А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

— А некоторые могут так ничего никогда и не понять.
* * *
Ничто в мире не могло заставить Гелду Томкин заплакать, но теперь она чувствовала, что слезы вот-вот выступят у нее на глазах. Она стояла посреди комнаты и смотрела в окно на сверкающую под жарким солнцем воду Ист-Ривер. Знакомый пейзаж выглядел плоско и безжизненно, как на картине. “Вероятно, это и есть картина”, — подумала Гелда. Мысли ее блуждали как в тумане. Одно только радовало: наконец она нашла то, что искала. “Алкоголя уже недостаточно, к тому же он только вредит делу”. Гелда криво улыбнулась. Травка тоже не годилась, она это давно поняла. От опиума она просто вырубалась. И вот, как оказалось, таблетки кодеина в сочетании с виски — то, что доктор прописал. Гелда рассмеялась горьким смехом.
В соседней комнате раздалось приглушенное жужжание телефона. Этот звук был такой же частью атмосферы ее жилища, как и длинный кожаный диван, согреть который могло только прикосновение обнаженного тела.
Гелда продолжала смотреть в окно, не торопясь подходить к телефону. Он будет звонить до тех пор, пока она не подойдет. Если бы ее не было дома или ей просто не хотелось разговаривать, она включила бы автоответчик. Она нужна Груше, пусть подождет.
Сейчас Гелда хотела бы заплакать, но даже сквозь дымку алкоголя и наркотиков она понимала, что у нее нет больше слез, что все внутри сухо и безжизненно, как в опаленной солнцем пустыне.
Гелда медленно отвернулась от окна и пошла по толстому синему ковру спальни. Через открытую дверь она увидела темно-коричневую кожаную громаду на терракотовом ковре в гостиной, или мастерской, как она сама называла эту комнату: в последнее время никто уже не хотел пользоваться кроватью.
Когда Гелда пересекала полосу солнечного света, ее волосы вспыхнули шелковистым блеском. На ней был слегка затянутый поясом травянисто-зеленый атласный халат. Он открывал ложбинку на ее груди и длинные ноги, но прятал те части тела, которые Гелда втайне презирала. Во всей квартире не было ни одного зеркала, даже в ванной.
Девушка сняла трубку.
— Да.
— Дорогая, почему ты так долго? — волновалась Груша. — Что-нибудь случилось?
— К сожалению, ничего. — Гелда закрыла глаза. Груша хихикнула.
— Узнаю мою девочку. — Ее голос вдруг переменился. — Джи, у тебя все в порядке?
— Да, а что?
— В последнее время ты не появляешься. Некоторые девочки без тебя скучают.
— Я тоже скучаю, — сказала Гелда, сама не понимая, правда это или нет. — Я много думала. Груша.
— Моя дорогая, — терпеливо начала Груша, — ты же знаешь, мысли бередят душу. Тебе надо меньше сидеть дома. Почему бы не собраться с друзьями?
— Ты знаешь, что я этим не занимаюсь, — рявкнула Гелда.
— Пожалуйста. Я не настаиваю. — В голосе Груши теперь слышалась горечь. — Дорогая, я переживаю за тебя. По-настоящему.
— Есть за что — ты на мне неплохо зарабатываешь.
— Вот что, Джи. Прекрати, эти разговоры. — Теперь уже разозлилась Груша. — Ты просто капризничаешь. Но я понимаю это и прощаю тебя. Видит Бог, в мире найдется немного людей, за которых я переживаю... Во всяком случае, мои девочки в их число не входят.
— Я одна из твоих девочек, — стояла на своём Гелда. Последовал огорченный вздох Груши.
— Дорогая, неужели я снова должна напоминать, что ты сама меня разыскала. Да, я обеспечиваю тебя клиентурой, но очень специфичной — ты знаешь об этом не хуже меня. Тысяча долларов за вечер не так уж мало, чтобы нос воротить. Вполне допускаю, что ты сможешь заработать больше за час — так в чем же дело? А в том, что эта работа тебе нравится. Но я никак не могу назвать тебя одной из своих девочек!
— У тебя есть что-нибудь для меня? — тупо спросила Гелда. Груша снова вздохнула.
— Да. Сорви-голова, актриса. Помнишь...
— Помню.
— Она требует только тебя.
— Ладно.
— У тебя есть все, что нужно?
Гелда подумала об огромном шестизарядном револьвере с длинным восьмигранным стволом и полированной деревянной рукояткой.
— Да, — произнесла она мечтательно. Груша засмеялась.
— Ну вот, это уже лучше. Ты же знаешь, сегодня вечером будет больше удовольствия, чем работы.
Теперь, по крайней мере, было чего ждать. Гелда повернулась к окну, через которое врывался безжалостный солнечный свет. Телефонная трубка выскользнула из ее руки. Река ослепляюще подмигнула Гелде.
* * *
Большая прямоугольная комната с высоким потолком была вся сделана из дерева. Даже половицы, покрытые глянцевым светлым лаком, закреплялись с помощью деревянных штифтов и клея. Мягкий свет равномерно заливал все уголки помещения, напоминающего спортивный зал. Вдоль стены были установлены помосты с невысокими деревянными ограждениями. Больше никакой мебели или оборудования не было.
Шесть пар мужчин в белых холщовых штанах и рубахах выстроились в ряд. Каждый держал в руках полированную деревянную палку с небольшим эфесом. Кроукер мог бы принять эти палки за мечи, но не обнаружил ни лезвия, ни острия. Мужчины были без масок. Все японцы, в основном лет двадцати-тридцати, хотя Кроукер заметил одного подростка и двоих, которым было уже около сорока.
Между двумя шеренгами стоял невысокий человек в сером с выбритой головой. Определить его возраст было трудно. Кроукер решил, что ему от сорока до пятидесяти. Человек издал резкий крик, и ряды сомкнулись, скрестив деревянные палки.
— Это класс кэндзюцу , лейтенант, — пояснил Николас. — Лучший в Западном полушарии.
Кроукер зачарованно следил, как соперники наступали и отступали, атаковали и отражали удары, сопровождая свои действия дружными криками. Но все это казалось таким медленным и заученным, что он не мог себе представить, как подобная техника может пригодиться в настоящем поединке.
Вскоре по отрывистой команде учителя все одновременно отступили, подняли мечи и глубоко поклонились друг другу. После этого мужчины молча разбились на маленькие группы. Одни отошли к стене и присели на корточки, другие стали разминаться на месте. Все были полностью поглощены собой.
Николас подвел Кроукера к мастеру кэндзюцу , поклонился и произнес несколько фраз по-японски. Тот поклонился в ответ и протянул руку Кроукеру. Лейтенант неуверенно пожал ее; рука была холодная и твердая как камень.
— Это Фукасиги, — объявил Николас. — Считайте, что я вас представил.
Кроукер выпустил руку человека в сером и спросил:
— А что сейчас?
— Смотрите, — сказал Николас.
Фукасиги повернул голову в сторону и быстро сказал что-то по-японски. Один из учеников поднялся, взял второй деревянный меч и подошел к ним. Он поклонился и подал оружие Николасу. Выслушав Фукасиги, ученик кивнул годовой.
— Хай!
Это был высокий худощавый человек с суровым лицом и живыми глазами. Они оба — ученик и Николас — приняли исходную стойку: ноги на ширине плеч, колени слегка согнуты, обе руки на рукояти меча.
— Итак” — Николас начал объяснять Кроукеру, не сводя глаз с противника, — в кэндо есть пять — и только пять — стоек: верхняя, средняя, нижняя, правосторонняя и левосторонняя. Из них первые три — основные. Две другие, переходные, используются только тогда, когда сверху иди сбоку встречается преграда. Однако это еще не Путь. Чтобы овладеть этой техникой, нужно научиться тому, что обычно называется “стойка — не стойка”. Это значит, переходить из одной стойки в другую в соответствии с обстоятельствами — не думая, так, чтобы все движения от начала до конца поединка были одним непрерывным плавным движением, как море. Это самое важное в кэндзюцу , лейтенант.
И он атаковал противника так молниеносно и яростно, что Кроукер буквально подскочил.
— Атака из средней стойки, — пояснил Николас и повторил, на этот раз очень медленно. Он поднял меч так, что его “острие” оказалось у лица противника. Тот немедленно атаковал, но Николас легким, почти незаметным движением отвел его меч в сторону.
Николас стал в верхнюю стойку, подняв меч над головой.
Ученик бросился вперед, но в то же мгновение Николас нанес удар сверху вниз.
Николас опустил меч, и противник повторил атаку. На этот раз он отразил удар Николаса, но тот мгновенно освободился от блока и легко провел мечом по груди противника.
Ученик тут же снова занял атакующую позицию, на этот раз с правой стороны. Николас переместил меч влево, на уровень пояса. Как только противник бросился на него, его меч взметнулся вверх и опустился на плечо ученика.
Наконец, в последний раз, когда противник попытался нанести удар снизу, Николас плавно перешел в верхнюю стойку и коснулся мечом его головы.
Оба отступили на шаг и поклонились друг другу.
— Вы видите, — Николас повернулся к Кроукеру, — основы кэндзюцу .
— Но вы используете тренировочные деревянные мечи, — возразил Кроукер. — Вряд ли вы сможете…
— Напротив, деревянный боккэн не менее грозное оружие, чем катана , и...
В эту секунду он развернулся, чтобы отразить двойное нападение — сбоку на него бросился ученик, а сзади — сэнсэй. Одним ударом меча Николас разоружил ученика и к тому времени, как Кроукер успел сообразить, что происходит, он уже сражался с мастером. “Господи, — подумал Кроукер, — а ведь я должен был заметить нападение раньше него”.
Зал наполнился щелчками деревянных мечей, но противники двигались так быстро, что нельзя было разглядеть ничего, кроме сплошного пятна. Как Кроукер ни старался, он не мог различить отдельных движений, настолько они были стремительными и плавными одновременно. Лейтенанту показалось, что он теперь понимает, почему Николас привел для сравнения море.
Раздался громкий треск, когда Фукасиги нанес сокрушительный удар по высоко поднятому мечу Николаса. Николас не двинулся с места, и тогда сэнсэй с невероятной легкостью отскочил назад, готовясь к следующей атаке. Но когда учитель отводил меч, чтобы размахнуться и нанести удар, Николас рванулся вперед; его меч в точности повторил траекторию меча противника, а потом вдруг оказался у его головы. В то же мгновение левый кулак Фукасиги коснулся лица Николаса.
Оба противника отошли назад и поклонились. Ни у одного из них не было заметно и следа учащенного дыхания.
* * *
Док Дирфорт ушел. Жюстина склонилась над чертежной доской. Уже четыре дня она работала над одним эскизом. Несколько раз ей казалось, что он вот-вот будет готов, но в итоге решение ускользало. “Все равно что ловить руками мелкую рыбешку”, — подумала Жюстина. Наконец она с раздражением отбросила карандаш, сорвала с доски лист кальки и скомкала его.
Девушка пошла на кухню и приготовила себе сандвич с тунцом. Она рассеянно жевала и размышляла о том, где же ошибка. Сама идея была, безусловно, неплохая. Жюстина запила остатки сандвича апельсиновым соком.
Какое-то время она с ненавистью смотрела на чертежную доску. “Плохой признак”, — сказала она сама себе.
Жюстина накинула полотенце поверх купальника и пошла на пляж. Бросив полотенце на песок, она побежала к морю, высоко поднимая ноги. Наконец, увидев перед собой нависшую, готовую обрушиться волну, девушка нырнула в ее зеленую глубину.
Там она услышала отдаленный гул и легкое содрогание воды. Жюстина вытянулась и устремилась вверх, чувствуя, как напрягаются ее спина, плечи, бедра. Из уголка рта вырывались прозрачные пузырьки воздуха. Наконец она рассекла дрожащую поверхность воды, моргнула и жадно глотнула воздух, прежде чем снова погрузиться в воду.
Жюстина думала о Николасе. Вопреки тому, что она сказала Доку Дирфорту, она собиралась ехать в город, Николас не звонил. Значит, он занят. Господи, она уже этим сыта по горло. Но он ей нужен, она ничего не может с собой поделать. Время от времени Жюстина выныривала на поверхность, ровно настолько, чтобы вдохнуть новую порцию воздуха. Отплыв достаточно далеко, она двинулась параллельно берегу.
Жюстина поймала себя на том, что думает о черных с золотом лакированных ножнах на стене комнаты Ника. Мысленно она подошла к стене, на цыпочках дотянулась до меча и осторожно сняла его с крючка. Левой рукой она держала ножны, а правую положила на длинную рукоять катана . Меч Николаса. Дюйм за дюймом она с усилием обнажала сверкающую сталь, не сводя с нее широко открытых глаз. Серебряный блеск слепил ей глаза. Огромное напряжение продолжало нарастать в ее ласковых руках. Комок застрял у Жюстины в горле, сердце яростно билось, пульсирующая кровь звенела в ушах. Холодное море ласкало ее тело. Соски стали твердыми, и девушка почувствовала, как между ее бедер разливается волна возбуждения. Не переставая работать ногами, она скользнула рукой вниз по животу. Она застонала, и пузырьки устремились вверх, как стайка птиц.
Жюстина чувствовала, как холодные струи омывают ее ноги. Это было так похоже на ласковую человеческую руку, что она открыла глаза. Поток охватил ее пылающие бедра и теперь подбирался к груди. Жюстина перевернулась на спину. И тут она поняла, что ее затягивает водоворот. Сначала это были легкие рывки, на которые она не обратила внимания, но теперь, когда она оказалась далеко от берега, ее все сильнее тянуло вниз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Поиск книг  2500 книг фантастики  4500 книг фэнтези  500 рассказов