Роберто, это мои друзья. Весной ты дрался с Энриком. Он у нас главный любитель покомандовать, но у него это неплохо получается, поэтому он до сих пор жив. Лео – лучший стрелок на всей Этне, и к тому же, скорее всего, ты не справишься с ним на боккэнах.
– Хм, – недоверчиво кашлянул Роберто.
Лео покраснел от смущения:
– Хотел бы я знать, почему ты до сих пор жив, главный болтун на всей Этне?
– Мы за него еще не брались, – заметил я.
– Просто вы не можете поделить мою шкуру.
– Ты слышал? Мы не можем поделить шкуру неубитого Алекса.
– Разыграем, – лениво отреагировал Лео, – ту монетку ты не потерял?
– Я ее передал музею обороны Мачераты! Так что Алекс в безопасности.
– Вот и хорошо, – облегченно вздохнул чудом оставшийся в живых приколист. – Продолжаю, около окна сидят мой брат Тони и герой обороны этой самой Мачераты, Гвидо.
Гвидо, не оборачиваясь, заехал Алексу локтем в живот. Алекс охнул.
– Готов, – констатировал Лео, – сейчас шкуру и поделим.
Вокруг аэробуса летали «Сеттеры» сопровождения: демонстрировали восторженным зрителям фигуры высшего пилотажа. Тони постоянно дергал то меня, то Алекса, чтобы поинтересоваться, умеем ли мы это.
А мы пикировались до самой посадки, все были очень довольны: давно мы не собирались все вместе, а тут еще нам что-то такое интересное предстоит. Алекс просветил Лео и меня на этот счет: каждый год какой-нибудь сюрприз на подземном полигоне, да и остальная программа не оставила меня равнодушным.
Примерно через час Роберто перестал смущаться и принял участие в нашей болтовне. В общем-то, раз он больше не поглядывает на Ларису, я ничего против него не имею.
Через два часа мы прилетели на прекрасный остров Пальмарола, самой природой предназначенный для детских военных лагерей, скалы не слишком сложные; пляжи большие и посыпанные золотым песочком; лагуны с прозрачной водой, пронизанные солнцем до десятиметровой глубины; большая система изумительно красивых карстовых пещер; высокие холмы, заросшие хвойным лесом; быстрые ручьи и маленькие речки, огромные поля с высокой травой. Плюс всё то, что сделано руками человека: полосы препятствий, стрельбища и еще что-то такое под землей. Детям подробностей не рассказывают, все только догадываются, что там расположен большой полигон, на котором и устраивают каждый год разные сюрпризы. Осенью, зимой и весной здесь тренируются новобранцы. Из багажного отсека выгрузили наши рюкзаки.
– Стой, – сказал Лео Гвидо, – сколько тебе сейчас можно таскать на спине?
– А чего? – заинтересовался Роберто.
– Под Мачератой, – ответил я, – Гвидо всю кожу со спины из бластера… – Я свистнул.
– Понятно. Гвидо надулся:
– Со мной всё в порядке!
– Ну вот что, герой, – решительно заявил я, – если ты сию же минуту не дашь слово, что всякий раз будешь честно признаваться, если у тебя что-нибудь заболит, ты вообще рюкзак в руки не возьмешь, понял?! И благодари бога, если мы не будем таскать тебя самого.
– Ладно, – проворчал Гвидо, переспорить меня он не надеялся.
– То-то же. Так как?
– Ну, он пока легкий, только одежда и всякие мелочи.
– Л сколько тебе можно загорать?
– Пять минут в день, – вздохнул Гвидо.
– Я прослежу, – пообещал Лео.
Я кивнул. Гвидо застонал в отчаянии.
– Вам с Тони, – предложил Алекс, – надо собраться на конференцию «что такое старший брат и как с ним бороться».
– Вместе со мной, – смеясь заметил Лео, – я тоже самый младший.
Трудно поверить, что это так. Но комментировать я не стал. Лео, наверное, так же мечтает о младшем братишке, как и я.
Нам сейчас предстоит небольшой марш: пятнадцать километров по холмам, к нашему лагерю.
– Года три назад, – признался Алекс, – я еще верил, что того, кто отстанет или заноет, немедленно отправят домой.
– А что? Не отправят? – заинтересовался Тони, кажется, он немного испугался.
– А какая разница? – удивился я и подмигнул ему: все будет в порядке, малыш.
Может быть, следовало отправить его к ровесникам? Э-э-э… В прошлом году я просил Алекса позаботиться о Гвидо… О мальках надо заботиться, но не настолько, чтобы они так и не научились плавать.
Тут к нам подошел одетый в полевую форму пехотный капитан. Мы поздоровались. Он ответил.
– Кажется, я здесь еще не всех знаю, – заметил он. – Начальник военного лагеря, капитан Ловере.
Лео, Тони, Роберто и я назвались.
Роберто смотрел на меня во все глаза. Черт возьми! Опять, как осенью в университете: я представляю из себя не то, что я есть, а сына знаменитого отца! Как я тогда сказал-то?… «Знаменитая фамилия и последствия неудачной лоботомии – два разных диагноза». Этого хватило. Сейчас не всё так просто.
Капитан Ловере, если и был удивлен, то ничем этого не показал. Впрочем, у него же есть список, он знал, что я сюда еду.
Построились – и вперед. По холмам. Для малышни – серьезное испытание.
По дороге Алекс объяснял нам, как тут все устроено. В один аэробус помещается триста пассажиров. И это все ребята, что будут в нашем лагере. Детские лагеря устраивают вдоль берега моря, рядом с пляжами. На расстоянии несколько десятков километров друг от друга. Транспорт на острове представлен несколькими легковыми джипами и маленькими катерами, поэтому большая часть перемещений – на своих двоих. Чтоб ноги не атрофировались.
К подземному полигону, тому самому, на котором всегда устраивают разные сюрпризы, впрочем, возят на катере. Я так понял, что это что-то вроде нашей трассы, только проходить ее на этот раз будет не Геракл и не Диоскуры, а я сам.
Через три часа мы пришли.
– Гвидо, – велел Алекс, – бросай рюкзак и беги занимай то самое место.
Гвидо так и сделал.
– А чем это место лучше остальных? – поинтересовался я.
– Практически личный СПУСК к воде, а главное – на отшибе. Ладно, идите за ним. – Алекс кивнул в сторону убегающего Гвидо и скинул свой рюкзак мне в руки, – а я пошел за палаткой.
Мы отправились за Гвидо. Наличие среди нас ужасно убедительного Роберто избавило нашу компанию от необходимости драться: свой спуск к воде – штука привлекательная. Двум другим компаниям, претендующим на то же место, хватило минуты, чтобы решить: игра не стоит свеч.
Однажды две собаки
Нашли три кулебяки,
Задумались собаки:
Как делим кулебяки?
Тут прибежал большой собак,
И вмиг не стало кулебяк!
Вздохнули две собаки,
Всё ж обошлось без драки,
– продекламировал Тони. Мы посмеялись.
– Ты это сам придумал? – спросил я.
– Ага!
– Здорово! – восхитился я.
– А за дразнилки, – заявил Роберто, сделав зверскую рожу, – мелких щенков будем топить в море!
Тут к нам вернулся пыхтящий от напряжения Алекс с большущей армейской восьмиместной палаткой.
– Отбились? – спросил он, слегка отдышавшись. – Давайте быстренько обустраиваться, тогда нас уже нельзя будет согнать.
Когда палатка была поставлена, к нам подбежал какой-то незнакомый сержант и, не представившись и не спросив наших имен, велел поставить ее поровнее. Алекс и Гвидо этого типа не знали.
Мы удивились – и поставили палатку поровнее. Он подбежал еще раз и опять велел переделать. Роберто взялся уже за защелки, но я его остановил:
– Погоди, в жизни не видел палатки, так идеально поставленной.
Ребята тоже оглядели палатку и согласились. Через десять минут сержант опять подбежал и на этот раз похвалил результат нашей работы:
– Совсем другое дело! – сказал он довольным тоном.
Когда он убежал хвалить или ругать еще кого-то, мы дали волю своему веселью.
– Хорошее развлечение, но вдруг ему кто-нибудь поверит? – поинтересовался Алекс, когда мы отсмеялись.
– Кто не понимает шуток, тот делает лишнюю работу, – пояснил Лео.
– Не знал, что чувство юмора тоже можно тренировать, – признался я. – В прошлом году тоже так было?
– Не-е, я этого типа вообще в первый раз вижу, странный он какой-то, – удивился Гвидо.
После обеда было какое-то «построение». Алекс, немного смущаясь – ведь он соблазнил меня и Лео, – заверил нас, что эта тоска быстро кончится, и бывает она только в самом начале и самом конце смены.
Форму нам не выдавали, но выглядел строй довольно однообразно: защитного цвета шорты и белые футболки с синим ястребом на груди. Забавно, мне показалось, что это самая подходящая одежда для военного лагеря, и пару дней назад я заказал себе еще полдюжины таких футболок в дополнение к тем, что у меня уже были, – жаль, что я столь банально мыслю. Только у Алекса, как главного любителя повыпендриваться, ястреб был на спине.
– Придется тебе носить ее задом наперед, – заметил Роберто.
– Такая, как у всех, у меня тоже есть, – ухмыльнулся Алекс.
Тоска действительно быстро кончилась: капитан Ловере только напомнил тем, кто знал, и сообщил тем, кто не знал, что категорически запрещается купаться в одиночку, купаться после заката, заплывать за буйки, лазать по скалам без инструктора и выходить за пределы лагеря, не получив разрешения дежурного офицера и не записавшись у него в журнале. Все остальные запреты такие же, как и везде. В прошлом году, вспомнил начальник лагеря, пришлось не только исключать, но и срочно эвакуировать одного любителя обижать маленьких: слишком уж много оказалось желающих дать ему по морде, они даже встали в очередь. Алекс прикрыл глаза и мечтательно улыбался, слушая все это.
– Ты чего? – спросил я тихо, хотя уже и так догадывался, «чего» он.
– Да так, я первым набил морду этому типу, успел безо всякой очереди.
– Понятно, – хмыкнул Лео.
Потом нас распустили до самой тренировки: настоящая работа начнется завтра. А сегодня весь лагерь забрался в море и собирался не вылезать из него как можно дольше: океан рядом с Палермо еще не прогрелся, так что это первое настоящее купание в году.
Тренировка закончилась через несколько минут после заката. Черт возьми! А как же искупаться после нее? Душ – неадекватная замена морю.
Алекс постарался меня утешить:
– Уже через три дня тренировка будет кончаться до заката.
– Точнее, это закат будет наступать позже, – заметил я для всех. – Ты меня не слишком утешил, – это уже Алексу. – А что, любителей ночных купаний ловят?
– Ловят! И отжиманиями не отделаешься.
Намек понят, нарываться и влипать не хочется – не маленький. К тому же, если я отправлюсь купаться, за мной обязательно кто-нибудь последует. А подставлять я никого не буду.
Я вздохнул. Промежуток в две минуты от конца тренировки до заката Феба меня не устроит, мне надо хотя бы двадцать минут.
Уже довольно поздно вечером мы разожгли маленький костерок и сели вокруг. Лео не зря тащил на себе гитару.
Жаль, что мне горыныч на ухо наступил, мне это еще в приюте сказали. Пришлось помалкивать. А все остальные пели песни, и к нашей компании постепенно прибилось человек пятнадцать. Разогнал нас сигнал «отбой».
Так и не похулиганив, мы улеглись спать. Где-то в отдалении тот самый инструктор, которому не понравилась наша палатка, очень громко требовал, чтобы кто-то заткнулся.
– Чего он орет? – сонно удивился я. – Приказал бы им отжаться раз пятьдесят – и все, сами бы спать захотели.
– Прямо как сержант из адриатического боевика, – поддержал меня Алекс. – Ну, такого дурацкого. Сначала он объясняет своим солдатам, какое они дерьмо, а потом в боевой обстановке оказывается чем-то вроде родного отца. Я думаю, так не бывает. А этот очень хочет соответствовать образу.
– Угу. В общем, он никогда не воевал.
– Почему ты так решил? – спросил Лео.
– Ну, не знаю. Мне так кажется. Я тут неделю назад летал на Южный, возил туда Линаро.
– Взял над ним шефство?
– Что-то вроде, – сухо ответил я.
Потом рассказал всю историю нашей поездки в оккупированный Урбано, очень повеселил всех уровнем военной подготовки кремонцев – и добавил:
– Мне показалось, что они бы меня в любом случае послушались. После Мачераты… ну, как будто я знаю что-то такое, чего им никогда не понять.
– Не никогда, а пока в бою не побывали, – отметил Алекс.
– Ну вы даете! – восхитился Роберто.
– Алекс – настоящий герой! – заявил Тони.
Настоящий герой сразу же щелкнул его по носу. Мы тихо посмеялись.
– Э-э-э, а после Джильо ты ничего такого не чувствовал? – заинтересовался Лео.
– Н-нет.
– Под Мачератой у нас и боя-то ни одного не было. Просто мы видели очень грязную войну.
– Угу, может быть. А этот какой-то труженик тыла. Вот и орет. И с палаткой он не пошутил, он просто считает обязательным пару раз придраться, все равно к чему. И еще, это я виноват, что этот тип тут бегает.
– Это как?
– Я предложил генералу организовать военные лагеря для кремонских ребят, ну, чтобы они по джунглям не бегали, так он сразу предупредил, чем это нам грозит. И уехал. А вернулся только вчера.
– И что мы теперь с тобой сделаем… – мечтательно потянул Алекс.
– Бросьте в море, – предложил я, – прямо сейчас. Кстати, отличная идея! Вы не купаетесь, а я не виноват, что там оказался.
– Плохая идея, – раздалось снаружи.
Мы притихли. Я выбрался наружу: за палаткой стоял капитан Ловере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55