А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Кроукера это заведение привлекало тем, что здесь всегда было полно потенциальных клиентов – латиноамериканцев, приехавших во Флориду, чтобы порыбачить в свое удовольствие. Другая причина, по которой Кроукер часто бывал в этом баре, стояла сейчас в толпе, возвышаясь над ней на целую голову.
– Эй, Рейф! – позвал Кроукер.
Рейф Рубиннет, владелец «Акулы», помахал рукой и широко улыбнулся, словно увидел старого товарища по колледжу.
– Как дела? – с радостным оживлением спросил он. – Надо думать, отлично! Я слышал, «Капитан Сумо» весь месяц почти без перерыва выходил в океан.
Он заразительно расхохотался.
Держа Соню за руку, Кроукер стал осторожно пробираться сквозь толпу к своему старому приятелю.
– Рыба сама идет на крючок, и клиентов у меня становится все больше, так что не могу пожаловаться на отсутствие работы!
Рубиннет был очень высоким, мускулистым и стройным. Его лицо, обветренное и загорелое, было темным, как красное дерево. На нем были белые джинсы и темно-синяя футболка с надписью: «На отдыхе нельзя скучать». Глядя на его густую темную шевелюру и яркие синие глаза, Кроукер подумал, что Рейф запросто мог бы стать фотомоделью. Однако Рубиннет был слишком увлечен своим делом.
– Лопни мои глаза, что за прелестная леди с тобой! – воскликнул Рубиннет. – Ну-ка веди ее скорее сюда!
Между Кроукером и Рубиннетом существовали особые отношения. В баре «Акула» Кроукер всегда находил клиентов-рыбаков. Его здесь знали и любили, многие даже открыто восхищались им. А недавно он положил конец потоку угроз, направленных против Рубиннета, выследив местного бандита, нанятого парочкой любителей поживиться за чужой счет – уж очень им хотелось урвать кусок от прибыльного дела Рубиннета!
Широко улыбаясь, Рубиннет поцеловал Соне руку, а потом стиснул ладонь Кроукера своей могучей дланью. По тому, как человек пожимает руку, можно многое сказать о его характере. До того как открыть собственный бар-ресторан, Рубиннет в течение одного срока был мэром Майами. Его полуиспанское происхождение не помешало ему быть избранным на этот пост. К тому же Бенни тогда сильно поддержал его деньгами и связями.
– Рад снова видеть тебя, – сказал Рубиннет в той особой, присущей ему манере, которая заставляла собеседника моментально поверить в то, что именно он представлял для Рубиннета огромную ценность. – Слишком много времени ты уделяешь своей лодке и клиентам! Может, стоит чуть притормозить и расслабиться?
В этот момент его кто-то окликнул, и он помахал в ответ рукой.
– Одну минуточку! – Он похлопал Кроукера по плечу. – Чувствуй себя как дома, друг. Сегодня угощение для тебя и твоей дамы за счет заведения – и не дергайся, денег я с тебя ни за что не возьму!
С этими словами он стал пробираться сквозь толпу, широко улыбаясь и пожимая руки постоянным клиентам своего заведения.
– Незаурядная личность! – сказала Соня.
– Немного подавляет, но он отличный парень, – улыбнулся Кроукер. – Широкая душа, доброе сердце и удивительная откровенность. Хочешь чего-нибудь выпить?
– Сейчас я бы с удовольствием потанцевала.
– С радостью составлю тебе компанию, – отозвался Кроукер и повел ее на танцевальную площадку. – Значит, тебя зовут Соня. Просто Соня и все? Как Мадонна?
– Соня Виллалобос, – улыбнулась девушка. – Между прочим, был такой композитор по фамилии Виллалобос, – она снова улыбнулась. – А мне нравится, как ты танцуешь. У тебя это получается очень... очень чувственно, совсем как у моего брата Карлито.
– У меня были прекрасные учителя, – сказал Кроукер. – Там, в Нью-Йорке, я так много времени проводил в испанском Гарлеме, что латиноамериканцы стали считать меня своим.
Кроукеру тоже нравилось, как танцевала Соня.
– Почему ты пришла сюда сегодня? – неожиданно для себя спросил он.
Удивленно взглянув на него, Соня положила руки на его широкие сильные плечи.
– Потому что меня об этом попросил Бенни, – продолжая танцевать, негромко произнесла она.
– Только поэтому? – недоверчиво спросил Кроукер.
– Бенни, Мария и я – все мы родом из Асунсьона, – рассмеялась Соня. – И давно знаем друг друга.
Музыканты устроили короткий перерыв на отдых, и все танцевавшие на площадке пары направились к стойке бара, которую украшало очень реалистическое изображение гигантской акулы. Настоящие челюсти гигантской белой акулы были прикреплены к деревянной панели на стене позади стойки бара и вместе с жизнерадостной, пестро одетой толпой посетителей многократно отражались в развешанных по стенам зеркалах.
– Хочешь чего-нибудь выпить? – спросил Кроукер. На этот раз Соня кивнула:
– А потом еще потанцуем, ладно? – В ее глазах вспыхнули озорные огоньки. – Не так уж часто можно встретить гринго, который умеет танцевать латиноамериканские танцы.
– А тебе нравятся такие танцы?
– Они очень сексуальные, – просто ответила она.
Взяв Соню за руку, Кроукер повел ее сквозь разгоряченную толпу к стойке бара. Протолкнувшись к бару, Кроукер знаком подозвал бармена и заказал для себя мескаль, а для Сони коктейль «Маргарита».
Взяв бокалы, они пересекли зал, битком набитый посетителями, и вышли через стеклянные двери во внутренний дворик, отделанный деревом. В лицо им ударил влажный, прохладный воздух, приятно контрастировавший с духотой бара. Ночной воздух был напоен ароматом мангровых зарослей. Волны океана мягко накатывались на прибрежный песок и с нежным шелестом возвращались обратно.
Забыв о буйном веселье, царившем в зале за стеклянными дверями, они слушали тихий плеск океанских волн, и им казалось, что они очутились на другом краю Вселенной.
Взглянув вверх, они увидели звезды, казавшиеся нестерпимо яркими на фоне бархатного тропического ночного неба.
– Ты хочешь переспать со мной? – спросила Соня.
Слегка ошеломленный, Кроукер неловко засмеялся.
– Вообще-то я еще не думал об этом.
– Это хорошо, – спокойно произнесла она. – Потому что я этим не занимаюсь, даже по просьбе Бенни.
– Мне кажется, ему это хорошо известно, – сказал Кроукер, вспоминая слова Бенни о Соне – «жемчужина!».
Казалось, Соня была удивлена словами Кроукера.
– Только не пойми меня превратно. Я не хочу сказать, что вообще не люблю секс. Просто партнеров всегда выбираю я сама. К тому же в наше время в этом есть определенная опасность, а мне бы не хотелось... наживать лишнюю головную боль.
Она глубоко вздохнула и, задержав на несколько секунд воздух в легких, медленно-медленно выдохнула.
– Ты имеешь в виду СПИД? – спросил Кроукер.
Она смотрела на океанскую гладь, в ее глазах блестели слезы.
– Один из моих друзей серьезно болен.
Этих слов оказалось достаточно, чтобы Кроукеру захотелось как-то помочь ей, приободрить, утешить.
– Мне было восемнадцать, когда погиб мой отец, – сказал он. – Он был полицейским, именно поэтому я тоже пошел служить в полицию. Он был очень высоконравственным человеком, и мне казалось вполне естественным последовать его примеру. Еще мне казалось, что он противостоял всему злу в мире. Ему было хорошо известно, что значит защищать закон.
Держа Соню за руку, Кроукер вдруг совершенно явственно представил себе отца в сдвинутой на затылок шляпе, глядящего на него смеющимися глазами.
Посмотрев в прекрасные глаза Сони, Кроукер продолжал:
– Он погиб от выстрела в спину в трех кварталах от своего дома. Он был убит человеком, которого знал и которому, несомненно, доверял. Собственно говоря, только таким способом враги могли добраться до него – подкупив одного из его друзей.
Мягко коснувшись пальцем подбородка Сони, он нежно приподнял ее голову.
– Он был хорошим человеком и не заслужил столь ранней и столь несправедливой смерти. – Он пристально глядел в глаза девушке. – Похоже, именно так случилось и с твоим другом?
Она кивнула, и слезы полились из ее глаз. Когда Кроукер осторожно вытер ее щеки, она засмеялась, и нежный, мелодичный звук ее голоса развеял печаль, сгустившуюся над ними. Теперь она стояла совсем рядом с ним, почти вплотную. В ее глазах и на губах поблескивал отраженный свет, падающий из огромных окон бара.
– Не знаю, чего я ждала от сегодняшнего вечера... впрочем, никаких серьезных намерений у меня не было...
Поставив свой бокал на деревянные перила, она взяла его левую руку в свои ладони, удивленно разглядывая синеватый металл.
– Расскажи мне, откуда у тебя это?
– Собственно, это биомеханический протез, – сказал Кроукер. – Я так привык к нему, что даже перестал замечать. Я потерял руку в Японии, и тогда микрохирурги вместе с инженерами-электронщиками соорудили для меня вот этот протез. Он работает от литиевых батареек, но, хочешь верь, хочешь не верь, состоит не только из костей, сделанных из бора, титановых связок и стальных когтей, но и из моих собственных, заново восстановленных нервов, сухожилий и мышц, которые так надежно защищены от внешней среды, что я могу буквально положить руку в огонь и при этом не почувствую ничего, кроме разве приятного тепла.
Она осторожно погладила ладонь из матового черного поликарбоната и титановые пальцы.
– Твоя рука нуждается в ремонте? Ну, как автомобиль?
– Если понадобится что-нибудь в ней подправить, придется ехать в Токио. Но пока в этом нет никакой нужды. Просто каждые полгода я меняю батарейки.
Поглядев на ее восторженное лицо, он испугался, как бы она не зациклилась на этом протезе, как уже бывало не раз с другими женщинами.
– Прошло уже семь лет, и я подумываю, не заменить ли его на более новую, совершенную модель. – Он пожал плечами. – На днях я вплотную займусь этим.
– А может, и не стоит менять протез, – задумчиво проговорила Соня. – Ведь он уже стал твоей неотъемлемой частью.
Вздрогнув от этой неожиданной мысли, Кроукер понял, что в ее словах есть изрядная доля правды, и согласно кивнул, мысленно благодаря Провидение за то, что встретился с умной женщиной.
Теперь Соня принялась разглядывать его правую, здоровую руку, касаясь ее кончиками пальцев, и Кроукер почти физически ощутил внимательный и пристальный взгляд ее глаз.
– Мне нравится рассматривать руки, – сказала она. – По ним можно очень многое узнать о человеке, руки никогда не лгут.
Она провела пальцами по линиям его ладони, осторожно потрогала грубые мозоли.
– У тебя рабочие руки – сильные и умелые.
– Это потому, что я вырос в одном из самых страшных и жестоких районов западной части Манхэттена, который называется «Кухней дьявола», – отозвался Кроукер. – Чтобы выжить среди местных головорезов, надо иметь крепкие кулаки.
– Я знаю, что это такое. Я выросла в таком же бандитском районе, только не в Нью-Йорке, а в Асунсьоне. – Ее глаза потемнели. – Там меня научили быть терпеливой и толстокожей. Но труднее всего быть терпеливой, ты согласен? Похоже, человеку вообще не свойственно терпение, поэтому так трудно научиться терпеть.
Внезапно Кроукер почувствовал такое волнение и смущение, словно он впервые оказался наедине с девушкой. Он вспомнил, как однажды он вместе с Каменным Деревом ловил рыбу в заповеднике Эверглейдс. Солнце лениво поднималось из-за горизонта. Каменное Дерево поймал несколько окуней и насадил их на ветку. Утренний воздух наполнился восхитительным ароматом жарившейся на костре рыбы. Мимо совсем низко пролетела светло-розовая цапля. И тогда Каменное Дерево сказал: «Жизнь, в своих лучших проявлениях, чиста и сладка. Такие мгновения, как это, запечатленные сердцем и памятью, – это все, что нужно человеку».
Прежде чем Кроукер понял, что происходит, он уже целовал губы Сони, которые жадно раскрылись навстречу ему. Мгновение спустя он виновато отступил в сторону.
– Я не хотел...
– Зато я хотела этого. – Обняв его за шею, она нежно и в то же время властно притянула его к себе. Их губы встретились, и снова она податливо раскрылась ему навстречу, нежно лаская его рот языком. Кроукер ощутил ее аромат, похожий на сильный запах ночного цветка, и у него закружилась голова. Тяжело дыша, он сжал Соню в объятиях.
– Лью? – прозвучал за спиной слабый женский голос. «О нет! Только не сейчас! – подумал он. – Можно ли быть столь невезучим, чтобы именно в тот момент напороться на какую-нибудь бывшую подружку?»
Превозмогая себя, он оторвался от губ Сони и, крепко держа ее за руку, обернулся на голос.
– Привет, Лью!
Кроукер уставился на стоящую в дверях женщину, отказываясь верить своим глазам.
– Мэтти?
У него замерло сердце.
Красивая, с королевской осанкой, Мэтти вопросительно переводила взгляд с Кроукера на Соню и обратно. На ней было очень дорогое матово-черное платье из тонкого шерстяного трикотажа, на шее сверкало бриллиантовое ожерелье. Макияж был абсолютно безупречен, словно она только что вышла из косметического салона. Однако ее великолепие выглядело совершенно неуместным здесь, в «Акуле».
– Я знаю, ты, должно быть, шокирован моим появлением, – произнесла она.
– О Боже, ты сама не знаешь, как ты права!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
Поиск книг  2500 книг фантастики  4500 книг фэнтези  500 рассказов