— Возьми эту дрянь. Мне она не нужна.
Николас не пошевелился.
— Когда вы это получили?
— Я же говорил, вместе с почтой из Японии... Постой, с неделю назад.
“Неделю назад, — подумал Николас — Это не может быть совпадением: примерно в то же время обнаружили тело Барри. Значит, мишенью был Томкин”.
— Думаю, к вам подослали наемного убийцу. Томкин и глазом не моргнул.
— Что ж, такое уже случалось.
— Но убийцы не были ниндзя.
— Нет, — согласился Томкин. — Но я же говорил, у меня были проблемы с якудза. И ничего — обошлось.
— Это другое дело.
— То есть? Да он никогда до меня не доберется.
— У ниндзя есть для этого тысяча способов... Но не стоит тратить время на догадки. Вы все равно никогда не угадаете.
— Ты что, набиваешь себе цену? — Глаза Томкина стали колючими. — Еще не начал работать, а уже торгуешься?
— Я не говорил, что буду на вас работать. Томкин пожал плечами.
— Как знаешь. У меня есть Фрэнк и Уисл. С ними мне не о чем беспокоиться.
Николас даже не посмотрел в их сторону.
— Томкин, если они действительно наняли ниндзя, чтобы вас убрать, он пройдет через этих ребят как сквозь траву.
— Я уже сказал, все эти небылицы ты сочиняешь для того, чтобы набить себе цену.
— Ничего подобного. Из-за вас я опаздываю на важную встречу. Я не ...
Не успел Николас договорить, как Фрэнк и Уисл встали у него по бокам. Пальцы Фрэнка были слегка сжаты. Уисл держал наготове револьвер 38-го калибра, не очень удобный на большом расстоянии, но весьма эффективный в пределах пятнадцати метров.
Николас принял классическую стойку ёрой куми-ути. Первоначально она предназначалась для воинов в доспехах, но вполне успешно применялась и тогда, когда на человеке была европейская одежда.
Указательный палец Уисла уже начал скользить к курку, когда Николас шагнул вперед, правой ногой ударил его в подъем левой ноги и одновременно ребром левой ладони отклонил дуло револьвера. Раздался выстрел. Пуля просвистела, оставив след на синей обивке стены. Уисл отбросил бесполезный револьвер и замахнулся правой рукой. Он с удивлением обнаружил, что на середине пути она остановилась, словно наткнувшись на бетонную стенку. Уисл вздрогнул от боли и услышал звук, напоминающий щелчок кнута. В ту же секунду левая рука Николаса обрушилась на его ключицу, и Уисл потерял сознание.
Теперь к Николасу приближался Фрэнк. Он не пытался выхватить из-под мышки револьвер, пальцы его были выпрямлены и плотно прижаты друг к другу.
Николас стоял неподвижно и следил, как разворачивается атака. У него было достаточно времени. “Левша, — подумал Николас, — и рассчитывает на каратэ”.
Вдруг Николас, будто нехотя, сделал какое-то неуловимое движение, Томкину, с интересом наблюдавшему за поединком, показалось, что никакого удара не было, просто Николас слегка толкнул локтями Фрэнка в грудь. Фрэнк как подкошенный рухнул на бетонный пол.
— Я знал, что ты молодец, — возбужденно проговорил Томкин. — Мне докладывали. Однако нельзя слишком полагаться на чье-то мнение, не то окажешься в дураках. Сплошь и рядом такое случается.
Томкин посмотрел на своих выведенных из строя телохранителей.
— Хорошая работа, ничего не скажешь. — Затем он взглянул на Николаса и протянул ему руку: — Рад видеть тебя в своей команде, Ник.
Николас уже удалялся по коридору к лифту. На миг он повернулся к Томкину.
— Я же сказал, что не собираюсь на вас работать. — Он нажал кнопку, и послышался шум поднимающегося лифта. — Вы не уважаете людей.
Томкин переступил через неподвижные тела и приблизился к Николасу.
— Это не так.
— Так. Не люблю, чтобы мной помыкали. Так же, как и Жюстина. Я вам ничего не должен, Томкин, и вам не стоит на меня рассчитывать.
Двери лифта открылись, и Николас вошел в кабину.
— Подожди, Ник...
— Не ищите меня. Я сам с вами свяжусь.
Николас нажал кнопку первого этажа. Двери стали закрываться, но Томкин удержал их руками. Лицо его было каменным, а глаза горели мрачным огнем.
— Ты, кажется, кое-что забыл. Речь идет не только обо мне, но и о моих дочерях. Ты ведь не хочешь, чтобы этот сукин сын добрался до Жюстины? Подумай об этом, — яростно выпалил Томкин и отпустил двери.
Спускаясь в лифте, Николас вспомнил тот вечер у Жюстины. Черная шерсть и красная кровь. Посеять панику — испытанное оружие ниндзя. Визитная карточка Кудзикири, самой страшнойрю . Герб этой школы — иероглиф комусо в кругу из девяти ромбиков.
Жюстина! Николас нетерпеливо следил за мельканием этажей. Ему срочно нужен был телефон.
На улице Николас увидел широкоплечего темноволосого человека с волевым лицом — такими обычно изображают ковбоев. Человек стоял рядом с белым “фордом”, в котором легко угадывалась полицейская машина, даже если бы на крыше и не было красного маячка. Николас узнал это лицо. Лейтенант сыскной полиции Лью Кроукер. Николас вышел из крытого деревянного перехода, отдал рабочим свою каску и по дощатому настилу направился к тротуару.
Он уже позвонил из фургона Эйба Рассо. Сначала Николас хотел связаться с Рэем Флорамом, начальником полиции Уэст-Бэй-Бридж, но подумал, что Жюстине это не понравится. Тогда он узнал в справочном бюро номер Дока Дирфорта и попросил его время от времени заглядывать к Жюстине.
— Линнер, — воскликнул Кроукер, когда Николас подошел к нему, — что у вас за дела с Рафиэлом Томкином? — Его тонкие длинные пальцы сжимали зубочистку.
— Я тоже рад вас видеть, лейтенант, — кивнул Николас.
— Кончайте умничать и садитесь в машину, — распорядился Кроукер, ныряя в “форд” и усаживаясь за рулем. — Нам надо поговорить.
Николас расположился на переднем сидении рядом с лейтенантом. В ту же секунду “форд” с ревом рванулся вперед. Николас захлопнул дверь.
— Разве ваш приятель Ито не сообщил вам, где меня ждать? Кроукер ловко пробивался сквозь непрерывный поток машин.
— Томкин подобрал меня, пока я вас ждал. Кроукер фыркнул.
— А ваша мама не учила вас не садиться в машину к незнакомым людям? Господи! Чего этот сукин сын от вас хотел?
— Я не обязан отвечать на этот вопрос. Кроукер повернул голову и уставился на Николаса, забыв о потоке машин перед собой”.
— Послушай, приятель, не надо портить мне настроение. Если я тебя спрашиваю о Рафиэле Томкине, значит, мне это нужно, черт возьми, — понятно? Ну, давай! — Он резко затормозил перед перекрестком.
— Почему вас так интересует Томкин? — спросил Николас Он уже устал сегодня отпечатана вопросы.
— Послушай, Линнер, — сказал Кроукер, чеканя каждое слово. Он явно с трудом сдерживал ярость. — Я изо всех сил стараюсь быть вежливым. Я против тебя ничего не имею. Пока. Но сегодня я не в лучшей форме, я взвинчен до предела. Поэтому будь любезен, отвечай на мои вопросы. Обещаю: это тебе не повредит.
— Я встречаюсь с его дочкой, — пояснил Николас. — Он хотел меня прощупать.
Кроукер ударил ладонью по рулю и подскочил на сидении.
— Черт возьми! — Он покачал головой. Впереди еле-еле тащилось такси, и Кроукер, выругавшись, обогнал его. — Ты только посмотри! — Он показал рукой на море сверкающих машин. В салоне было душно, воздух пропитался выхлопными газами и перегретым маслом.
— Ладно, хватит, — пробормотал Кроукер и включил сирену; на крыше “форда” закрутился красный маячок. Машины стали нехотя уступать дорогу. — Господи! — процедил Кроукер. — Лето в Нью-Йорке!
Они свернули на Тридцатую улицу, и лейтенант выключил сирену.
— С которой?
— Что с которой?
— С которой дочкой, Линнер. С этой алкоголичкой Гелдой или с младшей, ненормальной — как ее там зовут?
— Жюстина.
— Да. Никак не могу запомнить. — Он пожал плечами. — Слишком хороша для Томкина. — Он повернул голову и выплюнул в окно зубочистку. — Я разговаривал с ней пару месяцев назад. Производит впечатление.
— Да, — согласился Николас. — Красивая девушка. Сейчас ему хотелось быть рядом с ней, а не в этом удушающем зное по дороге в морг. “Проклятый Томкин!” — подумал он со злостью.
— Видимо, вы хорошо знаете эту семью.
Перед перекрестком скопились машины. Из-за поворота неуклюже протискивался огромный рефрижератор.
Кроукер повернулся к Николасу, выставив локоть в открытое окно. У него были серые глаза; довольно длинные густые волосы зачесаны назад. Он походил на человека, прошедшего через войну.
— Для гражданского ты слишком наблюдателен. Рефрижератор наконец развернулся, и поток машин медленно, будто погребальная процессия, двинулся вперед.
— Думаю, старый сукин сын не в восторге от того, что ты встречаешься с его крошкой. — Голос Кроукера стал заметно мягче.
— Можно сказать и так. — Они снова остановились. Жара была просто невыносимой. — Но как вы меня нашли? Кроукер пожал плечами.
— Подъехал к вокзалу Пенн и увидел, как ты садишься в лимузин. Фрэнк — большая умница.
— Знаю, — усмехнулся Николас. — Они с Уислом пытались меня немного задержать.
Кроукер смерил его взглядом.
— Похоже, на тебе это не отразилось.
— Просто, мне действительно нужно было идти. Кроукер откинулся на сидении и рассмеялся.
— Линнер, ты меня развеселил.
Вскоре они увидели источник задержки движения транспорта: улицу заливали потоки воды. Неподалеку несколько ребятишек без рубашек, в закатанных брюках, прыгали вокруг открытого пожарного гидранта. Кроукер поднял стекло и проехал сквозь сплошную пелену воды.
— Вам трудно без этого?
— Без чего? — Кроукер проскочил перекресток на желтый свет и прибавил газу.
— Без сигарет. — Николас заметил, что кончики пальцев на правой руке лейтенанта были желтыми.
— Еще как, — буркнул Кроукер. — С чего бы я стал жевать эту дрянную мятную резинку? Думаешь, у меня есть время перекусить, когда в этом городе столько дерьма? Я уже забыл, когда в последний раз высыпался.
Лейтенант свернул на Пятую авеню и резко затормозил перед зданием судебно-медицинской экспертизы, облицованным бирюзовой плиткой. Наверное, при этом “форд” оставил на асфальте немало резины со своих покрышек.
Они подоили к дежурному. Кроукер показал свой значок и удостоверение.
— Доктор Ито, — сказал Кроукер. Дежурный кивнул, потянулся к телефонному аппарату и набрал трехзначный номер.
— Доктор Ито сейчас придет, лейтенант. Он в морге. Кроукер внимательно посмотрел на полицейского у входных дверей — раньше он не видел этого человека.
Появился Винсент в зеленом халате с застежками на спине.
— Привет, Ник, — мрачно поздоровался доктор и пожал руку Кроукеру.
Он повел лейтенанта и Николаса мимо комнаты для опознаний, которая соединялась с моргом с помощью гидравлического лифта, потом по ступенькам в подвал.
Внизу не чувствовалось никакого запаха. Николас всегда думал, что здесь должно пахнуть формальдегидом или чем-нибудь в этом роде. Было тихо, если не считать монотонного гула, доносившегося из-за одной из дверей: шло вскрытие.
Винсент провел их в другую комнату за стальными дверями и подробно рассказал о том, что ему удалось обнаружить.
— Это был не обычный взломщик, — добавил он в заключение. — Вы заметили, что стало с ребрами и грудиной?
— Господи, — изумился Кроукер. — В жизни не видел ничего подобного. Похоже, ему размозжили грудь бейсбольной битой. Винсент покачал головой.
— Нет, лейтенант. Это сделано голыми руками. Кроукер фыркнул.
— Чушь! Просто невозможно. У этого гада должны были быть молоты вместо кулаков.
— Никаких кулаков, — возразил Винсент. Кроукер пристально посмотрел на него.
— Вижу, вы к чему-то клоните.
— Лейтенант, — вмешался Николас, — Терри был сэнсэй, мастер кэндзюцу , каратэ, айкидо. Ни один человек в мире не смог бы даже подойти к нему, если только...
— Если только что? Я хочу это знать. — Кроукер небрежно прислонился к металлической двери.
— Существует особая техника кэндзюцу , которую описал Миямото Мусаси, величайший фехтовальщик Японии. С помощью плеча...
— Этот парень, должно быть, здоровый, как танк, — перебил его Кроукер.
— Напротив, — не согласился Николас, — он мог быть даже немного меньше Винсента. Здесь дело не столько в физической силе, лейтенант, сколько в другой — внутренней.
— Послушайте, Линнер, эти штучки я видел только в кино про кунг-фу — сплошное надувательство. Николас улыбнулся.
— Значит, нам придется вас просветить, лейтенант. Кроукер оторвался от двери.
— Значит, вы согласны с Ито. Вы полагаете, что этих двоих убил японец.
— Есть несколько людей на Западе” которые владеют кэндзюцу . Но ни один из них не смог бы этого сделать.
Они снова посмотрели на раздробленную грудь Терри.
— В доме у Терри нашли оружие? — спросил Николас.
— Только какой-то меч...
— Это катана Терри, — перебил Винсент, в его глазах загорелся огонек. — Он лежал рядом с телом.
— Да. Однако на нем не было крови, — заметил Кроукер. — И больше никакого оружия. Но это ничего не значит, убийца мог унести оружие с собой.
— Он этого не сделал, — уверенно сказал Николас. — Убийство считалось в Японии высоким искусством на протяжении почти двух веков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Николас не пошевелился.
— Когда вы это получили?
— Я же говорил, вместе с почтой из Японии... Постой, с неделю назад.
“Неделю назад, — подумал Николас — Это не может быть совпадением: примерно в то же время обнаружили тело Барри. Значит, мишенью был Томкин”.
— Думаю, к вам подослали наемного убийцу. Томкин и глазом не моргнул.
— Что ж, такое уже случалось.
— Но убийцы не были ниндзя.
— Нет, — согласился Томкин. — Но я же говорил, у меня были проблемы с якудза. И ничего — обошлось.
— Это другое дело.
— То есть? Да он никогда до меня не доберется.
— У ниндзя есть для этого тысяча способов... Но не стоит тратить время на догадки. Вы все равно никогда не угадаете.
— Ты что, набиваешь себе цену? — Глаза Томкина стали колючими. — Еще не начал работать, а уже торгуешься?
— Я не говорил, что буду на вас работать. Томкин пожал плечами.
— Как знаешь. У меня есть Фрэнк и Уисл. С ними мне не о чем беспокоиться.
Николас даже не посмотрел в их сторону.
— Томкин, если они действительно наняли ниндзя, чтобы вас убрать, он пройдет через этих ребят как сквозь траву.
— Я уже сказал, все эти небылицы ты сочиняешь для того, чтобы набить себе цену.
— Ничего подобного. Из-за вас я опаздываю на важную встречу. Я не ...
Не успел Николас договорить, как Фрэнк и Уисл встали у него по бокам. Пальцы Фрэнка были слегка сжаты. Уисл держал наготове револьвер 38-го калибра, не очень удобный на большом расстоянии, но весьма эффективный в пределах пятнадцати метров.
Николас принял классическую стойку ёрой куми-ути. Первоначально она предназначалась для воинов в доспехах, но вполне успешно применялась и тогда, когда на человеке была европейская одежда.
Указательный палец Уисла уже начал скользить к курку, когда Николас шагнул вперед, правой ногой ударил его в подъем левой ноги и одновременно ребром левой ладони отклонил дуло револьвера. Раздался выстрел. Пуля просвистела, оставив след на синей обивке стены. Уисл отбросил бесполезный револьвер и замахнулся правой рукой. Он с удивлением обнаружил, что на середине пути она остановилась, словно наткнувшись на бетонную стенку. Уисл вздрогнул от боли и услышал звук, напоминающий щелчок кнута. В ту же секунду левая рука Николаса обрушилась на его ключицу, и Уисл потерял сознание.
Теперь к Николасу приближался Фрэнк. Он не пытался выхватить из-под мышки револьвер, пальцы его были выпрямлены и плотно прижаты друг к другу.
Николас стоял неподвижно и следил, как разворачивается атака. У него было достаточно времени. “Левша, — подумал Николас, — и рассчитывает на каратэ”.
Вдруг Николас, будто нехотя, сделал какое-то неуловимое движение, Томкину, с интересом наблюдавшему за поединком, показалось, что никакого удара не было, просто Николас слегка толкнул локтями Фрэнка в грудь. Фрэнк как подкошенный рухнул на бетонный пол.
— Я знал, что ты молодец, — возбужденно проговорил Томкин. — Мне докладывали. Однако нельзя слишком полагаться на чье-то мнение, не то окажешься в дураках. Сплошь и рядом такое случается.
Томкин посмотрел на своих выведенных из строя телохранителей.
— Хорошая работа, ничего не скажешь. — Затем он взглянул на Николаса и протянул ему руку: — Рад видеть тебя в своей команде, Ник.
Николас уже удалялся по коридору к лифту. На миг он повернулся к Томкину.
— Я же сказал, что не собираюсь на вас работать. — Он нажал кнопку, и послышался шум поднимающегося лифта. — Вы не уважаете людей.
Томкин переступил через неподвижные тела и приблизился к Николасу.
— Это не так.
— Так. Не люблю, чтобы мной помыкали. Так же, как и Жюстина. Я вам ничего не должен, Томкин, и вам не стоит на меня рассчитывать.
Двери лифта открылись, и Николас вошел в кабину.
— Подожди, Ник...
— Не ищите меня. Я сам с вами свяжусь.
Николас нажал кнопку первого этажа. Двери стали закрываться, но Томкин удержал их руками. Лицо его было каменным, а глаза горели мрачным огнем.
— Ты, кажется, кое-что забыл. Речь идет не только обо мне, но и о моих дочерях. Ты ведь не хочешь, чтобы этот сукин сын добрался до Жюстины? Подумай об этом, — яростно выпалил Томкин и отпустил двери.
Спускаясь в лифте, Николас вспомнил тот вечер у Жюстины. Черная шерсть и красная кровь. Посеять панику — испытанное оружие ниндзя. Визитная карточка Кудзикири, самой страшнойрю . Герб этой школы — иероглиф комусо в кругу из девяти ромбиков.
Жюстина! Николас нетерпеливо следил за мельканием этажей. Ему срочно нужен был телефон.
На улице Николас увидел широкоплечего темноволосого человека с волевым лицом — такими обычно изображают ковбоев. Человек стоял рядом с белым “фордом”, в котором легко угадывалась полицейская машина, даже если бы на крыше и не было красного маячка. Николас узнал это лицо. Лейтенант сыскной полиции Лью Кроукер. Николас вышел из крытого деревянного перехода, отдал рабочим свою каску и по дощатому настилу направился к тротуару.
Он уже позвонил из фургона Эйба Рассо. Сначала Николас хотел связаться с Рэем Флорамом, начальником полиции Уэст-Бэй-Бридж, но подумал, что Жюстине это не понравится. Тогда он узнал в справочном бюро номер Дока Дирфорта и попросил его время от времени заглядывать к Жюстине.
— Линнер, — воскликнул Кроукер, когда Николас подошел к нему, — что у вас за дела с Рафиэлом Томкином? — Его тонкие длинные пальцы сжимали зубочистку.
— Я тоже рад вас видеть, лейтенант, — кивнул Николас.
— Кончайте умничать и садитесь в машину, — распорядился Кроукер, ныряя в “форд” и усаживаясь за рулем. — Нам надо поговорить.
Николас расположился на переднем сидении рядом с лейтенантом. В ту же секунду “форд” с ревом рванулся вперед. Николас захлопнул дверь.
— Разве ваш приятель Ито не сообщил вам, где меня ждать? Кроукер ловко пробивался сквозь непрерывный поток машин.
— Томкин подобрал меня, пока я вас ждал. Кроукер фыркнул.
— А ваша мама не учила вас не садиться в машину к незнакомым людям? Господи! Чего этот сукин сын от вас хотел?
— Я не обязан отвечать на этот вопрос. Кроукер повернул голову и уставился на Николаса, забыв о потоке машин перед собой”.
— Послушай, приятель, не надо портить мне настроение. Если я тебя спрашиваю о Рафиэле Томкине, значит, мне это нужно, черт возьми, — понятно? Ну, давай! — Он резко затормозил перед перекрестком.
— Почему вас так интересует Томкин? — спросил Николас Он уже устал сегодня отпечатана вопросы.
— Послушай, Линнер, — сказал Кроукер, чеканя каждое слово. Он явно с трудом сдерживал ярость. — Я изо всех сил стараюсь быть вежливым. Я против тебя ничего не имею. Пока. Но сегодня я не в лучшей форме, я взвинчен до предела. Поэтому будь любезен, отвечай на мои вопросы. Обещаю: это тебе не повредит.
— Я встречаюсь с его дочкой, — пояснил Николас. — Он хотел меня прощупать.
Кроукер ударил ладонью по рулю и подскочил на сидении.
— Черт возьми! — Он покачал головой. Впереди еле-еле тащилось такси, и Кроукер, выругавшись, обогнал его. — Ты только посмотри! — Он показал рукой на море сверкающих машин. В салоне было душно, воздух пропитался выхлопными газами и перегретым маслом.
— Ладно, хватит, — пробормотал Кроукер и включил сирену; на крыше “форда” закрутился красный маячок. Машины стали нехотя уступать дорогу. — Господи! — процедил Кроукер. — Лето в Нью-Йорке!
Они свернули на Тридцатую улицу, и лейтенант выключил сирену.
— С которой?
— Что с которой?
— С которой дочкой, Линнер. С этой алкоголичкой Гелдой или с младшей, ненормальной — как ее там зовут?
— Жюстина.
— Да. Никак не могу запомнить. — Он пожал плечами. — Слишком хороша для Томкина. — Он повернул голову и выплюнул в окно зубочистку. — Я разговаривал с ней пару месяцев назад. Производит впечатление.
— Да, — согласился Николас. — Красивая девушка. Сейчас ему хотелось быть рядом с ней, а не в этом удушающем зное по дороге в морг. “Проклятый Томкин!” — подумал он со злостью.
— Видимо, вы хорошо знаете эту семью.
Перед перекрестком скопились машины. Из-за поворота неуклюже протискивался огромный рефрижератор.
Кроукер повернулся к Николасу, выставив локоть в открытое окно. У него были серые глаза; довольно длинные густые волосы зачесаны назад. Он походил на человека, прошедшего через войну.
— Для гражданского ты слишком наблюдателен. Рефрижератор наконец развернулся, и поток машин медленно, будто погребальная процессия, двинулся вперед.
— Думаю, старый сукин сын не в восторге от того, что ты встречаешься с его крошкой. — Голос Кроукера стал заметно мягче.
— Можно сказать и так. — Они снова остановились. Жара была просто невыносимой. — Но как вы меня нашли? Кроукер пожал плечами.
— Подъехал к вокзалу Пенн и увидел, как ты садишься в лимузин. Фрэнк — большая умница.
— Знаю, — усмехнулся Николас. — Они с Уислом пытались меня немного задержать.
Кроукер смерил его взглядом.
— Похоже, на тебе это не отразилось.
— Просто, мне действительно нужно было идти. Кроукер откинулся на сидении и рассмеялся.
— Линнер, ты меня развеселил.
Вскоре они увидели источник задержки движения транспорта: улицу заливали потоки воды. Неподалеку несколько ребятишек без рубашек, в закатанных брюках, прыгали вокруг открытого пожарного гидранта. Кроукер поднял стекло и проехал сквозь сплошную пелену воды.
— Вам трудно без этого?
— Без чего? — Кроукер проскочил перекресток на желтый свет и прибавил газу.
— Без сигарет. — Николас заметил, что кончики пальцев на правой руке лейтенанта были желтыми.
— Еще как, — буркнул Кроукер. — С чего бы я стал жевать эту дрянную мятную резинку? Думаешь, у меня есть время перекусить, когда в этом городе столько дерьма? Я уже забыл, когда в последний раз высыпался.
Лейтенант свернул на Пятую авеню и резко затормозил перед зданием судебно-медицинской экспертизы, облицованным бирюзовой плиткой. Наверное, при этом “форд” оставил на асфальте немало резины со своих покрышек.
Они подоили к дежурному. Кроукер показал свой значок и удостоверение.
— Доктор Ито, — сказал Кроукер. Дежурный кивнул, потянулся к телефонному аппарату и набрал трехзначный номер.
— Доктор Ито сейчас придет, лейтенант. Он в морге. Кроукер внимательно посмотрел на полицейского у входных дверей — раньше он не видел этого человека.
Появился Винсент в зеленом халате с застежками на спине.
— Привет, Ник, — мрачно поздоровался доктор и пожал руку Кроукеру.
Он повел лейтенанта и Николаса мимо комнаты для опознаний, которая соединялась с моргом с помощью гидравлического лифта, потом по ступенькам в подвал.
Внизу не чувствовалось никакого запаха. Николас всегда думал, что здесь должно пахнуть формальдегидом или чем-нибудь в этом роде. Было тихо, если не считать монотонного гула, доносившегося из-за одной из дверей: шло вскрытие.
Винсент провел их в другую комнату за стальными дверями и подробно рассказал о том, что ему удалось обнаружить.
— Это был не обычный взломщик, — добавил он в заключение. — Вы заметили, что стало с ребрами и грудиной?
— Господи, — изумился Кроукер. — В жизни не видел ничего подобного. Похоже, ему размозжили грудь бейсбольной битой. Винсент покачал головой.
— Нет, лейтенант. Это сделано голыми руками. Кроукер фыркнул.
— Чушь! Просто невозможно. У этого гада должны были быть молоты вместо кулаков.
— Никаких кулаков, — возразил Винсент. Кроукер пристально посмотрел на него.
— Вижу, вы к чему-то клоните.
— Лейтенант, — вмешался Николас, — Терри был сэнсэй, мастер кэндзюцу , каратэ, айкидо. Ни один человек в мире не смог бы даже подойти к нему, если только...
— Если только что? Я хочу это знать. — Кроукер небрежно прислонился к металлической двери.
— Существует особая техника кэндзюцу , которую описал Миямото Мусаси, величайший фехтовальщик Японии. С помощью плеча...
— Этот парень, должно быть, здоровый, как танк, — перебил его Кроукер.
— Напротив, — не согласился Николас, — он мог быть даже немного меньше Винсента. Здесь дело не столько в физической силе, лейтенант, сколько в другой — внутренней.
— Послушайте, Линнер, эти штучки я видел только в кино про кунг-фу — сплошное надувательство. Николас улыбнулся.
— Значит, нам придется вас просветить, лейтенант. Кроукер оторвался от двери.
— Значит, вы согласны с Ито. Вы полагаете, что этих двоих убил японец.
— Есть несколько людей на Западе” которые владеют кэндзюцу . Но ни один из них не смог бы этого сделать.
Они снова посмотрели на раздробленную грудь Терри.
— В доме у Терри нашли оружие? — спросил Николас.
— Только какой-то меч...
— Это катана Терри, — перебил Винсент, в его глазах загорелся огонек. — Он лежал рядом с телом.
— Да. Однако на нем не было крови, — заметил Кроукер. — И больше никакого оружия. Но это ничего не значит, убийца мог унести оружие с собой.
— Он этого не сделал, — уверенно сказал Николас. — Убийство считалось в Японии высоким искусством на протяжении почти двух веков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67