, которые не выказали должного рвения, сорвал погоны и отправил в солдаты, возвысил тех, кто первыми скрутили вчерашних начальников. Привёл весь наличный состав к присяге мне лично, как к цесаревичу, отчёт о своих действиях. завизированный покладистым карьеристом Дубельтом, безропотно принявшим новшества. Копия моего письма, а так же предыдущего, была передана писарям для тиражирования, а, через час, взмыленные цензоры были направлены во все типографии Петербурга с Приказом напечатать оные письма без купюр и комментариев. И чтобы к завтрему этот таблоид продавался на каждом городском перекрёстке, о несогласии, нарушении или искажении приказа доложить для принятия надлежащих мер, о чём особо уведомить газетчиков. Простым солдатам в казармы Гвардии и в части войск Петербургского округа листки должны выдаваться бесплатно, если какой-либо офицер ослушается присутствующих и читающих неграмотным солдатам цензоров, тот должен быть немедля арестован и препровожден в 3-е отделения, о чём у каждого цензора, явившегося в казармы, в окружении десяти вооружённых жандармов, будет моё личное повеление, имя куда, в случае необходимости ареста, они должны вписать сами. Цензор и солдаты остаются в казармах, постепенно меняясь, они должны в письменном виде предоставлять мне пожелания, составленные со слов отдельных бойцов. Должность их с сего дня называется заместитель командира по политической части, так же они обязаны по полчаса в день заниматься с солдатами чтением, счётом и письмом, для чего им будут выданы соответствующие реквизиты. Сообщение об этом приказе так же было отправлено отцу с фельдъегерем, в службу которых так же был отправлен дежурный десяток с цензором.
Вечером 29-го я повстречался с Инженером Гёстнером, строитель Царско-сельской дороги хворал. Австриец, конечно, крепился, но видно тяжёлые повреждения, полученные им в начале месяца при резкой остановке поезда и ударе грудью о поручень, не прошли для его здоровья даром. Я знал из его биографии, что жить ему осталось пару лет, но отпускать его проводить последние годы в солнечную Филадельфию не собирался. Мы проговорили с ним далеко за полночь, оказывается о моих начинаниях с Красильниковым и Черепановыми он уже знал, а так же успел увидеть в них опасных конкурентов. Умный малый. Но я так же знал о его заветной мечте, о богатстве, которое проистекает от владения личной железной дорогой, а лучше всей железнодорожной сетью России. Сразу предупредил его, что всё ему не светит, но обязался не позднее чем через десять лет с сего момента, передать ему или его душеприказчикам в собственность железную дорогу по протяжённости равную Царско-сельской. пока же я оставляю его при себе с жалованием 2500 рублей в месяц ассигнациями, а в случае его смерти и до передачи в собственность железной дороги его семье будет выплачиваться по полторы тысячи. Расстались мы в два часа ночи, довольные друг другом.
Глава 7
РИ. РФ.
Ноябрь 2001.
Права была мамочка, пыл мой без еврейских результатов, то есть без тех, которые можно перевести в Евро, стал постепенно угасать. Подруги-то, пока я себя раскручивала на самосовершенствование в стиле Лары Крофт, ходили на дискотеки, гуляли с парнями, меняли оных, как кроссовки. А у меня получалось занимать своим новым занятием даже почти каждый выходной, металлоискатели, будь они неладные, опробовать. Господи, а сколько денег я уже вложила в затею по мелочам? Нет, пока опускаться до того, чтобы занимать у подруг я не дошла, но близка к этому. Нет, до этого не опущусь, даже если голодать буду!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
– Я, цесаревич Александр Николаевич Романов, хозяин имения Бородино, со всеми его землями и людьми, повелеваю устраивать в сей день, 18-го октября, среди моих людей праздник и называть его Александровским днём. Заявляю так же, что с сего дня дарую моим крепостным личную вольную, а так же отписываю половину от принадлежавшей мне земли в личные наделы моим бывшим крестьянам, но без права продажи оных в течении пяти лет. Это делается мной для того, чтобы на радостях имущество не было пропито. Сообщаю так же, что мной организованно общинное товарищество «Бородинское» почётным попечителем которого я отныне являюсь. Усадьба Елизаветы Фёдоровны Воейковой отныне превращается в «Бородинский Музеум», в который свободным крестьянам Бородино настоятельно рекомендуется сдавать все найденные после павших воинов предметы, на оставшейся в моей личной собственности второй половине будет отрабатываться общественные работы, по два дня в неделю. Половина от доходов с этой земли будет уходить мне, а оставшиеся деньги будут распределяться следующим образом. Во первых, из них будет начисляться жалование хранителю Музеума, директору сельского магазина, печатнику, а так же писарю, коему будет вменено в обязанность записывать события тогдашних лет со слов ещё помнящих те дни очевидцев. Печатник будет работать на малом типографском станке, печатая небольшими тиражами и только для приехавших посетить музеум, самые занимательные из историй, собранных писарем. Так же в имении будет на постоянном жаловании доктор, лечащий бесплатно всех членов общественного товарищества, которые вовремя и без уклонений исполняют общественные работы. Так же с этих денег и на тех же условиях в селе откроется учительская изба, в коей лично назначенный цесаревичем педагог будет обучать детей, а по желанию и взрослых, премудростям счёта и письма. Так же с этих денег должен быть в кратчайшие сроки куплен паровой двигатель и нанят мастер за его уходом. К двигателю будет приспособлена мельница и лесопилка, коей общинники будут пользоваться бесплатно. Вместе с тем, для лучшей реализации продуктов на рынке в Москве будет куплено торговое место, в кое будет назначен приказчик из селян. Так же назначаю всех освобождённых крестьян мужского и женского полу охранниками общинного товарищества и обязую иметь, на общинные деньги, каждого ружьё или пистоль, из коего производить каждое последнее воскресение месяца стрельбы на меткость. Мужикам по пять пуль, бабам и девкам по две, в случае войны на базе членов товарищества организуется Царский партизанский отряд №1, командиром коего будет лучший стрелок села, независимо мужчина это или женщина. Оружие хранить в доме, а в случае выезда в город, разрешается брать с собой, дабы оградить по дороге честных крестьян от лихих людей. В случае, если после исполнения этих обязательных пунктов в общественной казне остаются средства их распределением ведает Староста, коего избирают на ежегодном сходе в Александровский день. Мужики, старше 15-ти лет, на сходе имеют по четыре голоса, бабы того же возраста по два, а дети, старше пяти лет, по одному. Сход собирается близ учительской избы, следует отчёт прежнего старосты о потраченных за год суммах, затем учитель ставит открытые плошки с именами претендентов и раздаёт бобы, каждому по количеству голосов. Голосование происходит открыто, если день ненастный то внутри избы. Вновь избранный староста назначат приказчика и директора сельмага. Реализация товаров крестьян с личных хозяйств дело добровольное, комиссия же с таких продаж идёт в общественную кассу, если реализация происходит через товарищество и равна 5%. По прибытии в Санкт-Петербург я намерен поступить в заместители к начальнику 3-го отделения ЕИВ канцелярии графу Бенкендорфу, хранитель музеума, писарь, типографский работник, мастер-паровик, лекарь и учитель будут подчиняться лично мне и имеют право носить голубой мундир по торжественным дням. Так же для них обязательным являются пистоли и умение ими пользоваться, а так же по двадцать выстрелов на меткость в Стрелковый ежемесячный день. Положенные же от села рекруты, будут проходить службу в боевых подразделениях жандармской внутренней стражи, под моим непосредственным руководством. Сейчас мной будут подписаны вольные и дарственные на землю, за неграмотных крестьян буду расписываться я, с их слов.
Следующий час, пока на помосте происходила неизбежная канцелярская волокита армейский и жандармский люд еле сдерживал рвущихся к помосту людей. Верноподданнические чувства окружающих грозили меня не только подавить своей безмерностью, но и затоптать в буквальном смысле слова. Я же по очереди вписывал в подготовленные писарями документы имена, которые там уже были начертаны, но легчайшим росчерком карандаша. Далее, крестьяне вставали на колени, и я вручал каждому грамоту. Точнее каждая бумага была положена в небольшой деревянный неброский ларчик, партию которых я бесплатно выбил у одного местного купца, даровав ему право повесить на дверях его лабаза на Арбате небольшую табличку, о том, что его товаром воспользовался цесаревич. После того, как всем мужикам, бабам и детям были вручены ларчики, я спросил у собравшихся, кого из своих рядов они хотели бы видеть старостой? Все взгляды скрестились на одном кряжистом мужике, с проседью на висках, после чего я отделил его от толпы. Оставшимся мужикам были розданы пистоли, кои я увёл у одного из местных оружейников, так же за право на табличку, надо сказать оружие сие помнило ещё если не Ивана Грозного, то Петра точно. Мужики, те кто за нового старосту, вскидывали пистоль вверх, а потом передавали для голосования жене, затем детям. Победа нового старосты на импровизированных выборах была полной, через год я наказал же провести голосование, так как написано. Первым моим поручением старосте было научиться читать и писать, вторым передать вольные в руки отсутствующим селянам.
В конце я особо поблагодарил здесь присутствовавших моих учителей, за то что они привили любовь к знаниям и стихам. Посему я попросил у собравшихся полной тишины, попросил подать мне гитару и попросил селян на помосте исполнять каждый год эту песню, после выборов старосты. Я легонько начал проигрыш, сказал, что посвящаю эту песню всем героям 12-го года, и запел:
– Над нашими домами проноситься набат
– И запустенье улицы одело.
– Ты обучи любви Арбат,
– А дальше, дальше наше дело.
– Ты обучи любви Арбат,
– А дальше, дальше наше дело.
Тишь и гладь над Красной площадью была полной, даже птах небесных не было слышно, они были сбиты с толку и напуганы переходом людского моря от гомона к почти полной тишине.
– Гляжу на двор Арбатский, надежды не тая.
– Вся жизнь моя встаёт перед глазами.
– Прощай Москва, душа твоя.
– Всегда, всегда пребудет с нами.
– Прощай Москва, душа твоя,
– Всегда, всегда пребудет с нами.
Константин Иванович подошёл ко мне, неся в руках серебряный поднос со стоящего на краю столика, на котором лежала груда бумаги, символизирующая крепостные свидетельства. Он поставил поднос на пол, и поднес к слегка посыпанной бумаге поданный ему факел.
– Кафтаны и пистоли нам дали писаря,
– Но долю себе выбрали мы сами.
– Прощай Москва, душа твоя,
– Всегда в огне пребудет с нами.
– Прощай Москва, душа твоя.
– Всегда, всегда пребудет с нами.
Ещё вначале действа невзначай брошенные в толпе тремя моими малолетними порученцами в задних рядах толпы ростки стали давать всходы. Когда же я сходил с помоста толпа дружно славила Александра Освободителя. Но вот выбираться из растревоженного города мне пришлось чуть ли не с боем. перед этим, правда, я направил отцу фельдъегеря, с полным перечнем моих действий в Москве, дабы мой вариант событий он услышал первым, а уж потом читал доносы недоброжелателей.
В ларчике крестьян, внизу было по два экземпляра песни со словами и музыкой, а так же с моей подписью. Перед отъездом я посоветовал продать крестьянам в городе по одному экземпляру, по десять рублей или более, половину из этих денег следовало сдать старосте в общинную кассу.
Выбравшись, наконец, из растревоженного города я, почти без свиты, оставив сестру и мать на попечении Голицына, ринулся в стольный град. Мне было очень желательно успеть на официальный запуск Царско-Сельской железной дороги. В Петербурге я был 27-го октября, не посетив некоторые из запланированных мест, но свой план перевыполнив, отдохнув день, и велев архитектору в зимнем дворце перестроить камин как было, я явился 29-го к моим будущим подчинённым в голубом мундире и начал командовать, с троих, которые не выказали должного рвения, сорвал погоны и отправил в солдаты, возвысил тех, кто первыми скрутили вчерашних начальников. Привёл весь наличный состав к присяге мне лично, как к цесаревичу, отчёт о своих действиях. завизированный покладистым карьеристом Дубельтом, безропотно принявшим новшества. Копия моего письма, а так же предыдущего, была передана писарям для тиражирования, а, через час, взмыленные цензоры были направлены во все типографии Петербурга с Приказом напечатать оные письма без купюр и комментариев. И чтобы к завтрему этот таблоид продавался на каждом городском перекрёстке, о несогласии, нарушении или искажении приказа доложить для принятия надлежащих мер, о чём особо уведомить газетчиков. Простым солдатам в казармы Гвардии и в части войск Петербургского округа листки должны выдаваться бесплатно, если какой-либо офицер ослушается присутствующих и читающих неграмотным солдатам цензоров, тот должен быть немедля арестован и препровожден в 3-е отделения, о чём у каждого цензора, явившегося в казармы, в окружении десяти вооружённых жандармов, будет моё личное повеление, имя куда, в случае необходимости ареста, они должны вписать сами. Цензор и солдаты остаются в казармах, постепенно меняясь, они должны в письменном виде предоставлять мне пожелания, составленные со слов отдельных бойцов. Должность их с сего дня называется заместитель командира по политической части, так же они обязаны по полчаса в день заниматься с солдатами чтением, счётом и письмом, для чего им будут выданы соответствующие реквизиты. Сообщение об этом приказе так же было отправлено отцу с фельдъегерем, в службу которых так же был отправлен дежурный десяток с цензором.
Вечером 29-го я повстречался с Инженером Гёстнером, строитель Царско-сельской дороги хворал. Австриец, конечно, крепился, но видно тяжёлые повреждения, полученные им в начале месяца при резкой остановке поезда и ударе грудью о поручень, не прошли для его здоровья даром. Я знал из его биографии, что жить ему осталось пару лет, но отпускать его проводить последние годы в солнечную Филадельфию не собирался. Мы проговорили с ним далеко за полночь, оказывается о моих начинаниях с Красильниковым и Черепановыми он уже знал, а так же успел увидеть в них опасных конкурентов. Умный малый. Но я так же знал о его заветной мечте, о богатстве, которое проистекает от владения личной железной дорогой, а лучше всей железнодорожной сетью России. Сразу предупредил его, что всё ему не светит, но обязался не позднее чем через десять лет с сего момента, передать ему или его душеприказчикам в собственность железную дорогу по протяжённости равную Царско-сельской. пока же я оставляю его при себе с жалованием 2500 рублей в месяц ассигнациями, а в случае его смерти и до передачи в собственность железной дороги его семье будет выплачиваться по полторы тысячи. Расстались мы в два часа ночи, довольные друг другом.
Глава 7
РИ. РФ.
Ноябрь 2001.
Права была мамочка, пыл мой без еврейских результатов, то есть без тех, которые можно перевести в Евро, стал постепенно угасать. Подруги-то, пока я себя раскручивала на самосовершенствование в стиле Лары Крофт, ходили на дискотеки, гуляли с парнями, меняли оных, как кроссовки. А у меня получалось занимать своим новым занятием даже почти каждый выходной, металлоискатели, будь они неладные, опробовать. Господи, а сколько денег я уже вложила в затею по мелочам? Нет, пока опускаться до того, чтобы занимать у подруг я не дошла, но близка к этому. Нет, до этого не опущусь, даже если голодать буду!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37