Окно представляло собой лист дешевого пластика. Кейс стащил с себя куртку, обмотал ею правую руку и ударил. Пластик треснул. Потребовалось еще два удара, чтобы совсем освободить раму. Перекрывая оглушающий хаос игр, заверещала сирена, то ли сработавшая, когда разбилось окно, то ли запущенная девушкой, сидящей в конце коридора.
Кейс отвернулся от окна, накинул куртку, выхватил "Кобру" и привел ее в боевую готовность. Закрыв за собой дверь, он рассчитывал, что тот, кто шел за ним по пятам, в первую голову бросится искать его в том кабинете, где дверь выломана. Бронзовая пирамидка "Кобры" в его руках слабо дрожала, телескопические сегменты из скрученных пружин, казалось, резонировали и усиливали биение его пульса.
Ничего не происходило. Волнами накатывал тревожный вой сирены, в аркаде что-то стреляло и с грохотом взрывалось, сердце Кейса бешено колотилось. Когда он наконец понял, что боится, то приветствовал страх как старого друга. Не холодный, механический предупредительный сигнал псевдопаранойи, а простой животный страх. Кейс так долго жил постоянно на грани риска, что уже успел забыть, что такое настоящий страх.
Люди нередко умирали в этом кубическом кабинете. Он тоже мог умереть. И очень скоро. У них могли быть пистолеты...
Звук удара прокатился по коридору. Из дальнего конца. Мужской голос что-то злобно выкрикнул по-японски. Затем раздался полный ужаса и боли вопль. Еще один удар.
И шаги. Ужасно неторопливые. Все ближе и ближе.
Человек в коридоре миновал закрытую дверь, за которой прятался Кейс. Пауза протяженностью в три томительных удара сердца. Шаги в обратную сторону. Один, второй, третий, подошвы шуршат по пластиковому ковровому покрытию.
В крови Кейса растаяли последние следы октагоновой бравады. Он судорожно перехватил "Кобру" покрепче, за рукоятку, и полез на подоконник, обезумев от страха, с трясущимися руками и ногами, а когда оказался в оконном проеме, вывалился наружу и полетел вниз, и все это произошло быстрее, чем он осознал, что делает. Удар о мостовую пронзил колени острыми стрелами боли.
Узкий клин света, падающий из полуоткрытой двери-люка для технического обслуживания аркады, выхватывал из темноты свалку оптоволоконных кабелей и разбитых корпусов разнообразной аппаратуры. При падении Кейс ткнулся лицом во влажную плату с гирляндами электронных деталей, но поспешно перевернулся на бок и откатился в тень пустого металлического ящика с дверцами. Окно кабинета над его головой выделялось тускло освещенным прямоугольником на фоне темной стены. Сигнал тревоги все еще заливался вовсю и здесь, внизу, казался гораздо громче, потому что стены вокруг приглушали рев игровых автоматов.
Зашуршала штора, в окне появилась голова, подсвеченная сзади фосфоресцирующим сиянием из коридора, и пропала. Затем вновь появилась, но Кейс по-прежнему не мог разобрать черты лица. На месте глаз на лице сверкнуло серебро.
– Вот черт, – сказал голос, явно принадлежащий женщине, по акценту – уроженке севера Мурашовника.
Голова исчезла. Тихо лежа на боку под ящиком, Кейс медленно сосчитал до двадцати и лишь затем встал. Пальцы все еще сжимали стальную "Кобру", но ему не сразу удалось вспомнить, что это такое. Повернувшись, он захромал между домами к далекому свету, время от времени потирая ноющее колено.
Пистолет Шина оказался пятидесятилетней давности южноамериканской копией "Вальтера" ППК, с ощутимой отдачей и очень тугой спусковой скобой. Патронник был рассверлен под ружейные патроны. Обычным китайским патронам с полыми головками, которые продал ему Шин, Кейс предпочел бы свинцовые разрывные. Но так или иначе, это было оружие, девять зарядов сидели в обойме, и Кейс вышел на Шига из закусочной, торгующей суси, нежно баюкая приобретение в кармане куртки. Рукоятка пистолета была залита ярко-красным пластиком и украшена рельефным узором из жизни драконов, ее было приятно ощущать пальцами в темноте кармана. "Кобру" Кейс перепоручил ближайшему нинсейскому мусорному ящику и всухую проглотил следующий октагон.
Снадобье разогрело окоченевшие цепочки его нейронов, и Кейс торопливо зашагал по Шига вниз через Нинсей, а затем свернул на Байицу. Его "хвост", на что он от души надеялся, исчез, и это было хорошо. Ему необходимо было сделать несколько звонков, дать ход некоторым делам – биз не терпел отлагательств. В самом начале Байицу, напротив порта, возвышалось неприметное десятиэтажное здание из грязноватого желтого кирпича, какие-то мастерские. Свет в окнах не горел, чего и следовало ожидать в такое время суток, но задрав голову можно было разглядеть вверху, под самой крышей, тусклую светящуюся надпись. Набор иероглифов вывески из мертвенно-неоновых трубок обозначал это место как ДЕШЕВЫЙ ОТЕЛЬ . Если это заведение и имело какое-нибудь другое название, то Кейсу оно было неизвестно, он всегда думал о нем как о дешевом отеле .
Вход в прозрачную шахту лифта отеля был прямо с мостовой. Ночлежек, подобных "дешевому отелю", на Байицу было множество. Они устраивались на крышах производственных зданий, и лифты, ведущие к ним, лепились обычно снаружи к стене и держались только на честном слове. Кейс вошел в пластиковую кабинку и для пуска лифта воспользовался своим универсальным ключом – магнитной карточкой без каких-либо надписей.
Кейс снимал в этом отеле капсулу со времени своего прибытия в Тибу, внося плату понедельно, но еще ни разу здесь не ночевал. Как правило, спал он в более дешевых местах.
В лифте воняло косметикой и сигаретами; стены кабинки были покрыты царапинами и грязными пятнами – следами чьих-то пальцев. После того как кабинка миновала пятый этаж, внизу стали видны огни Нинсея. Когда лифт начал замедлять ход, Кейс сунул руку в карман и погладил прохладную сталь пистолета. Остановка кабины, как обычно, сопровождалась вытряхивающим душу рывком, но Кейс был готов к этому. Он вышел из лифта и оказался во дворике, служившем здесь одновременно прихожей и лужайкой.
В середине квадратного пространства, застеленного пластиковым травяным покрытием, за полукруглой консолью восседал паренек-японец и читал печатную книгу. С обеих сторон от него на шесть рядов в высоту, по десять штук в каждом ряду, были закреплены в стальном остове, похожем на обычные строительные леса, белые фиберглассовые спальные капсулы. Кейс кивнул мальчишке и захромал по пластиковой траве к ближайшей лестнице. Стены и крыша этого сооружения, собранные из больших листов дешевого пластика, шуршали на ветру и протекали во время дождя, но открыть капсулы без ключей было довольно сложно.
Кейс поднялся по лестнице на третий уровень и пошел вдоль ряда капсул. Узкий настил, напоминающий скорее карниз для кошачьих прогулок, ощутимо вибрировал в такт шагам. Его номер был 92. Капсула длиной три метра и высотой примерно полтора, вход – овальный люк около метра диаметром. Кейс вставил свою карточку-ключ в щель замка и немного подождал, пока пройдет процесс верификации в гостиничном компьютере. Магнитные защелки с глухим стуком отомкнулись, и входной люк приглашающе уполз вверх, увлекаемый скрипучими пружинами. Кейс вошел внутрь – при этом со щелчком включилось флюоресцентное освещение – потянул люк вниз, закрыл вход и переключил замок на дверной панели на ручное управление.
В номере 92 не было ничего, кроме стандартного миникомпьютера "Хитачи" и маленькой холодильной камеры из белого стиропласта. В холодильнике хранилось три килограмма отличного "сухого льда", аккуратно завернутого в бумагу во избежание испарения, и круглая медицинская алюминиевая фляжка. Усевшись на коричневый мат из мягкого пластика, который служил одновременно полом и постелью, Кейс вытащил из кармана пистолет Шина и положил его на холодильник. Потом снял куртку. Коммуникационный терминал капсулы был вделан прямо в вогнутую стену, рядом висела табличка, на которой на семи языках перечислялись правила проживания в отеле. Кейс достал из гнезда пульт управления терминалом и набрал по памяти номер абонента в Гонконге. Выждав пять звонков, дал отбой. Покупатель на три мегабайта свежайшей информации, хранящейся сейчас в чипах памяти его "Хитачи", на звонки не отвечал.
Затем Кейс набрал токийский номер в районе Синзюки.
Ответила женщина на коммутаторе, прощебетав что-то по-японски.
– Могу я поговорить со Змеем?
– Очень приятно вас слышать, – приветствовал его голос Змея, прозвучавший в трубке после нескольких секунд переключений. – Я ждал вашего звонка.
– Мне удалось достать музыку, которую вы заказывали.
Кейс мельком глянул на холодильник.
– Рад слышать. У нас временные трудности с оплатой наличными. Вы можете отправить товар вперед?
– О, послушайте, я сейчас никак не могу себе этого позволить, мне нужны деньги...
Змей дал отбой.
– Вот гад, – сказал Кейс коротким гудкам из наушника. И уставился на маленький дешевый пистолет.
– Туго, – сказал он. – Очень туго идут сегодня делишки.
Кейс вошел в "Чат" за час до рассвета. Обе его руки были глубоко упрятаны в карманы куртки – одной он держался за взятый напрокат пистолет, а в другой сжимал алюминиевую фляжку.
Рац сидел за одним из столиков в дальнем конце бара и цедил из пивной кружки минеральную воду "Аполлонарис". Его стодвадцатикилограммовое тело громоздилось на отчаянно скрипящем стуле и опиралось спиной о стену. За стойкой молодой бразилец по имени Курт обслуживал группку последних молчаливых пьяниц. Когда Рац поднимал кружку и делал очередной глоток, становилось отчетливо слышно жужжание моторчика в пластиковой руке. Бритая голова хозяина бара была покрыта испариной.
– Плохо выглядишь, дружище артист, – сказал он Кейсу, обнажая влажные руины зубов.
– Зато дела у меня идут блестяще, – сказал Кейс и улыбнулся лучезарной улыбкой скелета. – Просто превосходно. – И, не вынимая рук из карманов, мешком плюхнулся на стул напротив Раца.
– Бродишь по округе, отгородившись от мира выпивкой и пилюлями? Неплохой способ не думать о грустном, да?
– Почему бы нам не сменить пластинку, Рац? Ты видел сегодня Вейджа?
– Отличная защита от страха и одиночества, – продолжал гнуть свое бармен. – Прислушивайся к своему страху. Может быть, он твой единственный друг.
– Ничего не слышал о заварушке в аркаде сегодня вечером, Рац? Кого-нибудь ранили?
– Какой-то псих порезал охранника, – Рац пожал плечами. – Говорят, какая-то девчонка.
– Мне нужно поговорить с Вейджем, Рац. Мне...
– Ага, – губы Раца сжались в узкую полоску. Он смотрел за спину Кейса, в сторону входа. – Похоже, такая возможность тебе сейчас представится.
В глазах Кейса заплясали хромированные сюрикены. В ушах засвистела скорость. Рукоятка пистолета в его руке стала скользкой от пота.
– Герр Вейдж, – произнес Рац, медленно поднимая на уровень груди свой розовый манипулятор, словно для пожатия, – как приятно видеть вас здесь. Вы так редко оказываете нам честь.
Кейс повернул голову и оказался лицом к лицу с Вейджем – с темно-коричневой абсолютно незапоминающейся маской, на которой выделялись только глаза, дорогие трансплантаты от "Никон" цвета морской волны. Плечи Вейджа обтягивал пиджак из пуленепробиваемого шелка, а запястья украшали простенькие платиновые браслеты. Его сопровождали телохранители, два очень похожих друг на друга молодых парня, с бугрящимися пересаженными мышцами на плечах и руках.
– Как дела, Кейс?
– Джентльмены, – сказал Рац, розовой клешней поднимая со стола переполненную окурками пепельницу. – Мне здесь неприятности не нужны. – Пепельница была из толстого пластика, на ее боку красовалась реклама пива "Цингао". Рац с размаху грохнул ее о стол. Во все стороны полетели осколки зеленого пластика и окурки сигарет. – Я достаточно ясно выражаюсь?
– Эй, дорогуша, – проворковал один из парней Вейджа. – Может, желаешь попробовать этот трюк на мне?
– Целься лучше не в ноги, Курт, – задумчиво проговорил Рац.
Кейс бросил взгляд в сторону стойки и увидел, что бразилец уже навел на трио усмирительную полицейскую винтовку "Смит и Вессон", применяемую обычно против демонстрантов. Ствол ружья, из проката газетной толщины и обернутый километром стеклотканой ленты, был достаточно просторен для того, чтобы в него можно было засунуть кулак. Каркас-магазин содержал пять толстых оранжевых зарядов, при разрыве которых получался низкочастотный, субзвуковой удар, лишающий человека способности двигаться.
– Технически вроде бы не смертельно, – пояснил Рац.
– Эй, Рац, – сказал Кейс, – я ведь с тобой еще не рассчитался.
Бармен пожал плечами.
– А ты мне пока и не задолжал. Вот этим, – Рац зыркнул в сторону Вейджа и его мальчиков, – не мешало бы знать местные порядки получше. Никому не позволено устраивать разборки с клиентами в "Чатсубо".
Вейдж вежливо кашлянул.
– А кто сказал, что я собираюсь трогать ваших клиентов?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44