А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

– откликнулся риккагин.
Тон его явно указывал на нежелание обсуждать эту тему. Это был широкоплечий румяный мужчина с широким носом с красными прожилками и густой седой бородой желтоватого оттенка.
– Шаангсей – город слухов, Чен. Не сомневаюсь, вам самому хорошо известно, что большинство из них лживы.
– Но эти слухи весьма живучи, – возразил Чен.
Его желтые щеки колыхнулись складками жира. Он откинулся на подушки, помахивая узорчатым веером возле своего печального лица.
– Не большая премудрость – распустить слухи, способные напугать хонгов вроде вас, – с некоторым презрением бросил риккагин. – Не будьте хоть вы старой сплетницей.
Толстяк окрысился:
– Но боевые действия не...
– Уважаемый господин, – сказал риккагин, нахмурившись и сдвинув густые брови, – без войны Шаангсей так и остался бы грязным болотом с убогими домишками, готовыми развалиться при первом же сильном ветре, а лично вы вместе с вашей женой ковырялись бы на рисовых полях, с трудом зарабатывая только на пропитание. Ни для кого из нас не секрет, что именно война принесла нам богатство. Без нее...
– Вы говорите о войне, – вмешался худощавый угрюмый мужчина с темными глазами и коротко постриженными волосами, – словно это какая-то вещь, которую можно подержать в руке и использовать, как заблагорассудится.
Ронин на мгновение напрягся и вспомнил его имя: Манту, жрец Дома Кантона.
– А война между тем для тысяч людей означает смерть, а для множества тысяч других – увечья, голод, страдания.
– А вы откуда знаете? – поинтересовалась скуластая женщина, тоже из хонгов. – Да, именно вы, никогда не покидавший свой чистенький шаангсейский район?
– А мне это и не обязательно, – ядовито отпарировал жрец. – Мне достаточно беженцев с севера, которые ежедневно появляются в городе в поисках убежища и утешения в нашем Доме.
– Меня тошнит от вашего благочестия, Манту, – заявил риккагин. – Что стало бы с Домом Кантона, не будь войны? Кто бы заполнял ваш собор, не будь великих страданий?
– Обычай...
– Не говорите о ваших обычаях, – раздался резкий голос, и все повернули головы.
Говоривший был поджарым и мускулистым, с угловатым лицом, на котором выделялись узкие черные, как ночь, глаза. Волосы у него были темные, вьющиеся, а длинные висячие усы придавали ему немного зловещий вид. Он единственный из находившихся за столом был в простой одежде и дорожном плаще.
– Ваши люди пришли на эту землю еще до риккагинов – пришли проповедовать веру Кантона, но вы забрали у моего народа не меньше, чем воины риккагинов. Дом Кантона. Да у меня язык пухнет от злости, когда я вынужден произносить это гнуснейшее из названий. Ваша религия чужда Шаангсею.
– По, – мягко обратился к нему Ллоуэн, – ваш народ – торговцы и кочевники с запада.
Узкие глаза сверкнули, как черные молнии.
– Вы обманываете себя, если думаете, что есть разница. Разве у меня не такие же глаза, как у Чена? Разве моя кожа иного цвета, чем кожа Ли Су? Они – богатые шаангсейские хонги, какими были и их отцы, и отцы их отцов. И вы хотите заставить меня поверить в то, что они пришли с юга, что корни их далеки от корней моего народа? Так?
Он ударил кулаком по столу, и звук этот разнесся по зеленой с золотом комнате грохотом молота, обрушившегося на наковальню.
– Нет, говорю я вам! Наша страна неизмеримо богата, но моим соплеменникам достается лишь по полчашки риса. А если кому повезет, так он отыщет еще в мусорном куче пару рыбьих голов недельной давности. И в то же время они работают не покладая рук, чтобы переработать мак для господ Шаангсея.
– Традиции Дома Кантона безупречны, – несколько назидательно заметил Манту. – Он многие годы отстаивал...
– И жирел вместе с риккагинами и хонгами на нашем труде, – оборвал его По.
– Вы, очевидно, не понимаете учения Кантона и, подобно многим, идете не той дорогой, – заметил Манту. – Люди хотят постоянства и определенности. – Он воздел руки. – Вот почему они приобретают множество вещей, как будто, накапливая имущество, они обретают веру в то, что они никогда не умрут. – Руки сложились в причудливом жесте, выражающем сожаление без снисхождения. – Но жизнь преходяща, и человек в своем стремлении к постоянству неизменно терпит поражение, отчего и страдает. А в страдании своем он заставляет страдать окружающих.
– Всякие умствования хороши для тех, у кого куча времени, – раздраженно заявил Чен, – но меня, риккагин, больше волнует то, что я слышал об изменении характера боевых действий.
– Да бросьте вы, – раздраженно отмахнулся риккагин, поглаживая бороду. – Давайте оставим эту тему, чтоб не слушать ваш детский лепет.
Чен пропустил оскорбление мимо ушей.
– По слухам, просачивающимся в Шаангсей, – сказал он, тщательно подбирая слова, – воины на севере сражаются уже не с людьми.
Воцарилась неуютная тишина, словно в комнату вдруг вошел незваный и нежелательный гость с вестями, которые присутствующие боялись услышать.
– Только глупцы могут верить подобным слухам, – презрительно проговорил риккагин. – Продолжайте же, Чен, поведайте нам, как выглядят эти ужасные существа, «не люди», как вы изволили их назвать. Не сомневаюсь, что вы порадуете нас самым подробным описанием.
Щеки толстяка вздрогнули, и он растерянно заморгал.
– Но я сказал уже все, что слышал.
Риккагин хмыкнул и потянулся палочками за куском жареной рыбы. Он удовлетворенно вздохнул.
– Да, это всегда весьма поучительно – послушать, как искажаются факты в угоду отдельным...
По расхохотался, и его отрывистый неприятный смех прозвучал как внезапный треск сухой ветки в лесу, когда никого не должно быть рядом.
Окинув По надменным взглядом, риккагин продолжал:
– Красные привлекли на свою сторону свирепое племя, один северный народ, который, как я понимаю, весьма пристрастился к изделиям из мака. Они извлекают из мака сироп, замораживают его, а потом жуют.
– Что?! – воскликнул Ли Су. – Необработанный и неочищенный?! Не может быть! Его воздействие будет...
– В высшей степени сильным, – договорил Ллоуэн со своей перекошенной улыбкой. – Надеюсь, по этому вопросу мы с вами придерживаемся одного мнения, Годайго.
– Согласен. Обычай действительно жуткий, – откликнулся риккагин.
– Я этого не говорил, – отпарировал Ллоуэн, и они оба рассмеялись.
Годайго утер губы шелковой салфеткой, поданной слугой.
– Если все это правда, выходит, что красные изобрели необычный способ привлечь на свою сторону это племя, и у нас стало одним врагом больше. – Он поднял ладони. – И я признаю, что, пока подкрепление не доберется до места, мы будем испытывать беспокойство. Но ничего более.
– И все же слухи имеют место, – вмешался Манту. – Весьма желательно, чтобы они оказались правдивыми.
– Что вы хотите этим сказать? – не понял риккагин.
– Я недвусмысленно заявляю, что я был бы только рад, если бы все эти слухи оказались правдой. Поскольку это скорее всего означало бы окончание войны. В конце концов, именно к этому и стремится Дом Кантона.
– Дом стремится подчинить своему влиянию весь континент, – резко проговорил По. – Но его ждет большое разочарование.
– Мы не собираемся никого подчинять; вы говорите так по незнанию.
– Я имею в виду души людей.
Жрец кротко улыбнулся.
– Жизнь, мой дорогой По, не имеет души. Сущность человека переживает смерть, чтобы потом, как надеются люди, переселиться в более достойное тело, потом – в следующее и так далее, пока не наступит конечное Небытие.
– Тогда их разум.
Манту опять улыбнулся и пожал плечами.
– Неужели, купец, мы станем спорить с тобой о значении слов?
– Хорошо. – Ллоуэн хлопнул в ладоши, подзывая слуг. – Наши споры грозят затянуться, а нам пора заняться серьезным делом, намеченным на сегодняшний вечер. Надеюсь, вы все принесли, что нужно.
На его лице снова мелькнула былая улыбка.
Первым делом слуги поднесли всем бокалы с холодным прозрачным вином, чтобы «промыть рот», как выразился Ллоуэн. Потом они разлили густую горячую уху по эмалевым чашкам.
Вслед за этим принесли чистые бокалы, в которые налили игристое вино, а перед собравшимися расставили тарелки с сырыми моллюсками со специями.
Ронин все еще размышлял над словами жреца, когда слуги снова вернулись в комнату, сгибаясь под тяжестью громадных подносов с самыми разнообразными мясными блюдами. К мясу подали еще прозрачного игристого вина.
– Манту, – заговорил Ронин. – Вы упомянули конечное Небытие. Что это такое?
Жрец повернулся к Ронину, обрадованный, казалось, проявленным интересом.
– Это то состояние, к которому должен стремиться всякий достойный муж...
– И женщины тоже?
Манту внимательно взглянул на Ронина, не понимая, смеются над ним или нет.
– Несомненно. Теологи используют слово «муж» как синоним слова «человек». – Его маленький рот лоснился от жира. – Небытие, по сути, есть полное исчезновение личности.
Ронин был несколько удивлен.
– Вы имеете в виду, что индивидуальность любого человека должна подчиниться этой субстанции, требующей от него отречения от своего "я"?
– А стоит ли человеческая индивидуальность того, чтобы так за нее держаться? – спросил Манту. – В конечном счете она ничем не отличается от земли, дома, серебряных монет, произведения искусства или, – он посмотрел на Ронина, – меча.
– Но это все осязаемо. Это вещи.
– Да, но все, чем человек обладает, нераздельно и должно уйти в Небытие, дабы он достиг целостности.
– И что потом?
– Как что? Тогда наступает совершенство, – ответил жрец в некотором замешательстве.
Ллоуэн рассмеялся и хлопнул по столу.
– Он тебя «сделал», Манту.
Жрец не присоединился ко всеобщему веселью.
Оживленные разговоры продолжались, а слуги тем временем безмолвно убрали подносы и принесли, другие с кучками жареного и отварного риса, заправленного нарезанным мясом и овощами. Потом были поданы сверкающие миски с цельными отварными лангустами и чашки с рисовым вином.
Ронин вспомнил о недавнем замечании Кири и увидел, что она лукаво улыбается ему. Да, он был голоден, но такое...
Он разломал тонкий панцирь лангуста. В основном Кири беседовала с Ллоуэном и Ли Су, практически не обращая внимания на Ронина, и он терялся в догадках, зачем она его сюда привела. Он уже начинал ревновать при звуках ее тихого шепота и при виде ее легких прикосновений к руке хозяина дома. Он отхлебнул рисового вина.
Кири, может быть, и не владеет маковыми полями или долей в торговле серебром, но все же она влиятельная женщина, занимающая определенное положение в торговле товаром, который иной раз бывает ценнее макового дыма курилен, серебра или шелка. Неужели она и вправду – одна из хранителей тайн Шаангсея? Если так, то только она может помочь ему встретиться с Советом. Но сейчас эти мысли отходили на задний план. Глядя на ее потрясающую красоту, на ее немного неправильные, но именно поэтому до такой степени волнующие черты, ощущая притягательную силу ее обаяния, Ронин желал лишь одного: подчинить ее себе.
Унесли остатки лангустов, красные и зеленые панцири которых с кусочками белого и розового мяса по краям лежали в застывшем соку.
Всем подали горячие ароматные салфетки для рук и лица, а потом принесли десерт; тарелки с пудингом, темным и маслянистым, чашки с жидким заварным кремом, желтым и воздушным, подносы с пирожными, начиненными засахаренными фруктами.
– Ллоуэн назвал вас воином, – сказал По, наклоняясь к Ронину. – И мой народ тоже когда-то был народом воителей.
Ронин откусил пирожное, запил глотком вина. Его не интересовало, что скажет этот торговец. Его мысли были заняты другим.
– И что произошло?
– Одна неприятная вещь.
Черные глаза, пристально глядящие на него, напоминали глаза опасного пресмыкающегося, притаившегося за камнем и готового к нападению...
Ронин запоздало сообразил, что его подначивают, желая вызвать на откровенность. Он запустил два пальца в прохладный, пряный пудинг. Похоже, это уже не имеет значения.
– Возможно, как воины они оказались не слишком сведущими.
Темные глаза расширились, сделавшись на мгновение просто дикими, и Ронин сжал рукоять меча. Потом лицо По расслабилось, и смех его прозвучал как раскаты грома после продолжительной засухи.
– О да, – выдохнул он, отхлебнув вина. – Кажется, вы мне начинаете нравиться. – Он откусил пирожное. – Но скажите, почему из моих соплеменников не получилось настоящих воинов?
– Не они управляют страной, – тихо сказал Ронин.
Улыбка исчезла. Ощущение было такое, что исчезла она навсегда. По приоткрыл рот.
– Да, воин. С этим не поспоришь. – Он вздохнул. – Но у них не было выбора, да и что может одно немногочисленное племя с запада. – Он покачал головой. – Нас было мало.
– На этой земле много племен?
– Да, очень много, но они разбросаны по всему краю.
– Для начала их можно было бы объединить.
Черные глаза разглядывали Ронина уже с неподдельным интересом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Поиск книг  2500 книг фантастики  4500 книг фэнтези  500 рассказов