Он настолько хорошо защищен, что Душану будет сложно добраться до нас. Надолго приостановить движение в туннеле он не может, а взять нас в кабине или на выходе практически невозможно. Но как нам добраться до ближайшей станции, если мы не знаем, где теперь находимся? Как определиться на местности, если так можно назвать этот металлический пейзаж? Ума не приложу.
Хорн указал на извивающиеся в черном небосводе трубы.
— Это какой терминал? Южный или северный? — спросил он.
— Северный! — решительно ответила Вендре. — Зона Душана располагается возле северного вокзала.
Ву поправил шлем, глянул в ту сторону. Вновь с легким щелчком коснулся шлемов своих спутников:
— До него около шестидесяти километров, если судить по размерам туннелей… Пешком не доберешься. Вендре, у тебя есть предложения?
Женщина отрицательно покачала головой.
— Единственный известный мне вход в лифтовую трубу, — сказал Хорн, — находится в местечке, которое называется «Миры удовольствий».
— «Миры удовольствий»… — задумчиво повторил старик. — Что-то знакомое. Дайте-ка сообразить. Эрон разделен тремя различными способами — по долготе, широте и ярусам. Все эти измерения нумеруются по квадратам. Первые две координаты определяют основание усеченной пирамиды. Этажи отсчитываются сверху…
— Это заведение на высших ярусах, — прервал его Хорн.
— Точно, — ответил Ву. — Позвольте-ка… Если мне не изменяет память, его координаты БРУ-6713-112. Верхний уровень. К югу отсюда. Если я правильно определил наше местоположение, то эти «Миры» находятся примерно в семи километрах… Вот только в какую сторону — на запад или на восток? Ладно, давайте спустимся к югу и попытаемся определить нашу долготу. Об одном прошу — держитесь вместе. На этом покрытии нельзя потеряться, иначе мы никогда не сможем отыскать друг друга.
Они направились в сторону, противоположную видимым над горизонтом трубам. Казалось, ничего не менялось в окружающем их пейзаже. Подобная неподвижность вызывала у Хорна жуткие ощущения — сколько ни перебирай ногами, но по-прежнему в черном, помеченном рябью золотистых светляков небе будет висеть это хилое, так и не разогревшееся за миллионы лет светило. Та же ровная, собранная из металлических листов равнина будет уныло отражать этот красноватый умирающий свет. Не за что зацепиться взгляду, не к чему прикоснуться в надежде обрести силы. Эта земля — злая мачеха, и ничем иным она быть не способна. Никакой травинке, никакому дереву она не сможет дать жизнь. Страшное, отталкивающее место…
Вот что еще привлекло внимание Хорна — ловкость, с которой старый китаец передвигался по этой гладкой поверхности. В этом не было ничего удивительного, решил наемник, ведь этот старик вобрал в себя опыт многих сотен жизней. Был ли он рожден китайцем? Тоже спорный вопрос. Хотя, по-видимому, в этом признании, сделанном в пустыне, был определенный смысл. Китаец-то он китаец, но сколько тысячелетий назад он появился на свет? Этот вопрос показался Хорну праздным — ответа на него все равно не получить, а вот приглядеться к его манере передвигаться по металлическим листам стоило. Хорн постарался скопировать его движения. Дело пошло на лад, теперь можно и Вендре помочь! Каждое прикосновение к этой женщине вызывало у Хорна неизъяснимую сладость и боль. Время тянулось бесконечно. Солнце по-прежнему висело над горизонтом, утомленно поглядывало на странно скользящих по поверхности Эрона путешественников. Оно уже ничему не удивлялось, это уставшее светило. Интересно, прикинул Хорн, слышны ли их шаги на верхних ярусах этой незаконнорожденной планеты. Может, кто-то из нобилей удивленно подымает глаза к потолку. Вряд ли, слишком широка буферная, предохраняющая от падения метеоритов, изолирующая зона. Значит, можно потопать! Этим он и занялся, тем самым привлекая внимание Ву и Вендре. Они опять собрались в кружок, коснулись друг друга шлемами.
— Послушайте, — сообщил им о своей догадке Хорн, — летательные аппараты должны каким-то образом ориентироваться над поверхностью планеты. Где приземляться, в какую сторону лететь… На низкой высоте и при больших скоростях зрение малоэффективно, поэтому они, скорее всего, применяют радиомаяки. И работать они должны на одной и той же частоте, чтобы сигналы автоматически вводились в навигационный робот.
— Попробуй поищи, — предложил Ву.
Хорн нашел на панели соответствующую кнопку, нажал ее. Внутри шлема завыло и заверещало так, что он едва не оглох. Ручки настройки на панели не было. Выходит, передатчики и в самом деле настроены на одну частоту, однако вряд ли радиосигналы служили средством ориентации.
— Ну как? — спросил его Ву.
Хорн отрицательно покачал головой. Они оба, словно по команде, огляделись, однако ровный горизонт, багровое солнце, ровно уложенные листы, казалось, не оставляли никакой надежды на возможность определить свое местоположение. Оставаться там, где ты находишься, или следовать в любом направлении — это не имело значения. Все вокруг давным-давно замерло в этом мире, и они скоро замрут, забудут о том, куда шли, зачем…
— Нет, — вдруг откликнулся Ву, — это не радио. Прежде чем ты меня окликнул, мне кое-что бросилось в глаза… Ну-ка, свернем налево.
Через несколько десятков метров они наткнулись на три огромные буквы, которые были нарисованы на металлической поверхности рядом с широкой золотой полосой, тянущейся с севера на юг.
Точно — БРУ…
— Конечно! — воскликнул Ву. — Только так могут ориентироваться ремонтные бригады. Вот только с какой стороны от линии долготы они пишутся?
— С западной, — подсказала Вендре.
— Правильно, — кивнул Ву. — В ту сторону и идет отсчет. Значит, нам туда же.
Они двинулись на запад и через несколько минут набрели на еще одну золотую полосу, помеченную буквами БРУ. Скоро, спустившись к югу, они обнаружили и линию широты. На ней был нарисована цифра 67.
— Шестьдесят семь километров от полюса, — вздохнул Ву. — Если мне не изменяет память, «Миры удовольствий» располагаются в ста тридцати метрах южнее. Отсчет ведь идет по сотням метров? — спросил он у Вендре.
Та кивнула.
Хорн обошел ближайшие листы. Потом, придвинув шлем, радостно заявил:
— Я нашел цифру «один»!
— Значит, — объявил Ву, — вдоль этой полосы на юг. И поскорее! Кто знает, может, Душан в этот момент поднимает самолеты-разведчики.
Скоро они добрались до необходимого квадрата, даже разыскали крышку люка, на котором было выгравировано БРУ-6713-112.
— Ты попытайся давить в центре, — сказал Ву, — а мы с Вендре по краям. Каким-то образом люди открывают ее.
Отодвинуть крышку люка оказалось нехитрым делом. Просто на нее надо было встать — тут же плита поехала в сторону. Хорн и Вендре заглянули внутрь. Скудный звездный свет осветил верхнюю металлическую ступеньку. Хорн первым спустился вниз. Держался настороженно… Лестница выглядела точно так же, как и та, по которой они выбрались на поверхность планеты. Когда они все трое очутились в шлюзовой камере, Ву, пошарив по потолку, нашел дисковую клавишу и нажал на нее. Крышка люка сдвинулась на прежнее место.
Они погрузились в густую, непроглядную тьму. Странно, почему не открывается дверь, ведущая в раздевалку?
Конечно из-за разницы давлений, успокоил себя Хорн. Постепенно и все более явственно он различил слабое шипение нагнетаемого воздуха. Сразу с повышением температуры внутренняя поверхность стекла, встроенного в шлем, густо запотела, он даже не смог разглядеть, как открылась входная дверь. Просто вокруг посветлело. Хорн осторожно двинулся в ту сторону. Скоро видимость восстановилась. Было видно, что они собрались в раздевалке все трое, дверь закрылась, давление и температура уравнялись. Можно было снимать скафандры.. Вот теперь следовало поторопиться. Теперь все зависело от их сноровки, хитрости, умения обходить ловушки и, конечно, от везения.
Он первым скинул с себя космический костюм, помог разоблачиться Ву и Вендре. Вновь прикосновения к этой женщине вызвали у него прилив желания. Та, улыбнувшись, искоса глянула на него. Хорн против воли густо покраснел. Теперь Вендре откровенно и, как показалось наемнику, насмешливо смотрела на него.
Все, прочь глупые несвоевременные мысли!.. Бежишь по лезвию бритвы, и все туда же! Он отвернулся в сторону, невольно вздохнул — что поделаешь. Все, достаточно! Ву уже теребил его за рукав, предлагая первым спускаться по лестнице. Хорн выхватил пистолет…
С нижней площадки они попали в зал с желтыми стенами, где совсем недавно побывал Хорн. Здесь, как и в прошлый раз, было пусто.
— «Миры удовольствий»? — спросила Вендре. — Что это такое?
Хорн удивленно посмотрел на нее, а Ву ответил:
— Это такое место, где мужчины за деньги удовлетворяют свои страсти. Любые — привычные и не очень.
— О-о, — только и ответила Вендре. Лицо у нее потемнело.
— Нам вот сюда. — Хорн указал на стену, где едва заметно была обозначена дверь, ведущая в помещение, через которое проходил правительственный лифт.
Ву тут же поспешил в ту сторону, нажал на диск. Створка не шелохнулась. Тогда он встал на колени и приблизил лицо к самой плоскости. Брови и черты лица его странно исказились. Хорн затаил дыхание — это она сейчас работает, вездесущая, незаменимая Лил. Никогда не догадаешься, где он ее прячет.
Неожиданно створка дрогнула, нехотя начала отодвигаться в сторону..-
Вендре, во все глаза осматривающая поразившее ее заведение, наконец призналась Хорну:
— Что-то мне здесь не нравится. Хорн не смог скрыть улыбку.
— Нет, в самом деле, — искренне и настойчиво добавила она.
— Отставить разговорчики! — Ву повернулся к ним. Хорн поразился — на них вновь глядел подлинный Матал. — Здесь все прослушивается. Общаться как можно меньше и только шепотом. Вообще, осторожность и бдительность должны быть на высоте. Ну, ребята, вперед!
Они вошли в голубой зал. Хорн опять попил газированной воды из ручейка. Между тем Ву открыл дверцу в округлую камеру лифта. Вендре по привычке решительно направилась туда, однако Ву придержал ее за рукав, заставил наклонить голову. Хорн и сам почти вприсядку добрался до входа. Ву приложил палец к губам. Наемник удивился: как же они здесь поместятся? Им вдвоем с Ву было тесно, а теперь их трое. Успокоился на том, что старик и не из таких ситуаций выкручивался. Стоя на пороге, Ву нажал на потайную клавишу — в то же мгновение на стене засветились разноцветные круги. Ву потянулся еще раз и осторожно нажал на золотой диск. Тут же в кабине раздался голос: «…задержи их. Если Матал с ними, его тоже. Если соберутся уходить и ты не сможешь задержать их, застрели…»
— Душан, — одними губами выговорил Ву. «Понятно, сэр. Можете положиться на меня».
Глаза у Вендре расширились, она шепотом выговорила:
— Это же!.. Этого не может быть!..
— Может, может, — успокоил ее Ву.
— Вы не понимаете! Это наш управляющий. Он уже много лет живет в нашем доме. Я помню его с тех пор, когда была совсем маленькой. Я ему всегда доверяла…
— А вот это, как мне кажется, было не совсем разумно, — мягко ответил Ву. — Все на свете можно купить, только назначьте подходящую цену. При таких отношениях человека к человеку невозможно обеспечить безопасность. Ладно, куда мы направляемся?
Из летописи
Кровь с золотым проблеском…
Они назвали это Великой Мутацией! Легенда гласит, что отцом златокожего народа являлся знаменитый Рой Келон. Сын его был первым из этого племени.
Они объявили себя суперменами и на этом основании заявили свои претензии на управление освоенной частью вселенной. Во всем, утверждали они, люди с подобной кровью превосходят других представителей рода человеческого — в мыслительных способностях, в храбрости, в запасе жизненной силы. Только их соплеменники были в состоянии изобрести, создать и поддерживать сеть межзвездных туннелей в рабочем состоянии.
В этом и состоял их секрет, заявляли златокожие. Они не жалели средств, чтобы поддерживать и распространять подобные россказни, вдалбливали эту идею в головы покоренных землян. Те верили…
Да здравствуют супермены!
Во всех учебниках, научных трактатах пелись хвалы удивительной мутации, приведшей к созданию расы господ. Приводился такой пример — сколько миллионов ступеней должен был пройти человеческий глаз, чтобы стать непревзойденным инструментом для улавливания небольшой части электромагнитных колебаний! Сколько удач случилось на этом пути, ведь один-единственный неверный шаг мог напрочь разрушить создаваемый объект, завести эволюцию в тупик. Так и возникновение златокожего народа явилось воплощением таинственного замысла создателей вселенной. Поэтому напрасны усилия бороться с ним. Много отчаянных смельчаков выходило на бой, и все они сгинули…
Все так, однако кровь, пролитая златокожими в бесчисленных сражениях, была красного цвета. И сколько ни вглядывайся, невозможно отличить ее от крови самого обычного человека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Хорн указал на извивающиеся в черном небосводе трубы.
— Это какой терминал? Южный или северный? — спросил он.
— Северный! — решительно ответила Вендре. — Зона Душана располагается возле северного вокзала.
Ву поправил шлем, глянул в ту сторону. Вновь с легким щелчком коснулся шлемов своих спутников:
— До него около шестидесяти километров, если судить по размерам туннелей… Пешком не доберешься. Вендре, у тебя есть предложения?
Женщина отрицательно покачала головой.
— Единственный известный мне вход в лифтовую трубу, — сказал Хорн, — находится в местечке, которое называется «Миры удовольствий».
— «Миры удовольствий»… — задумчиво повторил старик. — Что-то знакомое. Дайте-ка сообразить. Эрон разделен тремя различными способами — по долготе, широте и ярусам. Все эти измерения нумеруются по квадратам. Первые две координаты определяют основание усеченной пирамиды. Этажи отсчитываются сверху…
— Это заведение на высших ярусах, — прервал его Хорн.
— Точно, — ответил Ву. — Позвольте-ка… Если мне не изменяет память, его координаты БРУ-6713-112. Верхний уровень. К югу отсюда. Если я правильно определил наше местоположение, то эти «Миры» находятся примерно в семи километрах… Вот только в какую сторону — на запад или на восток? Ладно, давайте спустимся к югу и попытаемся определить нашу долготу. Об одном прошу — держитесь вместе. На этом покрытии нельзя потеряться, иначе мы никогда не сможем отыскать друг друга.
Они направились в сторону, противоположную видимым над горизонтом трубам. Казалось, ничего не менялось в окружающем их пейзаже. Подобная неподвижность вызывала у Хорна жуткие ощущения — сколько ни перебирай ногами, но по-прежнему в черном, помеченном рябью золотистых светляков небе будет висеть это хилое, так и не разогревшееся за миллионы лет светило. Та же ровная, собранная из металлических листов равнина будет уныло отражать этот красноватый умирающий свет. Не за что зацепиться взгляду, не к чему прикоснуться в надежде обрести силы. Эта земля — злая мачеха, и ничем иным она быть не способна. Никакой травинке, никакому дереву она не сможет дать жизнь. Страшное, отталкивающее место…
Вот что еще привлекло внимание Хорна — ловкость, с которой старый китаец передвигался по этой гладкой поверхности. В этом не было ничего удивительного, решил наемник, ведь этот старик вобрал в себя опыт многих сотен жизней. Был ли он рожден китайцем? Тоже спорный вопрос. Хотя, по-видимому, в этом признании, сделанном в пустыне, был определенный смысл. Китаец-то он китаец, но сколько тысячелетий назад он появился на свет? Этот вопрос показался Хорну праздным — ответа на него все равно не получить, а вот приглядеться к его манере передвигаться по металлическим листам стоило. Хорн постарался скопировать его движения. Дело пошло на лад, теперь можно и Вендре помочь! Каждое прикосновение к этой женщине вызывало у Хорна неизъяснимую сладость и боль. Время тянулось бесконечно. Солнце по-прежнему висело над горизонтом, утомленно поглядывало на странно скользящих по поверхности Эрона путешественников. Оно уже ничему не удивлялось, это уставшее светило. Интересно, прикинул Хорн, слышны ли их шаги на верхних ярусах этой незаконнорожденной планеты. Может, кто-то из нобилей удивленно подымает глаза к потолку. Вряд ли, слишком широка буферная, предохраняющая от падения метеоритов, изолирующая зона. Значит, можно потопать! Этим он и занялся, тем самым привлекая внимание Ву и Вендре. Они опять собрались в кружок, коснулись друг друга шлемами.
— Послушайте, — сообщил им о своей догадке Хорн, — летательные аппараты должны каким-то образом ориентироваться над поверхностью планеты. Где приземляться, в какую сторону лететь… На низкой высоте и при больших скоростях зрение малоэффективно, поэтому они, скорее всего, применяют радиомаяки. И работать они должны на одной и той же частоте, чтобы сигналы автоматически вводились в навигационный робот.
— Попробуй поищи, — предложил Ву.
Хорн нашел на панели соответствующую кнопку, нажал ее. Внутри шлема завыло и заверещало так, что он едва не оглох. Ручки настройки на панели не было. Выходит, передатчики и в самом деле настроены на одну частоту, однако вряд ли радиосигналы служили средством ориентации.
— Ну как? — спросил его Ву.
Хорн отрицательно покачал головой. Они оба, словно по команде, огляделись, однако ровный горизонт, багровое солнце, ровно уложенные листы, казалось, не оставляли никакой надежды на возможность определить свое местоположение. Оставаться там, где ты находишься, или следовать в любом направлении — это не имело значения. Все вокруг давным-давно замерло в этом мире, и они скоро замрут, забудут о том, куда шли, зачем…
— Нет, — вдруг откликнулся Ву, — это не радио. Прежде чем ты меня окликнул, мне кое-что бросилось в глаза… Ну-ка, свернем налево.
Через несколько десятков метров они наткнулись на три огромные буквы, которые были нарисованы на металлической поверхности рядом с широкой золотой полосой, тянущейся с севера на юг.
Точно — БРУ…
— Конечно! — воскликнул Ву. — Только так могут ориентироваться ремонтные бригады. Вот только с какой стороны от линии долготы они пишутся?
— С западной, — подсказала Вендре.
— Правильно, — кивнул Ву. — В ту сторону и идет отсчет. Значит, нам туда же.
Они двинулись на запад и через несколько минут набрели на еще одну золотую полосу, помеченную буквами БРУ. Скоро, спустившись к югу, они обнаружили и линию широты. На ней был нарисована цифра 67.
— Шестьдесят семь километров от полюса, — вздохнул Ву. — Если мне не изменяет память, «Миры удовольствий» располагаются в ста тридцати метрах южнее. Отсчет ведь идет по сотням метров? — спросил он у Вендре.
Та кивнула.
Хорн обошел ближайшие листы. Потом, придвинув шлем, радостно заявил:
— Я нашел цифру «один»!
— Значит, — объявил Ву, — вдоль этой полосы на юг. И поскорее! Кто знает, может, Душан в этот момент поднимает самолеты-разведчики.
Скоро они добрались до необходимого квадрата, даже разыскали крышку люка, на котором было выгравировано БРУ-6713-112.
— Ты попытайся давить в центре, — сказал Ву, — а мы с Вендре по краям. Каким-то образом люди открывают ее.
Отодвинуть крышку люка оказалось нехитрым делом. Просто на нее надо было встать — тут же плита поехала в сторону. Хорн и Вендре заглянули внутрь. Скудный звездный свет осветил верхнюю металлическую ступеньку. Хорн первым спустился вниз. Держался настороженно… Лестница выглядела точно так же, как и та, по которой они выбрались на поверхность планеты. Когда они все трое очутились в шлюзовой камере, Ву, пошарив по потолку, нашел дисковую клавишу и нажал на нее. Крышка люка сдвинулась на прежнее место.
Они погрузились в густую, непроглядную тьму. Странно, почему не открывается дверь, ведущая в раздевалку?
Конечно из-за разницы давлений, успокоил себя Хорн. Постепенно и все более явственно он различил слабое шипение нагнетаемого воздуха. Сразу с повышением температуры внутренняя поверхность стекла, встроенного в шлем, густо запотела, он даже не смог разглядеть, как открылась входная дверь. Просто вокруг посветлело. Хорн осторожно двинулся в ту сторону. Скоро видимость восстановилась. Было видно, что они собрались в раздевалке все трое, дверь закрылась, давление и температура уравнялись. Можно было снимать скафандры.. Вот теперь следовало поторопиться. Теперь все зависело от их сноровки, хитрости, умения обходить ловушки и, конечно, от везения.
Он первым скинул с себя космический костюм, помог разоблачиться Ву и Вендре. Вновь прикосновения к этой женщине вызвали у него прилив желания. Та, улыбнувшись, искоса глянула на него. Хорн против воли густо покраснел. Теперь Вендре откровенно и, как показалось наемнику, насмешливо смотрела на него.
Все, прочь глупые несвоевременные мысли!.. Бежишь по лезвию бритвы, и все туда же! Он отвернулся в сторону, невольно вздохнул — что поделаешь. Все, достаточно! Ву уже теребил его за рукав, предлагая первым спускаться по лестнице. Хорн выхватил пистолет…
С нижней площадки они попали в зал с желтыми стенами, где совсем недавно побывал Хорн. Здесь, как и в прошлый раз, было пусто.
— «Миры удовольствий»? — спросила Вендре. — Что это такое?
Хорн удивленно посмотрел на нее, а Ву ответил:
— Это такое место, где мужчины за деньги удовлетворяют свои страсти. Любые — привычные и не очень.
— О-о, — только и ответила Вендре. Лицо у нее потемнело.
— Нам вот сюда. — Хорн указал на стену, где едва заметно была обозначена дверь, ведущая в помещение, через которое проходил правительственный лифт.
Ву тут же поспешил в ту сторону, нажал на диск. Створка не шелохнулась. Тогда он встал на колени и приблизил лицо к самой плоскости. Брови и черты лица его странно исказились. Хорн затаил дыхание — это она сейчас работает, вездесущая, незаменимая Лил. Никогда не догадаешься, где он ее прячет.
Неожиданно створка дрогнула, нехотя начала отодвигаться в сторону..-
Вендре, во все глаза осматривающая поразившее ее заведение, наконец призналась Хорну:
— Что-то мне здесь не нравится. Хорн не смог скрыть улыбку.
— Нет, в самом деле, — искренне и настойчиво добавила она.
— Отставить разговорчики! — Ву повернулся к ним. Хорн поразился — на них вновь глядел подлинный Матал. — Здесь все прослушивается. Общаться как можно меньше и только шепотом. Вообще, осторожность и бдительность должны быть на высоте. Ну, ребята, вперед!
Они вошли в голубой зал. Хорн опять попил газированной воды из ручейка. Между тем Ву открыл дверцу в округлую камеру лифта. Вендре по привычке решительно направилась туда, однако Ву придержал ее за рукав, заставил наклонить голову. Хорн и сам почти вприсядку добрался до входа. Ву приложил палец к губам. Наемник удивился: как же они здесь поместятся? Им вдвоем с Ву было тесно, а теперь их трое. Успокоился на том, что старик и не из таких ситуаций выкручивался. Стоя на пороге, Ву нажал на потайную клавишу — в то же мгновение на стене засветились разноцветные круги. Ву потянулся еще раз и осторожно нажал на золотой диск. Тут же в кабине раздался голос: «…задержи их. Если Матал с ними, его тоже. Если соберутся уходить и ты не сможешь задержать их, застрели…»
— Душан, — одними губами выговорил Ву. «Понятно, сэр. Можете положиться на меня».
Глаза у Вендре расширились, она шепотом выговорила:
— Это же!.. Этого не может быть!..
— Может, может, — успокоил ее Ву.
— Вы не понимаете! Это наш управляющий. Он уже много лет живет в нашем доме. Я помню его с тех пор, когда была совсем маленькой. Я ему всегда доверяла…
— А вот это, как мне кажется, было не совсем разумно, — мягко ответил Ву. — Все на свете можно купить, только назначьте подходящую цену. При таких отношениях человека к человеку невозможно обеспечить безопасность. Ладно, куда мы направляемся?
Из летописи
Кровь с золотым проблеском…
Они назвали это Великой Мутацией! Легенда гласит, что отцом златокожего народа являлся знаменитый Рой Келон. Сын его был первым из этого племени.
Они объявили себя суперменами и на этом основании заявили свои претензии на управление освоенной частью вселенной. Во всем, утверждали они, люди с подобной кровью превосходят других представителей рода человеческого — в мыслительных способностях, в храбрости, в запасе жизненной силы. Только их соплеменники были в состоянии изобрести, создать и поддерживать сеть межзвездных туннелей в рабочем состоянии.
В этом и состоял их секрет, заявляли златокожие. Они не жалели средств, чтобы поддерживать и распространять подобные россказни, вдалбливали эту идею в головы покоренных землян. Те верили…
Да здравствуют супермены!
Во всех учебниках, научных трактатах пелись хвалы удивительной мутации, приведшей к созданию расы господ. Приводился такой пример — сколько миллионов ступеней должен был пройти человеческий глаз, чтобы стать непревзойденным инструментом для улавливания небольшой части электромагнитных колебаний! Сколько удач случилось на этом пути, ведь один-единственный неверный шаг мог напрочь разрушить создаваемый объект, завести эволюцию в тупик. Так и возникновение златокожего народа явилось воплощением таинственного замысла создателей вселенной. Поэтому напрасны усилия бороться с ним. Много отчаянных смельчаков выходило на бой, и все они сгинули…
Все так, однако кровь, пролитая златокожими в бесчисленных сражениях, была красного цвета. И сколько ни вглядывайся, невозможно отличить ее от крови самого обычного человека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47